Звездочка, изящнейшая из путешественниц туда и обратно

      Огромный желтый глаз с недоверчивым любопытством смотрел на Арвен: «Никак вздумает на спину взгромоздиться?!», Арвен смотрела на обладателя глаза с пытливым недоверием: «Никак клюнет своим клювалом?!». И как вообще подзывать такую громадину? Не найдя ничего лучше, Арвен извлекла из поясной сумки мороженого крыса и, протягивая угощение желтоглазой махине, мягко позвала: «Цып-цып?». Орел, к ее радостному удивлению, аккуратно принял из ее ладоней голохвостое лакомство и приглашающе обернулся к ней полубоком, мол, залезай, с ветерком прокачу куда надо. Когда гигантская птица подняла эльфийскую деву в ледяной, словно бы острый, воздух, Ундомиэль впервые похвалила себя за то, что несмотря на двойственные чувства, все-таки надела эресторов подарок, даже оба. Удивительно, но они оказались куда удобнее, чем она ожидала…       Правду сказать, еще пару-тройку часов назад королева Гондора и не думала, что куда-то отправится, да еще и верхом на орле. Но у судьбы были свои планы на времяпрепровождение государыни.       Близился праздник Середины Лета, улицы расцветились пышными цветочными гирляндами, на площадях появились деревянные столбы, увитые пестрыми лентами, жители по традиции начали готовить подарки ближним и дальним своим, а кое-кто, не имея терпежу, уже одаривал друзей и родных. Так и Арвен (правда, совершенно негаданно и нежданно) обнаружила в покоях со вкусом упакованный сверток, к которому прилагалась миниатюрная бирочка, надписанная до боли знакомым круглым почерком. «Государыне Арвен, Сумеречной Звезде судьбы моей. Эрестор». Арвен, совсем как маленькая, пустилась вприпрыжку по комнате, припевая: «он не забыыыл, он не забыыыл!». Именно в таком приподнятом настроении ее застал венценосный супруг. Он был немедленно подхвачен на руки, расцелован, подброшен и опрокинут на кровать:       – Счастье мое! Эрестор прислал подарок! Радуясь ее радостью, Арагорн рассмеялся.       – А как сам старина-книгочей? Вольготно ли ему на ширских харчах?       – Не знаю, я еще не открывала.       –Ну так за чем дело стало?! Снимай обертку, бьюсь об заклад, Эрестор черкнул нам хоть пару строк!       Арвен схватила посылку, плюхнулась на кровать рядом с мужем и принялась с азартом рвать плотную упаковку. То, что предстало взорам августейшей четы, заставило лица супругов одномоментно вытянуться и принять наиглупейшее в своей растерянности выражение. Все еще не веря собственным глазам, Арвен на вытянутых руках подняла чудо дизайнерской мысли на уровень глаз. У Арагорна вырвался пораженный вздох. Потрясающее в своей монументальности изделие было, очевидно, связано крючком, украшено оленями, стремящими бег в круговерти снежинок, и являло собой ни что иное, как теплые рейтузы. Но потрясли государя и его жену отнюдь не олени: спереди, в том месте, где гипотетически должен покоиться срамной уд или его отсутствие, был аккуратно вывязан полый хвостик, изукрашенный снежинками на манер штанин. Добило супругов то, что под «оленьими» рейтузиками обнаружились еще одни, точно такие же, только расшитые скачущими зайчиками.       – Милая, воля твоя, – наконец собрался с мыслями Арагорн, – но я, пожалуй, воздержусь от примерки. Да и от использования, тоже, пожалуй, воздержусь.       – Знаешь, милый, но и я, если честно, не горю желанием такое носить. Даже ради Эрестора. Впрочем… – легкая тень набежала на ее лицо. – Эстель, сердце мое, твоя жена отправляется в Шир.       – Но Арвен, огонь чресел моих, путь до Шира – это не увеселительная прогулка в Итилиен! Даже сейчас по дорогам может рыскать погань Сарумана или сауроновы недобитки! К тому же в конце недели празднование Середины Лета! Неужели ты в этот светлый день оставишь Гондор без королевы?! Но Ундомиэль, прихватив с собой растерзанный сверток, уже удалилась за ширму, и судя по звукам, натягивала на себя походные одежды.       – Кто тебе сказал, что я отправлюсь посуху? Да и вообще по земле. Расслабься, я полечу на орлах. Не думаю, что благородные посланцы стихий откажут мне в такой малости. Не переживай, я мигом обернусь туда и обратно. Просто отряди мне скромное сопровождение до орлиных гнездовий…       – Знаешь, я думаю иногда… Только не обижайся, – раздумчиво проговорил государь, – будь ты хоть в половину не такой неистовой, я бы любил тебя меньше… Кто бы и что не шептал за моей спиной, ты нужна мне такая, как есть, на меньшее я не соглашусь!       … Арвен просила орла подождать ее хотя бы день. Как ни велика была необходимость оставить мизерный запас времени на неожиданности в обратном пути, отказать себе в радости повидать бывшего библиотекаря она не могла. Оказавшись на пороге «Гарцующего Пони», где с недавнего времени обретался Эрестор, Арвен обнаружила, что приключилась она там как раз вовремя, поскольку народ с криками ужаса ломился наружу, а трактирщику явно грозили страшные кары. Откуда-то из глубины трактира неслись звуки бьющейся посуды, топот и вопли. Громче всех был слышен мощный поставленный голос, исходивший явно из луженой и веками тренируемой глотки:       – Бирочки, говоришь, перепутал?! Бирочки, блять? Ррразъединый ррраз попросил об услуге, а ты!!!!! Маслютик, стой, я не закончил!!!!!!!!!! Мои внуки, по-твоему, будут в прозрачном пеньюаре щеголять?! По очереди, сука?! А она, как она будет носить эти злоебучие рейтузы?!       – Эрестор-книгочей…. – прикрыв ладонью лоб, вздохнула королева, – надеюсь, у тебя под рукой не случилось дивной нолдорской трубы… И уже в полный голос, надеясь, что внутри «Гарцующего пони» ее услышат, крикнула:       – Смири свой гнев, друг мой, я надела их хвостиком назад!!!