Больше никакого нового года

Тихонько закрыв за собой тяжелую деревянную дверь, Джонни пошел вниз по лестнице к остальным. В руке у него была начатая бутылка виски, которую он изъял из костлявых пальцев Синистера. - Спит? – спросил Мэтт. - Либо чертовски хорошо притворяется. – Басист вздохнул и начал искать стакан, чтоб плеснуть себе. Чистой посуды, похоже, не было. И это неудивительно. Комната вообще напоминала место страшного попоища в перемешку с побоищем, чем она и была, в общем-то. Прошло уже несколько дней со смерти Рэва. Ребята не выходили из запоя, а также этого места, загородного дома Закки. Всем было плевать на то, что от них ждали официального объявления, они просто смылись от всего мира, еле на ногах держась. Пытаясь понять, что случилось с их любимым другом, они мучили себя, в который раз прокручивая в голове последние, предпоследние, годичной давности и другие моменты с ним, но ничего не понимали. Конечно, все употребляли, это не было откровением, но нарочно ли Джимми принял смертельную дозу таблеток, они не могли решить. И если да, то как долго он это планировал? По какой причине? Парни плакали, злились, заливались спиртным, громили вещи, снова плакали и падали обессилевшие в объятия друг друга. Конечно, музыканты еще не были в студии и не видели последнего послания Джимми - песню "Смерть", в которой он обращается к Синистеру. В тех тяжелых текстах, которые впредь будут всегда сжимать сердца, он объясняет, что "отдает свою жизнь за него и отправляется в место, где его разум отдохнет", просит "пообещать не бояться и передать другим, чтобы они нашли свой путь без него". Now I think I understand How this world can overcome a man Like a friend we saw it through In the end I gave my life for you ..... Gave you all I had to give Found a place for me to rest my head Left this life to set me free Took a piece of you inside of me All this hurt can finally fade Promise me you'll never feel afraid ...... So tell everybody The ones who walk beside me, yeah I know you'll find your own way When I'm not with you tonight (С) Fiction - Avenged Sevenfold Через год Синистер посвятил Рэву балладу, в которой говорит, чтоб "тот спал спокойно, ему не страшно, и те, кого они любили, тоже с ним", но "когда его путь на Земле закончится, он тоже отправится навстречу вечности". Sleep tight, I'm not afraid The ones that we love are here with me Lay away a place for me Cause as soon as I'm done, I'll be on my way To live eternally ........ I love you, you were ready The pain is strong and urges rise But I'll see you, when He lets me Your pain is gone, your hands untied (с) So far away - Avenged Sevenfold Синистер Гейтс был Рэву с раннего детства лучшим другом. Они буквально не разлучались с тех самых пор, когда "барабанья башка" заметил новенького за соседней партой и решил его отлупить на школьном дворе в знак приветствия. За "гитарным задротом" не заржавело, он, не дожидаясь конца урока, первым врезал шпале, за что оба были вышвырнуты из класса. Тогда они и поговорили о музыке впервые. Тем же вечером Джимми зашел забрать Брайана "тусить", а после этого ребята уже не расставались. Вскоре неразлучные "бро" вместе впервые напились, вместе получили за это люлей от родителей, вместе поцеловались с девчонками, а также организовали свою первую группу "Пинкли Смус", которая даже давала выступления. Когда Рэва пригласили барабанить в группу его других школьных друзей - психа Сандерса и панка Бейкера, он с самого первого дня понимал, что без Синистера им не обойтись и начал всячески "работать" над привлечением Гейтса в А7Х, чего тот поначалу не хотел. Мэтт и Закки доверились Джимми, потому что тот был уникальным генератором идей, потрясающим ударником и композитором, который еще играл на клавишах, гитаре, а также пел. Едва начав свою карьеру, группа Мэтта и Закки зашла в тупик. Метал-кор резал ухо, гитарные партии Вендженса не отличались одна от другой, звук был кошмарным, а Сандерс хотел стать самой мелодичной группой их поколения. Конечно же, ничего не смыслящие в мелодик-метал басист и барабанщик-металкорщики ушли. Шедс и Закки знали о необходимости перемен, но не до конца понимали, с чего начать, а у Синистера были решения. Джимми знал, на что способен Брайан с его тонким слухом и запасом знаний, которые с малых лет ему передавал собственный отец, рок-музыкант. К тому же Син единственный из всех изучал музыку в институте, чем Рэв особенно гордился. Гейтс был его любимым музыкантом. Лучшим гитаристом. Толковым учителем. А также самым любимым существом на планете, Рэв всегда был на стороне Сина, во всем поддерживал, и в первую очередь советовался именно с ним. Это все знали. И были не против особого статуса их нового лид-гитариста в группе. И Син в равной степени любил Рэва. Поэтому чувствовал всепоглощающую вину за его смерть. Не уследил. Не почувствовал. Не был рядом. Его горе было несоизмеримым ни с чем. По ощущениям это даже не земля ушла из-под ног, это была вся жизнь, вырванная из груди в одно мгновение. Смысл жизни и вера в завтра больше были ему неведомы. В свои 28 Син, казалось, выглядел на 48, исхудал почти до 50 кг, чем страшно пугал своих друзей. Молодой гитарист, наверное, решил больше не жить, учитывая его поведение и количество алкоголя, ежедневно употребляемое с тех самых пор, когда он покинул морг. На руках у Мэтта. Без сознания. Парни хоть и понимали, что у него было больше причин страдать, все равно отказывались идти ему на уступки. Участники группы злились на Синистера за такую безответственность, они, вместо того, чтобы скорбеть по Рэву, переживали за жизнь Сина. Ведь он для них был тем, чем и для Рэва – сокровищем, но на этот факт Гейтсу было плевать. Он если не смерит их своим знаменитым блядским взглядом, просто тупо проигнорирует, или еще хуже - ударит. Был обед. В очередной раз за короткое утро Синистер допился до того, что свалился с ног. Его пьяное тело оттащили в спальню в надежде, что в тишине и с зашторенными окнами он поспит чуть дольше обычного. Конечно, вероятность ничтожна, он всегда спит мало, особенно сейчас, и первым делом, продрав заплаканные воспаленные глаза, Синистер тянется за бутылкой. Каждый раз он говорит, что видел Джимми во сне, а затем молча сидит и плачет, заливаясь крепким алкоголем, пока сознание не покидает его. И так на пару часов в лучшем случае, затем парень снова просыпается в слезах, и все повторяется. Он уже даже не психует и не злится, а просто тихо рыдает. Жуткое зрелище. - Сегодня он вырубился гораздо быстрее. – с волнением заметил Джонни, глядя на товарищей, тихо сидящих на полу по разные стороны дивана. - Слабеет. Он когда ел вообще? – Закки окинул взглядом каменные столешницы на просторной светлой кухне - одни бутылки. - Мы его никак не накормим. – Потряс уставшей головой Мэтт. – Пока похмелье будет его мучить, он ни за что не прервется пить. Будем надеяться, хоть проспит дольше сегодня. - А дальше-то что? Как отвадить его от горла бутылки? Я даже боюсь его одного в туалет отпускать. - Будем караулить, пока сил есть. Затем все трое замолчали. Кто-то даже задремал. На мягком персидском ковре толстым слоем были насыпаны стога фотографий. Зацепившись глазом за очередную, на которой Джимми стоял как всегда – с кем-то в обнимку и с потрясающей искренней улыбкой, Мэтт не удержался. Он лег на этот слой фотокарточек и, держа ту самую у груди, тихо зарыдал. Горячие слезы густо катились из его больших прозрачных глаз, заливая проклятые фотографии, с которых, словно издеваясь, на него смотрел Рэв. Живой. Осознание ужасной потери снова и снова било Мэтта раскаленным ножом в сердце и вырывало легкие. Через несколько минут он выбился из сил и то ли уснул, то ли потерял сознание. Так или иначе, но наконец-то все четверо в доме затихли. Их измученные пьяные разумы видели сны. Ужасные. Настоящие кошмары. О Джимми. В них он был жив и звонко смеялся. Все смеялись.

***

В тесной гримерке, как обычно, куча народу, все чем-то были заняты: кто приводил себя в порядок, ведь они "группа факкинг гуд лукинг мазерфакерс, а девочки любят опрятных", кто пытался еще хотя бы разочек, а если точнее - девяносто восьмой, отрепетировать ненавистный кусок соляка из "Чудовища и шлюхи", подчеркивая неудачные, на его взгляд, попытки нецензурной бранью, кто просил этого самого "отложить свою факкинг гитару хотя бы на секунду, все и так идеально", ответом на что последовала настойчивая рекомендация отвалить, а кто-то, более вменяемый, обсуждал с техническим персоналом сет-лист. Только Рэв, как всегда, без печали и забот, с банкой пива в каждой руке, полуголый, вваливается, громко вещая перед всем честным народом: "А я ей и говорю: Малышка, ты понятия не имеешь, что упускаешь. Я, Джимми, мать его, Салливан. Выходи за меня замуж и ты поймешь, что я превратился из ебанного "Добрый день, сэр, рад наконец с Вами познакомиться. Обещаю привезти ее к 8" в ниипического "Йоу, меня твоя дочь тоже зовет папочкой"" - а дальше дикий звонкий смех наполнил комнату. Все обожали истории Рэва, просто упивались ими. Он мог развеселить и расположить к себе абсолютно любого человека. Без преувеличения. В день смерти у его дома было не протолкнуться. Люди по-настоящему любили этого задорного доброго парня. Но участники А7Х горевали больше всех. Поэтому и сбежали подальше от того бесконечного конвейера сочувствующих.

***

- …..Нннннет, чувак, прекрати! – Мэтт был выдернут из мучительного сна мольбами Зака. - Отъебись! – фыркнул Син и толкнул его. Закки Ви на что-то наступил, не удержался на ногах и свалился, круша столик своим весом. От этого грохота окончательно проснулись Джонни и Мэтт. Басист первым увидел Синистера. Тот был полуголый, в одних джинсах, которые неясно на чем держались. Живот словно вдавлен в середину, ребра торчали, мускулатуры как не бывало. Куда же девались все мышцы, которые ты ебашил годами? Диета из различных видов алкоголя даёт о себе знать. Пожалуй, до сих пор, спустя 10 лет, ему пока не удалось наверстать упущенную мышечную массу. Жаль. Джонни заметил, что стоящий у барной стойки лид-гитарист подносит ко рту бутылку виски, рванул ему помешать. Но, приблизившись к нему на необходимое расстояние, получил ногой в живот. Скрутившись, бедный Джонни упал на пол. - Мы же помочь хххх…отим, дебил. ММММЭЭЭЭЭЭЭЭЭТТТТТТ!!!!!! - Что же ты творишь, сука. – подлетев неизвестно откуда, Мэттью одним ловким движением выбил бутылку Джека из трясущихся рук Синистера, горло которой звонко ударилось о его зубы. Блять, выбил, наверное. Бутылка виски улетела через всю комнату, разбилась об угол и разлетелась на мелкие кусочки. Гейтс же проверил целостность белоснежных зубов, вытер кровь с травмированной губы, а потом тупо уставился на Шедса. Обычно темные дерзкие глаза сейчас были изрядно покрасневшими и тусклыми. Половину лица прикрывали черные растрепанные волосы, которых явно не касалась вода уже дней 4-5. Вид у любимца дам был, мягко скажем, страшноват. - Хватит тебе пить, Брай, НАМ ВСЕМ пора прерваться. – мягко объяснил Мэттью, тяжело дыша. - Тттт..чебля… - Син медленно зашагал Шедсу навстречу. За секунду безучастный глупый взгляд сменился яростным. - Син, чувак, хватит. Слышишь, мы не… Но гитарист не слушал, он сделал неудачную попытку ударить солиста. Мэтт ловко увернулся от расхлябанного взмаха и, заломив руки Сина за спиной, крепко схватил его в замок. - Все. Слышишь, успокойся. – тихонько молвил певец ему на ухо. Гитарист пока не унимался, он попытался ударить его головой, но Мэтт хорошо знал это прием и снова увернулся. - Хватит, говорю. Син, пожалуйста. – продолжал ему шептать вокалист. Сам того не планируя, Мэтт прислонился к его горячему виску и чмокнул. Синистер, похоже, успокоился и глубоко вдохнул, уронив свою одурманенную голову на грудь. Мэтти дико захотелось обнять его, такого несчастного и измученного. Он отпустил руки гитариста, развернул его, как куклу, и крепко-крепко взял в охапку. - Мне очень жаль, слышишь, но надо быть сильным, вместе мы все победим. Из больших уставших глаз Брайана потекли слезы. Удивительно, как они еще не вытекли за столько дней рыданий. Брайан вцепился обеими руками в сильную спину Шедса и зашелся горькими рыданиями. - Черт-те что, одни почти ебутся, вторые тут вообще-то корчатся от боли. – зашевелился Закки. Точно же! Мэтт уже и забыл о двух павших бойцах. - Это точно, бля. – Джонни поднялся на ноги и, кашляя, двинулся в сторону ванной. – Ахуеть. Захари тоже решил оставить этих двоих и поплелся наверх. Устал он. У Мэтта и Синистера был недолгий момент уединения. Они какое-то время стояли, обнимаясь и плача, уткнувшись друг другу в плечо. - Он был со мною всю сознательную жизнь. А теперь и во снах я понимаю, что его больше нет. Мне даже дышать больно. Это ж...же ебануться. Дддд...ыыыы.шшшш..ать, - хнюпал расклеенный Синистер. - Так же, как и нам. - Ннноо, вы не…тты не.. - гитарист неодобрительно вертел головой, вытирая слезы. - Что?! Мы не любили Рэва? Мы не были ему друзьями??? – психанул Мэтт. - Так, как я – нет. – спокойно ответил Синистер. - Да пошел ты, мудак! – Мэтт несильно пихнул Сина в грудь. - Я с удовольствием. – гитарист развернулся и направился в сторону бара, покачиваясь.. - Блять, я сказал, ты не пьешь больше! – заревел певец на весь дом. - Нахуй. – не обращая внимания, Гейтс откручивал крышку на бутылке джина. - Ты хочешь убить себя?! - А что, неясно? Жить мне больше не…. – Брайан не успел договорить, так как получил кулаком в челюсть. Джин уцелел в этот вечер, Мэтт успел его перехватить и отставить на стол. - Ты заебал, блять! – орал Шедс, - Не тебе тут хуже всех! - Я никого не ебал. Хочешь быть первым за много-много дней? – ухмыльнулся Синистер, потирая ушибленную челюсть. –Хотя тут вряд ли. У меня уже даже по утрам не встает. Джимми, мать его, Салливан забрал мой стояк! - Гейтс мерзко хихикнул. - Ну, жизни все равно конец, так что пусть берет... - Во дебииил, – закатил глаза Мэтт. - Ты хоть помнишь, что помолвлен? - Мне не до этого сейчас. - Синистер вздрогнул. Он представил стенания Мишель, которая переживает не меньше их всех, но утешать ее ему сейчас явно не представлялось возможным. - Ты не подведешь сестру моей жены, понял? Девчонки Дибенедитто не будут страдать еще и из-за тебя, мудила! Синистер молчал. Он пытался понять, действительно ли утратил интерес к жизни, к будущей семье... Стояка-то все равно нет! Он присел на край ступеньки, охватив дурную голову. Так как молчать гитаристу-виртуозу группы А7Х было в принципе не свойственно, он наконец произнес: - Чего вы все от меня хотите? Какого хуя на меня сыпятся все камни? - Да я же просто пытаюсь донести, что люблю тебя, скотина. Тебе все любят, а ты клал на это. - Похуй… - Син метнул свой взгляд в сторону бара. Ему было неинтересно сейчас это слушать. Любооовььь...Вон Рэв постоянно говорил о любви, и что натворил? - Тебе похуй? На нас? На группу? На память про Рэва?– переспросил Шедс, давая последний шанс. - Я тя умоляю, ОН и правда был особенным, а я… что я без него. Я не уверен, что даже думать умею. Найдешь себе другого в считанные часы и будешь его любить. А я хочу удавиться, и ты не помешаешь. Скажи Мишель.... - Ах ты ж падла. Какая же ты сука! - Пусти!! - Да щас. – Обезумевший Мэтт схватил полуголого Синистера за руки, заломленные за спиной, и потащил в сторону двери на задний двор. Влегкую вынеся его на улицу, Шедс поволок брыкающегося Гейтса к бассейну, бросил его в холодную голубую воду и прыгнул следом. Дождавшись, пока Син вынырнет и наберет воздуха, он схватил его за голову и сунул под воду. - Сдохнуть решил? Я тебе помогу, уродец. – рычал Мэтт. Сил пинаться у Сина, по идее, должно было быть немного, но они нашлись. Тот рьяно пытался вырваться из мертвой хватки карателя. Но тщетно. Через несколько мгновений, вытащив парня на поверхность, Мэттью дал ему пару секунд и снова погрузил вниз. - Ну что, сука, где твоя жажда к смерти? Давай, замучил уже. Ради Рэва. Ты же так хочешь к нему. - Шедс держал его за шею и наблюдал за испуганным лицом гитариста. Гитариста, который явно не хотел умирать. - Ты че блять, ебнулся, придурок? – из окна спальни кричал испуганный Закки. - Не мешай, этот сучонок хочет умереть, уже лучше так. Отгуляем двойные похороны. Дважды поминать не придется. Удобно. Тем временем Син уже явно ослаб, перестал пинаться и успел напиться воды. - Мэтт, блять!!! Заебал!!!! Он тонет. – почти истерично вопил ритм-гитарист, уже готовясь выпрыгнуть из окна. Заметив это, Мэттью решил ослабить напор. - Не утонет. – Эмс в очередной раз вытащил голову Сина из-под воды и уставился на него. Тот откашливался и жадно хватал воздух ртом. Испуганные глаза безмолвно молили о пощаде, а ослабленные руки лихорадочно хватались за крепкое тело солиста. - Хв….хватит, М…этти. Мэтт молчал, держа его под руки, как младенца. - Ты б…..больной, что ли. – не мог отдышаться Синистер. - Я пытаюсь вбить в твою тупую башку….. - Хватит. Не нужно больше. – он покосился на Закки, который испугался до смерти и уже полувылез из окна спальни на втором этаже. – Не надо, брат, я в порядке! Честно. Закки замер. - Все хорошо, зайди обратно, бэдмон. – махнул ему Мэтт. – Куда ты нахуй собрался вообще????? – заорал он напоследок. - Вы, сука, меня со свету сживете. – Вендженс утер слезы и перебросил ногу назад в комнату. – Все, я сплю, чтоб больше ни писка не слышал. Делайте, что хотите. – И захлопнул окно. - Пошли? Без фокусов только. – Предупредил певец гитариста. Тот покорно направился к лестнице и, не без помощи товарища, вылез из бассейна. Мэтт выпрыгнул следом. Оба мокрющие и тяжело дышащие, они стояли на газоне. - Х…холодно, нахуй. – выплюнул остатки воды Синистер. - Январь месяц, - серьезным тоном произнес Шедс. Ребята оба засмеялись. Впервые за несколько дней. Действительно, январь в Калифорнии дико суровый. Градусов 25. Январь. Мальчишки только сейчас поняли, что новый год даже не заметили. Это страшное горе навсегда отобрало у них один из самых любимых праздников. Больше никакого нового года. Осознав эту, раздирающую душу, правду, они молча двинулись в дом. - Иди переодевайся. – по-родительски приказал Мэтт. - А ты? – оборачиваясь, спросил Синистер. - Я после тебя. - Мэттью не хотел оставлять его одного, поэтому собирался караулить под дверью, пока тот меняет шмотки. - Да нахуй, хочешь заболеть?? – второй раз за сегодня проявил беспокойство горе-гитарист. - Идем вместе, значит. – практически не замечая Сина на своем пути, Мэтт снес его по ходу движения своим тяжелым телом. Переодеваться было уже не во что, а Закки приказал его не будить, поэтому ребята просто облачились в банные халаты. А свое мокрое и остальное шмотье забросили в стирку. - Мне бы выпить... - почесал затылок Син. - Мы же обсудили это, кажется, - закатил глаза Мэтт, - опять хочешь в дюндель? - Че сразу... ты дохуя агрессивный в последнее время. - Возмутился гитарист. - Я?? тебе напомнить, что ты, пьянь, сотворил с Закки и Джонни? - А....а где малой? - осведомился вдруг Синистер. Ему неплохо бы извиниться перед бедным Джонни. - В...ванной,- сглотнул Мэтт, - он туда пошел еще до воспитательных работ в бассейне. - И так немаленькие глаза солиста расширились и наполнились страхом. Парни в считанные секунды, пропуская ступеньки, слетели вниз по резьбленой лестнице и помчали к дверям ванной. - Джонннннннни!! К счастью дверь была не заперта. Ворвавшись в просторную уборную с большим окном, парни оторопели. Вода была включена в режиме душ, под ее потоком в ванне лежал, скрутившись, на боку, Джонни. Он был одет, глаза закрыты, а в руках сжимал барабанную палочку с гравировкой REV. На полу валялась разбитая рамка с фотографией еще некогда счастливой пятерки обезбашенных босяков, мечтающих стать рок-звездами. Никто тогда не мог подумать, что горесть утраты дышит в спину этим несносным талантливым и очень целеустремленным детям. - Неееееееееееет, - в один голос прокричали музыканты и бросились к нему. Двойные похороны. Дважды поминать не придется. Удобно.