Грязь

Грязь. Грязь и беспомощность. Тяжелые капли ледяного, пробирающего до костей дождя стекали по спутанным волосам сидящего у пустого прилавка юноши. Смешиваясь с горячей кровью, коей было окроплено не лишенное красоты лицо, струйки холодной, уже алой воды попадали на слегка приподнятые в немом жесте руки. Он не знал, являлась ли эта кровь чужой или же его собственной. Он не знал, как долго он сидит у обочины дороги, погрузив ноги в вязкую грязь. Он не знал, сколько дней ему уже приходится скрываться от посторонних глаз, избегая наказания за свои деяния. Он устал и был голоден, хоть ни в какую не хотел признавать этого. Чуткий слух достигли легкие хлюпающие звуки. Человек, медленно вышагивающий по опустевшей грязной улице, неспешно приближался к обессилевшему юноше, но тот, в свою очередь, даже не поднялся с места, продолжая ворошить носком прохудившегося сапога вязкую жижу, будто специально всё сильнее погружая тело в грязь. Лишь взгляд темных, но живых глаз остановился на путнике. Заклинатель в одеждах цвета солнца, с вышитым на груди пионом и с растянутой до ушей улыбкой не предвещал ничего хорошего. Удивительно, что статный мужчина не имел при себе меча, лишь зонт с золотой отделкой возвышался над оной головой, покрытой ушамао. Юноша был готов в любой момент наброситься на незнакомца и голыми руками впиться в его шею, выцарапав адамово яблоко собственными ногтями. Он съёжился, сделавшись раза в два меньше, готовясь накинуться на мужчину, если тот предпримет попытки нападения, но, к его удивлению, заклинатель выглядел слишком спокойно. От него не веяло враждебностью. Совершенный. Сердце юноши наполнялось гневом и раздражением при одном только взгляде на людей, подобных этому. Тех, что ставят себя на одну ступень с Богами только по причине рождения в богатой семье. Ему хотелось плюнуть новоприбывшему в лицо, но любопытство одержало над ним верх, ведь заклинатель, не боясь замараться, вступил в ту же грязь, в коей сидел ослабший беглец. Нежная улыбка по каким-то причинам уже не казалась юноше фальшивой, а движения тела мужчины были настолько плавными и мягкими, что невольно завораживали. Темные глаза резко распахнулись шире от ощущения того, что холодный поток прекратился, а раздражающие струйки ледяной воды, прежде стекающие по лицу, несколько подсохли. Пересилив отвращение, юноша установил зрительный контакт с человеком, стоящим напротив. Его одежды мгновенно промокли, а длинные пряди темных волос прилипли к белоснежной коже щёк. -Господин Сюэ? Его бархатный голос можно было с трудом расслышать из-за ливня, поэтому следующая представительная речь прошла мимо ушей Сюэ Яна, но одна фраза навсегда оставила след в памяти юноши. Присев на корточки, всё так же продолжая держать зонт над головой искомого человека, погружая одежды в липкую отвратную жидкость, он тихо, еле уловимо произнёс: -Прошу вас, идёмте со мной. Молчание. Немая сцена. Нежное касание. Тёмные глаза Сюэ Яна широко распахнулись от ощущения мягкой ткани рукава, вытирающей кровь, перемешанную с грязью, с его щеки. Непонятно. Странно. Неестественно. Так не должно быть! В сознании юноши что-то щёлкнуло. Противоречивые чувства превратились в агрессию, немедленно вымещенную в виде резкого рывка и укуса в запястье. Несмотря на то, что клыки беглеца не пробили плотную ткань одежд, он крепко вцепился в чужую руку, не желая отпускать. Странный человек не отпрянул. Его недвижная рука все так же продолжала держать зонт уже над их головами. Его лицо озаряла все та же ясная улыбка. Познавший грязь и готовый вступить в неё, он вытащил ослабевшего из вязкой пучины, чуть было не поглотившей его. Он, как и при первой встрече, частенько стирал кровь с щёк юноши и одарял его всё тем же мягким взглядом. Со временем этот взгляд и эти прикосновения перестали казаться странными и противоестественными. А бархатный голос, уже ласкающий слух, тихо звал: «Чэнмэй»