Немой крик о помощи

      Конец августа душит, прижимая влажные пальцы к горлу, не давая и шанса вдохнуть загрязнённый воздух. Запах выхлопных газов сотен транспортных средств, проезжающих мимо, задурманивает. В глазах регулярно темнеет, клонит в сторону пропасти, ведущей в бесконечное падение в никуда. Его там будет ждать сам Сатана с распростертыми объятиями, чтобы утешить горе-самоубийцу, ненавидящего эту возможность развиться как человек, как личность. Ему это не нужно; всё и так просто отвратительно; хочется прыгнуть, забыться… В этот вечер Феликс хочет умереть.       Тяжело вздохнув, параллельно заставляя себя не думать о недавних событиях, Ли медленно перекинул сначала одну ногу через перила, затем другую. Стоял он так несколько минут или больше, не уверен, однако был уверен в другом: хоть всю жизнь простой, всем будет на него плевать. Люди ведь сотнями умирают по всему миру каждую минуту, кому будет дело до австралийского паренька в центре Кореи? Вот именно, что никому… Никому, кроме…       — Хэй…

Часом ранее

      — Чан-хён, я поеду, пожалуй. Вечереет уже, — с улыбкой прощается Хан с другом, стоя в коридоре и замечая парня Бана, выглядывающего из-за угла. Словно ребёнок, ей-Богу.       — Эх, ты так и не выпил с нами... Но ладно, — немного возмущенно произнёс Чан, — Неужто так не хочется посидеть подольше здесь?       — Нет-нет, что ты. И я за рулем, вообще-то, — Джисон показательно потряс ключами от мотоцикла.       — Как знаешь, но я мог бы вызвать тебе такси.       — Не стоит, хён, я хотел бы прокатиться. Тем более, мне ещё надо будет кое-куда заехать.       — Это «кое-куда», случайно не «к кое-кому»? — неожиданно Чонин вмешался в диалог.       — Что? Нет. Я хотел заехать в мастерскую. Меня там ждёт Хёнджин. Ещё надо вымыть мою малышку и заменить диск на переднем колесе, — перечислял брюнет, и вскоре изогнув одну бровь дугой, заметив разочарование на лице Яна. — Не переживай, Чонин-а, мне с этим помощь не нужна. Дорога — моя любовь, а мотоцикл — моя жена. И мне не нужен сейчас никто другой.       — Я ничего не имею против. Это твоё решение, — Чонин поднял руки вверх, сдаваясь, и ушёл обратно в гостиную, напоследок махнув рукой, таким образом прощаясь.       — Слушай, мотоцикл — это он, значит ли это, что он — твой муж? — насмешливо произнёс Чан.       — Чего? Что за глупый вопрос?.. Ах, да… Ты ведь уже выпил. Забей, просто не думай об этом, — младший похлопал Чана по плечу.       — Хорошо, тогда пока. Увидимся.       — До скорого, — Хан попрощался с Чаном их фирменным рукопожатием и направился к лифту, дабы поехать вниз, на стоянку, к своей красавице; на ходу он натягивал поверх белой майки черно-синюю кожанку, и из того же материала перчатки без пальцев на руки.       Выходя из лифта, брюнет широким шагом направлялся к любимой, а от каблуков его ботинок раздавался звонкий стук, отбиваясь от стен с прекрасным эхо. Вот она, его любимая красавица: черная японская Honda CB400 стояла на своем месте, а парень всё приближался к ней, желая наконец-то умоститься на мягком сидении. Цепочка на драных джинсах, такого же цвета что и мотоцикл, позвякивала в такт ходьбы, под придуманный бит в голове, что напевал Джисон.       Парень завёл моторы, те зарычали, ожидая отбытия, а Хан надел шлем, поправил куртку и перчатки, давя на газ. Его красотка относительно плавно тронулась с места, разгоняясь до 160 километров в час по пустым улицам. Как только он вымоет свою малышку, обязательно попросит друга и по совместительству коллегу Хёнджина помочь с новым принтом в виде синих языков пламени, а диск он и сам поменять сможет.       Рассекая воздух, обгоняя чьи-то машины и изредка останавливаясь на светофорах, Джисон выехал на магистраль, почти не застревая в пробках из-за компактности своей худышки. Спорить о том, что его Хонда была худенькой красавицей, протискивающейся меж машин на большой скорости, было глупо, потому как глаза водителей машин, ждущих возможности проехать, не обманывают.       Ловко проезжая мимо всех машин, брюнет собирался было свернуть к Хвану, который его и так заждался, но заметил на мосту парня, стоящего за перилами. Почему-то доброе и трепетное ко всем живым сердце кольнуло, он знал: он обязан его спасти. Как Хан это понял? Всё то же сердце подсказало. И Джисон ему верил, ибо этот орган чувств никогда его не подводил, всегда подсказывая правильные решения или выходы из ситуаций.       Аккуратно разворачиваясь, пытаясь остановить некоторые машины, махая рукой, Хан заехал на тот мост над дорогой, высотой около пяти метров. Подъезжая к рыжеволосому парню, хотелось быть максимально располагающим к себе, поэтому Джисон заранее снял шлем, подталкивая мотоцикл ногами ближе. Было бы очень неприятно, если бы у него не получилось, так как потом его будет грызть совесть за несовершенное благое дело. Плевать, что человек незнакомый; не плевать, что человек, потому что каждая жизнь ценна и избавляться от неё не стоит.       — Хэй, — брюнет попытался привлечь к себе внимание, парень обернулся. Он был очень красив, но при переменчивом освещении мерцающих фар машин и слабых фонарных столбов, было проблематично разглядеть его нормально и заметить какие-нибудь отличительные детали во внешности. Но внешность для Хана стоит далеко не на первом месте, даже не на десятом, — Чего ты тут стоишь? Может, поговорим? Хочешь, я тебя прокачу?       Эта добродушная и искренняя улыбка вызвала у Феликса сначала страх, будто над ним вновь хотят подшутить, потом недоверие, из-за чего он развернулся обратно. Взгляд приковал знак пешеходного перехода, и Ли так и пытался игнорировать незнакомца, желая покончить с этим, но руки вцепились в перила покрепче, ожидая ещё попыток его остановить. Он так хотел внимания; неужто так трудно дать человеку то, чего он желает всей душой? Неужели так сложно обращать внимание лишь для беседы? Почему каждому, кто может свободно говорить на корейском в этой стране, так хочется над ним поиздеваться?!       — Слушай, парень… — Джисона перебили — рыжий на ломаном корейском и с явным акцентом проговорил:       — Я тебя не понимаю, — брюнет подумал пару секунд, после чего начал повторять на английском:       — Я говорю: может, обсудим всё? Просто побеседуем. Если нет, то давай я тебя прокачу? Пара минут на скорости помогут тебе развеяться.       «Господи, если ты существуешь там, на небесах, в Раю, абсолютно всё равно где, то спасибо тебе!» — так и хотелось выкрикнуть Ликсу, но он молчал, искоса поглядывая на брюнета. Он метался из угла в угол; от «покончить со всем здесь и сейчас» до «попытать удачу». С трудом обернувшись, и на ватных ногах стараясь перелезть, Ликс оступается, едва не падает, однако успевает ухватиться за перила, — за последний шанс выжить.       Джисон, отбросив все свои принципы, мигом слазит с мотоцикла и его красавица падает: наверняка, на ней будет уйма царапин, но сейчас до этого нет дела. Ухватив парня за запястья, Хан стал тянуть его вверх, вглядываясь в чужое лицо вблизи. В основном на носу и щеках у него россыпь веснушек; рыжие волнистые волосы ерошит ветер, порой мешая рассмотреть практически чёрную радужку глаз, в коих отражался он сам. В ушах разные серьги: длинные цепочки, крест, и пробит в нескольких местах хрящ. Завораживает.       Задумавшись, брюнет понимает, что потом налюбуется, а сейчас нужно вытащить парня, так как он уже начал выть от боли. Позже Хан скорее всего поймет, что он сделал, а Ли пока отмалчивался, стараясь не закричать в голос: Джисон сдавил запястье, на котором была такая же уйма «царапин», как и на Хонде, но кровоточащих. Было больно, кровь просачивалась сквозь ткань светло-серой кофты, пачкая рукав и руку брюнета, чего тот пока что не замечал.       Вытягивая рыжеволосого парня, тот навалился на Джисона, как утопающий на спасательный круг, обхватывая руками и стискивая в объятиях, а оказавшись на земле, в нежных руках, подступило чувство неподдельной грусти. Он поспешил… Не стоило этого делать… У него ведь любящая семья на другом континенте. Да, далеко, но есть же. Ликсу часто звонит мама, спрашивая, как дела или как учеба, и Феликсу надоело лгать о том, что всё хорошо. Что у него есть «друзья», что он выучил корейский, что он не торопится домой, ибо работу потерять не хочет и всё в таком духе.       Чувствуя утешающие поглаживания по голове в районе затылка, хотелось плакать. Очень сильно. И покатились слёзы градом, а всхлипы и завывания заглушались на чужом плече. Было так спокойно в чужих руках, что не хотелось отпускать. Хоть кому-то до него есть дело, хоть кто-то побеспокоился о нём. Мимо проезжали десятки машин, а один мотоцикл остановился… И добрый мотоциклист помог не совершить роковую ошибку. Как только Феликс окажется в своей комнате, обязательно позвонит маме и скажет, что любит её, что приедет к ней, крепко обнимет и ни за что не покинет.       В тот самый момент, когда нога соскользнула с выступа, как бы это банально ни звучало, пронеслась вся жизнь перед глазами: его шестой день рождения, когда Ликс упал с велосипеда и получил пару шрамов на ноге; появление на свет младшей сестры; поездка с классом в зоопарк; юбилей свадьбы родителей; осознание своей ориентации; поддержка родителей и принятие сына таким, какой он есть; предложение учиться за границей; сплетни и слухи; издевательства… избиение…       Всё казалось таким неважным в эту секунду, когда Хан продолжал успокаивать парня, иногда проговаривая на английском слова поддержки. Спустя пару минут, Феликс всё-таки перестал плакать, а глядя Джисону в глаза, ему захотелось так много всего сказать, но язык не повернулся вымолвить и простое «спасибо». Брюнет подумал, что у незнакомца видок сейчас не самый лучший: опухшие глаза, раскрасневшееся лицо с искусанными губами. Но даже так он продолжал выглядеть довольно мило.       Помогая парню подняться, Хан не спешил задавать тонну вопросов, он хотел помочь, а не помучить. Поэтому, когда рыжеволосый едва стоял, облокотившись на всё те же перила, Джисон поднял свою красавицу, скрипя зубами от количества царапин и слезшей краски. Было неимоверно тяжело смотреть на неё в таком состоянии, потому что парень с неё, буквально говоря, пылинки каждый день сдувает… А сегодня произошло это… Аж сердце кольнуло второй раз за день.       Феликс уже успел подумать, что сейчас этот незнакомец уедет, оставив его на произвол судьбы, но нет, он стоял около мотоцикла, ожидая парня со шлемом в руках. Рыжий неуверенно подошёл, глядя на него исподлобья, выжидая хоть чего-то, и тут вдруг брюнет вновь заговорил с ним на английском, не разрывая зрительного контакта:       — Второго шлема нет, поэтому садись позади и держись за меня. Когда поедем, не поднимай голову. Хорошо? — Хан вновь дружелюбно улыбнулся. Джисон просто не мог не сдержать слов про «Давай прокачу», потому как не привык бросать их на ветер.       Неуверенно садясь на чужой транспорт, Ликс поставил ноги не туда, куда надо было. Джи усмехнулся и помог поставить их правильно, после чего надел шлем и оседлал свою красавицу, думая об «измене», ибо впервые он будет ехать не один. Хан даже Чонина катать отказывался, так как Ян — маленький раздолбай, наверняка ослушался бы и поднял руки вверх для большего адреналина.       Всё так же несмело и аккуратно Ликс испачканными в крови руками обхватывает парня поперёк груди, умащивая голову на спине, прикладываясь виском к лопаткам. Медленно разгоняясь, брюнет решил поехать в объезд по пустым дорогам к Хёнджину, который с вероятностью в 125% будет его ждать с миллионом претензий. Мотор мотоцикла ревел громче от ускорения до 190 километров в час и, проезжая на такой скорости, через пару минут Ликс понял, что не в курсе куда едет в такой час.       Перед глазами один вид сменялся другим, понемногу заставляя расслабиться, полностью полагаясь на водителя в этот момент. Почему-то сейчас этот незнакомец вызывал больше доверия, чем большинство его «друзей», что мигом отвернулись от него, стоило узнать о его половых предпочтениях. Сразу появилась стена отвращения, недоверия, слепой ненависти и всем сразу стало плевать, что Феликс «красивый, умный и богатый»… Ну да, быть уж больно «богатым» у него получается по сей день из-за того, что на работе всё ещё не знают о его ориентации.       Вписываясь в поворот, мотоцикл слегка подкинулся из-за камней, от чего рыжий вжался в парня сильнее, заставляя свежие порезы кровоточить вновь. Прибыли в нужный район они достаточно быстро, как и предполагал Хан, пока прокладывал маршрут по более безлюдным дорогам. Спустя ещё несколько минут быстрой езды показалось здание с мерцающей неоновой вывеской в виде шины. Ли впервые поднял голову вверх и увидел уходящее солнце, полностью скрывающиеся за горизонтом.       Вид приковывал к себе своей нетипичностью, но быстро скрылся за зданием, к которому они подъехали. Хан вбросил спокойное «Жди здесь» и направился внутрь, проходя мимо очумевшего Хвана, выехавшего на скейте из-под машины, стоящей на домкрате. Парень с непониманием глядел на друга снующего в какой-то незримой панике, осматривающего все поверхности и ящики на наличие чего-то. Больше всего Джина смущал факт наличия крови на его одежде, из-за чего он обеспокоенно спросил, подходя ближе:       — Ты что, поранился? — рука легла на плечо.       — Я — нет, а вот парень у ворот — да, — ответил Джисон и тихо зашипел: — Да где же эта аптечка?..       — Стой-стой, то есть ты опять кого-то привёл к нам? И теперь это даже не раненое животное, а человек? Твоя доброта вообще знает границы? — возмущение парня можно было оправдать постоянной привычкой младшего помогать всем живым, кого видит, и спасать всех, кто нуждается. Последнюю рубашку отдаст, но поможет.       — Нет, — он слегка виновато улыбнулся, пожимая плечами, параллельно натыкаясь взглядом на аптечку, — ох, и достань из моего шкафчика красную футболку, ту, что с широкими рукавами, и черную майку. Окей?       — Ладно, сейчас, — тяжело вздохнув, он проследил за другом взглядом, замечая, что тот начал стягивать куртку и окровавленную майку, скидывая их на один из чистых столов, в это же время направляясь на выход.       — Снимай кофту. Нужно обработать раны, — донеслось до Ликса, стоящего около мотоцикла. Подняв взгляд, он увидел полуголого парня с рельефным прессом, из-за чего дыхание затруднилось, он сглотнул ком в горле, мгновенно опуская удивлённый взгляд в пол.       Трясущимися пальцами, Ли взялся за собачку на застёгнутой кофте, в попытке её расстегнуть, но, видимо, молнию заело. Увидев потуги рыжего справиться с одеждой самостоятельно, Джисон подошел к парню вплотную, практически мгновенно расправляясь с возникшей проблемой. Под кофтой у Ликса ничего не было, чему Хан удивился, а Ли смутился. Не заставляя себя ждать, на улицу вышел Хван с ведром воды.       — Звиняйте, что имеем, — он пожал плечами и поставил его рядом с парнями, — Воды до завтра не будет. Я звонил тебе, хотел предупредить. Твою налево… Тринадцать пропущенных! Ты вообще телефон с собой носишь?!       — И направо тоже, ага, спасибо, — Джи на корейском продолжал препираться с другом, — Кстати, телефон… Он у Чана остался… Так и знал, что что-то забыл.       — Короче, держи полотенце, — Хён всучил младшему пару махровых полотенец и продолжил: — Одежда и аптечка на твоём столе. Как закончите, идите на кухню. Хоть чаем угостим.       Как бы ни строил из себя Хёнджин серьёзность, а в душе он всё равно очень добрый и заботливый хён. Не как Джисон, конечно же, но не хуже. Из всего их диалога, Феликс понял от силы пару фраз, про воду и чай, но так и продолжал стоять, стесняясь что-либо сделать. Даже боль в руке не заставила бы его шевельнуться, если бы в приоритете стоял выбор остаться подольше в компании брюнета. Но Хан так не считал, поэтому подошел к ведру и принялся смывать с себя кровавые разводы, отчего немного намокли и джинсы.       Наблюдая за всем этим, можно было смело отвесить Ликсу пощечину, дабы привести в чувства, потому как он слишком тщательно залипал на тело парня. Закончив отмывать кровь с себя, Хан подошел к мотоциклу, у которого стоял Ли и на который ранее брюнет кинул полотенце. Вытираясь от лишней влаги, Джисон вновь обратился к парню на английском:       — Иди промой рану, — может брюнет и догадался, что незнакомец ранен, но уж точно не знал как именно.       Закусив губу, — привычка так и осталась с ним со школы, — Феликс принялся стягивать элемент одежды, обнажая светлую кожу с красными каплями стекающими вниз. Перед глазами так и маячило сообщение «Тревога! Порезы!», но Хан старался не обращать на них должного внимания (как и на синяки по всему телу). Раз они есть, значит, на то были причины и, возможно, потом рыжий ему расскажет об этих причинах, а пока что лучшим вариантом было помолчать.       Ли подошел к ведру, окуная руку в холодную воду. Порезы начало жечь; он старался аккуратно промывать кожу, но тонкие полоски продолжали кровоточить. Несмотря на это, Хан сказал, что этого достаточно и дал парню полотенце, после чего направился к своему столу, где ждала аптечка и чистая одежда. Всё то время, все те секунды молчания, Феликс рассматривал парня как только мог, чуть ли не пожирая взглядом, но как только брюнет обернулся – взгляд с него пропал.       — Садись, — скомандовал Джисон, натягивая майку, принесённую Хваном. Желая разрядить обстановку, парень всё-таки решился задать самый интересующий его вопрос: — Как тебя зовут?       — Феликс, — впервые брюнет услышал его голос в тишине. Во время шума дороги было плохо слышно, но теперь Хан уверен: у этого парня просто прекрасный голос.       — Приятно познакомится, я Джисон, — коротко представился мотоциклист, — Тот парень — Хёнджин.       — Ясно, — Ли замолчал, подбирая слова, пока Хан возился со спиртом и бинтами, — Спасибо тебе… За всё спасибо.       — Всегда пожалуйста, обращайся, — он улыбнулся вновь, как на мосту, очень добродушной, искренней улыбкой.       Смочив ватку спиртом, брюнет зажал её щипцами и собрался обрабатывать порезы, под недоверчивым взглядом Феликса. Через некоторое время подошел Хван, а увидев, что же у младшего в руках, отвесил Джисону неслабый подзатыльник, забирая из рук инструмент и выкидывая ватку. Хён произнёс: «Ну ты и дурень…», и Джисон склонил голову вбок, ожидая объяснений. Спустя пару секунд копошения в аптечке черноволосый достал перекись водорода и для вида ещё раз замахнулся на глупо улыбающегося Хана, параллельно шипя.       — Ты собирался ему ещё больнее сделать?! Вот к чему привели твои «Да ладно, на этот урок можно не ходить»! Говорил ведь тебе, нужно знать правила первой помощи, что ты мне ответил? «Это не интересно»! Придурок, — продолжал гневаться Хёнджин, — Да от этого спирта пользы больше было бы, если б ты его выпил, нежели обработал им глубокие раны…       — Прости, хён, — с виноватой интонацией сказал брюнет.       — Не передо мной ты сейчас должен извиняться, — Хван глазами указал на рыжего, — На, продолжай, медик хренов. Чайник уже вскипел.       После слов Хёнджина Джисон повернулся к парню, на котором до сих пор не было верхней части одежды, и продолжил начатое дело. От прикосновения влажной ваты начало щипать, Хан принялся дуть на руку, замечая скривившегося Ликса. Около минуты он протирал выступающую кровь, раз за разом повторяя «прости». Едва слышимые слова, которые отчетливо врезались в память, заставляли прослезится сильнее, чем ноющая боль, к которой, по идее, Феликс должен был уже привыкнуть.       На руке Ликса множество шрамов от нескончаемых порезов, одни на других; свежие на заживших. На это смотреть так же больно, как и чувствовать всю ту боль, из-за которой на бледном предплечье и запястье вновь и вновь появляются увечья. Тяжело представить те проблемы, которые есть в жизни этого парня, потому как у Джисона этих проблем нет. У него хорошие друзья, любимая работа и по совместительству хобби, отличный мотоцикл и очень доброе сердце.       Пусть у Хана нет второй половинки, но его Хонда заменяет ему того человека, с которым он может проводить много времени. Японка не выносит мозг, молчит (лишь её моторы рычат при езде), она очень красива и не будет донимать Хана вопросами на тему внешности. Денег она, конечно, требует с парня много, но на неё тратить не так жалко. Единственное, чего удовлетворить она не может, так это сексуальное желание… Стараясь не думать об этом сейчас, Хан наконец убирает из рук щипцы, начиная обматывать кисть марлевым бинтом. Замотав руку, брюнет протянул Феликсу чистую футболку и услышал тихое «спасибо», после чего позвал идти за собой.       — Есть любимый чай? — спросил брюнет, подозревая, что рыжий и вовсе может отказаться, ибо слишком уж он стеснительный на вид.       — Мне без разницы, — отстранёно вбросил Ли, планируя ненавязчиво задержаться в компании этого прекрасного молодого человека подольше, заодно размышляя, какой же вид чая ему больше по душе, — С бергамотом или с малиной.       — Тогда ты по адресу, — Джисон лучезарно улыбался, а рыжий следовал за ним до кухни.       Во время беседы за чаем, Феликс рассказал, что приехал в Сеул из Австралии для учебы пару месяцев назад и всё ещё плохо знал корейский. Хан пообещал, что поможет парню выучить язык и поддержит, когда тому будет плохо, если он хочет, конечно же. На это радушное предложение Ли ответил положительно, а брюнет поднялся из-за стола и быстро ретировался из кухни. Вернулся он уже с маркером и вопросом о том, есть ли у Хвана бумага, но не найдя даже салфетки, он взглянул Ликсу в глаза и спросил:       — У тебя ведь нет с собой телефона?       — Нет, — тот растерянно покачал головой.       — Тогда сделаем так, — садясь слева от парня, Хан взял его за правую руку и начал выводить цифры своего номера телефона. Притягивая рыжего ближе, чтобы было удобнее писать, он оказался непозволительно близко к лицу Ликса, заставляя парня затаить дыхание и отвести взгляд, — Звони, когда хочешь.       — Да, заходи сюда, если захочешь попить чаю или поболтать, — поддержал Хван.       — Хорошо, спасибо, — Ликс впервые за этот вечер улыбнулся, заставляя счастливого Джисона растянуть губы в ответной улыбке вновь.       — Тебя подвезти до дома? Где ты живешь? — задумался брюнет, понимая, что Феликс ни разу не упомянул место жительства.       — В общежитии, где-то в получасе отсюда, — Ли указал куда-то направо, потом перевёл указательный палец налево и сощурил глаза. Он без понятия, где находится.       — Ничего страшного, найдем, — оптимистично высказал Хан, благополучно забывая кожаную куртку на столе при входе.       Феликс попрощался с Хёнджином и направился вслед за брюнетом, намереваясь в последний раз ощутить тепло чужого тела. Почему в последний? Он просто был уверен, что ему не хватит смелости позвонить парню или прийти сюда, к странной мастерской, на дверях которой висел плакат с нарисованной белкой в короне. Он гласил, что требуются работники, жаль только Феликс учится не по этой специальности…       Уже стемнело, стало прохладно, и та духота немного отступила, давая возможность вдохнуть более-менее свежий воздух вдалеке от магистрали. Сквозь ткань майки было легко чувствовать тепло тела парня, ощущать под подушечками пальцев мышцы и вдыхать запах машинного масла и бензина на одежде. Он въедался в память, заставлял запомнить каждое мгновение, молил набраться смелости хотя бы записать номер в телефон, не то что позвонить…       Объезжая большое скопление машин в вечерних пробках, можно было предположить, что Хан хотел довезти рыжего побыстрей и уже уехать. На самом же деле, ему хотелось покататься с ним подольше, поэтому он выбрал путь длиннее, но по открытым и свободным дорогам. Джисон загорелся желанием проветрить мозг парня, дабы он не был забит под завязку мыслями об увечьях или суициде, о боли и проблемах. Ему это всегда помогает, может, и Феликсу поможет.       Примерные полчаса прошли, а Хан ни в зуб ногой, когда же они приедут, потому как был уверен, куда ехать, по каким тропам срезать путь, но, кажется, всё равно заблудился. Нарезая уже третий круг, Ли понял, что что-то не так и начал оглядываться. До него дошло относительно быстро, где надо повернуть, потому что этой дорогой он обычно на работу ходит. Феликс попытался окликнуть брюнета, однако навряд ли был услышан, поэтому решил аккуратно похлопать того в районе живота, где были сцеплены его руки.       Задумавшийся Хан слабо вздрогнул, а лучше ощутимые без кожанной куртки мышцы плеч, спины и пресса явно напряглись. Больше рефлекторно, нежели намеренно, Джисон положил одну из своих горячих ладоней прямо на чужие руки, пытаясь унять неприятное чувство щекотки, чем вызвал у своего пассажира небольшой приступ паники. Смотрящий в пустоту округлёнными глазами Феликс думал лишь о том, что этого, к счастью, не было видно. Снизив скорость и поняв, куда указывает парень, Джисон развернулся в противоположную сторону, и уже через несколько минут они оказались у дверей общежития.       — Спасибо, что подвез, — поклонившись, Ликс уже собирался было уходить, но загляделся на парня; просто не смог разорвать прямой зрительный контакт первым.       — Всегда рад, — Хан подмигнул, обнажая зубы, а у рыжеволосого сердце чаще забилось, — Позвони, как будет свободная минутка.       — Хорошо, — хоть он это и сказал, навряд ли получится.       — Ну, что же, — перед тем как надеть шлем обратно, Джисон взял Ли за левую руку, притянул ближе к себе, вынуждая парня сделать мелкий шаг, и, понизив голос, произнёс: — Не делай так больше, пожалуйста. До скорого.       — П-пока, — в горле застрял ком несказанных слов, а ноги прибили невидимыми гвоздями к асфальту, иначе Феликс просто не может объяснить, почему же так и стоит на улице, вглядываясь вдаль, куда минуту назад уехал Джисон…