Недуг

— Романофф, возьми себя в руки! Отойди от него. Командный голос Стива действует отлично: полностью залитый собственной кровью мужчина остаётся лежать на земле, я больше к нему не прикасаюсь. Никакого воздействия физической силы со стороны Кэпа нет, но его команды выполняются беспрекословно. — Забирай, он твой, - огрызаюсь я, толкая Роджерса в бок. Убираюсь с этого места подальше. Сама не знаю, что со мной творится в последнее время, полная потеря контроля на заданиях. Во мне как будто горит огонь, необъяснимая ярость. Начиная кого-нибудь дубасить, я уже не могу остановиться, пока Стив меня не оттащит или мои кулаки не рассыпятся. Далее следует долгий урок морали и толерантности, как нужно правильно себя вести и что-то наподобие «С большой силой приходит большая ответственность...». На базу Роджерс возвращается сердитый. Я бы даже сказала, злой, но и это слово не опишет его состояние в точности. Глаза горят, челюсти сжаты, руки то и дело сжимаются в кулаки. — Да что с тобой творится в последнее время?! - яростно начинает он, направляясь в мою сторону. — Сама бы хотела знать, - шикаю я, стараясь отойти от него подальше. — Нельзя... — "Нельзя так себя вести, Романофф! Плохая девочка!" И все в этом духе, Стив. Давай пропустим твой урок нравоучений, Капитан Ходячая Мораль, и я просто пойду в душ, - разворачиваюсь, чтоб уйти и смыть с себя кровь, как он хватает меня чуть повыше локтя так сильно, что я даже не сдерживаю писк. - Эээй! Полегче! — Прекрати вести себя как ребенок, - жёстко говорит он сквозь сжатые челюсти. - Если не хочешь моих нравоучений, так веди себя... Тишину прорезает пощёчина, удар в местечко пониже живота и хруст разбитого носа. Каким-то образом Стив спиной лежит на полу, я сижу на нем и продолжаю наносить удары. Глаза застилает красной пеленой, уши закладывает, адреналин растекается по моим венам с усиленной скоростью. Я знаю, что поступаю неправильно. И мне это нравится. Заношу руку для ещё одного удара. Он выставляет блок, мы переворачиваемся и снизу оказываюсь я. Его руки обхватывают мои запястья. Пытаюсь сбросить его с себя, но он не поддаётся. Мои ноги зажаты между его ногами, руки обхвачены его руками. Он наклоняется к моему лицу, с его сломанного носа капает кровь. — Полегчало? - с усмешкой спрашивает Стив. - Успокоилась? — Да пошел ты!, - продолжаю дёргаться под его весом, но всё без толку. — Видимо ещё нет. Он так близко, что я чувствую его разгоряченное дыхание. Его чистые голубые глаза искрятся, в них отражается какое-то непонятное чувство, то ли удовлетворения, то ли желания. Невольно перевожу взгляд на его окровавленные разбитые губы, за которыми прячется ровный ряд белоснежных зубов. Не отдавая себе отчёта, приподнимаю голову и касаюсь его губ своими. Обвожу их языком, слизывая кровь. Слегка кусаю нижнюю губу, отчего он рванно выдыхает. Хватка слабеет, его рот приоткрывается и я, дождавшись этого разрешения, проникаю дальше. Его руки оказываются на моей талии, мои на его шее, притягивая его ближе. Мы снова переворачиваемся и теперь он снизу. С моих губ слетает победный смешок, из-за чего его руки плотнее стискивают мои ягодицы сквозь плотный латексный костюм. Смешок прерывается стоном, он ухмыляется, как бы показывая своё главенство. Он умело обводит мои зубы языком, проникая все глубже, подавляя каждое мое действие. Его руки блуждают по моему телу, оставляя никому не видимые огненные следы. Теряюсь в его прикосновениях, таких грубых и нежных одновременно. Его рубашка летит куда подальше, открывая моим глазам каждую деталь мускулистого торса. Мы сталкиваемся взглядами и я вижу пылающий огонь в его, прежде спокойных, голубых глазах. Я чувствую его полностью, каждый мускул, каждое касание к моему пылающему от желания телу. Зрачки расширены, дыхание прерывается, я снова оказываюсь снизу. Злость уступает место желанию, ярость - страсти.

***

— Эй Стив, ты какой-то уставший, - ухмыляюсь я, потирая шею, все ещё горящую от его губ. — Сильно же ты меня приложила вчера, - он поглаживает рукой затылок и подходит к кофеварке. - Даже перед глазами плывёт. Надо будет к врачу сходить. — Извини, ты сам напросился. И к тому же, я свою вину искупила, - пожимая плечами, отвечаю я. — Да уж, вдоволь, - ухмыляется он разбитой губой. - Твои извинения приняты. Я шутя замахиваюсь на него, он нежно ловит мою руку и притягивает к себе. Мы вновь сплетаемся в поцелуе, его пальцы поглаживают мои разбитые костяшки, и я чувствую себя так спокойно, как не чувствовала никогда в своей жизни. Теперь я поняла, что со мной происходило.