Собачье сердце помнит все.

Это было давно, и я вспоминаю это как страшный сон. В небольшом городке Швеции меня знают, как добродушного пса Баскофальда. Добродушным меня прозвали из-за того, что в своем городе я совершил множество хороших поступков: спас девочку, запертую в горящем доме, помог слепому человеку перейти дорогу. Этому меня никто не обучал, но мое собачье сердце будто подсказывало, вело и толкало на поступки. У меня был прекрасный хозяин... Но именно этот день, день, когда он перестал существовать в моей реальности… Прекрасное утро, в окно врывался свежий воздух. Лучи солнца освещали всю комнату, в том числе и молодую, только что вышедшую зелень травы. Хозяин мирно спал, я же уже успел поднялся, ведь был разбужен почтальоном, который разносил газеты ровно в восемь утра. Каждый день, именно в это время он подъезжал к дому и с небольшим размахом кидал свежий номер новостей, потом поправлял сумку, доставал очередной сверток, ставил одну ногу на педаль велосипеда, а другую отрывал от земли и трогался с места. Он будто робот, запрограммированный на эти действия, всегда одно и то же, изо дня в день. После я спустился вниз и забрал сверток, в нос сразу ударил запах бумаги, пошедшей через печать. Положил газету около двери, за которой спал Оскар. Через некоторое время он проснулся, разбудил своего сына Вильема, потом вниз спустилась Майя и положила еды мне в тарелку. Уже несколько дней подряд они как-то суетились, собирали сумки и чемоданы, и в доме заметно пустело, у входа появлялись коробки и пакеты. Оскар подошел ко мне, погладил по голове и пристегнул ошейник, настало время утренней прогулки. По улицам неспешно шли люди, и можно было понять, кто что чувствовал: некоторые были обозлены на весь мир, и лица их были угрюмыми, другие же улыбались, и на душе их было радостно, по крайней мене мне так казалось. Мы долго шли, после чего остановились в каком-то странном месте. Вокруг были полуразрушенные пятиэтажки, чахлые деревья, разрушенные дороги и фонарные столбы, к одному из которых меня привязал Оскар. Я же как наивный и не подозревавший, что оставят меня здесь на четыре дня, думал, что он пошел в магазин, как обычно. Но он не пришел обратно, скрылся за углом одного из домов и больше не появился. Я не мог и подать голос ему в след, на меня был надет намордник. Обидно, мне было очень обидно, на меня нацепляли его только тогда, когда у меня не было настроения, и я вел себя агрессивно, но это было в очень редких случаях. Все мышцы сводило и хотелось гавкнуть Оскару вслед, мол: ты чего, здесь ведь есть я! Ты что про меня забыл? Наступил полдень и во двор пришла стайка, как видимо, местных хулиганов, на вид им было лет девять- десять. Они начали бросать в меня камнями и палками, потом нашли спички и хотели уже было сделать мне совсем больно, но одна женщина не позволила им, крикнув: «Эй, вы чего, совсем сдурели, сейчас в милицию позвоню, и вас заберут, перевоспитывать будут!!!». Ужасно хотелось пить, но на мне опять же был этот проклятый ограничитель. Так и прошли три дня. Но в один прекрасный день, когда вечерело, и я уже не рассчитывал на спасение, ко мне подошла девочка. Внешность у нее была странная, она походила на призрака, к ее темным, нет, даже черным волосам был прикреплен белоснежный бант, четкие и острые черты лица, выпирающие скулы и глаза, глаза небесно-голубого цвета, белесое платье и бледная кожа. Она подошла ко мне и тихим, еле слышным голосом спросила, будто ожидая ответа:«Бедняжка, я давно наблюдаю за тобой, тебя здесь оставили?». Она еще долго смотрела мне прямо в глаза и гладила по голове. Она не побоялась, сняла с меня ошейник и намордник, я был очень разозлен и наконец смог громко гавкнуть. На последок меня прижали к себе крепко-крепко и сказали: «Иди, теперь ты на свободе и волен делать только то, что хочешь сам». Я не знал куда идти и решил, что, возможно, стоит двигаться в новую часть города. Хотя все безуспешно, я заблудился. Забрел на старую свалку, запах там стоял ужасный, но я смог уснуть. Впервые за четыре дня все было спокойно, но недолго длилось это, шайка свирепых псов разбудила меня своим злым рыком. -Ты кто такой?- спросил, по видимому, их предводитель. -Я заблудился, ни разу не был в этой части города. -Так вот и проваливай, ищи дорогу туда, откуда пришел. Мне, конечно же, пришлось уйти, ведь я бы ни за что не справился с целой сворой. Так и началось новое путешествие. Я уже не помню, куда я шел и где остался спать, когда солнце вновь осветило землю, я уже лучше понимал, где нахожусь. От моей шерсти шел неприятный запах, она вся была в клочьях, и мне сильно хотелось есть. Меня поманил запах домашней еды, отчего мне хотелось расплакаться, но этого собаки делать не умели. Лишь сердце, будто сжалось в комок, дышать было тяжело. Теперь я понимал тех псов, которые жили на свалке, возможно, они родились на улице, на ней же и выросли, или же их выбросили, так же как и меня. Они разозлились на жизнь. Все потемнело… Дальше я ничего не помню. Ярки свет бил в глаза, я проснулся, в носу домашний, приятный запах, и детский голосок наполненный радостью завизжал: «Мама, папа, он проснулся!» Меня нашел на улице мальчик, приютил, вылечил, теперь я живу у него, вместе с ним провожу много времени, меня берут во всякие путешествия и поездки… И тот день я вспоминаю, как страшный сон, ведь собачье сердце помнит все.