Братик-братик

      Братик-братик, почему ты снова не приходишь домой? На дворе уже глубокая ночь, но ты всё еще не вернулся. Это очень сильно расстраивает меня, ты знаешь? Или, может, ты опять засиделся на работе за очередной кипой бумаг, потеряв счет времени? Или же у тебя, наконец, появилась подружка, с которой ты проводишь свои вечера в счастье и здравии? Не знаю почему, но эта мысль печалит меня еще больше. А может быть тебе настолько противен этот дом, что ты и вовсе не хочешь здесь появляться? Ну же, братик, приходи поскорее, я тебя всегда выслушаю и помогу с твоими проблемами, тебе стоит лишь довериться мне. Вообще-то отец и остальные наши братья и сестры тоже волнуются за тебя, так что не следует беспокоить хотя бы их. Прошу, приди, и мы отведаем твоих любимых гамбургеров, которые я просто терпеть не могу, хаха! Но он не приходил.       Братик-братик, если я буду рыдать навзрыд, ты услышишь меня? Мне так обидно и тошно, что хочется разодрать себе горло и больше никогда ничего не говорить. Братик, ну почему ты выбрал кого-то, кто вообще тебе не подходит? Почему ты, такой крутой и сильный, стелешься под этого ненормального? Он даже не ценит тебя. Почему ты не обращаешь внимания на других? Они гораздо лучше. Не понимаю, и от этого становится лишь больнее, а мои слезы вновь падают на простыню. Кажется, мои глаза опухли и очень сильно покраснели. Конечно, после стольких-то часов, как же им не воспалиться? А всё из-за тебя, братик, но ничего, я просто помажу кремом лицо и надену цветные линзы. Хотя, это совершенно не скроет моих ночных криков и горьких всхлипов. Надеюсь, что только ты их слышишь. Но он не слышал.       Братик-братик, а если я начну ранить себя, то ты увидишь это? Если я начну резать себе руки в попытках успокоиться, то ты это заметишь? Мои руки будут полностью покрыты легкими и глубокими порезами, некоторые свежие, некоторые почти зажитые. Возможно, когда-нибудь я даже вскрою себе вену, и тогда, я очень надеюсь, тебе придется лечить и ухаживать за мной. Может, я случайно попаду в драку, где мне поставят огромный фингал, и буду так ходить недели две, чтобы ты уж точно увидел это и забеспокоился. А может даже быть, что я пройдусь по очень высокой жесткой траве, растущей среди камней, в коротких шортах, и все мои ноги будут в синяках, ссадинах и царапинах. А затем я всё это буду бережно заклеивать пластырями или компрессом, и буду похож на пингвина, хаха. Посмотри, даже наш отец теперь волнуется, может и ты станешь, если увидишь меня? Но он не видел.       Братик-братик, мне плохо. Почему ты даже не смотришь в мою сторону? Я ведь так тебя люблю, но ты, почему-то, всё продолжаешь делать вид, будто меня не существует. Может, если я дерну тебя за руку, то ты выслушаешь мои тихие слова и подумаешь, что я имел в виду? Но по какой-то причине я не могу тебя поймать, ты всегда занят или очень спешишь на очередную встречу. Почему ты так продолжаешь делать? Почему ты не берешь выходной и не отдохнешь? Или ты берешь и просто проводишь его с другим? Пожалуйста, братик, удели мне всего лишь пару минут своего драгоценного времени, я не задержу на долго, просто скажу несколько слов и отпущу тебя. Простые, самые обычные слова. Ты ведь выслушаешь? Но он не выслушал.       Брат, если… если я умру, то ты вспомнишь хотя бы моё лицо? Я уже даже не прошу смотреть на меня или обдумывать мои слова, я просто хочу… Хочу, чтобы ты помнил меня. Знаешь, мне уже так всё равно на всё. Я уже не чувствую ни грусти, ни злости или даже обычной ревности. Лишь ты один давал мне лучик счастья и желание жить. Однако сейчас ты забираешь и это. Или мне только кажется? Да, только кажется. Ты никогда мне ничего не давал, лишь я один всё это придумал и жил с мыслью, что дорог тебе. Прости, я был так эгоистичен, и даже в последние мгновения моей жалкой, ничтожной жизни я думаю о тебе. Брат, ненавижу тебя, люблю тебя. Пожалуйста… пожалуйста! Помни мое имя, помни меня и сохрани эти воспоминания. Не хорони меня, я хочу жить! в тебе и твоем сердце! Но я знаю, что мне там места нет, поэтому… поэтому всего лишь надеюсь, что ты выкроишь пару минут и придешь навестить меня. Я ведь прав, в-верно? В тот день, на похоронах, США впервые пожалел, что не уделял своему младшему брату должное внимание.