drippin'

Если бы Тэён знал, что потаённые чувства внутри него внезапно вспыхнут с огромной, всесокрушающей силой, то никогда и на за что в жизни не согласился бы делить двухкомнатную маленькую квартирку с парнем. Джехён был красив, статен, имел ауру величия, и Тэён бы проникся к нему уважением, если бы он настолько неуклюже не ворвался в его гетеросексуальную жизнь. Сначала, как казалось, всё было хорошо: Тэён не успевший забить место в университетском общежитии так скоро нашёл квартирку в пяти минутах, да и с оплатой в полтора разы дешевле, чем другие в этих районах, и соседа он нашёл быстро, что смог бы с ним разделить небольшую холостяцкую, студенческую жизнь. Джехён как можно сильнее пытался казаться серьезным, деловито поправлял чёлку, ожидая, пока хозяин, а может будущий сожитель откроет ему входную дверь, пока сам же Тэён сначала решил разглядеть юношу с камеры низким разрешением, что прилагалось к звонку. Всё вроде бы нормально, потому он зажимает кнопку открытия и поворачивает ключ на дверном замке на два оборота. Тэён немного нервничает, достаёт с холодильника охлажденную воду, чтобы вдруг предложить гостю, но раздумывает не слишком ли это навязчиво, ведь он пришел лишь посмотреть квартиру. Он так и замирает с пластиковой бутылкой в руках, что приятно охлаждает его ладони и внутренние части пальцев, пока слух улавливает легкий скрип открывшейся двери, а после оглушающий грохот, на который Тэён немедленно среагировал, выбегая из небольшой кухоньки. – Я… – отзывается юноша, распластавшись на пыльном паркете, что тэёновы руки ещё не дошли протереть. Тэён еле держится, чтобы не прыснуть со смеху, но вместо этого он строит взволнованное лицо. – Ты в порядке? – решает удостовериться, протягивая руку помощи для парня. – Да. – Джехён принимает руку, обхватывая своими длинными пальцами, – Обувь. – указывает он, отряхивая запачкавшуюся джинсовую куртку. Тэён смотрит на порог, где его изрядно поношенные конверсы загородили проход, и на которых теперь красовался след от чужой обуви. – О, я бегал в магазин недавно и видимо забыл. Прости. – оправдывается Тэён, моментально убирая обувь с порога в запыленный шкаф, на который его руки тоже ещё не дошли протереть, - Воды? – внезапно предлагает он, протягивая бутылку, на котором отпечатался его теплый след руки, а пластик покрылся испариной. – Спасибо. – Джехён спокойно принимает бутылку, озирая небольшую комнатку, что являлась гостиной как предполагалось. – Тут есть ещё две комнаты, ну, чтобы не ютиться в одной. – Тэён указывает на закрытую дверь, а после и на такую же рядом с ним, – Это – моя. Я покажу. Тэён ведёт гостя в сторону свободной пока комнаты, где располагалась одноместная кровать, настенный шкаф и небольшой рабочий столик. Льняная занавеска цвета сирени плавно разлеталась из-за несильного ветра снаружи. В отличии от общих комнат, тэёновы руки успели убраться тут, вытереть пыль на всех поверхностях, и открыть окно, чтобы проветрить. – Мне нравится. – мягко произносит Джёхен, осматривая комнату и улавливая запах лимонного моющего средства. – Я, пожалуй, останусь. Могу же сегодня заехать уже? Джехён улыбается, что маленькие, неглубокие морщинки появились у уголков его глаз, а сердце Тэёна пропускает глухой удар. – Да… Тэён еще долго думает после. За время отсутствия его новоиспеченного соседа по квартире он решает убраться, чтобы не грузиться лишними мыслями. Джехён – хороший сосед, если учитывать по критериям соседских правил поведения. Он всегда моет за собой посуду, ставит вещи на сушку, даже если это не его и смотрит развлекательные шоу по телевизору исключительно до комендантского часа. Но. Есть одно «но». И это «но» только в голове Тэёна, ведь веских доказательств тому нет. Ему кажется, что каждый раз, когда он переодевается или принимает душ, кто-то смотрит на него, буквально прожигая взглядом обнаженную спину. Но Тэён скидывает это на стресс в новом месте обитания, и из-за учебного заведения. И это длится до тех пор, пока Тэён случайным образом не застукивает Джехена за просмотром гей-порно прямо в их гостиной, со спущенными штанами. Его отпустили с одной пары, где преподаватель сослался на плохое здоровье ещё во время полудня и у него появилось окно. Тэён поторопился домой, и видимо не вовремя. Это был первый раз за всё два с половиной месяца проживания с Джехёном, когда Тэён видел его обнаженным. Он хочет считать, что это нормально, что на улице двадцать первый век, и однополые отношения – тоже вполне нормальная вещь, но на диван он теперь садиться немного побаивается. Тэён в принципе против ничего не имеет, он толерантный, если можно так сказать, и уж точно не гомофоб. Но впредь, он взял на заметку стучаться в дверь Джехёна, если он все же решится что-то у него попросить. Но после этой сцены они не общаются около трёх дней. Джехён идёт на контакт первым. Спустя четыре с половиной дня, когда Тэён рисовал непонятные закорючки на краю лекционной тетради совсем отвлёкся от домашнего задания и полностью меняя своё внимание на видео обзора по сковородам с антипригарным покрытием, потому что всё что угодно интересно, кроме социологии. Когда в дверь тихо стучатся, он резко останавливает видео и подносит руку к лицу, подпирая подбородок, отчего синяя паста ручки мажет по его лицу. Дверь открывается, а Тэён прочищает горло, пару раз моргая. – Привет, – Джехён немного мнётся, не позволяя себе переступить порог, - мы можем поговорить? Тэён слегка теряется: – А, да. Проходи. Комната Тэёна практически ничем не отличалась от джехёновой комнаты, даже месторасположения мебели такое же, разные лишь их личные вещи, и безупречный порядок в комнате Тэёна. Джехён шаркает домашними тапочками и располагается на краюшке кровати, подкладывая руки под бедра, словно провинившийся ребёнок. – Хён, – начинает Джехён, и это в первый раз, когда он зовёт Тэёна подобным образом, но надеется, что это как-то смягчит его, – то, что ты видел в тот день… – Это… это нормально, ты растущий организм, гормоны и всё такие, я понимаю. – Тэён машет руками, пытаясь как-то скрасить неловкость. – Н… нет. – Джехён прочищает горло, глотая подступившую слюну, но всё равно казалось, что рот полон песка. – На счет меня и моей ориентации. Тэён коротко кивает в упор смотря на вишневые губы Джехёна, что двигались при неуверенных словах. – Я надеюсь – это не помешает на наши взаимоотношения, я пообещаю, что не потревожу твоё личное пространство. – Нет. Это твой выбор, я не могу за это тебя ненавидеть. Тэён делает то самое серьезное лицо, словно познавший всё взрослый, но внутри скрывая нарастающую панику, потому что, чёрт возьми, он не знает, что именно должен делать. Следующий их разговор, что длится хотя бы больше двух минут происходит двумя днями позже, когда уснувший под вечер Тэён просыпается ни вечер, ни заря, где-то за полночь, когда Джехён третью минуту ждёт готовки попкорна в микроволновой печи, а Тэён чувствует себя очень разбитым и голодным после продолжительного сна. – Проснулся? Тэён в ответ что-ты мычит, плетя ноги в белых носочках к графину с водой. Губы от сухости слиплись, потому перед принятием воды ему приходится смочить их языком. И только осушив стакан, он наконец спрашивает, глядя на микроволнирующую печь: – Я думал ты не смотришь фильмы ночью. – голос Тэёна осевший, ниже на несколько тонов, и явно не отошедший от сна. – Вовсе нет. Я ложусь довольно поздно. Планировал посмотреть последнюю часть Мстителей, на сеанс я не успел из-за экзаменов. – Джехён делает паузы в три секунды, смотря на сменяющийся цифры на циферблате, – Присоединишься? – он меняет взгляд на Тэёна, - Диван я вытер, но всё равно, я всегда пользуюсь влажными салфетками. – Я тоже не смотрел, только, позволь умыться. Джехён улыбается и добавляет: – У тебя две минуты. Тэён смотрит на зеленые цифры на микроволновке и кивает, испаряясь в ванную. Сидеть рядом с Джехёном первые пол часа было просто очень некомфортно, хотя бы потому, что Тэён чувствовал себя чужим и оттого постоянно ёрзал на месте, то опуская, то подбирая ноги под себя. Конечности словно слишком быстро отекали, или мёрзли под непонятными обстоятельствами, ведь ночь была довольно жаркой и душной. Но Джехёну казалось это не доставляло никакого дискомфорта, он, не отрывая взгляда смотрел на экран телевизора, не забывая класть в рот слегка подгоревший, карамельный попкорн из стеклянной миски на его коленях. Тэён сглатывает и тянет руку в посуду Джехёна, подбирая всё еще тёплый попкорн пальцами, что были после липкими от карамели. Старший даже более-менее расслабляется и погружается в мир кино, пока не ощущает между пальцев не жёсткий снек, а вполне себе мягкую и горячую руку соседа. Тэён максимально резко отдергивает пальцы, и даже не замечает, как ударяет кистью по лицу Джехёна, на что он смешно моргает и хмурит брови. – Прости… - пищит тут же Тэён, неосознанно приближаясь и впритык осматривая чужое лицо на наличие серьезных ран. Наверное, пунцовыми щеками Тэёна можно было призвать быка на родео прямо сейчас. Ресницы Джехёна подрагивают при тусклом освещении плазменного телевизора, а цвет кожи чуть отливался синими и красными оттенками из-за очередного захватывающего боя на экране, да только Тэён захвачен вовсе не фильмом, а лицом соседа, что плавно раскрывал веки. Тэён чувствовал себя словно попал в одну из мыльных мелодрам, когда один романтический момент растягивают на пятнадцать минут фильма и сейчас тот самый момент, и он не знает сколько он уже, чёрт возьми, длится, потому как он еще не успел полностью рассмотреть чёткие черты лица Джехёна. – Я в порядке. – почти шепчет Джехён прямо в лицо Тэёна, чуть щекоча кожу. В эту ночь Тэён не смог поспать, потому как он закрывал глаза, так сразу Джехён появлялся перед ним со своей оскорбительной красотой и прямыми скулами. Тэён ворочается, подкладывает подушку, что так неудобно ложилась под голову, меж коленками, снимает растянутую, черную, домашнюю футболку, потому что ну невыносимо жарко. На утро Тэён очень помятым и еще более разбитым идёт на первую пару математики. Шутки Джонни были сегодня еще более отвратительнее, чем вчера, потому что он противно гоготал прямо над ухом, а голова и без того раскалывалась. – Пойдешь на посвящение в эту субботу? – Джонни звучит где-то спереди над опущенной на стол головой. – Обещали автопати у Тэна, говорят у него богатые родители и дом с бассейном. Тэён мычит что-то нечленораздельное в свою руку и просит Джонни отвалит от него, потому что нет смысла отвечать, если Ёнхо сам придет к нему и будет канючить настолько долго, что просто в конце закинет Тэёна на плечо и унесёт все равно. – Как думаешь, я смогу затащить Тэна в постель? – голос Джонни звучит еще более мерзко и по-заговорщицки, – Говорят он гей, и уже переспал с половиной футбольной команды. – А ты разве не по девушкам? – Я – би, чувак. Хочу просто крышесносный первый опыт с парнем. – Джон хихикает в руку, Тэён снова просит его отвалить. Тэён не особо любит клубы, особенно те, в которых шныряют куча ужравшихся в говно студентов. Но сегодня у него нет выбора, потому что Джон Со всё равно его сюда приволок бы. И иногда Тэён немного жалеет, что познакомился с ним. По началу, как Джонни говорит, Тэён «ханжит», не пьет, смотрит на всех из-под бровей и тухнет где-то в углу, пока первокурсники пьяно плывут на танцполе под светомузыку на их телах. Тэён даже не против такого расклада, не против до тех пор, пока старшекурсники не застают их с Джонни, чтобы получить дань уважения в том, чтобы выпить соджу с их рук. Звучит бредово, но такие правила. Алкоголь неприятно прожигает стенки горла и желудок. Тэён совсем забывает, что не поел за сегодня ничего кроме тостов на завтрак, который благополучно переварился. Незаметно для себя он теперь тоже хочет так неуклюже плыть по забитому танцполу и даже возможно обтираться телами с кем-нибудь, но для этого понадобятся еще несколько шотов, которые он в принципе и опрокидывает в себя. В центре танцпола слишком жарко и тесно, но Тэён всё равно не хочет уходить отсюда. Отблески дискошара заставляют голову кружиться еще больше, потому он закрывает глаза и чувствует чужое тело за спиной. Голова гудела из-за музыки, а чужое тепло казалось столь ласкающим, и притягивала словно его теплая постель. Тэён ластится как кот, бёдра неловко обтираются о чужой пах, пока его шея покрывается неразборчивыми полу-поцелуями. Джонни потерялся еще во время второй бутылки, и теперь его совсем никто не сможет остановить. Даже он сам. Тэён отключается на момент, после которого находит себя и всех остальных у бассейна весело распивающих что-то непонятное в красных, пластиковых стаканчиках. По вкусу было схоже с соджу, но в разы крепче, если Тэён все еще может различать хоть какие-то вкусы. Во рту горчило из-за всего выпитого алкоголя. Но одно оставалось неизменным – чужое тепло за спиной. Имя его Тэён уже не сможет вспомнить, даже если постарается, а Джонни пару раз даже мелькал перед ним, но снова куда-то исчезал в компании какого-то низкорослого парня. – Ну что, малыш, к тебе или ко мне? Голос за спиной был настолько низким, что казалось отдавал вибрациями в тэёновской голове, а дыхание щекотало чувствительную кожу у шеи, заставляя какой-то тугой узел затягиваться в животе. Тэён медлит с ответом только потому, что сказанное доходит до его затуманенного разума очень долго, а, чтобы говорить язык заплетался, выводя из его рта что-то неразборчивое и бессвязное. Но всё же Тэён откидывает голову назад, стукается затылком с чужими ключицами и говорит полушепотом: – Вызовешь мне такси? Как кажется Тэёну брови юноши позади него хмурятся, но он не может разглядеть, потому что перед глазами всё слишком сильно плывёт, но от него пахнет свежим парфюмом, и по ощущениям запах отпечатался и на самом Тэёне, ведь он долго к нему прижимался. В салоне машины слишком сильно пахло ароматизатором с запахом чего-то сладкого и масляного. Аромат застревал в горле и тянулся до самого желудка, вызывая рвотные позывы. Тэён просит открыть окно и буквально высовывается наружу, чуть ли не вываливаясь. Холодный воздух ударял по разгорячённой коже, охлаждая, и подступающая тошнота более-менее отходила. Тэён не знает, спит ли Джехён сейчас или снова смотрит какой-то фильм у себя в комнате, а может в гостиной. Он решает, что ему нужно быть тише, чтобы не побеспокоить соседа, пока едет в лифте, и Тэёну кажется, что он ловит нехилые такие вертолёты. Его тело прижимается к углу кабинки, потому что на ногах стоять было непосильной задачей. План «пройти как можно тише в комнату» проваливается с первых секунд, потому что обувь не хотела сниматься с его ног, и Тэён громко припечатывается лопатками к шкафу в прихожей. Боль, как ни странно, совсем не ощущалась. Хотя, он вообще не уверен, что может хоть что-то чувствовать сейчас, потому что по ощущениям тело, казалось, совсем не под его управлением, а конечности – отёкшие, да и звуки слышались словно он в вакууме. Тэён видит, как загорается свет в соседней комнате, и как открывает дверь. Джехён выглядит сонным, растрепанным и немного уютным в своей синей пижаме с бэтменом. Он трет свои глаза и смотрит на Тэёна с прищуром. – Что ты делаешь? – даже голос Джехёна сонный и хрипловатый. – Обувь, – хнычет Тэён, показывая на те же конверсы, на которых впервые споткнулся младший. – не снимается. Джехён не понимает или пытается понять, заставляя свои сонные шестерёнки заработать в голове. – Много ты выпил? Джехён подходит ближе и опускается на колено перед Тэёном, чтобы развязать неподдающиеся шнурки. Он осторожно берет его лодыжку и стаскивает обувь. Тэён прикусывает губу и тянется руками к чужим растрепанным волосам, чтобы слегка прилизать ладошкой. Они были столь мягкие, что он не нарочно запустил пальцы вглубь. – Мягко. – шепчет Тэён, когда Джехён поднимает голову вопросительно на него посматривая. – Видимо много. – усмехается Джехён, выпрямляясь и утаскивая своего пьяного соседа в квартиру. Тэёну кажется, что ладонь, что держит его локоть слишком горячая, потому что он чувствует чертов ожог на коже. Но тем не менее, он не стаскивает руку, а послушно следует за Джехёном. Потому что от него пахнет сиренью, вишневым кремом и хлопком, а от Тэёна скорее всего перегаром, потом и чужим одеколоном, отпечатавшимся на его спине. – Хочешь умыться? – спрашивает Джехён не поворачивая голову, потому Тэён мотает головой и отрицательно мычит. – Хорошо. Тогда я провожу тебя в твою комнату, чтобы ты снова не снёс шкаф. – Тэён в ответ хрипит что-то вроде «спасибо», но после прижимает руку ко рту и начинает хныкать: – Джехён, меня сейчас стошнит! И кажется, что мир застыл на месте вместе с Джехёном, потому что тошнота уже подступает к горлу так резко, а они всё ещё стоят посередине гостиной. Но Джехён пытается реагировать настолько быстро, насколько позволяет его мозг в три часа ночи. Он выбегает вперед, уволакивая за собой Тэёна, чтобы не произошло недоразумение на полу в их гостиной. – Подожди, держи в себе! Тэён чувствует себя отвратительно, а Джехён даже не брезгует, гладит его мокрую спину своей большой ладонью и что-то успокаивающе шепчет. Будь бы Тэён в состоянии говорить и здраво мыслить, то сказал бы Джехёну уйти и спать, потому что три ночи, а он тут сам как-то справится, но вместо этого он только стонет и снова склоняется над туалетом. Тэён часто дышит, когда Джехён умывает ему лицо и стирает мокрой ладонью капельки пота с его лба. Теперь он пахнет еще более отвратительнее, но Джехён не перестаёт быть заботливым. Он снимает с него толстовку, оставляя в одной футболке и обнажая худые руки. – Тебе надо отоспаться. Он ведёт соседа в гостиную, чтобы ему было легче добраться до ванной, если ему вдруг снова захочется прочистить желудок. Джехён укладывает Тэёна на жестковатый диван и уходит в комнату, чтобы принести одеяло, которым он укрывает до плеч. – Останься. – хнычет Тэён, хватая Джехёна за запястье тонкими пальцами. И Джехён остается. Садится на пол у дивана и осторожно пальцами убирает мокрую прядь волос с закрытых глаз Тэёна. Внутри появлялось какое-то желание защищать хрупкого Тэёна сейчас, который в обычное время казался строгим и серьезным, но таким беззащитным в данный момент. Его плечи слегка подрагивают, а ртом он ловит воздух, потому что в желудке всё ещё бушевал алкоголь. Ушёл Джехён только тогда, когда Тэён наконец уснул. Но Тэён нашёл его под утро. Точнее себя. В постели Джехёна.