***
Смертная спала неспокойно, постоянно ворочалась, толкалась и тяжело дышала, словно это был последний кислород в ее жизни. Неестественно высокая температура ее тела не могла не беспокоить. Мне постоянно казалось, что вот-вот моя кровь, которая старалась ужиться в новом для нее теле, поработит Амелию. Еще хуже было осознавать то, что я был виноват в этом, а теперь даже не мог хоть как-то помочь ей, облегчить ее страдания. Я бы с удовольствием взял все ее муки на себя. Так я и наблюдал за ней практически всю ночь, не отводя взгляд ни на секунду. Состояние смертной не улучшилось, но по крайней мере и не ухудшилось. Это вселяло надежду, что Амелия все же справится. Я даже не сомневался, что будь на ее месте кто-то другой, то он бы уже давно умер. Или я просто пытаюсь успокоить самого себя? — Ты же не оставишь меня, правда? — спросил я, прекрасно понимая, что девушка меня не слышит, но все равно не мог остановиться. — Это будет очень жестоко с твоей стороны, если ты так поступишь со мной, — я прислонился губами к пылающему лбу смертной. — В таком случае я погибну вслед за твоим последним вздохом, — и это были не просто слова. Я более не представлял своей жизни без нее. Если Амелии не станет, то моя жизнь окончится, начнется лишь жалкое существование, наполненное тоской и серостью. Это не тот случай, когда можно просто забыть и идти дальше, демоны мало чего забывают, особенно то, что им очень дорого. Прошло еще немного времени, девушка перестала метаться и задышала спокойнее. Вскоре и температура начала стремительно опускаться до нормы. Я сперва даже подумал, что стоит позвать Вельзевула, вдруг это лишь отступление перед чем-то действительно страшным, но не смог позволить себе оставить ее одну. Ее состояние с тех пор не менялось, оставаясь в норме. И все-таки она действительно справилась. Ночь вышла действительно утомительной, поэтому, когда я убедился, что ей точно более ничего не угрожает, уже и сам провалился в недолгое забытье. А недолгим оно было потому, что девушка вскоре тоже проснулась. Почувствовав вибрацию, я тут же разорвал сладкие нити сна, заставив себя открыть глаза и убедиться воочию, что Амелия действительно жива и с ней все в порядке. Вот только я, озабоченный плохим состоянием девушки, совсем забыл о последствиях моей неосторожности. Девушке не понадобилось много времени, она быстро поняла, что произошло что-то странное. Еще бы кому-то не показались странными рога на голове. Смертная крутилась возле зеркала, рассматривая свои новые жизненные атрибуты, а я пока придумывал как ей объяснить произошедшее. Только сперва стоило немного ее успокоить, и я не придумал ничего лучше, чем безобидно пошутить, но шутка возымела отрицательный эффект. — Я жду объяснений! — воскликнула смертная, скрестив руки на груди. Я невольно проследил за тем, как новоприобретенный хвост недовольно качнулся за спиной девушки. — Было бы это так легко объяснить, — выдохнул я, подбирая слова. — Я умерла, да? — послышался всхлип, я оторвал свой взгляд от пола и посмотрел на девушку. С ее щеки плавно соскользнула прозрачная слезинка и упала на мраморный пол. — Ты говорил, что не отпустишь мою душу в Рай, я умерла и стала демоном? — закончив свои рассуждения, спросила смертная. — А если и так? — ответил вопросом на вопрос и приблизился ближе. — Жалеешь об этом? Жалеешь, что осталась со мной? — была ли Амелия со мной действительно искренна до конца? Или это была ложь в собственное благо? — Нет, ты не так понял, — твердо сказала девушка, стерев мокрые дорожки с глаз. Сделав шаг навстречу, она стиснула меня в объятьях и доверительно уткнулась носом в мою рубашку. — Я плачу не из-за того, что стала демоном или осталась с тобой, просто… Мне тяжело смириться с тем, что с моим человеческим началом покончено, эта мысль еще долго не уложится в моей голове, — призналась смертная. — Этой мысли рано укладываться, ибо ты еще не умирала, — Амелия задрала голову, одарив меня непонимающим взглядом. — Я давал тебе свою кровь, это должно было сделать твое тело выносливее, так бы я меньше волновался за тебя, ведь ты… Ты слишком хрупкая для этого места, но и отпустить тебя обратно в мир людей мне не дает моя собственническая натура, — словно подтверждая свои слова, я обнял ее в ответ, намертво сомкнув руки на ее талии. — Но я не учел того факта, что для этого достаточно всего несколько капель, а я дал тебе гораздо больше по сравнению с этим, думая, что больше — лучше. В итоге твое тело стало уподобляться мне, ибо в тебе буквально сейчас течет кровь демона. Ты что-то вроде полукровки, — после моего короткого пояснения смертная так и не сказала ничего, продолжая прожигать меня взглядом. — Но разве ты не говорил, что демоном может стать только умерший человек? — наконец-то подала голос девушка. — Говорил, — согласился я и даже кивнул в подтверждение. — Но и ты не полностью демон, у тебя все еще есть душа и твои раны затягиваются недостаточно быстро, кроме того, я не уверен передалась ли тебе вместе с кровью способность к магии. Да и никто не исключает того факта, что все будет продолжаться столь же гладко. В любой момент тебе может стать хуже, а я не смогу ничем помочь, никто прежде не жертвовал человеку столько крови. А если такое и случалось, сомневаюсь, что эти люди смогли выжить. — Все будет хорошо, — девушка улыбнулась и встала на цыпочки. На мгновение мягкие губы коснулись моих и тут же отпрянули. Аккуратный хвостик стал подрагивать за спиной Амелии, выдавая нервозность его хозяйки, которую она надеялась скрыть. Ей было страшно осознавать, что шанс ее погибели все еще достаточно высок. — Ну раз теперь ты отчасти демон, то я могу рассказать тебе одну маленькую тайну, — интригующе шепнул, дабы отвлечь девушку от плохих дум. — Какую же? — как же мне нравилось ее человеческое любопытство, переданное ей, наверное, от самой Евы. Та тоже была весьма любопытна, но ее это, увы, привело не к счастливому финалу. — Я когда-то наругал тебя за то, что ты попыталась дотронуться до моего хвоста, — пока я это говорил, руки аккуратно скользнули чуть ниже талии, но смертная даже не обратила внимание. Тонкий черный кожаный хвостик вилял из стороны в сторону от нетерпения. — Асмодей объяснил это тем, что хвост и рога достаточно личные места, но я не совсем поняла почему так. Если они такие личные, то зачем их всегда держать на виду? Ну, по крайней мере, все демоны, которых я встречала ходили с рогами и хвостом. Разве что лишь ты изредка ходишь с ними. — Рога и хвост — это одновременно и гордость, и наша уязвимость. Рога хоть и прочные, но при неосторожном обращении их легко сломать. Демона со сломанными рогами можно считать за инвалида. Хоть это никак не влияет на твой магический потенциал и прочее. К тому же рога подчеркивают твой статус и возраст. Маленькие рожки у тех, кто занимает низкую ступень иерархии или просто еще достаточно молод. Средние — у местной знати, если так можно выразиться. У высших большие рога, потому что мы старше всех и у нас очень большой магический потенциал. — А как же Лилит? У нее небольшие рожки, — тихонько поинтересовалась смертная. — Тут скорее вина в ее происхождении. Лилит же тоже когда-то была человеком, а демоном ее сделало проклятье. Демоны высшего круга, например я, были настоящими ангелами, но были свергнуты, — девушка кивнула и попросила меня продолжить основную мысль, хотя я видел как ей хочется расспросить про Лилит, точнее, про ее человеческое начало. — Что касаемо хвоста, — тут я не смог не улыбнуться, задумав небольшую шалость. — Хвосты это как дополнение твоей внешности, большинство демонов от природы достаточно красивы, а вот хвост у каждого весьма индивидуален. Кому-то нравятся длинные и тонкие, которые постоянно мечутся из стороны в сторону, а кому-то больше по душе совсем обратное. Еще по хвосту легко читать чужие эмоции, хвост постоянно отражает все, что ты чувствуешь, — на этом моменте Амелия слегка обернулась, дабы посмотреть на собственный хвост, который непроизвольно рисовал непонятные узоры в воздухе. — Но есть еще кое-что, — я аккуратно дотронулся до извивающейся конечности и провел по нему пальцами. Девушка тут же задрожала и прильнула ближе, крепче хватаясь пальцами за мою рубашку. — Хвост крайне чувствителен, — я добрался до аккуратной пики слегка сжав ее пальцами. — Тронуть демона за хвост без его разрешения — сильное оскорбление, даже низшие демоны не позволяют кому бы то ни было подобное. Потому хочу спросить: можно ли мне коснуться твоего хвоста? — спросил я, убрав руку. Она сама должна выбрать позволять ли мне впредь подобное или же нет, я лишь наглядно пояснил причину, почему я когда-то сильно разозлился на ее поползновения к своему хвосту. Амелия неуверенно кивнула. А я уже без зазрения совести стал касаться тонкого хвостика, поглаживая, слегка сжимая у кончика или у основания — самых чувствительных мест. Смертная сильно кусала губы, стараясь удержать стоны в груди, но когда я аккуратно потянул хвост, то она застонала. Я уже давно почувствовал ненавязчивый запах возбуждения и с упоением смотрел как девушка крепче сжимает бедра, пытаясь унять дрожь в ногах. — А ты позволишь мне когда-нибудь тоже коснуться твоего хвоста? — посмотрев на меня своими чистыми голубыми глазами, поинтересовалась смертная. Позволю ли я? Доверить себя целиком и полностью без остатка, это одновременно так заманчиво и страшно. Я ненавижу быть уязвимым, но именно таким я и предстану перед ней, если позволю коснуться себя так. — Может быть, — ответил я после долгих раздумий. Хоть смертная мне действительно дорога, но на такое я пока не могу согласиться. — Но сильно не рассчитывай. — Я понимаю, — смертная улыбнулась. Я взял девушку на руки и отнес на кровать. Только недавно она была на волоске от смерти, думаю, ей лучше сейчас побольше отдыхать. — Твое тело еще нуждается в отдыхе, ты недавно была при смерти, — сказал я, закутывая ее в одеяло. Теперь она выглядела словно бабочка в коконе. Очень красивая бабочка. — Но я хорошо себя чувствую, — возразила девушка, выбравшись из теплого плена. — Если ты сейчас же не ляжешь, то мы займемся кое-чем другим, — зная девушку, я предполагал, что она застесняется и тут же сама закутается в одеяло. — А может я этого и хочу? — воинственно заявила она, схватив меня за полы рубашки. — У меня до сих пор все внутри дрожит от твоих прикосновений, разве ты не должен закончить начатое? — я опешил от такой внезапной наглости. Все же и в этой милой девчушке есть темная сторона, которую я невольно вытянул наружу. — Теперь твое тело совсем не хрупкое, я не буду сдерживаться, — сказал я, приблизившись к ее лицу. И в эту секунду я не шутил, хоть ночи с ней были и без того прекрасны, но я не мог насладиться ими сполна, боясь навредить человеческой оболочке. — Я и не просила, — фыркнула смертная, подавшись вперед и впившись в мои губы нетерпеливым поцелуем.***
Еще совсем недавно Белиар говорил мне, что даже после смерти я останусь с ним. А теперь я вижу на своей голове рожки, а за спиной болтается хвост, который живет абсолютно своей жизнью. Когда я успела умереть? Еще сутки назад я была простым человеком. Как это могло случиться? Почему так внезапно и почему я даже не поняла, что умираю? Так страшно понимать, что твоя жизнь окончена. Я буквально исчезла для того мира, где провела большую часть своей жизни, где у меня были и радостные и горестные моменты, но все они были так дороги моему сердцу, а сейчас я просто не смогла удержать слез, вспоминая все что произошло за те долгие годы. Оплакивая свою человеческую жизнь, я спрашивала Белиара, чтобы удостовериться в своей правоте, что я действительно более не человек. Но демон воспринял мои слезы по-своему, решив, что я расстроена тем, что осталась с ним. Разве я давала ему повода, чтобы он так думал? Он решил, что в глубине души я надеюсь сбежать от него. Какой же глупый демон, пускай и хозяин Преисподней. Кроме всего прочего он еще и винил себя за произошедшее, будто он мог знать, что его попытка сделать меня сильнее приведет к таким последствиям. Он ведь просто желал для меня лучшего. Разве за это можно винить себя? И пусть теперь на моей голове растут рога, а за спиной извивается хвост. Так даже лучше, теперь ему не придется так сильно опекать меня. Демон решил сменить тему, я обычно не люблю подобный прием, но он решил рассказать о том, что меня давно интересовало и притягивало. Острая пика хвоста Белиара была для меня, словно лазерная игрушка для кошки. Так хочется поймать и потрогать, но нельзя. И ведь ладно если бы мне объяснили почему, так нельзя и все тут! Еще и Асмодей, который вроде как и объяснил, а вроде как только и сделал, что заставил количество моих вопросов взлететь до небес. С рогами все было достаточно легко и просто, с хвостом же было все немного иначе. Пускай хвосты индивидуальны и придают образу демона какую-то свою неповторимость, пускай хвост отражает твое эмоциональное состояние, но разве только поэтому его можно считать чем-то сильно личным? Настолько, что его ни в коем случае нельзя касаться. Но когда Белиар коснулся новоприобретенного мной хвоста — все сразу же прояснилось. Мимолетное касание прошлось током по всему телу, бросая в жар, заставляя кровь вскипать прямо внутри вен и сосудов. А ведь он едва коснулся. Кто бы мог подумать, что хвост может быть настолько чувствительным? А ведь они постоянно ходят с ним на виду! Я бы на их месте, как и Белиар, скрывала свой хвост от чужих глаз, боясь, что кто-то может его коснуться, и ладно коснуться по случайности, а если его каким-то образом поранить? Вероятно, боль будет невыносимой. Демон убрал руки, объяснив, что впредь лишь я могу решать позволено ли кому-то тронуть мой хвост или нет. И ведь он реально спросил разрешения! Боюсь представить как это выглядело со стороны. Хозяин Преисподней просит у меня разрешения. Нужно ли упоминать то, что я демон всего лишь на половину, при желании он может сделать со мной все, что ему угодно, никто и слова поперек не скажет! В конце концов я разрешила ему продолжить начатое. Этого требовало мое любопытство, которое жаждало узнать что бы случилось, если бы в ту давнюю ночь я бы все же прикоснулась к изящному хвосту спящего демона. Почувствовал бы он такое же головокружительное наслаждение как и я минуту назад? И неужели то, что я почувствовала — лишь часть возможного? И да, это было лишь начало. После моего разрешения руки демона стали касаться настойчивее, он прекрасно понимал что делал, а мне лишь оставалось хватать губами воздух каждый раз, когда он касался пики. Это было до неприличия прекрасно, наслаждение взбиралось по позвоночнику, ударяя со всей силы в голову, а затем расходилось по всему телу. Низ живота с первых же секунд отозвался приятным покалыванием, только вот со временем оно стало скорее невыносимым. Мне так хотелось почувствовать демона в себе, просьба так и не сорвалась с моих губ, ибо демон сделал что-то с моим хвостом. Не знаю что именно, но стоны, которые я старательно сдерживала, непроизвольно вырвались наружу. Как же мне хотелось, чтобы сейчас он почувствовал все тоже, что и я! Я бы запомнила каждую эмоцию его лица в этот момент, запомнила бы каждый стон, сорвавшийся с его губ, но мне не было позволено касаться его вот так. Хоть он и не дал полного отказа, но предупредил, что и рассчитывать не стоит. Он взял меня на руки, вынес из ванной, в которой мы стояли все это время, и перенес на кровать, тут же начав укутывать в одеяло. Но у меня в голове крутился совершенно другой план событий. Внизу все еще беспощадно ныло, прося удовлетворить вспыхнувшее из-за демона желание, даже смущение ушло на второй план. Смущаться буду после, а сейчас мне нужен Белиар и его близость.