***
У Лойда Липмана слипались глаза, и он едва держал себя руках, чтобы не уснуть за рулём. Идея возвращаться с феста в тот же день ему не нравилась с самого начала, но сестре с утра нужно было в школу, а ему самому - на "любимую" работу. В любом случае, у них совсем не оставалось денег, и ночь даже в палатке низшего класса они бы не потянули. А всё потому, что Ариане пришло в голову раскошелиться на толстовку Джесси Разерфорда*. Вещь классная, спору нет, но на эти деньги они могли накупить продуктов в супермаркете как минимум на неделю. Ничего, думал молодой человек, разминая брови правой рукой для придания минимальной бодрости, с финансовыми трудностями он как-нибудь сам разберется. Лишь бы Ари хоть на чуточку, хоть на долю секунды почувствовала себя счастливой в свой день рождения. Лойд давно ничего не хотел так сильно, как увидеть на осунувшемся лице подростка искреннюю улыбку. Из наушников Арианы вырывались знакомые мотивы песен, под которые они беззаботно пели и танцевали несколько часов назад под открытым небом в огромной толпе людей, объединенных любовью к музыке. Парень даже позволил имениннице выпить бутылку вишневого пива, а вместо торта купил ей огромный бургер, в центр которого водрузил свечку. Фитиль, как назло, намок от жарких танцев в заднем кармане шорт, и не зажегся, но это не помешало брату и сестре в один присест умять калорийное лакомство. Такие вкусные бургеры Ари ела лишь однажды - в кафе в соседнем городке, когда ездила освещать матч по баскетболу между юношескими сборными Ривердэйла и Гриндэйла. Но вот уже около шести месяцев Липман-младшая никуда не выезжала, ничего не писала и, уж тем более, не вела никаких эфиров и передач. Выдохлась, потеряла вдохновение и интерес. Её место заняла сладкоголосая одноклассница Эшли, и школьное телевидение будто бы и не почувствовало никаких перемен. Поначалу девушку это выводило из себя, но потом злость уступила безразличию - тотальной апатии, которая распространилась не только на школьные хобби, но и непосредственно на учебу, общение со сверстниками и на отношение к миру в целом. Временами это пугало Лойда. Временами это пугало саму Ариану. Её, словно красивый цветок с хрупким стебельком, переломили надвое: гибель отца под обвалами шахты, а через полгода самоубийство матери из-за затяжной депрессии. В этот нелёгкий период Лойд колесил по миру с сомнительными друзьями, пропивал печень и искал на своё естество приключения [читать: венерические заболевания]. Он не имел ни малейшего понятия, что происходит дома. А когда молодого человека всё же дёрнуло вернуться на родину, его беззаботный мир перевернулся с ног на голову. На плечи двадцати четырехлетнего Лойда легла серьезная ответственность, и он твёрдо пообещал себе, что больше никогда не посмеет оставить сестру одну. Ари не винила брата за отсутствие. Да и в чём, собственно, она могла его винить вообще? Не он строил шахту, в которой погиб их отец, и не он довёл маму до суицида. Да, его не было рядом, когда Ари определили в другую семью, так как никто из родственников не горел желанием забирать её к себе. Но потом ведь Лойд вернулся; перестал лениться, устроился на несколько работ и через какое-то время забрал сестренку из приветливого, но чужого дома. И Липман каждый день доказывал, что он - самый лучший брат на свете. Покупал ей все необходимые вещи, обеспечивал карманные расходы и в принципе содержал семью на том уровне, которого они не могли достичь даже при живых родителях. Лойд уделял Ари всё своё свободное время, поддерживал советами, защищал от одноклассников-задир и бесконечно верил в неё. И именно за это Ариана ненавидела себя ещё больше. Лойд в который раз подарил ей незабываемые выходные. Но ей казалось, что уже ничто не сможет её спасти - даже та потрясающая толстовка от солиста любимой группы. И сотни, тысячи концертов и умопомрачительных вечеров, на которые потратится её любимый старший брат... Ариана "умерла" ещё тогда, когда на крышку гроба матери упала первая горсть земли, - именно тогда она поняла, что осталась в этой жизни без надежды, которую может вселить в своё чадо лишь ласковая материнская рука. Ари отчаянно пыталась найти хоть какой-то смысл, но уже не чувствовала себя живой, опускала руки, позволяла мрачным мыслям овладевать её сознанием. И, если тот парень, который лежал у обочины, угасал физически, то девушка, случайно бросившая на него взгляд, погибала морально, изнутри.***
- Ари, не глупи, - хмыкнул Лойд, без энтузиазма открывая дверь своего старенького форда. Она противно заскрипела, заставив брата и сестру переглянуться - обычно под такое музыкальное сопровождение начинались фильмы ужасов. - Тут постоянно какие-нибудь бомжи валяются или наркоманы. И это ещё самые безобидные варианты, - он пытался образумить Ариану, которая осторожно продвигалась к "телу" сквозь траву. В конце концов Липман пошёл на поводу у сестры; выудил из багажника охотничье ружьё и засеменил следом за девушкой. - Ари, не подходи к нему близко. Я слышал, что в соседнем штате по такому принципу орудует одна банда... Ари! Но девушка уже склонилась над человеком, выключив свою бдительность; да и на каком-то подсознательном уровне она совсем не ощущала опасности. В глаза бросились эмблема на черной кожаной куртке, которую она уже встречала раньше, и только уже потом бесчисленное количество ран и синяков на открытых участках тела. Ари нашла в себе силы взглянуть на лицо жертвы, и её сердце пропустило разряд, мощностью способный зарядить не одну электростанцию. Липман судорожно выдохнула: - Лойд, звони в 911. Это парень из Ривердэйла, примерно моего возраста. И на нём нет живого места.