Ангел

Он так мил и невинен. Найтмер отчетливо помнит, как он познакомился со своим Ангелом. Робкие прикосновения к лицу, поглаживание большим пальцем по щеке, горячее дыхание. Они стояли и смотрели друг на друга, не в силах отвести взгляда. Послышался тонкий мелодичный голос Ангела: — Так.. значит ты — это я, да? Найтмер до жути боится своего Ангела. Боится и обожает. Он не мог и предположить, как был раньше глуп, когда ночью, обнимая себя за плечи, впивался острыми фалангами в собственные кости, неумышленно их царапая. Когда смотрел в зеркало и видел вновь размягшие от слез косточки лица, потускневшие зрачки. Он ненавидит себя. Такого разбитого жалкого, беспомощного.. Первые объятия. Ангел мелко подрагивает, все еще ожидая удара в спину. Чувствуя его судорожное дыхание, Найтмер и сам начинает бояться, что неумышленно причинит ему боль. Он поклялся себе защищать своего Ангела. Найтмер смотрит на него, и восхищается. Такой невинный с виду, в душе порочный. Хотя, такое грубое слово нельзя применять к столь нежному созданию, как Ангел. Он совсем не извращен, просто, как и многие подростки порой хотел почувствовать нежность и ласку, которую мог подарить партнер, стараться отдавать ему тоже самое. Только на его щедрую отдачу реагировали с отвращением, а вместо заботы дарили лишь новые ссадины, да душевные раны. В свое время Найтмер не мог получить желаемого, но он позаботится о том, чтобы любая прихоть Ангела была воплощена в жизнь. Нервное дыхание и жар раскрасневшихся щек, которые так старательно зацеловывал Найтмер, чувствуя, как его крохотный Ангел в страхе трясется под ним, робко приоткрывая глаза, сжимая пальчиками плечи Найтмера. Он старается не позорится, глуша в себе любые вздохи, дыша через раз и мотая головой, чувствуя, как его ноги разводят в стороны. Румянец спустился ниже, жаром отдаваясь на щеках и в суставах. Ангела затрясло, когда он почувствовал, как чужой горячий язык столь нежно ласкает уже сформировавшуюся магию, одаривая столь нужными заботой и вниманием. Найтмер определенно любит своего Ангела. И он постарается, чтобы это милое существо не постигла та же участь. Надо будет — он спрячет его, привяжет к кровати и будет холить и лелеять, заставляя дурные мысли вылетать из головы подростка. Ангел восхищенно ахнул, проводя по черепу растерянного Найтмера, что смотрел на чужую белоснежную ладонь, окрасившуюся его жидкой ненавистью. Весь негатив медленно с него сползал. Не желая сосредотачивать внимание Ангела на этом, Найтмер внезапно начал растяжку, вслушавшись в сиплый вдох со стороны Ангела, которому не оставалось ничего, кроме как терпеть, принимая в себя пальцы Найтмера. Возможно, такие отношения действительно ненормальны, но Найтмеру уже плевать. Им обоим плевать. Они просто живут друг другом, дополняя себя и не давая свихнуться в этой пучине неприязни. Жители их уютного городка явно были недовольны тем, что у них появился второй, абсолютно похожий на первого, хранитель темных яблок. Несдержанные стоны обоих скелетов, хлюпы смазки и остатков слизи, что стекала с верхнего скелета и взбурлившая магия, настойчиво отдающаяся в висках — это все, что их волновало. Сначала медленные и плавные, затем резкие и несдержанные движения Найтмера заставляли обоих томно стонать, закатывая поблескивающие лиловые глаза, стирая с щек друг друга слезы, навернувшиеся от переизбытка чувств, и оставляя нервные смазанные поцелуи на щеках. Разве что, Найтмер чувствовал себя сконфуженно, не желая портить столь непорочное тельце Ангела, одновременно с этим не находя в себе сил остановиться. К финалу пришли вместе. Протяжные стоны слились в один прекрасный звук, который затем затих, растворяясь в нежном поцелуе влюбленных. * * * Найтмер сидел под деревом, сложив руки на своем животе. Он ненавидит оставаться один, но Ангел пошел выбирать книгу, которую они сейчас будут вместе читать, так что приходится терпеть. Внезапно, чьи то руки обняли его за талию, а чужое, но вмиг ставшее роднее всего на свете, тельце прижалось к нему, тихо и счастливо посмеиваясь. — Я люблю тебя, мой Ангел, — Внезапно прошептал Найтмер, вздрогнув от непривычной мелодичности и тонкости своего голоска. Почувствовал, как ему на колени положили новую увесистую книгу, мягко улыбнулся. Легкий поцелуй в шею, заставил выдохнуть. — Я тоже люблю тебя, мой Хранитель.