Потому что это любовь

О них уже давно ходили слухи. Что эти двое смотрят друг на друга по-иному, не так, как все. Что они касаются друг друга не так, как прочие. Что иногда, редкими ночами, спят в одной постели в обнимку. Что предпочитают девушкам общество друг друга. Начальство поглядывало свысока, но ничего не предпринимало. Товарищи по оружию молча осуждали, Микаса… Микаса просто печально улыбалась. В этот раз все снова было просто. Просто дождаться, пока все уйдут из казармы - легко же, да? Закрыть окна, запереть дверь… И можно свободно упасть в объятия друг друга. Армин всегда нервничал в такие моменты. Чаще, куда чаще они ограничивались поцелуями, легкими касаниями, очень редко доходили до… Такого. Нет, ему нравилось, правда нравилось, но… Между такими моментами проходило немало времени - по месяцу, а иногда и по двум. Тело отвыкало, и приходилось вновь преодолевать боль, проходить этот чувственный, но немного страшный момент… Чтобы потом почувствовать наслаждение, а вместе с ним понять, что тот, кого ты любишь, все еще с тобой. Рядом, не убит, не съеден титанами, не казнен. - Армин, ты в порядке? - словно сквозь стену слышит голос Джагера блондин, мотая головой и выныривая из омута пугающих мыслей. - Д-да, - откликается Арлерт, вздрагивая. Они оба уже лежали на узкой армейской койке, еще одетые - правда, ненадолго. И о чем я вообще думаю в такой момент, потряс головой парень. - Просто… Нет, ничего. - Ты лучше сейчас скажи, - вздыхает зеленоглазый, заботливо заглядывая в лицо блондину, и тот кротко отводит взгляд. - В прошлый раз… Зашла Саша… - Так никому не сказала же, - улыбнулся Эрен, вспоминая лицо изумленной девушки и примерное количество еды, которую пришлось ей отдать «безвозмездно». - А если сейчас кто-то из парней зайдет? – все так же тихо бормочет Арлерт, не поднимая глаз, и садится, заставляя друга чуть сползти к изножью кровати. – Я… Еще раз проверю двери. Парень медленно слезает с постели, босыми ногами – сапоги обоих аккуратно стоят около кровати, не залезать же на койку в грязной обуви? – касаясь деревянного пола, и быстро обходит все двери казармы, тщательно проверяя их и дергая за ручки. Удостоверившись в том, что все заперты, облегченно вздыхает, а потом вздрагивает, когда чувствует, как знакомые ласковые руки осторожно обнимают его, а Эрен прижимается к нему сзади, согревая едва прикрытую светлыми волосами шею теплым дыханием. - Проверил? - Д-да, - вновь дергается блондин, когда чуть обветренные губы друга осторожно припадают к его нежной шее, мягко целуя. Прикрывает глаза, шумно выдыхая, поджимает губы, чувствуя, как немного холодные ладони мягко скользят под форменную рубашку, сминая ее – ремни немного мешаются. Наконец, улыбается и едва заметно кивает, подавая голос. – Теперь можно. Все так же, не отпуская парня, Эрен отходит обратно к постели, заваливаясь на нее и утягивая за собой друга, который тихо вскрикивает от неожиданности, но тут же переворачивается на живот, мягко целуя брюнета в уголок рта, лукаво подмигивая. Садится, немного дрожащие руки начинают медленно отстегивать форменные ремни – Арлерт старается не глядеть в лицо другу, а делает это, опустив голову, так что тот довольно ухмыляется. - Помочь? - Идиот, - обиженно сопит парень, все так же неторопливо продолжая избавляться от одежды, и неловко ерзает, когда ладони Джагера начинают мягко поглаживать его бедра. Правда, намекать даже не нужно. Когда блондин заканчивает расстегивать белоснежную рубашку, Эрен тоже садится, мягко приобнимая друга и заваливая уже его на постель, нависая сверху. Скидывает куртку, быстро раздевается до пояса, а лежащий на подушках парень приподнимается на локтях, и Эрен с улыбкой ловит на себе пристальный взгляд голубых глаз. Вновь наклоняется, мягко и недолго, лишь на мгновение целуя податливые, мягкие губы, а потом запускает холодные руки под уже расстегнутую рубашку, касаясь бледной кожи друга и заставляя того мелко дрожать. Осторожно касается губами бьющейся жилки на виске Армина, подрагивающей артерии на шее, целует хрупкое плечо и острые ключицы, пробегаясь пальцами по худым ребрам и скользя вниз, начиная расстегивать пояс и брюки товарища, руки которого в этот момент непроизвольно дергаются, словно он хочет обнять парня, но сдерживается. Он позволяет Джагеру стянуть с себя брюки и белье, нетерпеливо вздыхая, и продолжает внимательно наблюдать, видя, как верхний начинает нетерпеливо покусывать пальцы. - Что такое, передумал? – решает подколоть его блондин, а зеленоглазый с радостью подыгрывает, снова нависая над Арлертом, который тут же закидывает руки ему за голову, обнимая и прижимая к себе. - Может быть. Но ты же не позволишь мне просто так прекратить, да? – счастливо улыбается брюнет, получая мягкий поцелуй и тихий смешок в ответ. Рука Эрена вновь скользит по худому телу, заставляя его подрагивать, и слегка нажимает на внутреннюю сторону бедра мальчишки, заставляя чуть раздвинуть ноги, и удобно устраивается между ними. Бросает взволнованный взгляд на Армина, и тот кивает, поняв все и без слов, правда, все же смущенно добавляя: - Слишком много времени прошло, - и стыдливо прикрывает глаза, видя, как друг тянется к прикроватной тумбочке. Они всегда использовали крем или масло, иного варианта просто не было – ну не продавались такие товары свободно, сложно их было достать. Особенно несовершеннолетним. Нижний больше любил масло, оно было как-то… Приятнее по ощущениям - правда, и дороже. Закупался всегда Эрен, и сейчас, услышав характерный звук открывающегося стеклянного флакончика и почувствовав кисловатый запах, блондин на секунду улыбается, не дав заметить это другу, который сейчас сосредоточен на другом. Когда смазанные вязковатой жидкостью пальцы осторожно обводят колечко мышц, Армин вздрагивает, смущенно краснея, и тихо шипит от напряжения, когда они начинают проникать внутрь, медленно, аккуратно, но настойчиво раздвигая упругие мышцы. Немного больно – столько времени прошло с последнего раза… Растяжка правда нужна, хорошо, что Эрен это понимает и относится к этому серьезно, раз за разом подготавливая чувствительного парня, постепенно заставляя того смущенно бегать взглядом по всей комнате, закусывая губу. Не сложно же - нужно просто быть нежным, и тогда можно будет сорвать тихий стон с этих тонких губ. И он следует, не сразу, спустя некоторое время – короткий, неловкий, еле слышный – это всегда служило этим двоим своеобразным сигналом к продолжению. Пальцы Эрена в последний раз задевают чувствительную точку, и он уже двумя руками приспускает свои брюки, подхватывая ноги друга под колени, и чуть подается вперед. Тот послушно расслабляется – помнится, в первый раз долго не мог, а сейчас это уже и не сложно. Принять всего Джагера сразу не получится – слишком туго, Армин и сам подсознательно сжимается, да и масла не всегда достаточно бывает, – так что брюнет входит постепенно, давая другу привыкнуть, прежде чем принять всего себя. Тот громко кашляет, убирая руки от лица, – инстинктивно – и вцепляется в простыни, слыша, как шипит сквозь зубы зеленоглазый, делает пару глубоких вдохов и, наконец, открывает глаза. Моргает пару раз, делая еще пару вдохов, и кивает, тут же выгибаясь от первого толчка. Больно, но так приятно. Ведь в этой боли тоже есть удовольствие. Арлерт сам чувствует себя каким-то… чистым, принадлежащим лишь Эрену, который в такие моменты крепко его обнимает и прижимает к себе – прямо как и сейчас, нетерпеливо, сильно, но и осторожно, ласково запуская пальцы в светлые волосы, любовно поглаживая их, а блондин обнимает его в ответ, вновь неровно вздыхая, когда Джагер снова начинает двигаться. Он любит это. Чувствовать того, кого любишь, полностью, ощущать, что ты принадлежишь ему, а он – тебе. Крепко обнимать, чувствуя сбивчивое теплое дыхание на своем плече и хриплые вздохи, редкие рваные поцелуи; видеть, как перекатываются мышцы на его спине – или же ощущать это. Эрену тоже нравится. Знать, что такое Он не позволит никому, только ему, потому что любит, – и любить в ответ. Нежно шептать на краснеющее ушко ласковые слова, зная, что блондин мило краснеет, смущаясь – и самому отводить взгляд, прикрывая глаза, чтобы полностью погрузиться в мир ощущений. Чувствовать его легкую дрожь, острые коленки, что упираются в бока – и полностью отдавать себя, зная, что Ему все же хоть и приятно, но больно, а поэтому нужно постараться. Они хотят получать удовольствие вместе – потому что влюбленные все делят пополам, и вовсе не важно то, что эти двое не подходят под привычные нормы морали. Просто быть вместе, давать и возвращать энергию тепла – вот почему они делают это, вот почему им так хочется выходить за рамки поцелуев. Потому что это не обманчивая дружба. Не привязанность, основанная на благодарности. Не животное влечение, из-за чего некоторые «правильные» пары связывают себя браком из-за возникших, как у всех зверей после такого, небольших осложнений на девять месяцев. Не подчинение сильнейшему, в конце концов, не унижение слабого – они равны друг для друга, никогда не сделают такого, принуждая. Потому что это любовь. Чистая, невинная – да-да, невинная – и искренняя любовь. Эрен чувствует, как короткие ногти блондина впиваются ему в спину, и тихо спрашивает: - Уже? - Д-да, - сипло отвечает тот, зажмуриваясь и дрожа всем телом, чувствуя подступающее удовольствие. - Еще немного, - хрипло отвечает Джагер, вжимая худое тело в простыни, всматривается в прикрытое светлыми локонами лицо и прогибается в спине, вовремя успевая отпустить начинающие ныть бедра друга и отстраниться, но успев подарить Армину короткие мгновения удовольствия, вновь услышав короткий стон-вскрик, негромкий – потому что блондин испуганно прикрывает рот рукой, заглушая звуки. И вовремя – кажется, мимо казармы кто-то прошел. - Все?.. – рвано бормочет Арлерт, встречаясь взглядом с зелеными глазами, и, увидев короткий кивок, пододвигается к стене, позволяя брюнету лечь рядом и отдышаться, прикрыв глаза. Тот делает пару вдохов, сопя, а потом резко разворачивается к уже почти пришедшему в нормальное состояние другу, порываясь вперед и вновь прижимая худого мальчишку к себе, нежно целуя выступающий шейный позвонок, вновь заставляя его покраснеть. Зарывается носом в золотистые волосы, вдыхая их запах, и слышит тихое: «Лучше бы поцеловал, ну правда!». Улыбается, пробегая пальцами по хрупкой шейке и поворачивая к себе голову парня, ласково щекоча его за ушком, тянется к мягким губам… Спустя пару минут они уже будут судорожно одеваться, приводя себя в порядок и изредка поглядывая друг на друга, не решаясь подойти ближе, когда в уже открытые двери казармы начинают заходить товарищи по оружию. Они постараются не раскрыть себя, наивно думая, что никто не замечает. Потому что это любовь. Иная, не принимаемая обществом, любовь. И они не хотят ее потерять.