the stranglehold covering my eyes

Я лежал на сырых досках, полностью пропитанных моей кровью, вперемешку с тонкими ниточками воспоминаний, которые струились и переливались, образовывая световые блики на стенах и грязных стеклах лачуги. На задворках моего сознания я слышал звуки битвы: выкрики смертельных заклятий, последние вскрики и вздохи, перед таинственной, из-за того блаженной неизвестностью. Мой разум постепенно начал смазываться, словно штрихи художника-экспрессиониста. Окружающая действительность начинала утихать, а я будто оказался в прозрачном пузыре, не позволяющем мне хорошо слышать доносящиеся звуки. Впрочем, это было уже не важно. Я подгружался в предсмертные грезы, иначе как объяснить то, как на долгое мгновение передо мной предстал образ ее чарующих, изумрудных глаз, которые смотрели на меня с сожалением и осуждением. Дорогая Лили, ты меня так и не простила, увы. Л-и-л-и. Милая, сегодня моя смерть наступит во второй раз и наконец настигнет меня. Мое чёрствое сердце погибло 31 октября 1981 года. Вместе с тобой. Сегодня же умрет мое тело, разум и душа, если она у меня ещё осталась. А сердце — я лишился его в день, когда ты меня окончательно покинула. Злополучный Хэллоуин — день, когда меня жестко обманули и воткнули нож в спину. Тогда я обернулся, я лишь мог лицезреть, как собственная тягучая кровь капает с серебряного клинка, который организовал до меня Альбус. Серебристый... Серебристый... Зеленый и Серебристый. Слизерин — факультет, который так и не стал для меня домом. Мой затуманенный взгляд окидывает в последний раз помещение; именно на этом месте все и начиналось. Маленький я с большими ожиданиями и амбициями, а также надёждой никогда больше не встретить тирана-отца и равнодушную мать, приплываю на хрупких лодочке, спустя мучительно долгие часы в поезде, с остальными первокурсниками, к величественному Хогвартсу, который так и горит приветливыми огоньками. Это ложь для других. Они приветливы были не для меня. Обрывки воспоминаний становятся хаотичными и мысли постепенно ускользают от меня, словно крупинки песка. Буквально через несколько минут здесь и закончится мой бесполезный путь. Я уже чувствую, как невидимая рука сдавливает мои легкие и боль, испытываемая от яда, усиливается. Я лгал. Я шпионил. Я подвергал себя смертельной опасности. Все это — зря. Сын Лили умрет. Меня жестоко обманули. Предали все мои надежды, милая Лили. Сейчас я испытываю лишь боль. Из-за яда Нагини или болит моя душа. Возможно, я уже давно мертв внутри. Чувствую, как жизнь покидает мое тело. Стук сердца начинает замедляется. Мне становится еще тяжелее дышать. Я все заслужил. Я сам выбрал свой путь. Я следую моему выбранному пути. Мое призвание — это мучиться в агонии. С молодости — под Круцио Темного Лорда, еле сдерживая рвущиеся наружу крики, и при моей собственной никчёмной смерти. Меня окружает тьма. Я дал тебе все самое лучшее, но я мог еще лучше. Я дал тебе все, что у меня было. Я научил всему, что когда-либо либо знал. Клянусь, я сделаю лучше. Мои конечности полностью парализованы. И первый раз на этом свете я не продумал все до мелочей. Так и не сварил противоядие от этой поганой пресмыкающейся. Ох, Лили. Даже Там я не буду с тобой. Но, увы, я способен клясться в моей любви, вечность. Я никогда не надеялся на счастливую жизнь. Я всегда стремился быть лучше всех во всем. И я был. Я доказывал это самоуверенным аристократам, которые так и стремились переиграть друг друга в своем лицемерии, что жалкий полукровка способен на многое. Да, я был способен на многое. Я был непревзойденным зельеваром. Самым молодым преподавателем в Хогвартсе. Был мастером темных искусств. Но в то же время ходил по лезвию ножа. Был много кем, но так и не стал. Мне не хватало тебя, моя прекрасная Лили. Я видел, как ты убегала. Ты была разочарована, в твои глазах стояли слезы. Ты затворила передо мной дверь к твоей жизни. Чертова любовь. Мое тело окончательно перестаёт меня слушаться. Жизнь так и вытекает из меня. Всему приходит долгожданный конец. Я чувствую, как мои веки тяжелеют. И даже не пытаюсь сопротивляться собственной смерти. И все, что я чувствовал — было сожаление.