Её имя

Матильда - это её имя. Она уже и не помнит его. Никто не называл её Матильдой уже год, а может два или три, Матильда совсем потеряла счёт времени. В школе звали её по фамилии, ни с кем больше она и не общалась, да и что это вообще за имя такое глупое - Матильда? Как для куклы из пятидесятых придумали, ей-богу! Имя «Матильда» навсегда осталось позади. Разорвалось на части вместе с Леоном, Стэнсфилдом и её сердцем. На куски. Рваные, кровоточащие куски. Жутко было вспоминать их последнюю встречу. Сейчас Матильда сидела напротив окна. У молока давно уже не было вкуса. Совсем. Подмени его сейчас на коньяк, Матильда даже и не заметила бы. В окно она смотрела блестящими глазами. Блеск был пустым, стеклянным. Как у покойников. Она и была покойником. Фигура в чёрном плаще. Шапочке. Очках. Леон? Нет. Померещилось. Леон. Это имя она помнит. Оно отзывается глухим ударом в солнечном сплетении. Звонок в дверь. Матильда не шелохнулась. Ещё раз. Матильде плевать. Снова звонок. Матильда не двинулась с места. Звонит телефон. Взгляд ещё пустой. Матильда механически опускает стакан с молоком. ⁃ Да? – её голос тоже будто стеклянный. Пустой. Прозрачный. ⁃ Матильда? – ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, чьё это имя. ⁃ Да. Кто вы? ⁃ Открой дверь. Гудки. Матильда медленно кладёт трубку. Острые коленки затряслись. Матильда подошла к двери. Глазок. Матильда судорожно открывает дверь. Он. По щеке ползёт предательская стекляшка. Слеза. Матильда и забыла, как они называются. Это и не важно. Сейчас есть только трясущиеся колени, тонкие запястья, такое знакомое чёрное пальто, и имя, повторяющееся без конца. «Леон, Леон, Леон, Леон...»