Шаг Первый: Новый мир

      Ночь, луна вышла из-за горизонта, заливая своими лучами всё вокруг. Редкие облачка закрывали звёздное небо, а я, оставшись в чёрных брюках, рубашке да жилетке, сидел на подоконнике, глядя в бесконечную даль космоса, и только безумный… Просто дичайший храп Уизли, беспардонно портил атмосферу, но никаких заклинаний я не применял — окклюменция позволяла отстраняться от нежелательных раздражителей, пропуская их мимо сознания. Мне не спалось, а причина была простой — меня мучил вопрос: «Почему Скитер не покинула замок?».       По оставшейся на ней метке, которая развеяться должна только где-то через сутки, как, собственно, и у слизеринцев, я следил за перемещениями горе-репортёрши по замку, мысленно накладывая её местоположение на запомненную трёхмерную карту.       Она что, бессмертная? На неё в этом замке Обливиейт наложили, а она и в ус не дует.       «Ты меня спрашиваешь?»       Мысленно разговариваю сам с собой.       «То есть всё-таки меня спрашиваешь? Сходи да узнай, чего она носится по замку».       А ведь и вправду…       Спрыгнув с подоконника, схватил пальто с самодельной вешалки у своей кровати, надел его. На одних рефлексах перекинул через плечо сумку с вещами и наколдовав на себя различные скрывающие чары, быстро покинул комнату, а следом и гостиную, отправляясь в сторону метки. Один раз мне попалась патрулирующая коридоры профессор МакГонагалл, но я остался незамеченным. В другой раз нарвался на Филча, что бормотал что-то своей любимой кошке, и вновь я остался незамеченным.       Метка Скитер привела меня к одному чулану на уровне подземелий, небольшому, но достаточно вместительному, чтобы там могла поместиться не только различная утварь, но и несколько человек. Прислонившись к стене рядом с дверью в чулан, я мысленно обратился к Ровене:       Можешь проверить, что там происходит?       Ровена не ответила, но тенью скользнула в том направлении, а я почувствовал практически незаметный отток магии. Желая самому начать практиковаться в снятии информации через способность Зодчего, я постарался, так сказать, прочувствовать происходящее в чулане. Получилось не сразу, да и не полностью, но некий эффект есть. Под тихий смешок Ровены в моей голове, я стал именно понимать, что там происходит — не видеть, не слышать, а именно понимать.       Скитер сидела на перевёрнутом ведре и в свете простого Люмоса с огромным интересом читала собственные записи в блокноте. Как я ни старался, но понять содержимое надписей мне не удавалось.       «Не тот уровень чувствительности при работе с тенью» — сообщила мне Ровена.       А ты понять можешь?       «Да. Похоже, она конспектировала всё происходящее и тщательно записывала всю добытую информацию».       Там есть о том, кто её поймал и подчистил память?       «Нет. Записи заканчиваются её побегом из той комнаты, где вы устроили побоище».       Хм, занятненько…       Сбросив с плеча сумку, открыл её, призвав пару газет и пергамент. Воспользовавшись памятью и слабеньким Диффи́ндо, нарезал из газетного текста послание, и поместил его на пергамент чарами Вечного Приклеивания, пройдясь по пергаменту энергией гемомантии — таким образом лишняя магия убирается и становится словно нейтральной, а чары эти, как и многие другие, работают даже после «обезмаживания». Свернув послание в несколько раз, попросил Ровену поместить его в карман одежды Скитер, и вернув сумке её стандартное местоположение, за спину, отправился прочь — больше мне тут делать нечего. Если я правильно понимаю характер этой дамочки, то скорее всего она поступит вполне определённым образом.       «А если нет?»       Тоже хорошо.       Побродив некоторое время по замку и не найдя ничего интересного или достойного внимания, уже к рассвету я вернулся к дверям больничного крыла и сел на подоконник напротив. Само собой, чары сокрытия были на мне в полном объёме, и прошедший мимо Филч со своей кошкой не обратили на меня ровным счётом никакого внимания.       Как я и предполагал, ровно в положенное, привычное мне время, из больничного крыла тихонько выскользнула Гермиона в школьной форме и мантии.       — Герм, — окликнул я девушку, снимая с себя маскировку и спрыгивая с подоконника.       Она остановилась и краткое мгновение смотрела на меня не особо понимающим взглядом, после чего узнала, признала, улыбнулась.       — Макс… Похоже, успокоительные ещё действуют.       Подойдя, обнял её, получив симметричный ответ.       — Ты как? — спросил я, отстранившись. — Мне показалось, что тебе было лучше провести это время в сугубо женской компании.       — Я знала, что ты так подумаешь. Всё хорошо.       — Точно?       — Да, — уверенно кивнула она. — Угроза была несущественна. Меня куда больше задела конечная цель угрозы и методы её осуществления.       — Ещё немного, и ты будешь смотреть на всё совсем как я, — покачал я головой.       — С кем поведёшься, — пожала плечами Гермиона. — Но то, что я в порядке, ещё не значит, что всё останется как есть.       — Безусловно. Тут можешь не беспокоиться.       Приобняв на минутку девушку, мы отправились туда, куда, собственно, она и собиралась в силу привычки — тренироваться.              ***       Воскресный завтрак в Большом Зале Хогвартса всегда вносил разнообразие в режим питания, а те, кто слишком сильно погряз в своих делах или учёбе, по этим самым завтракам могли фиксировать внезапное окончание недели. Больше мяса, больше выпечки, больше сладкого. Всего всегда было больше в воскресенье, кроме учеников — в этот день многие на завтрак опаздывали, но домовики в любом случае накрывали каждому, даже если этот «каждый» придёт много позже.       В этот, без сомнения, чудесный для многих день, абсолютно свободный, сытный, а за счёт погоды ещё и обещающий быть солнечным, я лишь испытывал лёгкое напряжение и неприязнь к отдельным личностям, в полном составе явившимся на завтрак. Дафна и Астория тоже были здесь, но сидели посреди женской половины факультета, хотя раньше, как и почти половина слизеринок, общались со сверстниками противоположного пола.       — О чём задумался? — не отводя острого как бритва взгляда со слизеринцев, заговорила вдруг Гермиона, а отрезая сосиску ножом, проделала глубокую царапину в мягком металле тарелки.       — Не знаю.       Такой ответ вынудил Гермиону посмотреть на меня слегка удивлённым взглядом.       — Скатываешься до уровня отдельных индивидуумов?       — Нет, просто… — я покрутил в руках стакан с соком. — Я уже знаю, как, что и когда я буду делать, а лишний раз думать об этом — лишь накручивать себя.       — Кстати да, что именно ты задумал?       Скапливающиеся за нашим столом ученики постепенно садились всё плотнее, и вот уже разговаривать без свидетелей становится проблематично.       — Привет, — кивнул нам сонный Симус, а явившийся вместе с ним Дин был, как всегда, в идеально сидящей форме, да и выглядел бодрым.       — И вам не хворать, парни. У нас тут секретики, так что… — я виновато улыбнулся, а парни лишь понятливо кивнули. Точнее, кивнул лишь Дин, а Симус пропустил фразу мимо ушей, начав лениво колупаться вилкой в появившейся порции еды — его мозгу нужно немного времени, чтобы запах и вид еды запустил нужный мыслительный процесс.       Немного напрягшись и поставив без палочки чары приватности вокруг себя и Гермионы, посмотрел на сидящую рядом девушку.       — Суд. Вчера было состряпано дело, всякое такое…       — И что ты собираешься выиграть с этого суда?       — Выиграть? Ничего там не выиграешь, Герми. Суть в другом. Публично озвучить их цели, их лояльность Тёмному Лорду, вселить в разумы людей сомнения, касательно их репутации. Публично, чтобы всё было задокументировано. Помимо этого — превентивный удар для сохранения твоей репутации и ход на опережение, если они вдруг сами решат выставить тебя и девочек виновными. Ментальный удар будет нанесён в очень скором времени, а физический… После суда.       — Физический? Здесь, в Хогвартсе?       — Нет-нет, — покачал я головой. — Я не буду подставлять директора подобным.       — Я с тобой.       — Но Герм…       — И ты меня не отговоришь, — прервала она меня. — Я не для того годами извожу себя, чтобы прятаться в итоге за спины других.       — Это решать не мне.       — А кому? Хотя, постой… Я напишу ей.       Мы продолжили расправляться с завтраком, а я всё поглядывал на стол Слизерина, а точнее — на Дафну и Асторию. Они делали вид, словно всё хорошо, но при этом вели себя несколько нетипично. Не так… Легко, что ли?       — Герм, — обратился я к девушке, когда от завтрака остался лишь сок в стаканах. — Ты хорошо разбираешься в чарах?       — Судя по всему, — задумалась девушка, поправив прядь приведённых в порядок, вьющихся волос. — В моей части библиотеки было больше книг по чарам, чем у тебя.       — Судя по всему… — повторил я, думая, что мне вообще нужно. — Есть Протеевы чары сигнального типа с активатором по ситуации или фразе, или всему одновременно?       — Хм… — Гермиона задумалась на пару секунд. — Да. В свободное время я изучала различные варианты магических средств связи и среди них было подобное. А тебе зачем?       — Сделать четыре связанных артефакта. Наставник просила присмотреть за девочками, а без экстренной сигнализации это крайне проблематично.       — Понятно. Я смогу, но только с палочкой. Там много непонятного в структуре.       — Хорошо.       Быстро обдумав все идеи, пришёл к простому, логичному и очевидному варианту — кольца. Тут же трансфигурировал из воздуха четыре стальных кольца с выгравированной рунной цепочкой для подгонки по размеру и прочности на внешней стороне. Передал их Гермионе, получив удивлённый взгляд.       — Сейчас?       — А потом ищи их по всему замку.       — Тоже верно, — кивнула Гермиона и незаметно для присутствующих как за нашим столом, так и за столом преподавателей, достала палочку и начала выводить ею над кольцами крохотные петельки, тихо что-то приговаривая. Через полминуты я уже держал на руках четыре кольца, одно из которых лежало отдельно.       — Это, — Гермиона указала пальцем на одинокое кольцо. — Основное. Оно будет принимать сигналы от трёх других, и ты сможешь легко понять, от кого именно.       — Как?       — Не уверена, — пожала плечами Гермиона, а ученики уже начали потихоньку покидать большой зал. — Просто будешь знать.       Достав из сумки листок пергамента, оторвал два кусочка, а магией создал на них пояснительную записку для Астории и Дафны. Найдя взглядом девушек, спросил Ровену:       Дотянешься?       «Пока не ушли — да».       Положив два кольца и записки в карман, тут же ощутил, как они пропали, и судя по всему, должны появиться в карманах мантий девушек. Одно кольцо протянул обратно Гермионе и та без всяких сомнений надела его на левую руку, а я надел своё, так же на левую, рядом с кольцом Уробороса. Остаётся только готовиться к предстоящему, хоть я пока и не знаю, чему именно.       — Герм. Точно всё в порядке? — вставая из-за стола, обратился я к девушке.       — Да, — кивнула она. — Само собой, если бы не окклюменция, я бы была поглощена чем-нибудь типа обиды, разочарования, страха, а на почве этого — гнева на этих… людей. Совсем как вчера, когда прорвало. Но сейчас я легко контролирую эти порывы, не давая самой себе себя накручивать.       Почти до самого ужина мы либо изучали что-то новое в библиотеке, либо я учил Гермиону трансфигурации тени, заклинания для которой создал на основе способностей Зодчего. Однако внутреннее напряжение не отпускало, и как я ни старался, так и не смог понять причины подобного. Возможно, я просто волнуюсь из-за предстоящего суда, а возможно — неизвестного пока что плана леди Гринграсс.       Завибрировавшее в кармане зеркальце отвлекло меня от просиживания штанов в стенах Запретной Секции. Достав его, увидел в отражении Нимфадору в форме аврора, а на заднем плане были дома близ центра Лондона.       — Макс? Как настроение? — преувеличенно бодрым голосом заговорила она.       — Подозрительно паршиво. Что-то случилось?       — Хотела тебе сказать, что слушание назначено завтра на пять после полудня. Родители тех парней подсуетились и тоже протащили своё заявление, как ты и предполагал. В итоге, как сказала мадам Боунс, по предварительному разбору материалов, слушание будет не конкретно по обвинениям, а для выяснения степени вины во вменяемых действиях каждого отдельного фигуранта дела, и двух групп в общем.       — Ясно. Как думаешь — это хорошо или плохо?       — Вообще без разницы, но скажу так — я не разбираюсь в делопроизводстве. Я не следователь и не прокурор ДМП. Ладно, я сообщила что хотела. На связи.       Изображение пропало, и я убрал зеркальце обратно в карман, вернувшись к проработке самых безумных сочетаний моих способностей и заклинаний — неизвестно, с чем придётся мне столкнуться в скором будущем. Однако, в полученной информации есть как минимум один плюс — странное напряжение исчезло.              ***       Понедельник, тринадцатого ноября, начался довольно увлекательно. Нет, стандартные зарядка и упражнения были обычными, правда Гермиона старалась ещё больше, но не в этом суть. На завтрак в Большом Зале по обыкновению пришли практически все и вовремя, а через уже устоявшиеся пятнадцать минут в зал влетели почтовые совы и филины, хотя опять же, филин — тоже сова. Их было довольно много, но оно и понятно — помимо почты от родственников, в понедельник, как и в пару других дней недели, приходила корреспонденция по подпискам, в том числе и Пророк.       Перехватив в воздухе свой экземпляр, я с интересом принялся за чтение, и уже на второй странице наткнулся на интересную статью за авторством Скитер. Судя по лицам счастливых владельцев подписки на это чудо от желтой прессы, ожидается повальный интерес и минимум две недели пересудов. А всё дело в том, что Скитер пошла наперекор угрозам, и теперь мы все имеем возможность лицезреть статью, в которой детально описывается, пусть и без конкретных имён, но с намёками, о подготовке, сборе информации и реализации слизеринцами их коварного плана, наткнувшегося на неожиданно превосходящие силы всего одной магглорождённой девушки. Всё подано под прекрасным соусом из насмешек над детьми из старых семей, удивления и возмущения произошедшим, и негодованием, связанным с тем, что слизеринцы пропагандируют возвращение Тёмного Лорда и от его имени начинают творить всякий беспредел. При этом Скитер не забыла похвалить и себя, мол: «Даже несмотря на Обли́виейт и угрозы, она, дабы держать преданных читателей в курсе событий, рискнула своим здоровьем и жизнью, добывая эту информацию». Заключением же было: «Неужели наше доблестное министерство позволит богатым хулиганам похоронить карьеру выдающейся магглорождённой ведьмы? Но об этом наши верные читатели узнают лишь после суда Визенгамота, который состоится сегодня, а ваша верная слуга будет освещать это дело».       — Что думаешь? — обратился я к Гермионе, кивнув на газету.       — Слишком уж громко получается. Как думаешь, какая реакция будет у волшебников?       — Хм… — на миг я задумался. — Учитывая, что внешне министерство пытается вести политику поддержки магглорождённых, то подобный инцидент должен быть либо рассмотрен, как «никто не виноват, все сволочи», либо в нашу пользу. Однако, я тут узнал, что рассматривать будут немного иначе из-за встречного иска от родителей этих… людей. В общем, рассматривать будут инцидент так, чтобы понять вину конкретно каждого, а не всех вместе.       — И что с этого?       — Учитывая, что родственники некоторых состоят в Визенгамоте, рассмотрение дела в отдельности для каждого позволит исключить из голосования только одного из радикалов, а не всей группы. Это минус. С другой стороны, он не имеет значения, если мы с мистером Губером правильно подадим информацию.       — Разве это повлияет на законы?       — Это Визенгамот, а суть дела не такая уж и обычная. Да, многое не будет рассмотрено как доказательство, дабы не создавать прецедент, но рассмотрено как материал, влияющий на решение и проясняющий суть проблемы — легко.       — А смысл?       — Дискредитация. Тёмный Лорд наверняка скоро себя проявит, а вместе с ним и эти семьи. Если хоть немного скорректировать нашу ситуацию, то общество будет думать, мол: «Бедных чистокровных избивает магглорождённая ведьма, а те, в силу своего воспитания, не поднимали руку на девочку. Но девочка так довела бедных, что они сами легко попали в лапы обмана Тёмного Лорда». А так, если они изначально будут виновны, такой маневр не пройдёт. Нам, конечно, не обязательно жить в магическом мире, не зря же обычное образование получаем. Но желательно, чтобы всё было нормально.       После столь содержательного диалога мы отправились на занятия, где на первом же уроке МакГонагалл сказала нам, чтобы мы явились в кабинет директора сегодня в четыре тридцать.       Весь день прошёл в ожидании и наблюдении за тем, как ученики гадают о том, что же такое случилось, и какая такая магглорождённая наваляла большой группе слизеринцев. Однако, вариантов-то было немного, потому нет-нет да и поглядывали на Гермиону с интересом, а то, кто именно со Слизерина побывал в больничном крыле, каким-то образом и так знали. В четыре часа мы с Гермионой вернулись в гостиную и свои комнаты, дабы сменить школьную форму на приличную повседневную.       Одеваться слишком просто мне теперь не позволяет статус, как и Гермионе, но я этого ей не говорил — сообразительная, сама догадается. Но, с другой стороны, мой повседневный чёрный костюм в редкую полосочку и так является совсем не дешёвым, очень качественным, и выглядит более чем достойно, а потому я просто надел к нему серебряные аксессуары с очень мелкими, но заметными рубиновыми вставками. Заседание Визенгамота требует определённый дресс-код, но только если ты будешь непосредственно среди судей, а если же ты сам проходишь по делу, то достаточно любой деловой одежды, а потому — плащ и трость.       Спустившись обратно в пустую, как я думал, гостиную, ведь ученики ещё на занятиях, я застал там Гермиону в чёрном платье и сапогах, а поверх была чёрная же новенькая мантия. Причёска была довольно пышной, но не беспорядочной, хоть такое и могло показаться. Часть волос слева была плотно прижата к голове тонкой серебряной полоской заколки, а остальное, казалось бы, находилось в «свободном полёте».       — Готов? — тут же спросила меня девушка, стоило только показаться в проходе на мужскую половину.       — Безусловно. Пойдём.       Мы быстро покинули гостиную и строго в указанное время добрались до кабинета директора, проход в который был открыт.       В кабинете помимо самого директора никого не было.       — Мистер Найт, мисс Грейнджер, — кивнул он, вставая из-за своего стола. — Пришло время отправиться на слушание в министерство. Мистер Губер уже ждёт нас там.       — А остальные? — спросила Гермиона, когда директор подходил к камину в своём кабинете.       — Вы имеете в виду учеников со Слизерина? — обернулся он, сверкнув очками-половинками. — Их проводит профессор Снейп через камин в своём кабинете. Вы же, как мне кажется, умеете пользоваться камином?       — Конечно, — кивнули мы одновременно.       — Прекрасно, — улыбнулся директор, беря со специальной подставки рядом с камином пригоршню летучего пороха. — Отправляемся в «Министерство Магии, Атриум». Запомнили?       Мы вновь кивнули, а директор бросил порох в камин, делая огонь в нём зелёным.       — Проходите первыми, а я, в случае ошибки, отправлюсь за вами.       — Вы не идёте с нами? Разве вы не председатель Визенгамота?       — Уже нет, — качнул головой директор. — Не так давно, не без помощи министра Фаджа, меня сняли с этой должности. Однако, я и в самом деле иду с вами, но в качестве слушателя и свидетеля. Как и мадам Помфри.       Кивнув, я взял немного летучего пороха, зашёл в камин и произнёс:       — Министерство магии, Атриум.       Тут же кинул порох под ноги и меня затянул вихрь перемещения, довольно быстро доставив до камина в уже виденном мною длинном, просторном и высоком зале с тёмным паркетом пола и чёрной плиткой по краям. Народа сейчас здесь было относительно немного, но все куда-то двигались и делали вид предельно занятых людей, хотя возможно так оно и было.       Следом за мной из камина вышла Гермиона, а ещё спустя несколько секунд из зелёного пламени появился директор, тут же направившись в одном ему известном направлении, а мы последовали за ним.       Пройдя зал, нам пришлось зарегистрироваться на посту охраны, где взвесили наши палочки и выдали соответствующие пропуска, а после, дошли и до лифтов, на одном из которых нам пришлось спуститься чуть ли не до самого нижнего уровня. Хотя, как мне известно, для общего доступа это и есть самый нижний уровень, а ниже только Отдел Тайн.       Мы вновь шли за директором, и уже в этих коридорах народа было совсем немного. У дверей одного из кабинетов стоял знакомый мне чуть сгорбленный старик в деловом костюме, мантии и небольшой чёрной шляпе — мистер Губер.       — Здравствуйте, — поздоровался я с адвокатом, а Гермиона выдала лёгкий книксен.       — Здравствуйте, юноша, леди. Альбус.       — Как обстоят дела?       — В принципе, можно заходить и рассаживаться. Остальные фигуранты так и поступили. Сразу скажу, вам, мистер Найт, и вам, мисс Грейнджер, отведены кресла в центре зала. От лица всех остальных фигурантов дела будут присутствовать леди Гринграсс, как ответственная за своих дочерей, и мистер Моррис, как юрист, представляющий интересы остальных.       — А вы?       — Обычно, сторона защиты не занимает место фигуранта дела, но в случаях, когда с одной стороны больше четырёх людей, делаются исключения.       — Тогда, — директор посмотрел на широкие двери зала номер десять, — не будем терять времени.       Директор распахнул двери и шагнул внутрь зала, и мы пошли следом. Могу сказать сразу, что это другой зал, да оно и так было понятно до этого. Визенгамот выполняет не только судебную функцию, но и парламентскую, и зал суда вовсе не тот, где проводятся организационные заседания, что как по мне, является глупостью.       Центром зала был нижний уровень в форме большого овала, словно два круга объединили линиями. Собственно, эти два мнимых круга были отображены затейливой плиткой пола, словно разделяя зал на две половины — для судей, и для зрителей с обвиняемыми, свидетелями, и прочими участниками. Вверх от овала шли несколько рядов трибун, и там, где сейчас уже сидели около пятидесяти перешёптывающихся волшебников в сливовых мантиях с вышитой на них буквой «В» было ещё три выделяющихся места: председателя и верховного чародея в одном лице, для главы ДМП и для министра или его помощника. Только два из них сейчас были заняты, и заняли их Амелия Боунс и Долорес Амбридж.       Дамблдор провёл меня с Гермионой к двум из четырёх стульев, что стояли лицом к членам Визенгамота. На одном из них уже сидела леди Гринграсс в тёмно-синем платье и чёрной мантии. Ко второму месту, завидев нас, поспешил важный мужик лет сорока и несколько суетливо занял его. Гермиона села, преисполненная достоинства, немного тряхнув гривой волос, держа голову высоко, гордо. Старики из Визенгамота уставились на неё с удивлением и немым шоком, но я могу их понять. Не менее удивлёнными выглядели те немногие из родителей, что пришли вместе со своими, очень хреновыми, но любимыми отпрысками, которые и фигурируют в этом деле. Но я был бы не я, если бы не заметил совершенно незнакомую мне женщину рядом с Нарциссой, что смотрела на нас во все глаза и не скрывала удивления. Занятненько…       Осмотрев зал, занял своё место, глядя на членов Визенгамота. Много старых, действительно много. Но были среди них и относительно молодые, и даже знакомые мне. Вот, к примеру, если я правильно интерпретирую изменившееся с возрастом лицо, сидит дедушка Ханны Аббот — видел его на колдографиях старых времён. Вон и Августа Лонгботтом — кремень-бабка со внешностью «божьего одуванчика». Правда, внешность эту кардинально меняет чуть ли не армейская выправка. Роули, Трэверс, Паркинсон… Безусловно, были тут не все из «священных» — некоторые рода пресеклись, некоторых я вообще не знаю, а другие — в розыске от мала до велика.       Где-то за нашими спинами разместились подозрительно плохо выглядящие парни со Слизерина со своими родственниками, по бокам — несколько зрителей, среди которых можно было заметить Скитер, а ещё одно место занималось Перси Уизли и судя по всему, нынче он будет секретарём.       Из зала был ещё один выход, но сейчас он был закрыт, а на самом верху, по периметру, если сильно приглядеться, можно увидеть авроров. Если мне не изменяет память, их обязали тут находиться после случаев в начале восьмидесятых, когда преступники оказывались непосредственно в зале суда, а случай с Барти Краучем младшим был вовсе не единственным. Кстати, мне неизвестно, жив ли он и его отец. Хотя, что младшему сделается в стане Волдеморта?       В зал быстрым шагом вошёл Фадж в мантии с буквой «В», и проследовал к месту Верховного Чародея. Теперь ясно, кто занял освободившееся после Дамблдора место.       — Все собрались? — Фадж бегло осмотрел зал. — Прекрасно.       Министр занял своё место.       — Мистер Уизли, — кивнул он Перси, и тот активировал аж несколько прыткопищущих перьев, что запорхали над пергаментом.       — Итак, — важным тоном заговорил Фадж. — Как верховный чародей и председатель Визенгамота, объявляю слушание по делу…       Министр глянул на стол перед собой.       — … За номером семьсот двадцать пять. Прошу отметить присутствие всех действующих членов Визенгамота, начальника Департамента Магического Правопорядка Амелии Боунс, заместителя министра магии Англии Долорес Амбридж. Явка фигурантов по делу?       Мистер Губер встал со своего места.       — Мои клиенты, Максимилиан Найт и Гермиона Грейнджер здесь.       Следом встала Дельфина.       — Дафна и Астория Гринграсс здесь.       — Мои клиенты, — встал мужик, — присутствуют на слушании в полном составе.       — Прекрасно, — кивнул Фадж. — Приступим к рассмотрению сути дела.       — Разрешите вопрос, — вставил адвокат слизеринцев, а Фадж кивнул. — Почему столь незначительное дело рассматривается полным составом Визенгамота?       — Как вам должно быть известно, — снисходительно глянул Фадж на адвоката. — Дела, в которых фигурирует действующий член Визенгамота рассматриваются только и только в полном составе.       — Разрешите уточнить, кто?       — Максимилиан Найт, как представитель интересов рода Блэк. Ещё вопросы?       По залу пронеслась волна тихих шепотков, но быстро стихла.       — Нет, ваша честь.       — Из-за наличия заявлений с обеих сторон, дело будет рассматриваться не по отношению к двум группам волшебников, а по отношению к каждому в частности, для выяснения степени тяжести преступления, если факт такового обнаружится, по отношению к каждому фигуранту в частности. Изначальные обвинения: нападение двенадцати учеников Хогвартса старших курсов на трёх учениц Хогвартса старших курсов, с применением заклинаний, выходящих за рамки безопасных и условно безопасных, а также, с применением двух из трёх Непростительных Заклинаний, с целью физического и психологического насилия. Ответный иск: значительное превышение допустимой самообороны с нанесением повреждений средней и… тяжелой… — Фадж посмотрел на сидящих позади меня слизеринцев, которые чуть ли не по сигналу притворились полумёртвыми, даже застонав. — …Степени тяжести…       Во взгляде Фаджа читалось: «Правда, что ли?». Собственно, примерно такое же выражение читалось на лицах остальных членов Визенгамота. Гермиона приобрела ещё более гордый вид.       — Итак, — Фадж вернул своему лицу серьёзный вид. — Слово даётся Дафне Гринграсс или её представителю.       Со стула встала Дельфина и довольно быстро, чётко и ясно рассказала историю о том, как в коридоре подземелий Хогвартса, мистер Теодор Нотт младший, являющийся однокурсником Дафны Гринграсс, отозвал девушку на приватную беседу, в ходе которой попытался, идя позади девушки, незаметно наложить на неё Импе́рио. Дафна успела обернуться и достать палочку, но не более того. В дальнейшем шло описание психологического состояния со слов Дафны, а после, она очнулась связанная в кабинете. Дальнейшая история уже была известна, и Дельфина не поскупилась на подробности, описывая всё происходящее, хоть и со слов Дафны. Потом рассказ от лица Астории, в котором Дафна попросила сестру прийти в кабинет для беседы, а та и пришла, получив в лицо Инка́рцеро. Только после этого Астория увидела, что в кабинете была ещё и парализованная Петри́фикусом Гермиона.       — …Все заверенные материалы и освидетельствования прилагаются к делу, — закончила Дельфина и с кивком Фаджа села на место. Стоит сказать, что по мере монолога Дельфины, члены Визенгамота активно изучали папки с материалами, что лежали перед ними.       Следом заслушали свидетельские показания Гермионы, но выкладывал их мистер Губер — мы договорились о том, что простые юридические вопросы и тонкости остаются за ним, а щекотливые, но не юридические — за мной. Отвечаем сами мы лишь на вопросы, адресованные непосредственно нам лично. В общем, ситуация Гермионы была ещё проще — Дафна просила прийти в один из кабинетов для обсуждения и практики в рунах, в которых они уже давно и долго многое обсуждают совместно. Пришла, получила беспалочковый невербальный Петри́фикус и долгое время пыталась его с себя так же невербально и без палочки снять, попутно слушая всё происходящее вокруг. Удалось ей это под самый конец, и Гермиона смогла увернуться от отправленного в неё Кру́цио в исполнении Селвина.       — Мы выслушали свидетельства одной из сторон, — подытожил Фадж. — Теперь, переходим ко второй стороне…       Адвокат слизеринцев, мистер Моррис, начал озвучивать эти самые показания, в которых, если кратко, была изложена простая позиция: «Собрались компанией и решили припугнуть девчонок. Да, не серьёзно, да, неподобающее поведение, но ничего озвученного ранее не было». Это если коротко. Помимо этого, от лица слизеринцев было сказано, что: «Гермиона якобы напала на них сразу, только увидев, а они растерялись, да и действительно бить девочек — моветон».       Само собой, всё это было и без разговора подано членам Визенгамота в письменном виде, а защита и обвинение слизеринцев строились как на влиянии, так и на том факте, что реальных доказательств вообще ничему нет.       — Мы заслушали свидетельские показания обеих сторон и теперь переходим…       — Разрешите задать вопрос, ваша честь? — вновь заговорил мистер Моррис.       — Разрешаю, — с явным раздражением кивнул Фадж.       — Мы уже выяснили, почему заседание уважаемых членов Визенгамота проходит в полном составе, но какое имеет отношение мистер Максимилиан Найт к этому делу?       — Прямое, мистер Моррис. Неужели вы не ознакомились с запрошенными материалами по делу?       — Прошу прощения, ваша честь, но запрос был подан лишь несколько часов назад, как и само заявление. Мои клиенты, как и я, даже рассчитывать не могли на столь быстрое рассмотрение такого заурядного дела.       — Это не является проблемой Визенгамота, мистер Моррис, — сказал как отрезал Фадж. — А мистер Найт здесь присутствует как наставник мисс Грейнджер, ответственный по договору о наставничестве. И да, предвосхищая ваш очередной совершенно бессмысленный вопрос, мистер Найт обладает минимальным званием подмастерья для заключения действительного контракта наставничества, а сам статус подмастерья получил почти сразу после Турнира Трёх Волшебников, который, осмелюсь напомнить, выиграл.       — Вопросов больше не имею, ваша честь, — кивнул мистер Моррис. Хоть он и пытался держать лицо, но явно был зол на недостаток информации. Всё-таки бить на опережение было правильным решением, а иначе их стратегия могла быть совсем иной.       — В таком случае, раз ни у кого больше нет вопросов касательно показаний фигурантов дела, переходим непосредственно к рассмотрению предоставленных материалов, — подытожил Фадж, а мистер Моррис опять был удивлён.       Позади нас тоже раздавались тихие недовольные перешёптывания, но они смешивались в неразборчивую какофонию звуков.       — Внесите проекционный Омут Памяти, — громко произнёс Фадж, а от второго выхода двинулись двое авроров, неся между собой довольно большое, и не в пример тому, что стоит в кабинете Дамблдора, глубокое блюдце.       Вынеся блюдце, даже Блюдо в центр, авроры отпустили его, а то осталось левитировать над полом. Следом в зал вошёл человек в серой мантии без каких-либо знаков отличия, а под капюшоном его нельзя было разглядеть ровным счётом ничего. На этот раз заговорила Амелия Боунс, поддав ледяных ноток в голос:       — По прошению мистера Губера, адвоката мистера Найта и мисс Грейнджер, была проведена экспертиза приложенных к материалам дела воспоминаний.       По залу прокатилась волна возмущения, непонимания и негодования, а Фадж громко стукнул молоточком пару раз.       — Тишина! — прикрикнул он.       — Разрешите обратиться, ваша честь, — в который раз прервал процесс мистер Моррис, вызвав очередное лёгкое раздражение Фаджа. — Какой в этом смысл? Воспоминания не являются доказательством, не так ли? Зачем нам их рассматривать?       — Они не являются доказательством, безусловно, — кивнул согласно Фадж. — Однако, они являются поводом для поиска новых улик и свидетельств. К примеру, при помощи Веритасерума…       Очередная волна негодования пронеслась по залу, а родители слизеринцев громко выкрикивали, мол: «Нельзя! Они ещё дети!».       — Конечно же, — продолжил с мягкой улыбкой Фадж. — Сугубо с разрешения их родителей или опекунов. Правда, стоит учитывать, что отказ дачи показаний под Веритасерумом и при наличии обоснованной причины для подобного требования со стороны Визенгамота, стоит расценивать как согласие со вменяемыми обвинениями.       Зал притих.       — Если, — продолжил министр, — в ходе просмотра предоставленных воспоминаний мисс Грейнджер, мисс Астории и Дафны Гринграсс появится повод для допроса остальных, как и самих мисс, при помощи Веритасерума, почтенные члены Визенгамота, как и я, в лице верховного чародея, надеемся, что для фигурантов дела нет смысла отказываться, если инкриминируемые им обвинения являются ложью, не так ли?       Судя по всему, пока что мистер Моррис решил отступить. Неизвестный в серой мантии достал из внутренних карманов мантии склянки с воспоминаниями. Четыре штуки. По очереди он влил их в Омут, и тот засветился мягким голубым светом. Свет в зале суда стал менее ярким, а над Омутом памяти, следуя жестам неожиданно вынутой палочки человека в сером, начало быстро расти туманное облачко, быстро заняв пару десятков кубометров пространства. Именно в этом облачке начали крутиться воспоминания девочек, картинки сменяли друг друга, звуки разливались по залу суда, а по велению Фаджа, мужик в серой мантии иногда отматывал их на нужный момент и позволял в деталях рассмотреть то, что нужно.       После просмотра воспоминаний девушек, Фадж заговорил:       — К материалам дела приложены воспоминания свидетеля, пожелавшего остаться неизвестным, однако для понимания общей картины, следует рассмотреть и их в том числе.       Министр кивнул мужику в серой мантии, и тот выполнил очередной жест палочкой, а в тумане над Омутом закрутились уже мои воспоминания о беседе слизеринцев в отдельном кабинете, где из важного были упоминания Тёмного Лорда и его поручения, наряду с признанием Нотта о том, что тот наложил на Дафну Импе́рио.       — Есть возражения? — обратился Фадж ко всем присутствующим. — Ходатайства? Ещё что-нибудь?       — Как я и говорил ранее, — встал с места адвокат слизеринцев. — Воспоминания не являются доказательствами вины или невиновности, а посему рассматривать их в таком качестве нельзя.       — Принято, — кивнул Фадж.       Адвокат слизеринцев сел на место. Как-то тухло всё идёт, а я ожидал более оживлённого обсуждения. Но тут, возможно, на нас работает отсутствие подготовки со стороны слизеринцев и расчёт на совсем иной подход к делу со стороны Визенгамота. По-хорошему, предоставленному материалу, как и показаниям, противопоставить особо нечего, и если бы Фадж шёл только и только со стороны закона, то все бы просто разошлись, оказавшись невиновными.       — Выношу на обсуждение, — заговорил Фадж, привлекая внимания присутствующих и прекращая тем самым различные перешептывания, — вопрос о правомерности применённых заклинаний мисс Грейнджер, мисс Астории и Дафны Гринграсс. Глава ДМП Амелия Боунс, прошу озвучить экспертное заключение ДМП по применённым заклинаниям.       Амелия Боунс встала, держа в руках пергамент, и с него начала зачитывать текст.       — На основании освидетельствования палочек вышеобозначенных волшебниц, заверенное директором Хогвартса Альбусом Дамблдором, адвокатом Эрихом Губером и мастером колдомедицины Поппи Помфри, наряду с досудебной экспертизой…       На этом моменте я с вопросом глянул на Гермиону.       — Утром после тренировки приходили авроры, пока ты продолжал заниматься, — тихо шепнула мне Гермиона в ответ.       — … Экспертами Департамента Магического Правопорядка установлено, что применённые заклинания являются защитными и оборонно-наступательными начального и среднего уровня. Проклятий и Тёмной магии не обнаружено. Однако посредством Прио́ри Инканта́тем, применённого по отношению палочки мисс Гермионы Грейнджер, не удалось восстановить полную картину магического сражения…       Довольные лица слизеринцев я чувствовал буквально затылком.       — …В связи с тем, что за время боестолкновения мисс Грейнджер применила сорок семь заклинаний, а Прио́ри Инканта́тем способно выявить лишь двадцать последних. Однако ввиду полного соответствия проявленных заклинаний с тем, что показано в воспоминаниях, допустимо предположить, что и остальные заклинания являются именно тем, что показано в воспоминаниях. Вопрос у ДМП есть только к заклинаниям с визуальным проявлением в виде чёрной материи. Прошу пояснений у мисс Грейнджер.       Гермиона, всё это время гордо держа голову, усмехнулась.       — Трансфигурация пространства, коей меня научил наставник.       Зал вновь тихо забурлил, что вынудило Фаджа стукнуть молотком.       — Тишина! Или я буду вынужден попросить вас удалиться из зала заседания. Мисс Грейнджер, могли бы вы продемонстрировать их, для однозначного заключения экспертами и членами Визенгамота?       — Конечно, — кивнула Гермиона.       Вынув палочку, она лёгким взмахом вырастила буквально из пола абсолютно чёрную подставку для ног, которой и воспользовалась по назначению. Краем глаза я подметил Нарциссу, что с усилием придерживала за руку незнакомую мне волшебницу и, похоже, даже набросила на ту Силе́нцио.       — Трансфигурация, — тихо кивнули пара членов Визенгамота.       — Благодарю, мисс Грейнджер, — нейтрально сказал Фадж и хотел было продолжить, но просто смотрел на Гермиону. — Вы можете развеять объект для демонстрации.       Гермиона, сложившая вытянутые ноги на подставке, пожала плечами и жестом развеяла оную.       — Прошу заместителя министра магии Англии разъяснить нам, что говорит закон относительно применённых заклинаний и ситуации.       Теперь с места встала Амбридж, в то время как Амелия Боунс села.       — Кхм-кхм, — кашлянула эта дама, вновь вся в розовом, начав говорить в своей эксклюзивно-противной манере. — Учитывая многократное численное преимущество со стороны противостоящей стороны, министерство магии однозначно может трактовать применённые заклинания, их качество и количество, как допустимые для самообороны в ситуации, ставящей под угрозу честь, здоровье и жизнь волшебницы, как и для противостояния, безусловно, Тёмной магии в лице как Непросительных заклинаний, так и, судя по воспоминаниям, возможно входящих в список, допустимых к применению сертифицированными и действующими специалистами, коими являются сотрудники больницы Святого Мунго. А как мы знаем, все фигуранты по текущему делу, такими специалистами… Не являются.       — Протестую, — заявил мистер Моррис. — Применение моими подопечными Тёмной Магии является недоказанным, как и, повторюсь, воспоминания не являются доказательством.       — Принимается. В таком случае, — уже намного спокойнее продолжил Фадж. — Прошу всех ознакомиться с приложением номер шесть по этому делу. Это заверенные печатью Веритас результаты колдомедицинской диагностики, проведённой мадам Помфри сразу по поступлении фигурантов по делу в больничное крыло Хогвартса. Документы истинные, подтвержденные печатью Веритас члена Визенгамота.       Я не смог сдержать усмешки, стоило мне только быстро оглядеть сидящих по бокам и за моей спиной, а среди тут же поднявшегося шепота, мне удалось вычленить: «Мы же их уничтожили… Откуда?». Занятно, и судя по глазам Дамблдора, на миг глянувшему в сторону источника этого шепота, ему тоже это всё крайне интересно.       — В предоставленных диагностических данных, — говорил тем временем Фадж. — Чётко указаны полученные каждым травмы, в число которых, со стороны учеников Слизерина, входят ушибы, ссадины и переломы, а у мисс Дафны Гринграсс зафиксированы следы грубого воздействия Импе́рио. Именно заблаговременное проведение диагностики позволило выявить эти следы. Эти данные вызывают у меня желание задать справедливый вопрос — почему ученики Слизерина выглядят так, словно только что вернулись с войны, в то время как воспоминания, показания свидетелей и заверенные Веритас документы говорят о том, что они должны выглядеть абсолютно здоровыми? Если ваши клиенты не принимают Костерост, чтобы восстановиться — это уже лично их проблемы, как и лично их наплевательское отношение к своему здоровью, вменять которое в вину мисс Грейнджер, мисс Астории и Дафне Гринграсс мы не вправе.       Вот чего лично я не понимаю, глядя на всё происходящее, так это того, на что они рассчитывали без мощной подготовки? Бред какой-то.       — Итак. Прошу начать голосование…       Сначала был вопрос о виновности Гермионы в инкриминируемых ей обвинениях, потом Дафны, а затем — Астории. Подставлять себя в сложившейся ситуации и голосовать, что «виновны», не стал никто.       Следом шло обсуждение виновности и степени этой вины по отношению к остальным слизеринцам. Малфоя, Кребба и Гойла оправдали ввиду того, что фактически никакого насилия они не хотели, а заклинаний особо-то и не применили — так вот и спасает отсутствие навыков от приговора. Многие отделались штрафом, так как применили минимум, а от Веритасерума отказались. Отказались от подобной чести и Нотт с Селвином, а вот когда собирались озвучить их приговор, всем было ясно, чем грозит применение Непростительных.       — Протестую! — вскочил с места немного бесноватый темноволосый мужик средней комплекции и возрастом слегка за пятьдесят. — Я не согласен с виной моего сына!       — Мистер Селвин! — Фадж довольно агрессивно постучал молотком по столу. — Прошу сохранять спокойствие…       — Да Мордреда вам, а не спокойствие! — мужик сбежал в середину зала, глядя на членов Визенгамота. Авроры зашевелились, но пока ничего не предпринимали. — Это всё — сумасшедший фарс и я, как глава семьи Селвин, вызываю… Кто там защищает эту… магглорождённую… На Дуэль Чести!       Селвин по-хамски указал на меня пальцем. Зал забурлил, члены Визенгамота зашептались, а среди зрителей и родителей слизеринцев прошлись одобрительные возгласы.       — Насколько я помню, — ухмылялся Фадж, — вы, мистер Селвин, достигли только ранга подмастерья в различных дисциплинах, не так ли?       — Истинно так! — продолжал негодовать мужик. — И вот этого… — он вновь указал на меня пальцем       — Однако, — прервал его Фадж, и Селвин с вопросом и негодованием уставился на него. — Можно вызвать члена Визенгамота только при условии равных с ним статусов и достижений. Проще говоря, вы не имеете права вызвать мистера Найта на Дуэль Чести.       — С чего это вдруг?! — взъярился мужик, но резких движений не делал — авроры не дремлют. — Подмастерье вдруг не может вызвать другого?       — Мистер Найт, — Фадж посмотрел на меня.       Встав со своего места, я сделал шаг в сторону Селвина, который тут же обернулся ко мне. Выставив руку с кольцом Уробороса, я улыбнулся.       — Позвольте представиться, мастер трансфигурации, Максимилиан Найт. С кем имею честь?       Насмешку в моём голосе можно было черпать вёдрами, а в зале стояла тишина. Селвин злобно сопел, но справился с собой и вернулся на своё место, а я обратился к Визенгамоту.       — Разрешите обратиться, ваша честь?       — Слушаю вас, мистер Найт, — кивнул Фадж.       — Касательно месяца заключения в Азкабане для мистера Нотта и мистера Селвина. Как вы могли видеть из воспоминаний, у мистера Теодора Нотта младшего явно прослеживаются отклонения в психике, и в таком случае, заключение даже на несколько дней в Азкабане приведёт к безвозвратной потере адекватности, а мы, в свою очередь, потеряем возможность вернуть мистера Нотта в общество.       — И что же вы предлагаете? — спросила Амбридж, как-то даже коварно улыбнувшись.       — Я предлагаю пройти мистеру Нотту проверку состояния психики в Мунго, и, в случае необходимости, пройти полный курс лечения и реабилитации в соответствующем отделении.       Кто-то завозмущался, а кто-то скрывал улыбку или одобрительно кивал. Вся соль этого предложения в том, что для применения тёмной магии нужен соответствующий настрой. Либо чётко контролировать эмоции, либо же иметь нестабильную психику, дабы резко и мощно срывать её в нужном направлении. Само собой, первое — крайне трудно, а второе — достигается само собой из-за особенностей Тёмной магии. Именно той магии, в основе которой лежат резкие и яркие негативные эмоции, заставляющие нервную систему стимулировать организм на выработку магии в особом режиме, а психику — на составление жестоких мыслеобразов. Принудительная стабилизация психики закроет дорогу к этой силе практически на сто процентов, ведь после такого научиться подконтрольно вызывать нужное эмоциональное состояние крайне тяжело, а если получится, то есть огромный шанс слететь с катушек окончательно и бесповоротно. А как известно, бешеных собак отстреливают.       — Возможно, — заговорил Фадж. — Вы хотели бы смягчить наказание и для мистера Селвина?       — Нет. Он не проявлял признаков нестабильности и действовал, судя по всему, чётко осознавая свои поступки и риски.       Я вернулся на своё место, а Фадж инициировал очередное голосование, в ходе которого Нотта отправили в Мунго, а Селвина — отчислили из Хогвартса и приговорили к месяцу заключения в Азкабане за использование Непростительных заклинаний. Недолго, ведь ему очень и очень ощутимо скостили срок за то, что он является несовершеннолетним.       В общем, слушание прошло как-то уныло, а моя предварительная и всесторонняя подготовка буквально убила весь интерес. Со стороны могло бы показаться, что адвокаты практически и не работали, но стоит отдать должное мистеру Губеру, который привёл всю документацию и материалы в порядок, в том числе и выстроив формулировку обвинения, как и порядок рассмотрения оных членами Визенгамота. Наверняка и мистер Моррис провёл определённую работу, но, как я уже выяснил, рассчитывал как он, так и слизеринцы, на совсем иной ход дела, как и состав Визенгамота.       Покидали зал я и Гермиона в компании Дамблдора и мистера Губера, а на шаг позади нас шли леди Гринграсс с дочерьми.       — Должен признать, — заговорил директор, когда мы шли по коридорам, минуя других волшебников, с подозрением глядящих на Дамблдора, — меня несколько удивило и в некоторой мере обрадовало ваше решение относительно мистера Нотта.       — Я лишь высказал мнение, причины возникновения которого вполне очевидны.       — И это похвально, что вы не спешите отправлять кого попало к дементорам. Возможно, что после реабилитации мистер Нотт сможет вернуть себе здравость мышления…       Проходя мимо поворота в другой коридор, мы стали свидетелями интересной сцены общения Селвина со своим отцом, которые были окружены аврорами-конвоирами. Эти двое были прикрыты чарами приватности, но по губам парня можно было легко прочитать гневное: «Вы сами рекомендовали так поступить, а теперь не можете меня вытащить». В ответ было лишь: «Не переживай, сын». Занятно. Нам нужно было идти другой дорогой, потому мы прошли мимо.       Добравшись до атриума, Дамблдор взмахнул палочкой, создавая Патро́нус, но тот улетел в стену, не успев окончательно сформироваться.       — Вы можете возвращаться в Хогвартс, молодые люди. Адрес — Хогвартс, больничное крыло.       — А вы? — глянул я на директора.       — У меня ещё есть дела в министерстве, — легко кивнув самому себе, ответил директор, тут же разворачиваясь и покидая нашу компанию.       Дафна и Астория направились к каминам, быстро переместившись по сказанному адресу, а ко мне подошла леди Гринграсс, вложив в руку простую серебряную цепочку.       — Не медли, активатор стандартный, — без пояснений сказала она, но пояснения эти и не нужны.       Дельфина успела отойти в сторону на пару метров, как Гермиона тут же её догнала, начав о чём-то разговаривать, не забыв при этом навесить вокруг них чары приватности. Я ждал. Разговор продлился не дольше пары минут, а судя по жестам, что бы там ни спрашивала Гермиона, на всё она получила категоричный отказ, после чего подошла ко мне.       — Пойдём, — в голосе девушки звучало плохо скрываемое недовольство.       Переместившись камином в больничное крыло Хогвартса, мы оказались в помещении, залитом лучами практически севшего за горизонт солнца. Посетителей сейчас здесь не было, а рядом, сбоку, стояла мадам Помфри, что при виде нас взмахнула палочкой и коснулась ею камина, похоже, блокируя доступ.       Поздоровавшись с нашей медиведьмой, которую впервые за сегодня увидели лично, мы с Гермионой отправились на выход из больничного крыла, и стоило только нам выйти за дверь, как я тут же обратился к девушке.       — Мне нужно идти.       — Знаю. Будь аккуратнее, — с лёгкой улыбкой обернулась она ко мне, невесомо и быстро поцеловав.       Развернувшись, я быстро направился на выход из замка, попутно накладывая на себя различные скрывающие чары. То и дело в коридорах попадались группы учеников разных возрастов, уставших после дня занятий или же радостных, что этот день постепенно подходит к концу.       Выбравшись за пределы замка, я отправился к границе антиаппарационных чар, а стоило только выйти за неё — тут же активировал цепочку-портключ. Мягко пройдя через пространство, оказался на уже знакомой мне площадке перед деревянным загородным особняком леди Гринграсс, которая уже ждала меня на пороге. Вся в чёрном и в чёрной же мантии с капюшоном. Увидев меня, Дельфина быстро подошла по выложенной камнем тропинке до площадки.       — Мы отправляемся за учебным пособием, — она протянула мне руку, и стоило только мне взяться за неё, как нас затянуло в воронку аппарации.       Мы стояли посреди тёмного хвойного леса. И без того с трудом различимое за кронами небо уже потемнело достаточно, чтобы увидеть звёзды и свет полной луны на редких облачках. Если бы не лес, можно было бы вполне увидеть и саму луну, но нет, не судьба. Зрение моё достаточно хорошее, а заклинание Кошачьего Глаза накладывать не стоит — яркие вспышки возможного боестолкновения не являются тем, что хотелось бы увидеть, находясь под этим заклинанием.       Дельфина вытащила из-под полы мантии небольшой мешочек и одним жестом вытряхнула из него около двух десятков больших тёмных сгустков материи. Я ощутил вокруг довольное большое движение магии от Дельфины к этим сгусткам, контуры которых быстро поплыли, начали вспучиваться, раздуваться, превращаясь в непонятных чёрных существ на четырёх лапах, с тремя длинными острыми хвостами, а черты этих существ, как и размеры, внушали лишь одно желание — бежать как можно быстрее, а кричать о помощи как можно громче.       Стоило только Дельфине сделать шаг вперёд, как эти существа на огромной скорости разбежались конусом по лесу в направлении движения леди Гринграсс. Я молча последовал за ней.       — Я пригласила тебя, — тихо заговорила Дельфина, — рассчитывая на твою помощь. Способность развеивать защитные структуры, которую ты проявил, может очень пригодиться. Да и как поддержка на случай непредвиденной ситуации.       — Ломать защиту так сложно?       — А ты вспомни, скольких трудов тебе стоило обойти простую возрастную линию Дамблдора. Безусловно, она была сложна, но тем не менее, была просто возрастной линией. Защиты домов куда сложнее, массивнее, а их взлом проходит очень долго, либо ломается голой силой. Я не сторонница добычи силы через ритуалы и жертвы, и, если есть возможность обойти этот неприятный нюанс, то ею нужно обязательно воспользоваться.       — Кстати, неужели волшебникам больше неоткуда брать силу?       — А ты сам как думаешь?       Мы шли по лесу, переступая через корни деревьев, перепрыгивая мелкие овражки и обходя магически активные участки и растения.       — Не зря, — продолжила Дельфина, — профессор Флитвик уже не первый год бьётся над созданием накопителей. И не просто так появились в своё время ритуалы жертвы. Без этих ритуалов у волшебника есть лишь один источник силы — он сам.       В стороне раздался характерный волчий вой, но Дельфина даже не повела головой в сторону звука, продолжая идти. Я вынул палочку из кобуры на всякий случай. Слух мой был довольно чувствительным, поэтому я своевременно отреагировал на появление сбоку из-за деревьев здоровенного и лохматого оборотня, что тут же рванул в нашу сторону. С другого бока появились ещё двое.       Не останавливаясь, мгновенно наведя палочку, на кончике которой уже почти закончил формирование нужного контура заклинания, произнёс:       — Кумила́рис.       Сгусток закручивающегося деформированного пространства был быстр даже для меня. Он настиг собравшегося увернуться оборотня практически мгновенно, разорвав того на множество частей и брызги крови, откидывая их назад и закручивая по спирали. Краем глаза подметил, как Дельфина мгновенно метнула с кончика своей палочки неуловимо быстрый сгусток материи, что пробил грудь мчавшегося на нас второго оборотня, и в этот же миг из его тела буквально выросли тонкие шипы, словно в груди у оборотня появился моргенштерн. Шипы несколько раз быстро сместились, рассекая плоть оборотня на множество мелких кусочков, что осыпались по траектории его движения.       В третьего оборотня мы ударили одновременно и это привело к тому, что его попросту развеяло кровавой взвесью.       «А если бы ты воспользовался способностями Зодчего, то никто в радиусе ста метров не стал бы для тебя сюрпризом».       Не учёл. Поможешь?       «Уже» — и вместе со словами Ровены я почувствовал лёгкий отток магии, вместе с которым пришло смутное понимание пространства вокруг.       Мы спокойно шли дальше, словно ничего не было.       — Откуда здесь оборотни? — тихим голосом обратился я к Дельфине.       — Давно ходили слухи, что одна из ветвей семьи Селвин практикует принудительное превращение в оборотня даже без влияния луны.       — Себя?       — Нет, конечно. Кого попало. В качестве сторожевых псов. Технология неизвестна, но, судя по всему, работает. Ни одна семья не позволит в непосредственной близости от своего дома разгуливать вольной стае.       В ночной темноте леса мы добрались до небольшой пустой поляны, на которой была лишь голая земля. Середина ноября, трава пожухла, папоротники потемнели, но даже так здесь должна была быть растительность.       — Пришли. Особняк здесь, — Дельфина, как и я, стояла на самом краю леса, без всякой магии скрываясь в тенях так, что не знай я о её присутствии, долго бы пытался разглядеть хоть что-нибудь.       — Фиделиус?       — Нет. Фиделиус по-другому ощущается. Во время поездок в Азию я много раз сталкивалась со скрытыми пространствами и лакунами. Здесь просто сильная маскировка. Истинно Светлая и Тёмная магия имеют много общего — сознание, эмоции, мировоззрение. Заклинание Доверия получило своё название не просто так.       Большего она не сказала, а я прислушался к магии вокруг. Стоит сделать лишь шаг вперёд, и сразу попадёшь под действие не очень понятных мне магических полей, экранов и чар. Невдалеке вновь раздался вой, тут же захлебнувшийся. Похоже, чёрные существа тоже не теряют времени даром.       Леди Гринграсс вновь достала что-то из-под полы мантии.       — Как только снимешь защиту, я поставлю антиаппарационные барьеры и прочие блокировки перемещения. Останется трансгрессия, но медленная.       Я кивнул, надеясь, что этот жест будет замечен, и вновь сосредоточился, выпуская вокруг энергию гемомантии. Она словно дым начала растекаться по странному куполу защиты, не тревожа его.       И как я это сделал после того ритуала?       «Просто разрезал защиту».       Действительно.       Вытянув руку, коснулся окутанным энергией гемомантии пальцем невидимого купола защиты, рывком вбрасывая прорву этой энергии в пространство, формируя тонкую и высокую вертикальную красную линию на тут же проявившемся радужном куполе. Волевое усилие, и линия расширяется до прохода в несколько метров, через который теперь можно было видеть большой каменный особняк с высокими окнами.       Леди Гринграсс тут же скользнула внутрь, а оказавшись под куполом, рывком воткнула в землю то, что держала в руках. Я также прошёл под защиту, ощутив резкое изменение в магии — нельзя аппарировать. Эти ощущения были много ярче тех, что в пределах Хогвартса.       — Всё. Теперь действуем очень быстро. Големы не дадут сбежать на своих двоих.       Дельфина рывком двинулась в сторону особняка, с места набрав совсем нечеловеческую скорость, и мне пришлось ускориться, чтобы двигаться вровень с ней. Дельфина взмахнула палочкой, и парадную дверь буквально вбило внутрь вместе с частью стены, разрывая на щепки.       Как только мы буквально залетели в образовавшийся проём, слева от меня появился домовик.       — Вто…       Он не успел договорить из-за моего Се́ко, и домовик распался на две части.       — Прикрой, — резко сказала Дельфина, встав на одно колено и прислонив ладонь к полу.       Мгновенно оказавшись рядом с ней, я направил палочку к потолку, откуда сумасшедшим диким роем начали лететь множество мелких, похожих на летучих мышей, созданий, от которых веяло опасностью. Недолго думая, очертил палочкой вокруг нас круг, и стоило только ему замкнуться, как от пола тут же выросло голубое пламя, стена которого словно стремилась замкнуться куполом над нами. Проте́го Дьябо́лика работало, как часы, а бездумно пытавшиеся пролететь создания тут же сгорали, опадая пеплом. Те, что пытались пролететь через верхнюю точку мнимого купола, незащищённую пламенем, сбивались сгустками этого самого пламени, вырывавшимися из стены. Созданий было так много, что весь воздух над нами и вокруг нас был усеян пеплом, не успевающим исчезать. Но продлилось это недолго, всего десяток секунд. Когда всё стихло, и только пламя Дьябо́лика тихо гудело, затопляя холл дома потусторонним голубым светом, Дельфина поднялась с колен и осмотрела моё творение.       — Радикально, но эффективно. Я знаю, куда идти. Гаси.       Взмахом палочки я потушил заклинание и последовал за Дельфиной, вновь быстро перемещающейся по коридорам дома. Несколько раз мы на ходу перегружали области пола и стен с чарами-ловушками, попросту запуская в них энергоёмкие заклинания или ломая саму поверхность, к которой были привязаны чары.       Не прошло и полминуты, как мы оказались в двухуровневом зале, по которому в сторону от нас бежал знакомый мне мужик. Проверив всё тенью и магией, я не обнаружил ничего, достойного внимания, и вместе с Дельфиной мы резко рванули за мужиком. Но вот странное дело — он успел преодолеть остаток зала, после чего обернулся к нам и ухмыльнулся. Это было максимально подозрительно, и не сговариваясь, мы резко остановились, создавая целый ворох различных щитовых чар от всего подряд, попутно укрепляя его. И не прогадали.       Секунда — столько потребовалось времени, чтобы по нам с четырёх сторон ударили мощные концентрированные потоки магии, явно несущие какие-то заклинания или проклятья. Эти тёмно-синие лучи упёрлись в созданные щиты, выбивая ослепляющие сполохи ярких искр. Атака продлилась всего мгновение, а когда стихла, как и поток магии от неё, мы уже стояли в неплохо освещённом каменном зале без особых украшений, посреди мощного силового экрана в весь зал размером, а на втором уровне зала, за перилами, вокруг нас стояли шестнадцать разномастных волшебников.       Дельфина, бегло осмотревшись, обернулась ко мне.       — Выиграй пять секунд…       Но я видел по лицам окруживших нас волшебников, что они собираются насмехаться, а не нападать. А ещё мне казались подозрительными множество дверей в стенах зала, и что важно — на них действие силового магического поля не распространялось. Запустив способность Зодчего, которая, к моей радости, отлично работала, я обнаружил за каждой из дверей по здоровенному оборотню на цепях и с пеной у пасти. За пределы поля тень смогла выйти, но я тут же вернул всё как есть — вдруг узнают о том, что это работает?       — Позвольте мне дальше самому, — тихо шепнул я стоящей рядом Дельфине. — Это не только ваша месть. Сколько нужно материала?       — Один. Селвин.       — Так-так-так, — заговорил Селвин, уже стоявший на втором этаже зала и глядя на нас сверху, опершись о перила. — Кто это у нас здесь? Хотя чего это я? Словно не знал, что ты придёшь, Дельфина.       Этот темноволосый мужик хохотнул, а остальные вторили ему, но прекратили по жесту руки.       — Кстати, вряд ли, конечно, но ты не знаешь, куда пропали мои верные товарищи? Джагсон, например? Нет?       — Вы скоро встретитесь, — спокойно ответила Дельфина, кинув с палочки пару простеньких заклинаний в барьер, чтобы увидеть точную реакцию магии.       — Можете не пытаться — вам оттуда не выбраться. Это старая семейная разработка, дабы сдерживать строптивых волшебников. Знали бы вы, как кричали те жалкие магглы, которых мы пустили на подпитку этого творения.       Волшебники вокруг вновь захохотали, но смолкли, как и прежде, по жесту руки Селвина. Он распахнул мантию, явив на миг свой кожаный походный костюм, и вытащил из мешочка на поясе небольшой кубик.       — Тёмный Лорд не терпит отказов, как и провалов, а к выполнившим его волю — всегда милостив. Мой сын, — Селвин глянул на меня, — из-за тебя, сопляк, попавший в Азкабан, ненадолго там задержится. Ваши последние слова?       Селвин нажал на грань кубика, а двери в стенах резко отворились, явив нам оборотней на цепях. Увидев добычу они сразу взъярились, со звоном натянув эти цепи, но те выдержали, не позволяя обезумевшим тварям сорваться с места.       Попытавшись прощупать магию, обнаружил мощную и сумасшедше насыщенную структуру ритуала под нашими ногами, но до момента активации её не было, собственно, как и волшебников вокруг. Стоит в будущем уделить внимание подобным вещам. Буквально создав под пяткой лезвие из крови, пробился им через пол до самого контура ритуала, начав заполнять его и готовясь поглотить магию по схеме, запомненной Ровеной ещё в том моём состоянии растроения сознания.       — Если что, мои готовы к атаке хоть сейчас, — шепнула Дельфина, так сказать, отдавая мне «руль» операции.       Кажется, во мне вновь просыпается пафосный злодей…              ***       — Ваши последние слова?       Селвин стоял на втором этаже зала, глядя на этих неудачников и готовясь в любой момент активировать амулет, чтобы спустить оборотней с цепей. В замкнутом помещении очень редкий волшебник выстоит против двенадцати таких тварей… Особенно таких, модифицированных, улучшенных.       Как же был рад Селвин, когда узнал о недовольстве Тёмного Лорда, павшего на отпрыска Малфоя. Теперь есть возможность подвинуть нахального сынка не менее нахального, но мёртвого папаши. И теперь, когда Тёмный Лорд уверился, что Гринграсс не перейдут на его сторону из-за оплошности Малфоя, он поручил устранить старшее поколение. До старика Гринграсса не добраться, но девку убить — как отнять конфетку у маггла.       Парень внизу… У него есть стиль. Даже жаль, что придётся прибить такого талантливого парня. Он мог бы сослужить хорошую службу Селвинам и Тёмному Лорду. Очевидно, что он не брезговал тренировками тела, в отличие от многих. На миг Селвин вспомнил свои юные годы и то, что внешне не шёл ни в какое сравнение с Найтом — мелкий, худой… Зато чистокровный и сильный!       — Думаете, — заговорил парень внизу, оглядев всех присутствующих, — что за барьером вы в безопасности? Это лишь иллюзия. Обнадёживающее заблуждение, якобы защищающее вас. Наслаждайтесь последними мгновениями жизни, ибо я пришёл… свершить… свою... месть.       Селвин хотел было расхохотаться, но что-то подсказало ему активировать амулет. Из загонов вырвались двенадцать огромных оборотней, с невиданной скоростью бросившись на двух волшебников посреди зала. Селвин уже был в предвкушении их воплей, но Найт лишь лениво взмахнул рукой с палочкой, указав на потолок и вокруг него и девки Гринграсс словно взвилось облако из сотен тысяч кровавых струн, в мгновение ока разлетаясь в стороны, превращая двенадцать оборотней в кровавый фарш, скатившийся к ногам этой двойки.       Проблемка…       — И как же ты собрался мстить, — уже не таким уверенным голосом воскликнул Селвин, обращаясь к двум волшебникам под барьером. — И кому? Тёмному Лорду? Я сделал этот барьер непроницаемым, и даже если выберешься, тебе придётся сначала пройти через нас!       — Сделал? — столько надменности и насмешки было в голосе проклятого блондина, что Селвин скривился от того, как сильно его это задело. — Ты даже не представляешь, что ты сделал…       Глаза парня загорелись слабым голубым светом.       — Я переступлю через ваши хладные трупы.       Барьер, окружавший Гринграсс и Найта задрожал. Подчинённые, выданные лично Тёмным Лордом, достали палочки, готовясь дать отпор. Внезапно по всему залу появилось множество чёрных кругов разного размера, просто висящих в пространстве. Один круг, не больше блюдца, появился перед Найтом и тот навёл на него палочку. Чувство опасности забило тревогу и Селвин выставил вокруг себя самое мощное Проте́го.       — Приступим? — спросил Найт, быстро прошептав заклинание.       Селвин не мог не узнать гудящую струю багрового Адского Пламени, что ударила в чёрный круг перед Найтом, но Селвина повергло в шок другое — из всех подобных кругов по всему залу в разные стороны вырвалось пламя, тут же сливаясь в мощные потоки, сметая защиту других Пожирателей, испепеляя их, стены, декоративные элементы. Селвин смотрел на это широко раскрытыми глазами, словно время замедлило свой бег, позволяя увидеть, как мир тает в постоянно изменяющихся кошмарных образах багрового пламени, безудержно пожирающего всё вокруг, сливающегося в одно кольцо.       «Бежать!» — была единственная мысль в голове Селвина и тело само поспешило её реализовать. Он развернулся и побежал, и даже двери, к которым ещё секунду назад он стоял спиной, открылись в сторону, не предусмотренную конструкцией. Он бежал по коридорам не помня себя, оставляя за спиной последние предсмертные вопли ужаса недавно обретённых товарищей и гул Адского пламени.       Пробежав пару коридоров, Селвин нашёл в себе смелость обернуться, но лишь для того, чтобы при виде спокойно идущих за ним Найта и Гринграсс, поспешно выпрыгнуть в окно. От страха он забыл, как колдовать, а удары сердца слились в монотонный гул в ушах. Селвин бежал в лес, но обернувшись, вновь увидел Найта и Гринграсс. Спасительная граница блокировки аппарации чувствовалась совсем рядом, казалось, нужно лишь протянуть руку, но из леса выпрыгнули чёрные твари размером с медведя. Селвин не видел, как такие же твари сейчас покидали его дом, спокойно подходя к следующей за Найтом Гринграсс.       — А-а… Ава́да Кеда́вра!!! — выкрикнул Селвин, наведя палочку на одну из тварей, но мощный зелёный луч убивающего проклятья был той нипочём.       Кто-то схватил Селвина за спину. От резкого рывка назад, в его глазах перевернулся весь мир. Палочки в руках не было. Сверху ему на грудь наступил Найт, склонившись и глядя прямо в лицо. Селвин попытался наколдовать хоть что-нибудь, но к своему ужасу понял, что не может, глядя в горящие голубым глаза.       — Ха-ха-ха! — приступ истеричного смеха пробрал волшебника, лежащего спиной на земле. — Вам не победить! Ха-ха-ха… Не уйти! Тёмный Лорд велик и могуч!!!       — Я… — спокойно и жестко заговорил Найт. — Лучше.       — Ха-ха-ха… В чём?!       — Во всём.       Мир для Селвина померк, а до угасающего под действием заклинаний сознания, долетела фраза, словно сквозь толщу воды:       — С хладными, что-то, погорячился...