Аb imo pectore

My sweet prince You are the one

Сейчас помру. До чего же паршиво, господи. "Поднимайся." Все тело ломит и жжет от ссадин. Есть хоть один миллиметр квадратный, от прикосновения к которому в голове не будет отдавать свистом? "Поднимайся." Мне не свыкаться жить с болью. До чего же противное состояние. Если бы в желудке было что-то помимо кислоты, тотчас же блеванула бы. Оттого, что оперлась на разбитую ладонь, едва не потеряла сознание. - Шшш. Вот оно что, в кровь содрала ладони. Что за дерьмо вчера произошло. Хотела закусить губу, чтобы сдержать болезненный стон. Оказывается, и тут поработали. Стиснула что есть мочи челюсти, повернулась на бок. Подставим колени. Надо встать. "Поднимайся", - уже с бо́льшим натиском звучит в голове. Да котись ты. Знал бы, что это охренеть трудно, то... Судорожный выдох. Поехали. Одно колено. Приподнимаюсь на локти. Как же блядски больно. Переношу вес на ноги, опираюсь тыльной стороной ладоней о асфальт. - Ай! Еще раз чуть не рухнула. Стой! Сомкнула дрожащие веки. Слушаем дыхание. Так. Вдох - выдох. Снова. Вдох - выдох. Не дрожи. Вдох - выыдох. Дышу. В сознании. Сильнее стиснув челюсти, выставила одну ногу. Небольшой рывок. Пошатнулась. Все, на ногах. Алилуйя. Только голове от этого не легче. Да ничему от этого не легче. Пиздец дубак, конечно. Надо двигаться. "Иди." - Спасибо, кэп, - усмехнулась. "Прямо." Раз, два - и поволочились. Я что, в парке? Да плевать. Аллея, засаженная деревьями, шелестом приветствовала посетительницу. И шелест этот отдавал в промозглой груди гулом. Холодно. Ве-те-р. Ирэн быстро растерла ладонями плечи. Шмыгнула носом. Дошла до конца дорожки. "Налево." Она больше не смотрела, куда идет. В голове был кромешный туман. Она устала. Хотелось в какое-то теплое местечко - поспать, а, в идеале, и поесть. Зашлась кашлем. Да и плевать, пусть Он ведет. "Направо." Как по мне, то я и сейчас помереть готова. Где же это теплое место? Где же? Гд..де? Девушка вышла на детскую площадку. Все. Я устала. Присела на холодную скамью, попыталась согреться, обняла себя руками, пожалела о том, что раньше не подумала о тепле и комфорте. Хоть бы куртку прихватила. Усталый взгляд пополз к земле. Сладкое концентрация на окружающей реальности. - М. Круто. Разодранное платье. Избитые ноги. Хах. Словно с окна какого-то дома рухнула. Колкая улыбка расплылась по лицу. - А точно. Перед глазами прокрутились следующие отрывки: Она падает вниз, а кто-то, высунувшись корпусом из окна, глядел на это. Кричал вслед? Без понятия. Свист в ушах. - Приснилось, что ли? Алкоголь. Дорогие костюмы и платья. Бар. Кто-то очень обходительный с милейшей улыбкой. Потом мягкие пухлые губы. Расплывается. Темнота. Убегает. Что? От чего? Потрясла головой. Похоже на какой-то фильм в жанре экшн. К счастью, я не его главная героиня. Приснилось, наверное. Эти чертовы сны. Надо домой. Ирэн кое-как поднялась. Медленными шагами отправилась на другую сторону дороги. Кто-то с очень милой улыбкой. Он так красиво поддерживал ее за талию во время танца. В мажорном салоне. Или не он? Да черт знает, кто то был. Сон? Ох. А еще опять этот низкий голос, который блестяще доводит ее до дрожи. "Только посмей". Блядский голос. Блядский Тэхен. Блядский тот парень. И парни вообще. "Иди." Перейти дорогу. Смотрит по сторонам. Взгляд цепляется за машину. Такая серая, как и это утро. Она далеко. Что же это было за "только посмей"? Она помнит, как по спине холодок прошелся от этих слов. Блядский Тэхен. Споткнулась о свою же ногу. "Попалась." Яркий свет от фар мотоцикла. Мотоцикла? Откуда? Свист шин. Грохот. - Попалась. Она отключилась. *** "Кто-то может похвастать домашним очагом. Счастливцы. В моем детстве не было и дня, не испоганенного страхом и ненавистью. Тихий и деловой папочка любит по выходным залить в себя рюмочку-другую, а потом приложиться тяжелой ладонью к нашим тельцам. Бил по всему, что видел, бил без разбору. На утро следующего понедельника снова становился умным, скромным, заботливым папой, который работает на своей стройке спозаранку. К концу недели все начиналось по новой. Так и жили от воскресенья до субботы. Мой любимый, доррогой паапочка каждый будний день делал вид, будто ничего не произошло, будто это маленький грязный секрет, о котором окружающему миру знать и не надо. И мы делали, потому что боялись его разозлить. Это было той тайной, которую моя семья берегла, как зеницу ока. Я жила с все нарастающим чувством стыда, которое беспощадно давило. Стоило папочке только раз позвонить - послушная доченька уже тут как тут, выполняет любое поручение по дому, - скрежет, - и даже по покупке пива. Я была тогда совсем ребенком. Было до тошноты стыдно, но ведь надо исполнить приказ любииимого паапочки. Это ничего, что у его дочурки были свои планы. Это ничего, что она ходила на кружки. И еще большее ничего, что у нее были друзья. Она должна угодить папочке. Нельзя его злить, он ведь так тяжко работал, чтобы нас прокормить. Иногда папуля даже приходил домой с пакетом конфет и угощал своих непутевых черствых детишек. Вот это забота. Вот это любовь. Вот это тварь. А еще у меня была ослепительная мамочка. Очень хрупкая, такая изысканная, прилично одетая, всегда стильная. И всегда строгая и привередливая. Какую радость же приносило мне учиться на высокий балл! И в какой ужас эта непутевая дочурка приходила, когда получала оценку ниже отметки "отлично". Сначала я радовалась ее сухим похвалам. А потом начала бояться. Мама тоже била. Правда била по тем участкам, которые не видно под одеждой, к примеру, по заднице. Никто не должен был знать об этом. Приходилось всячески скрывать от учителей, превозмогать боль. Никоим образом миф о прилежной семье не должен был быть развенчанным. В то время всегда думалось, что я совсем дрянная девчонка, ни на что негодный ребенок. Сама виновата, что наилучшую в мире маамочку разозлила. Помню еще, что все ею восхищались: в свои годы так блестяще выглядеть - это нечто. Дети одеты с иголочки, воспитанные, спокойные, в доме всегда порядок и самого нужного всегда предостаточно. Мама тщательно следила за семейной обложкой. Она была бухгалтером, так что зарабатывала больше папы. Думаю, он комплексовал по этому поводу. Много требовала от себя, от отца и, соответственно, от нас тоже. Так что в свои 13 я была выдрессирована, как домашний щенок. Ясное дело, что никаких понимания и поддержки в ней найти нельзя было. Пришлось взрослеть как получалось: с книгами и рисунками. Если с папулей было больно физически, то с мамусей чаще морально. Она умела надавить по больному. Она всегда любила киви, которые разъедали мне губы. Она сама была, как то чертово киви. До сих пор ненавижу его. Правда было в этом Аду существо, единственное, которое любило меня, и которое нуждалось в любви. Это - циничное название, но так нас научила относиться к самим себе теплая родительская любовь. То был мой младший брат Винтэн. Он прижимался ко мне, как к родной матери, ища принятие, поддержку и заботу. А мне хотелось их ему давать. Мне было жаль мальчика, младше меня на шесть лет. Мне было очень жаль его. Мы вместе бежали от папуси во времена его нападок, вместе учились, вместе разыгрывали разные сценки, вместе готовили вкусности. До сих пор теплеет в сердце от воспоминания его полных доверия глаз. Надеюсь, он не стал подонком с такими то генами. Сколько лет мы не виделись? Роковой случай произошел в декабре, когда Винтэн пошел в первый класс. Помню, мы сидели на кухне и посмеивались над тем, какое пятно от моркови мальчик оставил на куртке отца, который, не заметив его на одежде, в испорченном наряде пошел на работу. Мы любили время от времени сделать мелкую пакость в отместку за наше испоганеное детство. В дверь постучали. Открыла. Какой-то мужчина в полицейской форме попросил позвать маму. Она была в соседней комнате, так что быстро пришла. Возможно, она слышала наш с братом разговор. Я испугалась, что мы поплатимся за свои шалость и смех. В то время она, вроде, имела проблемы с нервами. Мама часто тогда ходила к врачам. Увидев мужчину, отослала нас в детскую комнату. Было тревожно. Почему-то сразу решила, что этот дяденька узнал нашу семейную тайну. Вдруг всплыла информация, что папа много пил и бил нас? Нет, это мы дрянные дети! Он хороший! Он - честный работник! Дядя, не наказывайте папочку! Вошла мама и сказала, что папа умер. Без лишних церемоний. Я полностью не осознавала, что его больше нет ни тогда, когда полицейский ушел, ни когда тело родителя принесли домой и положили в гроб, ни когда пришли священник и родственники, чтобы отпеть душу, ни когда бросили последнюю горсть на могилу. Так, будто это случилось не с нами, а с далеким персонажем из книги. Потянулись серые дни. Мамочка все больше дурнела и падала в отчаяние. На слезливую просьбу приготовить что-то покушать накричала, обвинила нас в эгоизме и черствости, и закрылась в своей комнате. Тогда каждый день я готовила еду. Пробиралась к маминому кошельку, воровала деньги, чтобы купить хоть что-то съедобное. Не знаю, как она не поймала меня на злодеянии. Купюрки заканчивались, как случилось новое происшествие. Мы с братом возвращались со школы, как увидели собравшуюся у нашего подъезда толпу зевак и машину скорой помощи. Подошла соседка и высказала свое сожаление о потере. Не было уточнено, что именно случилось, но было ясно: матери больше нет. Я страшно испугалась тогда за Винтэна, и его хрупкую психику, которая может не выдержать очередного удара, поэтому с чистой совестью отвела его к дяде, маминому брату, домой. Там взрослые приказали нам остаться вдвоем, мужчина пошел разбираться. Оказывается, мама перебрала со снотворными и, сидя на подоконнике в своей комнате, выпала. Сидеть там она любила так же сильно, как свои проклятые киви. Поплатилась. А потом нас разделили. Братишку взяли к себе бабушка с дедушкой, а я осталась у дяди с тетей. У них и без меня было двое детей и мало денег, а так стало еще напряжней. Гениальнейшей идеей было разделить родных брата и сестру. Я воровала мелочь, чтобы хоть раз в месяц поехать к моему малышу, плевала, что накажут. Конечно же, получала за это на орехи. Много времени провела тогда в пути, убегала от неприятностей, постоянно поджидавших "ветреного" ребенка. Вскоре они уехали в Соединённые Штаты, отправив меня в интернат, где тринадцатилетнюю расстерянную девочку достаточно пошарпало местное хулиганье. Именно там я усвоила, что надо тянуться к сильнейшему. А самым авторитетным был шестнадцатилетний Ким Тэхен. Он выглядел достаточно отпугивающим: нелюдим, умен, саркастичен, высокий и наловчен драться. И еще этот парень смотрел на всех, как на говно. Все боялись Ким Тэхена, ведь если он чего-то захочет, то обязательно получит это. К счастью, тот многого не хотел. Он любил сидеть на скамье в дальней части парка, то читая что-то, то размышляя. Когда думал, всегда складывалось впечатление, будто он спит: скрещенные на груди руки, опущенная голова, сомкнутые веки и губы. Однажды я осмелилась прервать этот священный покой. - Слушай, у меня к тебе сделка. Его уши задвигались. Это всегда происходило, когда парень злился. Поднял ко мне свой фирменный убийственный взгляд. Я выдержала его. И не такую жесть выдерживала. - Мне некоторые парни не дают проходу, и это приносит дискомфорт. Ты можешь повлиять на них, чтобы отстали. А когда возвратятся к былым шалостям - напомнить еще раз, что можно, а чего нельзя, и где их место. Его взгляд пытался выбуравить в моем черепе парочку дырок. - Мой опекун присылает мне некоторую мелочь каждый месяц, всего 15 долларов. Я буду отдавать их тебе, как плату. Кажется, у тебя с этим совсем плохо. С тех пор, как я поступила в этот интернат, попала в пучину слухов о странном устрашающем парне. Одним из них был такой: Тэхен поссорился со своими родителями, которые навещали его, сказав, что те его позорят и что в жизни не хочет их видеть. Варианты расходятся, но основная мысль остается та же. Вообще, к слухам отношусь скептически и предпочитаю полагаться на собственные наблюдения. За два месяца не видела ни разу, чтобы его кто-то навещал, даже на Пасху никто не пришел. Если положиться на умение Тэхена держать свое слово, что очень рискованно, этим можно воспользоваться. - Ну так что? Покамест прибавить нечего. - Ты хочешь купить меня этим? А чем же еще? Мое хмурое лицо наверняка позабавило его. - Ставь себя. Чертеныш. - Ставлю. - Ну ты и дешевая дрянь. - Плевать. По рукам? Мне тогда было всего тринадцать лет. Думаю, я не совсем осознавала, что значит ставить на кон себя. Наверняка в старшем возрасте так просто бы не согласилась. Но что же, случилось то, что случилось. - Гони деньги. По рукам. Он ударил по моей протянутой ладони. Так и начались мой подъем и мое падение в пучины моральной безнравственности. Тэхен оказался не таким добросовестным, как я надеялась. Так что, по сути, ничего не изменилось. Учеба. Я сижу за партой в самом начале класса при том, что среди других девочек самая высокая. Задние парты - для избранных. Меня окружали ленивые идиоты. Видимо, учительский состав и сам не пылал энтузиазмом что-то вдалбливать в головы детей. Поначалу я старалась по привычке учится, но это еще больше отделяло от других и концентрировало на скромной персоне общее внимание. Никак не то, что нужно было в те времена. Не дурак придумал пословицу "тише едешь - дальше будешь". Дурой была я. Впрочем, решив, что теорема Пифагора не поможет мне выжить, я сконцентрировалась исключительно на истории, литературе. Еще мне все также нравилось рисовать. Но это никак не должны были видеть другие. Ты же понимаешь, слишком много души в это вкладывалось. Каждый день меня встречала нехитро наскрябанная на доске парты надпись "убирайся уродина". Освежали учебный процесс записки с едкими фразами, которые я после уже не читала. С прошлой школы помнила, что жаловаться педагогам смысла никакого нет. Ответы будут однотипными: "Деточка, ты так нелюдима", "Постарайся подружиться с ними. Это хорошие ребята" и мой любимый "Может это с тобой что-то не так?" Травлю делал разнообразней бойкот, объявленный мне в столовой, где все умеренно расседались так, чтобы не оставить свободного места. Поначалу еще посуду из рук выбивали, когда пыталась донести до комнаты. Вскоре я наловчилась быстро замечать моих обидчиков и торопливым шагом удирать с едой в парк. Тэхен не позволял сидеть рядом с ним на скамье. Он сразу дал понять, что не ценит меня выше отброса и что место мое - на траве. Что мне оставалось? Было досадно, но приняла это как должное. Тем более, что его компания -то единственное условие, при котором я находилась в безопасности и относительном покое. Так что обычно наш завтрак, обед и ужин проходили следующим образом: девчушка сидела на своей кофте и уплетала за обе щеки нечто, что не всегда можно было назвать едой, а Ким размещался на скамье, как всегда, читая или думая. Иногда он записывал что-то в стильный карманный блокнот с кожаной палитуркой . Это, правда, происходило все реже. Иногда он делился со мной мыслями по поводу того или иного произведения. Без понятия, когда этот парень умудрялся есть и делал ли это он вообще. Ни разу не видела его в столовой. Я надеялась, что Тэхен разберется с теми парнями по-быстрому. Но этого не случилось. - Ты еще не приподал хулиганам урока? - с натиском. - Нет. - Ну и когда ты собираешься это сделать? - Никогда. - ЧТ..? В смысле? За что я тебе отдала деньги? - Ты хотела безопасности. Целуй ноги, что терплю такую самонадеянную эмоционально нестабильную девку рядом с собой. Во мне закипала злость. Что это он из себя вообразил? Кто дал ему право относиться ко мне, как к грязи на подметке? Не позволю этого. Ни за что не позволю. Эта паскуда будет считаться с моим мнением. - Возвращай назад деньги. - Отбери. И на его блядском лице скользнула улыбка превосходства. Но как я могла отобрать у него деньги? Проклятая биология. И проклятый Ким Тэхен, который все мои попытки самоутвердиться разбивал в пух и прах. Ко мне продолжали приставать из-за самых разных оказий. Наиболее это любил подонок Бу Хеныль. Вот пример одной из наших разборок. Никого и в помине не трогая, я под стеночкой плелась к своей комнате. Было достаточно поздно, так что поймать усталую меня в коридоре не составляло большого труда. Он преградил мне путь. - Я знаю, что тебе на днях передали деньги. Гони сюда. Юнец получил красноречивый пофигистический взгляд из-под век в ответ. - У меня нет ни гроша. - Лжешь. - Не лгу. Для пущей убедительности он схватил меня за волосы. Глупая, отрастила тогда копну черных волос ниже пояса. Мама всегда говорила, что хорошая девочка должна иметь длинные мягкие локоны. Как жаль, что тогда мне приходилось быть самой грубой пацанкой в интернате. Хеныль, оттянув голову назад, наклонился и заглянул в зелено-серые глаза. - А если так поговорим? Боль вернула меня из состояния апатии. Я, что было мочи, наступила на лапу Бу и и бросилась бежать. Прямо по коридору моя комната. Быстрее! Быстрее! Влетаю в нее и мигом захлопываю дверь, закрываю ее на шпингалет. Слышится бешеный стук. Блокирую тумбой выход для пущей уверенности. Делалось все на подсознании. Когда я повернулась лицом к соседкам, на их лицах читались в большей или меньшей степени ужас и отвращение. Что-то осталось неизменным. Для полноты картины не хватало разве что маминого "кричи потише". Хах. - Ким Тэхен, этот снова ко мне пристает! Я не переставала искать в моем "союзнике" поддержку. Отстраненный взгляд грязно голубых глаз. - Сама виновата. - Что? В чем?! - В том, что надеешься, будто за свои слова не надо платить. - Да я ведь сказала чистую правду. Все мои деньги у тебя! С тяжелым дыханием в легкие проникало отчаяние. - Ким Тэхен! - Разве ты дура? Работай мозгами. Уворачивайся. При последующих встречах с нападником лились сладкие слова похвалы. Оттягивала резину, как могла. Дооттягивалась. Мои высказывания приняли за флирт. Катализатором стала внешность. Я выглядела худенькой девочкой с развитыми формами и смазливым выразительным личиком. Был апрель. Гормоны ебашили во всю. Я всем еством ждала наступления лета, когда большинство разъедется к родственникам. Бу имел не обделенного финансово дядю, так что, скорее всего, собирался провести это время у него. По крайней мере, я надеялась, что так случится. Потому что мне было некуда бежать. Чудо, что вообще мне присылали деньги на карманные расходы. Разве дядя должен мне что-то? Так вот. Месяц апрель. В этот раз у лестницы. Я не заметила его тени. Хеныль цепко схватил меня за запястье. - Что в этот раз мне скажешь? От него разило алкоголем. Это казалось обыденным состоянием Бу, а, значит, разговор должен был войти в обычное русло. - Что сегодня ты выглядел очень круто на футбольном поле. Я заговорила тише, создавая атмосферу таинственности. Это всегда работало на ура. - И, откровенно говоря, болела я за вас. Парень выглядел довольным. Для пущего эффекта разгладила кончиками пальцев американку на его плечах. - Ты отлично поработал, - на полшага отошла назал, - а теперь и мне надо позаниматься. Собиралась уже уходить, как он своей лапищей ухватил меня за плечо, повернул и притянул к себе. Вонь усилилась. Господи, как же это противно. - Хеныль, что ты делаешь? Чувствовала, что надо бежать. - Гыгыгы. Позанимайся со мной, - он наклонился к моему уху, - сексом, - и лизнул его! Я оттолкнуло это медведеподобное существо, на лице которого плыла похабная улыбка. - Детка. Он попытался еще раз схватить за запястье. Меня словно поразило тогом , и я ударила его по руке. Бросилась удирать. В парк! К Нему! Поймал. Из ужасом я кинулась расцарапывать лицо напавшего. Глухой рык привел меня в ужас. Господи, скорее. К Нему! К Нему! "Тебя, что ли, не учили кричать? Онемела?" И я завопила: - Спасите! Ради Бога, спасите! Убьет! Изнасилует! Повторяя, как мантру, мои полу-крики, полу-визги, примчалась, задыхаясь, к скамье. Мое серце оборвалось и сбежало. Тэхена там не было. Меня накрыло мужское тело. Что я чувствовала тогда? О чем думала? Зачем мчалась к той скамье? Я была напугана. Словно зайчонок, за которым гонится борзой. Настоящий ужас дышал ему просто в спину, дерзя догнать в любую миллисекунду. А зайчонку тому не надо было многого. Он боялся жестокого мира и только хотел покоя. Он просто хотел домой. И единственное место, где малыш чувствовал себя в безопасности находилось у ног большеглазого всезнающего одинокого Ким Тэхена. Хеныль подбежал ко мне и, споткнувшись, упал, повалил и свою жертву. На крики прибежал какой-то старший мальчик. Он был гораздо выше Бу, при том, что тот казался тогда медведем, так что смог оттянуть нападника. Они подрались. Я сидела, не шевельнувшись, в ожидании итога. Пожалуйста, помоги мне. Хеныль был, как разъяренный зверь перед лицом титана. Получил достаточно "поучений". Бу стал бояться. Итог. Отступил. При виде спины убегающего Хенджуна мне хотелось во весь голос рыдать и рвать: одежду, волосы, кожу. Было стыдно. Мне стало очень жалко себя. Чувства одиночества и опорочености не покидали меня. Глупо было ожидать, что Он будет на той же скамье. Тэ...хен не обязан жить там. Но я правда надеялась на его помощь. Ким Тэхен был для меня уже не просто союзником, он стал домом. И это прозвучит, как минимум, странно, но я совсем не помню лица того, кто меня спас. Тогда мысли были только об одном. И я сбежала. Ему ничего тогда не сказала. А что толку? Тэхен бы ничего не сделал тому парню, отделавшись очередным "дельным" советом. Сама виновата, что черти что придумала и хотела с него требовать. Было ещё кое-что, что не давало смелости пролить свет на произошедшее. Я не хотела, чтобы Он посмотрел на меня, как на грязную, чтобы узнал о похотливых мыслях Хенджуна в главной роли со мной. Хотя этот страх я наверняка и сама не осознавала. Тот подонок не трогал меня больше, так что можно было расслабиться. Мы с Тэхеном пошли на сближение. Во время наших встреч я стала заниматься физическими упражнениями. Ким никогда не спрашивал причину этого. Достаточно было того, что Он терпел мое сопение и возню сбоку. Парень закрыл книгу Гофмана. - Ирэн. - Что? - Ты когда-нибудь ощущала такую сильную любовь, что готова была убить того человека? Я перестала разминаться. - Нет. Как это можно взять и отобрать у человека жизнь? У него были какие-то отношения, стремления, а ты возьмешь и прервешь все это? Кто тебе дал такое право? Я не понимаю и даже не хочу понимать этого. - Ты боишься таких чувств? - Естественно! - А мне кажется это благородным. - Как?! - Ирэн, ты думаешь слишком узко. Он повернулся ко мне. В глубине его холодного взгляда бушевало беспокойство. Меня бросило в дрожь. - Потому что ты так сильно любишь этого человека, что становится недостаточным видеться с ним лишь изредка. Хочется быть рядом всегда. И везде. Узнавать с разных сторон и ракурсов. Быть настолько близко к нему, чтобы находиться в нем. - Тэхен... Ты когда-нибудь чувствовал что-то подобное? - Нет, - он обернулся обратно, - но хотел бы. Такие размышления будоражили кровь. Чем больше я задумывалась над тем, что это суждение отходит от общепринятых законов морали, тем сильнее оно интриговало. Чем чаще я вспоминала те чувства, с которыми Он произнес его, тем меньше это казалось чем-то нереальным. Любовь. Не совсем понимаю, что это. Видимо, что-то, от чего больно. Мне всегда нравилось находится в библиотеке. Это особая Вселенная, в которой душа отдыхает в спокойствии и звуках листающих страниц, старых и новых книг. Никто не осмелится нарушить эту идиллию. Так что, когда к приему пищи было далеко, я не шла к Нему, а была тут. Потом и Его стала замечать здесь. Тэхен упорно делал вид, что не замечает меня. Это было чем-то само собой разумеющимся. Тихонько улыбнулась. Он подсел ко мне. Зачем? Посмотрела на того удивленно, но Ким и внимания не обратил на это. И пусть. А потом мы всегда сидели рядом. Он пустил меня к себе на скамью. Привык, видимо. Я и не возражала. Возвращалась из библиотеки уже вечером. Никогда не любила брать книги с собой в комнату, там они теряли свое очарование под косыми взглядами соседок, так что возвращаться затемно стало обыденностью. Звук шагов за спиной. С ужасом осознаю, кто это. Лечу в комнату. И перед тем, как захлопнуть дверь, вижу, как Тэхен закрыл рукой рот Чанёлю. - Не смей доставлять ей и мне неприятностей, падаль. Ты знаешь, что можешь поплатиться. *** - Здравствуйте, Пак Чимин. Сияющие улыбки и еще ярче сияющие бриллианты, дорогие образы людей, учтивость и фальш. Это - вечеринка для известный корейских знаменитостей, и я - один из приглашенных. - Вы сегодня без спутницы? - кокетливый смех. - Увы, я все еще в поисках той единственной. Слащавые отмазки. Не скажу, что мне не нравится это общество. Перед дебютом я, конечно же, представлял все иначе, более просто и искренне. Но жизнь такая. Встречи, разговоры, улыбки. Я уже привык к тому, что многие девушки сходят от меня с ума, обожая пресс, пухлые губы и образ "ангелочка Чимчима". Я не против. Это - моя работа. Некоторые делают поистине страшные вещи. Это - моя работа. Преследуют, проникают в номер, грозят убить. Это - работа. Не давая покоя ни на минуту. Работа. - Начнем с мохито. Она подняла на меня взгляд из-под век и очаровательно улыбнулась, запрокинув голову немного назад и вбок. Направилась прямиком ко... и прошла мимо. Меня словно молнией прошибло. Почему? Взволновано быстро развернулся. Надо запомнить этот силуэт как можно более подробно. Черное длинное обтягивающее платье с двойным рукавом, пестрящее мелко вышитыми серебрянными завитками. Завитые к лопаткам черные, как смоль, волосы, придерживаемые двумя серебрянными цепочками, которые клипсами крепятся к ее ушкам. Отдающие серебрянным блеском туфли. Не так высока. Холодный макияж. Она выглядела, как тщеславная принцесса. Не понимаю, что в этой девушке такого и почему она столь сильно зацепила меня. Против своей же воли взглядом искал силуэт в толпе. Нашел! Она стояла под стеной в зале для танцев и разговаривала с каким-то парнем, но, заметив приблежающегося меня, улыбнулась, смотря все также соблазнительно из-под век. - Привет. Что-то сердце колотится. - Привет. - Кто же ты? - Не знаешь меня? - Нет,- выдержала паузу, - хотя, хихи, мне кажется, что ты актер, - прищурилась. Почему-то почувствовал себя злодеем, приступления которого бросают ему прямо в лицо. - Каких-то романтических дорам. Захотелось начать оправдываться. Удивительно. Но за что? За мою профессию? - Кхем. Ну не то чтобы. - Ой, что ты так оробел? - она погладила меня по плечам, - Все в порядке. И прежде, чем я успел что-то сказать, она спросила. - Можешь назвать свое имя? - Пак Чимин. - Я - Ким Ирэн, будем знакомы. Пожатие рук. И, как на зло, заиграла медленная мелодия. О, Боже. Посмотрел на нее. В веселом взгляде играл вопрос, который я сразу выпалил, пытаясь придать ему хоть пещинку галантности. - Потанцуем? - С удовольствием, Пак Чимин. Очаровательная. Она закинула руки мне за плечи, плотно прижавшись. Я положил ладони ей на талию. Боги, какие у нее духи! Сладкие с ноткой терпкой выразительности. Нравится. Пластичная. Головокружительная. Притягательная. - Чимин, - Ирэн начала полу шепотом, - ты такой красивый, - полу хрипом, - наверняка множество девушек сходят с ума от одного взгляда на тебя. Что на это можно ответить?! - Есть немного. Я очень благодарен своим фа- - Это отлично. И улыбка. Она положила голову мне на плечо, выдохнула в шею. Мурашки по всему телу прошлись. - Но тебе разве никогда не хотелось самой настоящей девушки? - Ну... - Или тебе с этим помогают? В выражении ее лица появились нотки хитрости. Я смутился. - А что? - Да так. Разговор во время медленного танца кажется мне чем-то особенным. Не находишь? И прежде, чем я успел ответить. - Ведь вы с собеседником находитесь так близко друг к другу, что не может быть и разговора о неискренности и защите. Если хочешь, можешь убедиться, спросив у меня что-то. От неожиданности все вопросы из головы вылетели. - Ам... Чем ты занимаешься? - Ты о том, чем я зарабатываю на жизнь или о занятии для души? - Оба. Она рассмеялась. - Только не смотри на меня свысока после того, что я скажу. И не думал. - Я работаю барменом. Человек совсем не вашей масти, верно? - Почему же? Как по мне, то это довольно хорошая профессия. - А ты знаешь, что бармены отличные психологи? Это был намек на что-то? - В действительности? - Конечно. Дорогой, Пак Чимин, я вижу и слышу столько дерьма, что ты и представить себе не можешь. Думаешь, кто должен тех людей утешить? Разве это минутное и разовое дело? Тяжелая. Грубая. Запах духов, кажется, усилился. - Ну вот, ты разочаровался во мне. Господин Пак~ Ирэн потянулась к моей руке своей ладошкой, убрала со своей талии и переплела пальцы. Потом чуть отстранилась, немного грустно посмотрела прямо в глаза. - Простите меня, пожалуйста. Я такая дурочка, не должна была этого говорить. Ну не злитесь на меня, прошу. Ваша холодность делает мне больно. - Ну что ты? Как же ловко она переходит с ты на вы. Фальшивая. Непонятная. - Я не разочарован. - Чимин. О, боги. Эта девушка - залог моего нервного срыва или, как минимум, головной боли. Я почти успел мысленно пожалеть о том образе, который создал в своей голове при первом взгляде на эту девушку. - Да? - Я - художник. Песня кончилась. Ирэн отстранилась. - Можете проводить меня в буфет, пожалуйста? Потом пошли еще встречи, разговоры, улыбки. Я отдохнул морально от ее мозгового штурма. Не скажу, что это мне не понравилось. Потом заметил Ирэн, в волнении идущую куда-то. Мы встретились взглядами, она закусила нижнюю губу и прошла мимо. Еще раз мы встретились у выхода, где она шла под руку с каким-то парнем. Удивительно, как они шли друг другу. Оба высокомерные, изысканные. Похожи на принца с принцессой. Даже их наряды шли один другому. На нем был такой же, как ее платье пестрящий серебрянным пиджак и черные брюки, черные туфли и длинная сережка в ухе. Заметив меня, Ирэн что-то шепнула своему спутнику и, пока тот вышел, подошла ко мне, наклоняясь, чтобы поцеловать в щеку на прощание. Но вместо этого шепнула: - Я доверяю тебе, Пак Чимин. Спаси меня. И все так же легко, улыбаясь с достоинством, вышла. Я был ошеломлен. *** Не могу лицемерить без дополнительных градусов, гоняющих в крови. - Помни, ради чего мы сюда приехали. Мы вошли под руку в зал. Все было так, как и виделось в мечтах: вокруг шик, блеск и бархат. Финансовая преисполненность слишком кричаще бросалась в глаза: переполненный изысканными блюдами буфет, алкоголем - бар, драгоценностями - уши, шеи и запястья красавиц. Вот он, "высший мир", который казался сказкой. Мы с Тэхеном достаточно тренировались, чтобы войти сюда как "свои". Сдержанность, манерность, улыбчивость и недоговоренность. Таков должен был быть мой образ. Так. Тихо. Выходим. Сначала нас сопровождал мистер Пак. - Последней частью сделки с Чанелем есть то, что он познакомит нас кое с кем со своих знакомых. Дальше действуем в одиночку. Мы приехали разводить богатых лохов. Поняла? Я вошла в образ, интересовалась жизнью, успехами моих собеседников, восхищалась, хвалила. Из Бун Китэном мы легче всего сошлись. Очередной актер, играет на гитаре. Ничего особенного, кроме его "голливудской" улыбки и мнимой искренности. Хаха. Выпила мохито с ромом. Надо еще побыть заинтересованной. Какой забавный, хаха. Мое задание - разводить богатеньких на бабки. Это вовсе не сложно. Среднестатистическим мужчинам нужно, чтобы ими восхищались, хвалили, нуждались в их помощи, казались беззащитными. И окружали красотой. Короче говоря, создавали видимость, что любят. Потому что я не верю в существование этого чувства подлинно. Согласна, есть привычка, привязанность, обязанности, страсть и инстинкт собственичества. Но я определенно не верю в любовь. Еще разговоры с другими девушками и парнями, мужчинами и женщинами. - Здравствуйте, это - Ким Ирэн, моя очень хорошая подруга. А в ответ мой благодарный взгляд на Китэна и улыбка новым знакомым. Смешон. Мы знакомы всего ничего, а он уже такие прозвища, как "хорошая знакомая" дает. Легкая добыча. - Здравствуйте, я - Алкоголь. Встречи, разговоры, улыбки. Алкоголь. А потом мне стало весело. Я познакомилась с Пак Чимином. Он показался более искренним, чем другие. И, может быть, проще. Или эти выводы были сделаны под действием спирта. Разве это важно? Мне показалось тогда, что у него есть душа, что-то шире интересов своей профессии и определенных рамок во взглядах. По чем, по чем, а по душам я истосковалась. Последней душой был мой брат. - Дорогой, Пак Чимин, я вижу и слышу столько дерьма, что ты и представить себе не можешь. Думаешь, кто должен тех людей утешить? Разве это минутное и разовое дело? Хмельная дура. Это совсем не то, что надо было говорить. Совсем не то. Но он - душа. Это очень плохо. Тэхен не этого хотел бы. - Я - художник. И не этого. Надо все оборвать, чтобы разговор не зашел в художественное русло. Я не рисую. Это слишком болезненное. Еще захочет узнать поподробнее. Отец. Он похож на того, кто будет интересоваться. Это секрет. Я не художник. Я не бармен. Я не должна этого говорить. - Можете проводить меня в буфет, пожалуйста? Зря пошли туда. С искривленными в улыбках лицами распрощались. Взяла закуску с подноса официанта. - Спасибо. И увидела Тэхена. Он убрал волосы какой-то девушке с плеча. Что. Вот же ж. Сукин сын. Это - НАШ жест. Оставила закуску на столе и, не спеша, направилась прямиком к ним. Он мог делать, что угодно. Но не прикасаться к ее волосам. Блядский. Это наш жест. Наш. Тэхен. - Как вам вечер, мистер Ким? - Чудесно, миссис Чхве. Блядский Ким Тэхен. - Удивительно. Кто эта очаровательная леди, с которой вы разговаривали? Создавалось ощущение, будто между нами кто-то криво смычком на скрипке играл. - Это - миссис Ли. Она - сольная певица. - Здравствуйте. - Ой, очень приятно познакомиться. Обменялись улыбками. - Вы не будете против, если я на несколько минут уведу своего брата? - Так вы родственники? Нет, конечно. Я взяла Тэхена под руку, и мы вышли в холл, подальше от сторонних ушей. Взгляд говорил, что он был в ярости. - И что это было? Я с шумом выдохнула. Надо собраться с силами. - Значит так. Во-первых, я не миссис Чхве, а миссис Ким. - Ты не миссис Ким. - Нет, я - миссис Ким. И всем я известна под этой фамилией, так что, пожалуйста, прекрати называть меня так. Мы договаривались. - Но ты не сменила фамилию. Ты не миссис Ким, Ирэн, - ледяным голосом. - Это вопрос времени. И мы договаривались, - в таком же тоне ответ. Его уши начали "хлопать". - О, боги. Выдумала не весь что. В пустынной части коридора, где мы разговаривали, появился Бун Китэн. - Миссис Ким, ты сегодня нарасхват. Что это за молодой человек, - он кивнул на парня, - с которым ты разговариваешь? - О, мистер Бун, это - мой брат, Ким Тэхен, он сопровождает меня на этой вечеринке. Благодарю за участливость, но вы не будете против, если мы поговорим наедине? Это темы семейные. - Конечно. Сейчас же удалюсь. Я уважаю твои семейные проблемы. Появился просто в самом нужном месте да в самое нужное время. - Благодарю. Он ушел. - И мы не семья. - Нет, для них мы - семья. Без вопросов. Тэхен закрыл дрожащие от злости веки. - Проблема ведь не в этом, верно? Я замолчала. - Верно. Ты прикасался к ее волосам. - Истеричка. - Она могла поправить их сама. - Пьяная истеричка. - Ким Тэхен! Не слушая ни слова, он ушел. Пиздец. А я за ним в зал. Закусываю нижнюю губу. Стараюсь с достоинством следовать за Тэхеном. В итоге проношусь обеспокоено за ним по залу. Нет ничего нелепее этого. Замечаю Чимина. О, боги. Догоняю Кима, хватаю за запястье. - Мы не до- - Веди себя прилично, Ким Ирэн. И вспомни, ради чего мы приехали сюда. Ледяной Ким Тэхен. Он аккуратно забрал свою руку и с выражением лица, словно ничего не бывало, вернулся к своей спутнице. "Мы приехали разводить богатых лохов." Наша выходка произвела небольшое смятение в толпе. Я криво усмехнулась. Верно. Пьяная истеричка. Заправила локон за ухо. Весь хмель мигом из головы выветрился и стало ясно-ясно. Ответив спокойной, улыбающейся фигурой глазящим, легонько кивнула головой. В уборную, чтобы привести себя в порядок. Смотрю в зеркало, а вместо собственного силуэта вижу, как абсурдно выглядела созданная мной ситуация. ... Вот черт. Ладно. Давай здраво оценим этот вечер. Значит так. На пафосе мы пришли сюда. Потом, придерживаясь этого образа и проявляя нотки благосклонности с благодарностью, я вела несколько бесед. Особенно хорошо пошла с Бун Китэном. Потом я напилась. Не скажу, что это общество слишком уж осуждает подобное. Покуда злоключения остаются в четырех стенах, это воспринимается как что-то терпимое. Хмельная красивая девушка многим мужчинам будоражит кровь. Взято из личного опыта. Разговор с Пак Чимином. Тут я дала себе слишком много воли, каюсь. Даже не знаю, как на это реагировать. А потом я увидела Его с той девушкой. Подошла и попросила на разговор, который не выглядел, как что-то из ряда вон выходящее. Нас заметил Бун, но и он не мог особо ничего подумать плохого. Типичные семейные терки. А что, если он услышал следующую реплику Тэхена? Как мне это объяснить? Вроде, все с остальным более-менее нормально. Значит я еще не наделала делов. Спокойно. Надо только вернуться к Китэну и продолжить разговор, держаться с ним до конца вечера. Извинюсь за то, что он застал такую неприятную картину семейной ссоры. Наверняка он и сам не понял, что произошло. Все предельно просто. Так и сделаю. Похлопала себя мокрыми от ледяной воды руками по щекам. Подрисовала губы и стрелки. Выходим. Словно вино, вливающееся в бокал, я прильнула к Китэну. Похоже, его настроение немного испортилось. Мы стояли вдвоем у буфета. - Прошу прощения за то, что вам пришлось увидеть, - смущенно улыбнулась. Благо, ему хватило галантности произнесли последующий ответ. - Не волнуйтесь, все в порядке. Вы как? Не слишком раздосадованы произошедшим? Немного замялась. - Совсем чуточку подавлена. - Может я куплю вам коктейль? Сначала опустила глаза, а потом подняла прищуренный из под век взгляд со слабой улыбкой. Взяла его под руку. - Да, пожалуйста. Только лучше кофе. С меня на сегодня хватит коктейлей. Он как будто удивился. - Конечно. Давайте перейдем на "ты"? - Я не против. В целом, ничего особенного в последствии не произошло. Как всегда, разговоры о личном: чувствах, амбициях, опыте. - Завтра важные съемки, так что, увы, приходится уходить сейчас. Я оперлась плечом о стену в гардеробной, приобняв себя за плечи. - Жаль. С тобой было интересно. - Почему же было? - Потому что девушке, которая ценит себя, не к лицу навязываться с предложением о встрече. - А парням, значит, к лицу? Я съежилась. - Со стороны парня такое предложение воспринимается иначе, - тихонько улыбнулась, глянула в глаза, - а еще я немного смущена сейчас. Секунда молчания и его пронизывающий взгляд. Бун подошел ко мне и протянул руку. Я вложила в него свою с волнением вглядываясь в лицо мужчины. Это мне надо было идти в актрисы. - Ты свободна на следующей субботе вечером? - Да. - Предлагаю сходить вместе в ресторан. Предельно милая улыбка. - Я согласна. Дело сделано. Гордость польщена. Надо глянуть, как там дела у Тэхена. Уверена, что он блестяще справляется. Под руку подвернулся Пак Чанель. Обменявшись любезностями, он согласился меня проводить к Киму. - Ну что, нашла уже себе богатенькую знаменитость? Я прислонилась головой к его плечу. - Все хорошо прошло. ... - А ты что, ревнуешь? - А смысл? - И то верно. Кое-как мы нашли того, кого я искала. Парни обменялись кивком головы. Перешла к Киму. Чанель молча ушел. Так будет правильно. Взгляд с вопросом на Тэхена. Кавок. Надо сворачиваться на сегодня. Тошная до жути ситуация. С одной стороны, надо уметь крутиться, чтобы иметь то, что мы имеем, а с другой - от этого притворства выворачивает. Что мне в самом деле надо? Спокойно жить с Тэхеном в загородном домике и заниматься тем, что нравится. Он бы писал, а я бы писал, а я бы рисовала маслом и пером. Иногда мы бы выбирались на кутежи. Да. Это было бы хорошо. Без никого лишнего. Только он подался в актеры, и нам приходится быть публичными личностями. А для этого надо денег. Он крутит ради знакомств, репутации и шумихи, а я - на новый шмот. Его часто не бывает дома. От одиночества я устроилась работать барменом. Мне подходит такая атмосфера. Меня, вроде как, все устраивает. Только бывает временами очень одиноко. До безумия. - Я доверяю тебе, Пак Чимин. Спаси меня. *** - Неплохое местечко ты выбрал, Чимин. Парень, сидящий напротив, смущенно улыбнулся. - Мне же надо было отблагодарить тебя за то, что ты так много помогал мне с игрой в этом фильме. Парни надпили вина из бокалов. Был уже поздний вечер. Чанель кинул взгляд на двери их ВИП-комнаты, мысленно довольствуясь тишиной и покоем. Быть публичной личностью значит всегда жить в напряжении, боясь сказать что-то не так или выглядеть как-то не так. Влаща свое существование, словно жизнь - это театр, в котором каждому диктует роль его положение в обществе. Театр абсурда, верно. - Только мы одни работаем по специальности. Чимин удивился, подавшись несколько вперед. - Ты о чем? - О жизни в общем и о нас с тобой в отдельности. Это ведь был твой первый опыт в съемках фильма в жанре триллер? - Да. Поэтому я очень волнуюсь, смог ли хорошо отиграть свою роль. - Думаю, не так навыки, как само имя Пак Чимина подъмет нашу роботу на слух. Чанель приподнял один уголок губ. - Но ты хорошо постарался. Облегченный вздох. Какой искренний простачок. Роль жертвы ему под стать. Он очень покладистый. Ещё при первом рукопожатии он понял, что Чимин - не тот человек, который будет возникать или поддерживать конфликт. Общаться с ним предельно легко. Исполнительный, заботливый, щедрый. Иногда возникает чувство, будто он стремится понравится всем. Поначалу Чанель ощущал слабое сопротивление в груди его доброте, но со временем свыкся и даже сблизился с парнишей. - Спасибо. - Кстати, а что это за девушка к тебе на съёмки приходила? Что-то ты не очень тайную подружку завел. - Ахах... - Смотри, чтобы слухи не поползли. Сам знаешь. - Да. - Но мне то интересно, кто она такая. Колись, Чимин, что за красотка тебя ждала? Сладчайшая ангельская улыбка в ответ. Чанель про себя отметил, что от Чимина в таких ситуациях веет булочкой с ванилью. Не то чтобы он придавал запахам значение, однако эта маленькая деталь заставляла Пака расслабиться. Родители Чанеля владели сетью кондитерских и в раннем детстве, когда бизнес ограничивался одним магазинчиком, мама всегда приносила домой несколько булочек. Его любимая была - с ванилью. - Все было так. Подходило к полуночи, у нас заканчивались съемки. Снимали сцену в полицейском участке. Перед тем моя подруга позвонила ко мне и дала трубку, чтобы я попросил стафф пропустить ее. Я был невероятно уставший, так что вскоре забыл о звонке. И вот, зайдя в гримерку, увидел ее. Эту девушку зовут Ким Ирэн. Мы с ней познакомились на рождественской вечеринке, и с тех пор общаемся. Она - моя подруга? Наверное, эти отношения можно так назвать. - Подруга, говоришь? - на лице Чанеля появилась недоверчивая улыбка. - Кхм. Думаю, да. Мы часто общаемся в мессенджере. Она необычная. - Что ты имеешь ввиду? - Ирэн - человек искусства. Она любит балет. Чимин не мог скрыть довольную улыбку. - Я раньше занимался балетом. - О! Значит вы уже танцевали? Это что, какая-то особая философия отношений? - с насмешкой. Много лет назад Ирэн говорила об этом с Чанелем. - Можно и так сказать. - Мм. - Вот. В тот вечер я вовсе не ожидал ее увидеть и выглядел не лучшим образом. Но если бы ты встретил ее тогда, то заприметил бы тихую радость, о которой говорили глаза. Чанель сделал скептическую заметку в голове: "Ну конечно, она без оглядки покажет "чужаку" свою искреннюю радость. Даль парнишу". Легкая радость наполняла грудь Чимина. Он опустил взгляд на стол. - Так что вот и все. - На этом закончилось? *** - Пока тебя несколько суток не было дома, дорогой Ким Тэхен, я не сидела сложа руки, - промолвил а Ирэн, крася себе ногти. - Какая ты молодец, - ответил Тэхен, скинув серую толстовку. - Ну естественно. Хочешь услышать в деталях? - Если я скажу "нет", ты ведь все равно не замолчишь, верно? - Конечно. Так что? - Давай. Довольная улыбка и короткий взгляд на Кима. - Так вот. В один вечер я пошла к Пак Чимину на съемки. Ты ведь знаешь его? - Слышал. - Ну так вот. Он - самое доверчивое создание, которое я знаю. Мы довольно хорошо разговаривали перед этим. Даже общие интересы нашли, можешь в это поверить? Чимин смыслит что-то в балете. - Ничего себе, - с наигранным восхищением. - Н-да. Так что неплохо было бы уже начинать действовать. Распросила о съемках, приехала на такси в другой конец Сеула. Знаешь, в этот раз хотелось, чтобы у него создалось впечатление, будто мы перешли на новый уровень доверия.. "На самом деле, мне тоже этого хотелось". - Так что я оделась попроще: толстовка, джинсовка, спортивки, кроссы, кепка. Та самая черная с разбитым сердечком, - мимолетно улыбнулась, - помнишь? - Весь гардеробчик от Пака. Довольство переполняли грудь девушки. - А что? Ревнивец какой. - Это всего лишь тряпки. - Почему ты мне их не покупаешь? - Ирэн. - Что Ирэн? - Разве я на одном уровне с твоими ухожорами? Либо рассказывай дальше, либо молчи. - Разозлился ревнивец, - мысленно она ликовала, - все, больше не отхожу от сути. Дождалась я Чимина. Видел бы ты, как он мне обрадовался. - Разве это было так очевидно? - Разве я не читаю людей? - Ладно. - После мы пошли в кафешку. - Что-то ты низко взяла. - Для создания доверительной атмосферы и все такое. Разговаривали о личном, задушевном. Впрочем, ты понимаешь. - И что? - И потом мы поцеловались. - Повторяю: и что? - Разве ты не можешь похвалить меня? Вообще-то дойти до поцелуя с этим парнем нереально сложно. - Все? История закончилась? Ты знаешь, что мне все равно на твои романы. Девушка выдержала молчание, довольно разглядывая свой маникюр с рисунком моря на безымянном пальце. *** - Ты выглядишь счастливым от одного упоминания о ней. Чимин почесал затылок. - Думаю, это неплохо, что мы сблизились. Мне хочется становится лучше ради нее. - Не думаю, что такой девушке будет когда-нибудь достаточно этого. - Зря ты так. Она хорошая. - А может и не зря. Давай поговорим о другом. *** Я… Я… я… Схо.схожу с умааах. Тяжелое дыхание. Ым! Бо…бо.бо… ааах. Нет. Не надо было этого позволять. Ирэн зажмурилась от очередной волны боли и вожделения. — АХ! Горячий торс прижимается к ее спине, глубокое дыхание заставляет искры метаться под пальцами ног. Он неприятно стиснул запястья девушки, покрывая полу поцелуями — полу укусами шею и плечи. Зарывается носом в волосы на затылке, вызывая шторм мыслей и ощущений. — Ай! Тэ… Тэх. Нарастает темп. Низкое рычание. Она дрожит под ним, пытается извиваться. Он, он таки любит меня, сукин сын! Поток тепла накрыл ее с головой. Млостное утомление. Парень в несколько секунд избавился от презерватива, швырнул его в мусорное ведро у стены. Не попал. Перевел затуманенный взгляд на Ирэн, которая почему-то своим выражением лица вызывала жалость. Мерзость. Ему холодно. По привычке ложится рядом с ней, обнимая и накрывая одеялом. Девушка тихонько дышит в грудь, чуть щекоча кожу. — Сукин сын. — Пх. Нашла меня, сукина дочь. Ирэн улыбнулась, отмечая, что они похожи. Оба рехнувшиеся манипуляторы, оба истосковавшиеся одиночеством попутчики, оба ненавистники холода и обожатели оригинальности. Оба… Она не хочет быть отличной от него. Он хоть и не говорит этого, но чувствует тоже. — Тэхен, женись на мне. — Зачем? — Как зачем? Чтобы быть еще ближе. — Ирэн, в этом нет необходимости, — он прикоснулся губами к ее лбу, — ты умная девочка и знаешь, что мы — выше этих формальностей. — Мы — морально женаты? — еле слышно. — Вроде того. — Тэхееен~ — Знаешь… Я тоже чувствую, что мы — нечто иное, чем обыденная плотская любовь. Мы ближе. Мы ярче. Мы горячее. И нам незачем ревновать друг к другу. — Угу. Осознание этого лучше, чем заниматься сексом. — Все. Спи. Пелена наслаждения накрыла рассудок. Счастье. Так. Блять. Я обещала встретиться с Чанелем. Блятьблятьблять. Ирэн пошарила рукой за Тэхеном и, найдя мобильник, включила экран, что-то настрочила. Парень недовольно открыл один глаз. Девушка улыбнулась ему. Отложила телефон, зарылась одной рукой в его волосах, он повторил тот же жест. «Чан, извини, но я не смогу сегодня прийти. Хреново себя чувствую. Видимо съела что-то не то.» Да чтоб я перед кем-то еще извинялась. * Закатив глаза, Пак закрыл вкладку с диалогом с Ирэн. И так каждый чертов раз. Разве он оне знает, что эта девушка как никто другой щепетильна в вопросах еды? Ясное дело, что причина в Тэхене. Как только он появляется на горизонте, Ирэн становится сама не своя и забывает обо всем. — Я знаю ее не такой. Не гордой, не напыщенной, не самоуверенной, не той, которая играет слабую или сильную. Я знаю ее искреннюю. Чанель поднялся за баночкой содовой. Открыл. Несколько освежающих глотков. Похоже, сегодня — один из тех вечеров, когда сердцем овладевает томительная ностальгия. Он вернулся обратно на свой бежевый бархатный диван. Окунулся в подушки и воспоминания. * — Повеситься бы на иве, — Ирэн закрыла лицо ладонями, — как же меня все достало. Я не хочу, не хочу больше. Не хочу ничего знать, ничего понимать, ни от кого убегать, ни с кем играть. Я устаалаА! От этого крика, идущего из самой груди, сидящий рядом Чанель едва не поседел в свои семнадцать. — Ирэн, успокой- — ЧТООО? Успокоиться? Как я могу успокоиться, если вся моя жизнь испоганена?! Дядя больше не пришлет мне ни гроша! Я застряла в этом Адище, в котором никому не нужна! Меня никто здесь не любит. Все унижают, все презирают, даже эта соплячка Сонын. Разве я заслужила на это? А дальше пошли рыдания, прерываемые шмыганьем носа. Чанель втянул голову в плечи, как это делает испуганный птенец. Внутри что-то рвалось и переворачивалась от звуков этой допотопной скорби. Скорби, дамокловым мечом нависшей над шеей каждой пещинки человечества. Ему было жаль девочку. Очень жаль. Ведь парень знал, что она заслуживает лучшего. Живая, заинтересованная в людях, читающая, Ирэн обладала неугомонным умом и схватывала все на лету. Она могла бы стать великим человеком, если бы жизнь не съграла с ней такое жестокое испытание. — Ирэн, — начал он тихо, положив руку на плечо Чхве, — это неправда. Многие действительно настроены к тебе враждебно, но плюй на них. Ведь что они могут понимать в тебе? Они видят то, что хотят видеть. Не будь слабее их. И еще. Мы с тобой друзья, так что ты не одна. Девушка смотрела на него широко распахнутыми розовыми глазами. Она была тогда такой слабой и доверчивой крошкой. Она всем сердцем хотела доверять Чанелю. И он не смог сдержаться от обещания, впосле преследовавшего того всю жизнь. — Как только я устроюсь на работу, буду помогать тебе. Не оставлю одну без гроша. Веришь? — Верю. В тот же вечер в подтверждение своих слов Чан купил ее любимый йогурт с земляникой и отрубями. *** Зачем я сделал это? Зачем пообещал? Зачем все это время держал слово? Тогда мне было семнадцать. Виноваты ли в этом были гормоны? Наверное. Возможно, дело в том, что Ирэн отличалась от других девочек интерната. Все они были глупыми огрубевшими телами. Но она. Она буквально сияла грацией и умом. Красивая даже в безвкусных лохмотьях. Мне хотелось одеть ее краше всяких красавиц. Мне хотелось разговаривать с ней с вечера до утра. Хотелось, чтобы тощие запястья обвивались вокруг моей шеи, а губы горячо шептали слова благодарности. Мне хотелось видеть ее рядом с собой, когда стану на ноги и выйду в свет. Но все это Тэхен… Я был наивным и, наверняка, остаюсь таким и сейчас. Надо бы избавиться от этого головняка. Наша машина никуда не заедет. *** - Спокойной ночи, Тэхен. Ах, точно, его нет дома. Опять. Кутаюсь в одеяло. Надеюсь, он придет. Танец с N. Медленный, пьянящий, я вращаюсь вокруг наших поднятых рук. Усталая довольная улыбка и чувство наполнености в животе. Приятно подхватывает за талию, я обхватываю его за шею, запрокидываю голову назад. Смех, бьющийся колокольчимом прямо из груди. Тепло. Вечер. Усталость в каждой мышце. На губах привкус латте. Медленно, прислушиваясь к каждому движению собственного тела, ложусь в кровать. Ловлю одеяло за край. - Подожди. Он ложит голову на мой живот, приобнимает за талию. Запах шампуня Z. Его мокрые волосы создают странные ощущения под грудью, но тепло кожи перекрывает возможный дискомфорт. Ложу одну ладонь на мягкую макушку, а другую - на пышущее жизнью плечо. Упиваюсь нежностью к нему. N хватает меня за руку. Ошеломленно резко оборачиваюсь и ловлю его перепуганный взгляд. Сбитое дыхание. Словно электричество, через прикосновение передалось его сумашедшее волнение. Сердце у самой начинает колотиться. Почему ты смотришь на меня так, будто не веришь в реальность увиденного? От N идут искры. Коленки подкашиваются. Опустошение. Смотрю - и не вижу ничего. Все смазалось, смешалось, преврятилось в грязно-коричневое полотно. K положил большую руку на плечо Пшшш L вытер накатившуюсь слезу. Пшшш Поднимаю к К дрожащее лицо. Он ничего не говорит. Живой встревоженный взгляд. Объятия с ощущением дома. Спокойно. Лживая улыбка и слова преданности S. Осуждающие взгляды Y, M и V. Дискомфорт и чувство вины. Хочется исчезнуть под из давлением. Кусаю сухие губы. Привкус крови. Меня что-то невыносимо тягуче давит. N мягко приподнимает за подбородок. Смешанные чувства. Тревожно, хотя внутри разлилось спокойствие. Наклоняется. Он такой красивый с закрытыми глазами. Целует. Молочная терпкость туманом налила тело, отдавая покалыванием под пальцами ног. Пусть.. Сижу у ног Z. Немного тревожно. Он протягивает почищенное киви на ладони с явным посылом съесть это. Смотрю на фрукт с полнейшим ужасом, затем на Z. Нет, не могу поверить. Только не оно. Истерический смешок. Больно. Мама! Он смотрит на меня спокойно и кивает. Нет! Да..? Подавляю всхлип и ем киви. Как животное. Теперь он может сказать, что приручил меня. Всхлип. Просыпаюсь со слезами, котящимися по щеке. Не понимаю. Тэхен с удивлением смотрит на меня. - Что? - растерянно-напугано шепчу. Он ложит бумаги на стол, не отрывая от меня взгляда. - Который час? - Пора спать, Ирэн. Ладно. Перевертаюсь на бок, лицом к нему. - Я сегодня буду одна? - Нет. Я сплю с тобой. Улыбаюсь. Вот и славно. Откидываю край одеяла, томным взглядом произнося:"Ложись". *** После того инцидента Хенджун долго не появлялся мне на глаза, а потом просто минал стороной. Чья это заслуга? Вскоре он закончил свою "интернатскую" жизнь и переехал к дяде. Жить стало в разы легче и приятнее. Я завела не плохие отношения с учительницей музыки и практиковалась в игре на фортепиано. Почти что перестала рисовать. Иногда только. Помню, что один раз подралась с Тэхеном, потом кровью из носа нарисовала его портрет. Начинала его бояться. Этот парень выглядел, как воплощение всей боли, которую я пережила. Секундный взгляд в его огромные глаза вызывал холодящий ужас. Возникало чувство, будто его присутствие душит меня. Примерно в этот же период началось сближение с Чанелем. Не скажу, что придавала в то время ему большое значение, активно занимаясь самокопанием, однако эта цепочка событий принесла кое-какие изменения во мне. Как выглядел Пак в моей голове? Во-первых, я твердо запомнила, что он любит ушами. Разговорам о глобальных темах он предпочитает личное. Поначалу мечты, цели, потом прошлое, принятие себя. А еще он любит историю. Чанель - не тот лопух, который будет учиться на собственном опыте. Поэтому мы много беседовали о личностях: лидерах стран, ученых, художников, писателей. Мы любили собираться на бетоноблоках за библиотекой и подолгу обсуждать. Однажды он купил мне книгу о Наполеоне, а я расплакалась. Чанель был очень щедр, хоть и весьма упертый. Ничто не выводило его из себя, как когда кто-то (в этом случае я) отказывался от его проявлений доброты или не соглашался со взглядами. Но это, наверное, по-своему нравилось ему. Если Чанель был влюблен в меня. Он хороший. Знаешь, он хороший. Ирэн поступила взгляд, закусив покусанную нижнюю губу. Чимин понимающе устремил глаза в пол. - Если тебе трудно, не рассказывай. - Нет, я хочу, чтобы ты знал. Только вот я не любила Чанеля. Не знаю почему. Среди всех парней, которых мне пришлось встретить, он был и есть самым благородным. Только я не знаю, как его любить. С Тэхеном проще. Он - удивительный мерзавец, который может запросто покалечить тебя, а в следующую минуту всей душою скорбя, умолять жестами и взглядом о прощении. Он так одинок. Он нуждается во мне. А я в нем.. *** Я не. Я не. Мог. Не могу. Дышшаать. Опять попала головой в паутину. Дыхание спирает. Под веками дребезжит метрополитен. Я живу в этом. Ах. Хахах. Кхах. Бегу этим лесом. Выходанет. Звездная ночь. Не могу выдержать взгляд этих нежных глаз. Не. Нем. Мог. Чан. Убегаю. - Прости меня. К Тэхену. Звездная ночь. Наша скамья. Он сидит, ожидая меня. Улыбается. Как хорошо. Какой он красивый. Его лю... Легко опускаюсь у его ног, тепля у груди счастье. О, Ким Тэхен, ты - воплощение искусства. Я обожаю то, как этот синий свет обтекает твою кожу, ложится на волосы, наполняет морской взгляд. Прислоняюсь к ладони лбом. О, Ким Тэхен. Ты ложишь ладонь на мою спину, поднимаюсь. Ты словно лесной дух, Ким Тэхен. Где я научилась так целоваться? Это сделал ты? Ради себя? Он сомкнул веки, приподнес локон к лицеэу, вдохнул аромат. - Ирэн, твои волосы - драгоценное сокровище. Губы задрожали. - О, Ким Тэхен. Руки обвили его шею, в томной дымке приковывая чувственное тело. Было стыдно смотреть в глаза Чанелю. Я больше не могла находится рядом. Чувства были обмануты. - Прощай, Пак Чанель. Его нежный тихий голос. - Прощай, Чхве Ирэн. Разливает под кожей желчь. Надеюсь, мы никогда больше не увидимся. С ним ушел и Тэхен. Мне оставалось еще 2 года. Я ушла за ними. Один из поздних вечеров, от которых зависила моя жизнь. А что было бы, если бы я не пришла тогда к нему? Иногда спрашиваю себя об этом. Вряд-ли было бы что-то лучше, чем сейчас. Он открыл дверь их комнаты, сначала ошарашенно глядя на меня. Желтый свет так очаровательно играл с волосами и очертаниями рубашки. - Что ты тут забыла? Пугливые мышонки кинулись вразброс под сердцем. - Т..ты ннне ррадъ меня вид..деть? Хлюп. Молчание скребётся. Он усталый и злой. - Рад. А теперь возвращайся домой. - Я и вернуллась... ттты ммой... дом! Он смотрел на нее, как на неразумного ребенка. - Ирэн, возвращайся в интернат. Он хотел добавить "тебя там ищут", но спохватился. Ведь всем в самом деле плевать. Она достаточно взрослая девочка, чтобы волноваться. - Но... но! - ИРЭН. Она виновато поступила взгляд с надеждой смягчить этим булыжниковое сердце. - Ирэн. Тишина. Смачная пощёчина. - Я не уйду. - Ирэн! Еще одна. Цепочка шума. Пак не выдержал и сорвался со своей кровати, схватил парня за запястье и повалил на пол. - Придурок, что творишь? Глаза Кима горели яростью. - Не твое собачье дело, - прошипел вслед, - Ирэн пришла ко мне. - Ну ты и подонок. Чан посмотрел на перепуганную девушку. - Лучше возвращайся в Интернат. Ирэн расплакалась и убежала. - Как так, Чанель? Это же ты мне сказал прийти сюда. Как же так? Ирэн обнаружила через некоторое время свою беременность. Соседка по комнате, Ын Юри, рассказала об этом деректриссе. За несколько дней до того, как быть опять вышвырнутой на улицу, горемыка потеряла ребенка. Это не произвело на девушку сильного впечатления. Было такое ощущение, будто вся эта абсурдная до жути ситуация случилась не с ней. Состояние полнейшей апатии. И потребность поиска места, где жить. Чанель бросил учебу на актерском, начал подрабатывать. Съехал на квартиру. Ирэн жила с Тэхеном, вскоре устроилась официанткой в местном баре. Больше никуда без образования не взяли. Сидеть на шее парень не позволил. Ким Тэхен закончил обучение в университете, с огромными проблемами получил второстепенную роль в почти что неизвестном фильме. В это же время Чанель перепоступил на менеджмент и, благодаря знакомым и навыкам коммуникации, устроился как часть стаффа нескольких звезд, имена которых были на слуху. Он презирал Тэхена хотя бы за то, что тот не думает о том, как обеспечить свою девушку всем необходимым. Тэхен презирает его за то, что тот оказался слабее и бросил цель, до которой изначально стремился. - Чанель. - Что, Ирэн? - У меня к тебе одна просьба. Кхм. Ты бы мог провести нас на одну вечеринку? Когда он был готов с недовольством утвердительно ответить, девушка добавила: - И еще. Чанель, - она сомневалась, стоит ли говорить об этом, но, с несколько секунд взвесив за и против, решилась, - мне нечего надеть. *** Заканчиваю карьеру писателя последней заметкой с раздумьями. Хватит с меня рисовать выдумки. В последние дни меня преследует вопрос о том, какое наследство останется после собственной смерти. За свою жизнь, которую не считаю короткой, я сделал много ходов, выборов, встретился с достаточно размашистой синусоидой людей, побывал во всяких ситуациях, испытуя разнообразные чувства. Я ни о чем не жалею. Мое имя - Ким Тэхен и за всю жизнь я так и не нашел себя. Детство не блистало радостью и семейной любовью. Один из родителей был алкоголиком, бил другого, а тот его любил. Психология насильника-жертвы. Дни абсурда. Смешно, что я, мальчишка, был тем, кого сильный родитель боялся. Я презирал его, а он дрожал от одного холодного взгляда. Пьяное ничтожество. Не знаю, кто из них вызывал большее презрение: тот, кто создавал эту тайну или тот, кто ее поддерживал. Оба счастливые в своем несчастье. Я никогда не доверял им своих мыслей, чувств. Я никому не верил. Этим людям никогда не было до своего ребенка дела. Они считали меня странным. Я ненавидел их. Убить. В следствии одного инцидента, который останется между ними, мной и следователями, я очутился в интернате, в самой обыкновенности мира. Все интернаты похожи один на другой и все в них похожи друг на друга. Всегда настороже, недоверчивые, зацикленные на себе. Выживающие. каждый по-своему. Я не влезал в личные дела других его обитателей, всегда держась эмоционально особняком. Упивался книгами и писал. Ласточки мои братья. Так я называл свое творчество. Ничто не было нужно тогда, кроме денег. Да и всю жизнь, в принципе. Сам не мог их взять, отбирал у других. Иногда физически выбивал. Реже, но с большим удовольствием, проводя разнотипные манипуляции. Почему бы мне не пойти в актеры? Пошел. С писательства много не возьмешь, а я не хотел быть нищим. В ужасе бежал от бедности. Может, это принесет мне счастья, определить мою, как личности, ценность. Определило... Во время "интернатской" жизни я встретился с одной девочкой, которая осталась рядом на всю "жизнь". Она очень многое значила для обезумевшего путника. Только ей я мог говорить свои искренние мысли, ощущать себя собой. Но. Временами эта девушка была так глупа, что хотелось в порыве тупой ярости стереть ее в прах. Я испортил ей жизнь. А свою потратил. Она неплохо рисует. Чхве Ирэн. В университете надо было тратить время на завязывание знакомств. Ни одни из отношений не были глубокими. Я мог немного разговаривать о себе, о интересах, все по установленному шаблону, смех, взгляды, прикосновения, интонации. Я не был ни выдающимся студентом, ни другом. И так и не смог надлежащим образом реализоваться, достигнув пика второплановой ролью. Не завел семьи. Все еще не готов брать на себя обязанности. Я ничего не добился, всю свою жизнь гоняясь за сумрачным идеалом существования. Ничто не существенно. Ни деньги, ни сила, ни талант ничего не решают. Я ошибся. Ничего не оставил. Прощай. .. *** Чимин стоял оторопевший. Что? Как понимать ее "спаси меня"? Мы знакомы всего ничего, а она с такими просьбами заявляется. А если с этой девушкой что-то случится? Не похоже, чтобы она была в опасности. Пак отправился домой. Измеряя шагами комнату, парень сосредоточился на своих мыслях. Близилось к утру. Чтобы как-то отвлечься и остыть, Чимин открыл одну из тумбочек, расспрыскал в воздухе женские духи, сел в большое кресло, подперев голову рукой. Стоит ли звонить в полицию? Или это просто розыгрыш? Или нет? Мы ведь не дети, с таким нельзя шутить. Тц. Я ведь и имени ее не помню. На вечеринке было столько народа. Поздно. На студии отстрочку дали только до 2 часов дня. Надо хоть немного поспать. А если ее найдут убитой? Это будет моя вина, ведь та девушка попросила о помочи. О, что же делать? Спать. Я сейчас ничем не могу помочь. Утро. Если это время можно так назвать. Чимин поднялся с кровати, пошел готовить хлопья. За делом пролистал новости. Убийств и похищений не было, так что его совесть была относительно чиста. Затем последовала обычная цепочка действий сбора. Повернул ключ в дверях. Работа. Работаработаработа. За горстью рутинных обязанностей инцидент с девицей призабылся. Как-то вечером он вышел на балкон студии, чтобы подышать свежим воздухом. Внимание привлек стук женских каблуков. Глаза Чимина вылезли из орбит. Что? Как? Она? Девушка быстро приблизилась к ресторанчику неподалеку и проскользнула внутрь. Парень кинулся вниз по лестнице. - Мистер режиссер, мы все устали. Вы не против сделать перерыв на ужин? - Да, согласен. Даю 45 минут. - Спасибо Вам огромное. Застегнув плащ и надев шапку, очки и маску, парень поспешил к пункту назначения. Вошел. Официант. Парня разместили немного поодаль от парочки. От этого парня ее надо спасти? Ирэн не нравился разговор с Буном, но она всячески пыталась скрыть это до того, как в ресторан вошел Пак. Девушка откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. Бросила взгляд на Чимина. Тот от неожиданности едва на месте не подпрыгнул. - Ваш салат "Цезарь", спагетти и вино, сэр. - Благодарю. За другим столиком разговор зашел в тупик. - Чем ты занимаешься? Ирэн едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Но вместо этого что-то наскоро чиркнула в блокноте, смято улыбнувшись Буну. Почему всегда очаровательная Чхве Ирэн так себя ведет с мужчиной? - Я рисую. - Этим ты зарабатываешь на жизнь? - Нет, конечно. Меня обеспечивает брат. - Вот как, - с явной досадой. Девушка, все так же улыбаясь, сказала собеседнику, что отойдет ненадолго. По дороге едва заметно прикоснулась к плечу Пака. Он успел подхватить бумажку. Открыл. Ее номер и имя. "Ирэн". Не выглядит, будто она в опасности, скорее на свидании или, как минимум, встрече со знакомым. Или это я просто не вижу. Надо быть на чеку. И доужинать. Посмотрел на часы. Все под контролем. Ситуация напрягала. Вернувшись, Ирэн опустилась на стул. Что-то надумав, мужчина, с загадочно довольным выражением лица, наклонился к ней. - Пусть тебя и обеспечивает брат, но позволь мне сделать небольшой подарок. Очаровательных девушек красят изысканные аксессуары. Естественно, купился на личико. Притворные удивление, умиление и смущение. - Ой, спасибочки. Это было так неожиданно! Улыбка. Мужчина открыл коробочку с висячими серебрянными сережками. - И так приятно. Бун Китэн, ты - самый милый джентльмен. - Хехехе. Девушка положила коробочку в сумочку и привстала. - Только вот я сегодня дурно себя чувствую. Наверное, съела что-то не то. Мне так жаль. Видимо, придется уйти... - Что ты? Все так плохо? - Боюсь, что да. Меня тошнит и ужасно болит голова. Надо отдохнуть. Но ты не обидешься? - Ни в коем случае. - Отлично. Спасибо еще раз за подарок~ - Поцелуешь меня взамен? - Вы издеваетесь? Ой, что-то голова начала сильнее болеть. Простите, пожалуйста. До- до свидания. - ... До свидания. Ирэн торопливо вышла. Чимин как бы невзначай за ней. Она обернулась и, увидев парня, свернула за угол. Когда Пак догнал девушку, она стояла, прислонившись к стене, и плакала. У него сердце задрожало. - Что случилось? - тихонечко. Чхве подняла на него красные глаза. - Я тону в этом болоте. Содрогнулась. - Я так устала от всего этого. В Чимине разбился огромный грузовик с сочувствием. Парень рефлекторно обнял Чхве за плечи. Что случилось? Почему Ирэн так говорит? Сколько же всего плохого она пережила, если говорит такие отчаявшиеся вещи? - Ну-ну. Ты не одна. Я рядом. - я запачкаю тебе пальто. - Это ничего. И ее прорвало. Ирэн рыдала, содрогаясь всем телом, хчатая воздух ртом и задыхаясь. Пак и сам едва стойко держался. Ему стало очень жаль бедную девушку. Объятия окрепли. Мало-помалу она успокоилась. Отстранилась. - ... Прости. - Это пустяк. Как ты? - Голова расскалывается. - Где ты живешь? Я вызову тебе такси. - Спасибо, я сама. - Позволь мне помочь. Девушка закусила губу. - Пожалуйста.. улица Р. Когда Ирэн села в машину и та тронулась, Чимин ещё раз взглянул на часы. Как раз успевает. После того случая они связались в мессенджере. "Привет, как ты?" "Привет, гораздо лучше." "Хорошо." "Тебе не досталось из-за меня?" "Вовсе нет." "Откуда ты знаешь?" "Часы." "Удивительно." "Ты мне льстишь. (*/▽＼*)" "Пишу как думаю." Все свое свободное время Чимин строчил СМС-ки. С ней было легко общаться и увлекательно. Ирэн много шутила, и ему нравилось это. Парень закрыл глаза и запрокинул голову назад. На лице сияло блаженство. Чанель подметил это. - Чего светишься? - Да так, - махнул рукой. "Сегодня снова допоздна на съемках?" "Да. Осталось еще недолго." "А где именно ты снимаешься?" "Студия Н. А что?" "Мне интересно же." В тот вечер Ирэн на такси приехала по указанному адресу и они оба, подуставшие, отлично провели время. Парень суетливо натянул куртку. Ирэн смотрела на него счастливая. Чимин почему-то чувствовал неловкость. - Прости, у меня сегодня нет сил, чтобы пойти вместе в ресторан или еще куда. Я правда очень устал. Она так искренне счастливо восприняла эти слова. - Чимин, не волнуйся об этом. Все в порядке, - девушка взяла его лицо в свои ладони, - правда. Мы можем взять кофе, или что ты хочешь, и поехать ко мне. По правде говоря, - тише, - я ужасно готовлю. Парень несказанно удивился такому предложению. Ирэн что, каждого незнакомца к себе зовет? Чхве будто угадала, о чем Пак думает. - Звучит странно, да? Сегодня я не хочу оставаться одной. Чувствую себя особенно одиноко. Ненавижу это ощущение, оно будто выжирает тебя изнутри. Ты.. понимаешь? Я.. прости, что озадачиваю тебя. Ты не против? - Ирэн, я... Понимаю. Хорошо, пошли. Это и есть то, отчего я должен ее спасти? - спасибо. В этот момент Чхве Ирэн выглядела самым испуганным доверчивым ребенком в округе. Ощущение несправедливого отношения Тэхена к ней и тоски от одиночества смутно въедались ей в сердце, и она бежала от него, пряталась в рубашке Пака. Этой ночью Он снова не придет. Парень и девушка сидели друг напротив друга в комнате, освещенной ночником. -- Иногда по ночах мне снятся кошмары. И самое худшее - это то, что в них я всегда слышу Его голос. Парень и девушка медленно распивали кофе с миндальным ликером. - Как ты относишься к алкоголю? - Нейтрально. - Что он есть для тебя? - Способ раскрепоститься? - Мило. Для меня он - верный путь забыться. Невозможно жить так, как я живу, всегда на трезвую голову. Парень и девушка ощущали аромат булочки с панелью и фруктовых женских духов. - У тебя красивый запах, один мой знакомый друг пах так же. - Вот как. Кхм. А ты пахнешь, как моя мама. - А какая она? - Удивительная. Мама всегда любила своего единственного ребенка, так что у меня достаточно хороших воспоминаний о детстве. - А папа? - Я не помню его. Он ушел очень давно. - Боже, какой ужас. - Да привык уже. Живу с этим. - Ого. - А твоя семья? - Мне трудно вспоминать это. Я расскажу тебе свою историю тогда, когда мне будет настолько больно, что это накроет ноющие ощущения прошлого. Я расскажу тебе это, когда сломаюсь. Давай лучше о другом. Шло время. Парень и девушка ощущали эмоциональное влечение, млостную тягу. - Ты не против? - Пожалуйста, Чимин. И вспорхнули невесомым поцелуем. Слезы. Он помнил ее часто с расскрасневшимися глазами и носом. Он помнил такой маму. И хотел обеих защитить. Затем пошла среда встреч на том же месте в то же время, нежданным гостем одной из которых стал Он. Ким Тэхен. Кусочки оборванных лесок. Удивительно. Ведь будь они едиными, стали бы причиной смерти сколько знать существ. Лески. Лески. Нити. Куклы. Кукловод. Тэхен. Я в тупике. Что... Что мне делать? Бедная драматичная принцесса. Ха-ха. Бедная. Бедна... Открываю глаза - и вижу Чимина. Не. Не мо. Как? Под грудью першит, глаза слезятся. Как? Он... - Спасибо. Я сказала это вслух? Он такой добрый. Он... мне страшно. Не могу больше вернуться домой. Тэхен. Больно Каха! Кха.. Колется. Еле. Еле дышу. Чим.. Такой добрый. Тянусь дрожащей рукой к склоненному лицу, опускаю ее на щеку. Он так мягко и тепло накрывает ее своей ладонью. И этот взгляд, в котором чувствуется безопасность. - Пожалуйста, обними меня. - Хорошо, - шепотом. Он ложит голову мне на живот, приобнимает. Глажу по шелковистой черной голове. Становится легче. Я не одна. Я не.. одна. Сколько же времени хотелось просто не быть одинокой. Ирэн заплакала. Сначала мелкими слезами, а потом рыдания разодрали кожу, хрупкие плечи заходили ходором. "Курва." И она зашлась плачем еще сильнее. Ведь на самом деле я - не виновата? Или да? Тэ.. Тэхен. Пожалуйста, мне так жаль. Мне страшно. Чимин. Я. Я хо. Хочу. Жи. Не быть одинокой Судорожный взгляд на макушку. Болезненно шероховатый тихий голос. - Мне так страшно. "Курва." - Чимин, мне страшно! Он обнял ее крепче. - Все будет в порядке, тише. Как же этот парень меня любит. "Курва. Тише!" - АААА! Мне стра..мне страш... но! Чимин приподнялся, поцеловал ее в лоб. - Ты не одна. А затем в ладонь. - Я с тобой. Измученная улыбка. Несколько минутное молчание. - Выпьем немного капучино? - Я сделаю нам по чашке. Парень будто поднялся уходить, но вдруг остановился, с беспокойством глядя на девушку. Ирэн опустила взгляд. - Прости за это. - За что? - За то, что поганю твою жизнь. Похоже, мне надо к врачу. Она закрыла лицо руками. Какая никчемная дрянь, только то и умеет, что портить жизни честным людям. Но Тэхен. Больно. Тише. Ти ше. Спокойно. Что это ты о себе возомнила? К чему ему твои истерики, крики?Мол чи. Слы шишь? Мо л ч и. Тишшше. "Как ты могла так поступить?" Ти шшше. "Как?" Тишш... Тишшш... - Ирэн, не говори такого. Со всеми происходит плохое. Пожалуйста, не плачь. Я сделаю нам по чашке каппучино. Приободримся, хорошо? - ... - ... - Спассибо. - Пожалуйста. Он так ободрительно улыбнулся и вышел. Какой добрый. Чем я заслужила такое отношение? А отношение Тэхена? Не истери. Так, попробуем подняться. На дрожащих руках Ирэн кое-как села. Адски жгло тело. Будет странно, если она ничего себе не сломала. Свешивает ноги. Боль..больно. Пытается стать на ноги, но от резкой свистящей боли заваливается назад в постель. Закусывает все также искусанные губы, по подбородку течет теплая жидкость. Отдает нытьем то ли в висках, то ли в ушах. Как Тэхен мог бросить в меня стулом? Конечно, он никогда не контролирует себя в гневе, как я могла забыть об этом? Как я могла быть столь неосмотрительной? Как я могла допустить, чтобы он застал меня за изменой? Но он... ведь так всегда холоден к ней, так безучастен. Так уверен в себе и в том, что для нее - первее всего. Как так случилось, что это изменилось? Ведь всю жизнь Ким Тэхен был тем, для кого она теплилась. Даже кажется, что время до знакомства с ним будто и не ей прожита. Как. Вот так. Это я во всем виновата. Я ранила Тэхена. Я ранила Чимина. Да, Пак ни в чем не виновен. Особенно в том, что так сильно любит меня. Это я, курва эдакая, люблю не его, а то, как он меня любит. И Тэхен не виноват. Он меня тоже любит. Так... больно любит. Я ранила его. В чем он виновен? В том, что больно? Ирэн коснулась ссадины на левом бедре. И мне больно. Только сейчас она заметила, что была не в своей одежде, а, по всей видимости, в рубашке Чимина. О... это так... важно. И... когда бежала парком, была в его куртке? А я точно была там? Приснилось? Что вообще произошло. Страаашно. Парень вошел в комнату с подносом, на котором стояли две чашки кофе и тарелка с бутербродами с арахисовым маслом и бананами, поставил ей между коленей, сам присел рядом на кровати. Положил руку девушке на колено, погладил. - Как ты? Было очень страшно? Ирэн опустила взгляд и взяла капуччино. Чимин тоже. - Знаешь, я так за тебя испугался. Он вернулся очень внезапно. Твой, - парень на миг прервался, стоит ли выговаривать это словосочетание сейчас, - этот Ким Тэхен. И взбесился. Брат, говоришь. Можно было бы понять, если бы он на меня с кулаками кинулся. Но то, что он посмел в беззащитную девушку бросить стулом - ужасно. Это унизительно, как для мужчины, который биологически сильнее. Я... Испугался в тот момент. Он сделал это так внезапно. Тэхен ведь мог убить тебя. А потом без единого слова схватил тебя за волосы и подвел к окну. Мне так жаль, что не смог придти в себя раньше. Что бросился к нему так поздно. Я... даже не могу оправдываться. А если бы ты умерла? Боже, Ирэн, я не простил бы себе этого. Девушка коснулась мизинцем ладони Чимина. На лице цвела слабая улыбка. Бедный, бедный парень. Сколько ему пришлось страдать из-аза меня. - Сколько тебе пришлось страдать из-за меня. Из-за моей медлительности. Ирэн, - он схватил ее ладонь, горячо поцеловал, - я сразу же бросился вниз искать тебя. Но. Удивительно, как быстро ты скрылась. Ой. Что это от меня так нечет? - Упасть в мусорник - большое везение. - Я УПАЛА В МУСОР?! - она сорвалась с места, пролив кофе. "Там твой дом." - Что? Ирэн, осторожнее! Пак сорвался с неста, переставил поднос на тумбу, откинул одеяло, укрыл девушку пледом. - О, боги, какой ужас! Какой позор! - Но, Ирэн, ты жива благодаря этому. - Чимин! Раздосадованный взгляд. Девушка упала обратно на подушку. Парень искренне не понимал такой ее реакции. Как я могла показать себя в таком свете? Перед Чимином? Перед Тэхеном? Перед Ним! - Я нашел тебя у парка, - как тебя... вас. Ирэн углубилась в себя, слушая через слово и самоуничтожаясь. - Тэхен тогда, видимо, сбежал вниз вслед за мной и смог скорее найти тебя на мотоцикле. Но свалился. - Что? - Я вызвал скорую к нему, а тебя с перепугу забрал с собой домой. Такой идиот, - достал телефон, набирает что-то, - надо и к тебе вызвать. Мало ли что. Нельзя, чтобы у тебя были осложнения или что хуже. - А не все равно, если я умру? Он остановился, смотря на нее с участливым волнением. - Не все равно. Не ешь. Вдруг нельзя. Я уже звоню.