｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
Не сказать, что утро понедельника началось плохо, потому что всё было более чем удачно: они провели собрание в девять часов, где коллективно приняли решение перенести обед на одиннадцать дня, как в соседнем офисе, вместо двенадцати; выяснилось, что отчет за месяц, который Юнги торопился сделать, нужно приносить через неделю, поэтому вместо скоростного печатанья, он раскладывает пасьянс; а кофе, которым его сегодня угостила молоденькая альфа, был особенно вкусным. День можно было даже считать идеальным, если бы не присутствие в нем Ким Тэхена. Тот как будто взял себе за цель вывести Юнги из себя упоминаниями «горячего альфы из соседнего офиса, с которыми теперь мы будем обедать». Всё было бы логично, если бы Тэхен был обольстительным омегой, да только тот и сам был альфой, никогда ранее не проявляющим интереса к своему вторичному полу. Он вообще в мечтах только о своем соулмейте, искренне уверенный, что у них будет любовь до гроба (судя по тому, что вдоль его предплечья каллиграфическим почерком выведено буквально кричащее восторженностью «О мой бог, это мой соулмейт!», можно догадаться, что чуйка его не подводит). — Уже через двадцать минут мы можем с ним пересечься, — проезжая мимо рабочего места Юнги на стуле к кулеру, Тэхен практически напевает эти слова; Мин искренне надеется, что тот перецепится через что-нибудь, если бог существует (его нет, потому что Тэхен спокойно катится обратно, продолжая счастливо напевать). — Я не понимаю, что ты так прицепился к тому альфе. Ни разу за те два года, что он работает в соседнем офисе, ты не упоминал его, не пытался сходить посмотреть. А теперь у тебя как будто от гона всё чешется. Юнги сам подкатывается к другу, разводит руки в стороны и трясет ими, пытаясь показать высшую степень непонимания. У самого Тэхена на это есть вполне обоснованное мнение. И он с радостью принимается его доходчиво объяснять, продолжая складывать документы в разные папки. — Понимаешь, хён, судьба выбирает нам наши родственные души и они находят нас сами. Так с чего я должен был идти в чужой офис, выглядеть как стремный сталкер, если я знал, что — если так будет нужно, конечно — судьба сама мне этого альфу покажет. И прежде, чем ты начнешь возмущаться, я хочу заметить, что через десять минут у нас будет возможность на него посмотреть. Честно говоря, Юнги не то что возмущаться, вообще ничего сказать не может. Потому что вау, это звучало очень логично. Тупо, конечно, но логично, что пиздец. Даже в ступор вгоняет. И наверное поэтому омега не возмущается, когда Тэхен показушно низко кланяется, хватает свою сумку, а после цепляется пальцами за спинку чужого стула и катит его к нужному рабочему месту, чтобы бросить там и сказать, что через три минуты будет ждать внизу, а сам отправляется пудрить носик. — Пиздец, — шепчет себе под нос Юнги, накидывая на плечи пиджак. — Юнги, хватит материться на рабочем месте! Я слышу тебя! — выкрикивает появившийся в коридоре Джин, хмуро смотря на подчиненного с другого конца помещения. И как только услышал, спрашивается. — Да ебаный в ро- — Юнги!｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
Пять минут спустя Юнги всё еще ждет Тэхена, от отчаянно долгого ожидания решая прикурить — вдруг будет тот же эффект, как с маршрутными автобусами в непогоду, только прикуриваешь, а они уже тут как тут. Тэхен, конечно, не автобус, но мало ли. Стоит только поднести к сигарете зажигалку, как двери здания разъезжаются в стороны, привлекая внимание. Оттуда выходят двое мужчин, над чем-то весело смеются, и проходят мимо Юнги, не обращая никакого внимания. Они оба достаточно красивы, поэтому Мин проводит их взглядом до поворота и не сразу замечает, что сжег часть сигареты. — Блять, — шипит он себе под нос, быстро убирая зажигалку в карман и стряхивая лишний пепел. Мда, сигарету можно было выбрасывать в мусор. — Хён, о мой бог, я видел его! Тэхен практически кричит это Юнги в ухо, смотря на того огромными, полными восхищения глазами, в которых, наверное, будь они в аниме, можно было бы увидеть звездные галактики и летающие кометы. Он прикрывает тыльной стороной ладони рот, закрывает глаза и качает головой в неверии. — Мне кажется, я влюблен, хён, что делать. — Прочистить трубы, если они так горят? — Юнги недоуменно поднимает бровь, не зная даже, что еще сказать на такое восхищение незнакомым человеком. Тэхен всегда был любвеобильным, да к тому же тем еще ценителем красоты, так что это не первый раз подобного поведения, но всё-таки, Юнги никогда понятия не имел, что нужно делать в такие моменты. Иногда казалось, что мужчина готов перевстречаться со всем земным шаром, потому что «Каждый человек по-своему красив, а у меня не атрофирована функция зрения». — Ха-ха, как смешно, — Тэхен закатывает глаза на этот саркастичный выпад. — К тому же, кому действительно пора прочистить трубы, так это тебе. Когда была твоя течка? Три с половиной месяца назад, да? Ну что ж, готовься к скорому родео, ковбой, тебе пора искать скакуна. — Фу, блять, Тэхен! Мин морщится, будто съел целый лимон, и всё-таки выбрасывает недокуренную сигарету в урну — курить аж расхотелось, есть теперь захочется вообще вряд ли. — Уделал тебя, хён, — строит глазки Тэ, после чего притягивает маленького хёна к себе за плечи, утягивая его за собой к кафе, чтобы перекусить. — Ну, я могу порадовать тебя тем, что не у одного тебя сильный запах на нашем этаже. Если понюхать того альфу во время насморка, мне кажется, сопли уйдут навсегда. Юнги выпускает смешок, позволяя вести себя дальше и даже ласково приобнимает друга за талию. — Да брось, Тэ, ты перебарщиваешь. — А ты вот не смейся, хён! Я серьезно! Ух, такой резкий запах, как будто одеколоном в нос пшикнули! — Тэ, как тебе не стыдно! И оба начинают смеяться, продолжая играть в плохого и доброго полицейского, издеваясь над запахом незнакомого им человека. А почему бы, собственно, и нет? Может в обществе они живут и цивилизованном, никакого плохого мнения о незнакомых людях, но… все мы не без греха. Тем более, думает Юнги, он имеет полное право шутить на тему резких запахов. В 11 часов в кафе и правда очередь гораздо меньше обычного обеденного состояния. Юнги замечает некоторых людей из соседнего офиса, соседей по отделу и редких студентов. За стойкой стоит миленькая девушка-омега, едва ли не благоухающая приятным ненавязчивым, но сильным запахом черешни (судя по всему, это её первый день после течки, поэтому Юнги мысленно делает пометку, чтобы быть с ней мягче и сделать комплимент — омеги в это время очень чувствительны). Возле кассового аппарата в маленькой вазочке стоит несколько веточек полыни, обмотанных ленточкой, к которой привязано маленькое сердечко, и это заставляет Мина сдерживать умиленное желание поворковать. Меню с прошлой недели практически не изменилось, кроме пункта про бесплатный молочный коктейль при покупке семейного набора кофе. Джин будет в восторге, если принести ему что-то бесплатное и вкусное. Кивнув самому себе, Юнги оборачивается на Тэхена. — Сегодня берем семейный набор? Тот в ответ щурится, разглядывая предложенный вариант, а потом тоже кивает. — Я возьму еще что-нибудь поесть. Будешь? — получая в ответ отрицательный кивок, Тэхен неодобрительно хмурится. — Хён, ты должен кушать хоть что-нибудь в обед. Это же важный прием пищи! Юнги в ответ хмурится тоже и качает головой, пожимая плечами, мол, не голоден, что я могу поделать. И только Ким собирается прочитать заумную речь о пользе пищи, как дверь в кафе распахивается, впуская внутрь тех самых мужчин, которых Юнги уже видел у здания. Значит, они из того самого соседнего офиса. Однако додумать нормально мысль Юнги не успевает, чувствуя резкую, простреливающую боль в районе ключиц, а потом всё происходит будто за пару секунд. Вот они оба подходят к барной стойке, видимо, забрать заказанные ранее кофе и перекус. Вот один из них делает глубокий вдох и зло хмурится, посматривая на маленькую вазочку возле улыбающейся омеги. А вот он уже начинает громко чихать, пока его друг в недоумении смотрит то на него, то на протянутый бумажный пакет, не зная, что делать. Кафе на секунду погружается в тихую панику, а затем, как гром среди ясного неба, звучит та самая, мерзкая, омерзительная, ненавистная Юнги фраза: — Ненавижу полынь! Кажется, вслед за ней он говорит еще что-то, но Юнги не понимает, не может разобрать ничего, потому что в голове бьются набатом два слова, а в нос пробирается — пробивается — резкий запах вишневой настойки, такой, какой обычно бывает, когда перебарщивают со спиртом и вместо приятного запаха ликера получается агрессивный запах алкогольной вишни. Юнги даже не замечает, как собственный запах становится агрессивнее, злее, усиливаясь и оглушая стоящего рядом Тэхена, который пытается вцепиться ему в руку, говорит что-то на ухо, пытаясь успокоить и не дать пойти набивать морду чихающему альфе. Да вот только ярость, разливающуюся по телу, остановить сам омега не может, поэтому фурией срывается к своему, блять, соулмейту, сверкая злыми глазищами. Тот едва ли на это реагирует, недоуменно смотря на него слезящимися глазами, альфа продолжает шмыгать носом и чихать, пока девушка за кассой судорожно пытается избавиться от веточки полыни трясущимися руками и чуть ли не плача от сложившейся ситуации — как Юнги и говорил, чувствительная омега после течки. И если после течки омег хочется обнимать и обдавать нежностью, то вот перед течкой те бывают крайне агрессивными. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Юнги практически рычит, когда как волоски на его шее встали дыбом. — Себя понюхай! Уебок! Альфа сначала недоуменно хмурится, а после шипит, хватаясь за руку. От боли и аллергии мозг работает туго, нехотя, натужно скрипя, но результат всё-таки выдает. Вот только поздно, омега – который его соулмейт, вообще-то — вылетает из кафе, оглушительно громко хлопнув дверью. Как только звон колокольчиков над входом стихает, в кафе всё еще стоит звенящая тишина, изредка прерываясь шмыганьем, пока Тэхен, понимая весь масштаб трагедии, не выдает: — А можно два семейных набора и большой травяной чай с собой? И пока Ким пытается дрожащими пальцами расстегнуть сумку, понятия не имея, как дальше быть и как успокоить Юнги, в дальнем конце кафе раздается грохот упавшего стула, а вслед за ним оглушительный крик: — О мой бог, это мой соулмейт! Дрожащая за стойкой девушка всё-таки срывается на оглушительные рыдания.｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
— Хэй, Ги… Джин стучит костяшками пальцев по перегородке, отделяющей сквозной коридор от рабочего места, и прикусывает губу, когда в запахе полыни четко можно услышать тоску, боль и даже, кажется, слезы. Даже не имей Сокджин возможности понять это всё по запаху, достаточно было бы посмотреть на сгорбившуюся фигуру Юнги, который старательно делал отчет на следующий месяц, игнорируя оставленные кофе, молочный коктейль и даже травяной чай, которые принес Тэхен, чувствующий себя виноватым в том, что не уберег хёна от неприятных ощущений. Сглотнув, Джин всё-таки подходит к другу ближе, разворачивая его кресло к себе лицом. — Ги- — Не нужно меня жалеть, пожалуйста, — чужой голос ломкий, хриплый, рвущий что-то внутри сердца. — Я не жалеть пришел. Ты сам знаешь. Юнги кивает, шмыгая носом, а после дает себя поднять, и даже самостоятельно идет в объятия старшего, позволяя покрыть себя успокаивающим запахом альфы, который укрывает его, будто одеяло. Не дергается и не пытается отстраниться омега даже тогда, когда к их объятиям присоединяется Тэхен, издавая грудное рычание, больше похожее на мурчание крупного кота, что вибрацией отдается по позвоночнику, расслабляя и давая возможность сделать глубокий вдох, нормально дышать дальше. — Спасибо, — гундосит Юнги, не желая отстраняться от своих друзей. Никто ему ничего не отвечает, но того и не требуется, потому что покровительственные запахи и мурчание заменяют ненужные слова.｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
Чонгук проебался. Причем проебался по-крупному. Он понимает это еще когда разъяренный и задетый за живое омега бросается к нему навстречу. Он понимает это и тогда, когда этот же омега говорит слова, написанные у него на руке всю его жизнь. Но отчетливее всего это понимание приходит в тот момент, когда рядом стоящий Чимин говорит это вслух. — Как же ты проебался, Чон Чонгук… Что ж, да. Некоторое время спустя, когда шумиха успокаивается, а друзья выходят из кафе, усаживаясь на ближайшей лавочке в парке неподалеку, Чонгук роняет голову между колен и буквально рычит, пугая этим пробегающих рядом детишек. Он не знает за что, но, кажется, судьба его ненавидит. Чимин поглаживает его по спутанным волосам, не зная даже, чем еще помочь. — Ты не виноват, Чонгук-и, — начинает бета, но когда ловит скептический взгляд, то тут же исправляется: — Ну, в смысле, виноват, конечно, но не так, как ты думаешь. — Ох, вау, хён, вот это поддержка. Чимин в ответ поджимает губы, понимая, что тот не со зла. И хотя ситуация выходит достаточно плачевной, Пак понимает, что ни альфа, ни омега в сложившемся не виноваты. Просто у судьбы, видимо, было очень уж плохое чувство юмора в тот день, когда она решила так над ними подшутить. Чимин неловко ерзает на скамье, не зная, куда деться, потому что от альфы рядом исходит такое отчаянье, что, как очень хорошему другу, бете было в пору строить машину времени, чтобы исправить всю ситуацию. — Ну! Посмотри на это с позитивной стороны! Мы знаем, что он из соседнего офиса и что теперь у них обед в то же время, что и у нас. О! И что ходит он в ту же кафешку! Ты сможешь всё исправить, Чонгук-и! — бета со всей силы хлопает по чужому плечу, надеясь поднять настроение, потому что это действительно важные факты, которые могут помочь другу исправить ситуацию. Не просто же так судьба выбрала этих двоих в соулмейты. Родственниками они друг другу вряд ли станут, а вот какой-нибудь сладкой женатой парочкой — шансов хватает. Только у безумно влюбленных людей бывает настолько тупое знакомство. — Ну, Чонгук, ну ты чего? Есть же шансы! Чонгук этих шансов в глаза не видит. Всё, что назвал Чимин, просто факты о том, где с омегой можно увидеться. А дальше-то что? Он его разве слушать станет? Какой вообще омега захочет видеться с альфой, который сказал ему такое! Конечно, сначала Чон ничего не понял, ни за что на него наорали, ни почему его соулмейт от него сбежал. Всё сложилось в целостную картину уже позже, когда омеги и след простыл. Тогда было понятно, почему аллергия началась только возле прилавка, а не в ту же секунду, когда он зашел в кафе и почувствовал запах полыни. Стало понятно и то, почему запах этот усилился, когда траву убрали с прилавка. И даже то, почему руку жгло сильнее, чем слизистую носа. — Мой омега, — «не твой», исправляет внутренний голос, — он пахнет полынью, да? Чонгуку не нужно даже смотреть на Чимина, чтобы понять, что тот поджал губы и кивнул. Ну конечно, Чон Чонгук, только ты мог так бездарно проебать того, о ком мечтал всю свою сознательную жизнь, поздравляй сам себя. Погружайся в самобичевание, ненависть к себе и депрессию. Там тебе и место, под моральным плинтусом среди слоя социальной пыли. Если думать рационально, то никто из них двоих не виноват: ни омега, вспыливший за то, что его соулмейт в очень грубой форме отозвался о его запахе (даже если напрямую его самого это не касалось), ни уж тем более альфа, страдающий аллергией на эту самую полынь. Он вообще сорвался, потому что уже в течение двух недель едва ли не каждый день сталкивался с этим проклятым растением, вычихивая свои внутренности к чертям. Однако, если смотреть на это с точки зрения судьбоносного столкновения, все эти чихи, слезы и сопли вели к встречи с его соулмейтом. Жаль только, что судьбоносное столкновение превратилось в судьбоносный проеб. Всё своё детство Чонгук жаждал понять, что значит это «себя понюхай» на его руке. Какие только идеи не представлял в своей голове романтичный ребенок. Но такой… нет, ни в каких кошмарах. Чонгук всю свою жизнь жаждал услышать эту фразу в ласковом, дурачливом или, на худой конец, в саркастичном ключе, но никак не в обиженно-разъяренном. Конечно, его запах в этой ситуации тоже пострадал, но, честно говоря, альфа даже думать не хотел о том, что его омега, его соулмейт всю свою жизнь видел перед глазами «ненавижу полынь». Блядство. Сидящий рядом Чимин, хоть и имел более слабый нюх, с уверенностью мог сказать, что от его друга за версту несет отчаяньем. И как ему с этим помочь, бета не имел ни малейшего представления. Господи, Чимин, ты же маркетолог, думай! Думай, думай, думай! И где-то в тот момент, когда обед начинает подходить к концу, а Чонгук уныло допивает свой кофе, Чимин кое-что вспоминает. — Чонгук! — бета аж подскакивает на скамейке. — Не всё потеряно, чувак! Я знаю, как мы можем попробовать это решить! — Чт- — Ни слова больше!｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
— Итак, собрание на тему «Как вернуть судьбоносный момент обратно в жизнь?» объявляю открытым! — Даже для тебя это было тупо, Тэхен. — Не слушай его, ты крутой. Сокджин-хён просто тебя не понимает. — Это моя квартира и я имею на это право. — Ты сам предложил этот вариант! — Да, но я не думал, что это будет так неловко и тупо! — Зато у нас есть цель! Чонгук, честно говоря, хочет уйти и забиться в какой-нибудь угол в подворотне, лишь бы не быть среди этого цирка, который — вроде как — должен ему помочь. Здесь коллеги по работе Юнги (Сокджин и Тэхен), Чимин, и даже соулмейт Тэхена (Хосок), который видел всю ситуацию и поддерживающе сжал его плечо. И, пожалуй, единственный, с кем Чонгук не против эту ситуацию обсудить, это Хосок. Потому что прямо сейчас они сидят на полу в квартире Джина, напротив друг друга, и даже не пытаются вникнуть в возникший спор, просто неловко смотрят друг на друга, пока Сокджин, Чимин и Тэхен выглядят так, будто готовы подраться. И чем дольше тянется этот момент, тем меньше альфе хочется тут оставаться. — Так, эм, ребята? — Хосок всё таки не выдерживает первым, даже поднимает руку, чтобы привлечь внимание. — Ребят, пожалуйста, обратите внимание на реальную, блин, проблему! Как ни странно, но троица замолкает, переведя взгляды сначала на Чонгука, а после и на Хосока. — Омг, он не заматерился, а сказал «блин», Хосок-и, ты просто душка! — Тэхен тут же подползает к своему соулмейту ближе, смотря на него преданными щенячьими глазками. Джин на это только глаза закатывает, но тоже отползает на свое место, как и Чимин. На какое-то мгновение комната погружается в тишину. Чонгук даже надеется, что они решат разойтись, сделав вид, что они приложили максимум усилий к решению этой проблемы. Но и тут его судьба игнорирует, потому что Сокджин показательно откашливается, прежде чем начать говорить. — Мы, эм, в довольно странной ситуации. Честно говоря, никогда не думал, что помимо колледжа, еще когда-нибудь буду пытаться вмешаться в отношения Ги, — от этого у Чонгука внутри что-то сладко екает, — но, видимо, сам он с этим не справится. Он уже не справляется. Два дня прошло, а лучше ему не стало. К тому же, мы очень ограничены по времени, у нас есть всего недели полторы — а это с учетом субботы и воскресенья — потому что потом он взял выходные на время течки. И прекрасно зная, чего все здесь ждут, добавляет: — А у него действительно есть, с кем её провести, помимо своего соулмейта. И я думаю, что он может очень пожалеть о решениях, которые примет из-за… ну, всего этого. Чонгук сжимает зубы так сильно, что начинает болеть челюсть. Он знает, что Юнги не обязан быть свободным для своего соулмейта — еще и с учетом такой мерзкой надписи — но сущность альфы в нем задета, даже если в реальности до этого момента он и не думал о совместной течке вообще. Да вот только проблема была не только в течке. — Честно говоря, — разрывает загустевшую тишину Чон, ковыряя дырку в джинсовой ткани и стараясь на друзей не смотреть, — у нас мало времени не только из-за течки Юнги. Мой гон начнется через две недели где-то, так что… И если до этого тишина была густая, как патока, то сейчас она звенела, кажется. Один только Чимин рядом обреченно простонал и прошипел себе под нос что-то типа «да вы блять шутите». — Как не срачка, так болячка, блять, — раздраженно трет переносицу Сокджин, после чего встает и отходит к окну, доставая из-за вазона с цветком пачку сигарет и зажигалку, и закуривает. Никто даже особо не возражает, потому что звуки спального района пробиваются через открытое окно и дают хоть какой-нибудь фоновый шум. В ответ раздается вполне себе солидарное молчание и Чонгук начинает жалеть об этом собрании еще больше. — Ну, раз уж мы так ограничены, давайте попробуем прикинуть хоть парочку вариантов? — рационально предлагает Чимин. — Я понимаю, что всё это можно пустить на самотек, но зная Чонгука — они никогда не смогут поговорить. Альфье возмущенное «эй!» дружно всей компанией игнорируется. — Зная Юнги, они вообще больше не пересекутся, — Сокджин как-то обреченно выдыхает струйку дыма и тут же затягивается. — Он уже слишком смущен тем, что вспылил, не разобравшись в ситуации. Уже вчера, когда он полночи анализировал ситуацию, он понял, что у тебя просто аллергия на полынь, и теперь грызет себя тем, что наорал просто так, хотя ты был абсолютно невиновен в сложившемся. — Боже, они уже сейчас выглядят как та самая парочка, от любви который мы все тут задохнемся. В ответ Тэхену все согласно кивают. Чонгуку это всё больше напоминает какой-то глупый ромком, где он — главная героиня, а все собравшиеся здесь — ее подружки, пытающиеся помочь ей добиться внимания парня, в которого она влюблена. Если бы он тайно не любил этот жанр фильмов, он бы скривился, но Чонгук умеет смотреть правде в глаза, поэтому кривится из-за происходящего в комнате. — М, я думаю, что раз они оба понимают, что никто не виноват, то, может, им стоит просто поговорить? Ну, спокойно и наедине, а мы просто всё устроим, чтобы никто из них двоих от неловкости не сбежал. Как вам? — предлагает идею Хосок, несколько смущенный таким количеством внимания со стороны практически незнакомых людей (даже со своим соулмейтом он общается всего лишь третий день). Не зря Чон думал о том, что с Хосоком будет приятнее всего обсуждать насущную проблему, вот только, кажется, думал так только он. Потому что как только Чонгук открывает рот, чтобы сказать, что идея просто замечательная, фантастическая и что именно об этом он и думал, что именно за этим ему и была нужна помощь, как нахмурившийся Тэхен качает головой. — Нет, это слишком банально и просто. Нужно что-нибудь… более эффектное! Чтобы прям наповал! — Мне больше нравится идея милых подарочков, незаметно оставленных на столе. Офисы, тем более, рядом, а Юнги постоянно опаздывает, так что он будет рад чашечке кофе или чая у себя на столе. — Идея Джин-хёна звучит отлично, да, Чонгук-и?! — Чимин взбудоражен не на шутку, можно даже сказать, что он машет своим ментальным собачьим хвостиком, оглядываясь на несколько неуверенного друга. Тому, честно говоря, идея Хосока все еще больше всего по душе. — Звучит очень романтично и так мило, ах! — Да, но помпезность! Ребят, ну камон, все любят широкие жесты! Особенно, когда это касается соулмейтности. Юнги-хён будет в полнейшем восторге, если ты, Чонгук, споешь ему песню! — Черт возьми, да! Чонгук отлично поет! Это восхитительная идея, Тэхен! Тэхен в ответ делает вид, будто откидывает длинные волосы назад, и весь его вид практически кричит о том, что он знает, что он супер. Хосок, тем временем, не может решить, что он хочет сделать больше, поцеловать своего соулмейта взасос или ударить его за ненужный пафос. Побеждает третий вариант, в котором он пытается образумить людей, резко ставших ромкомными персонажами. — А может всё-таки просто оставим разговор? Ну, типа, знаете, для отношений нужно разговаривать, никто не читает твои мысли и что-то в этом духе? — Это имеет смысл, Хосок, но широкие жесты, чашечки кофе на столе утром, милые записочки и позориться перед незнакомыми людьми разве не наталкивает на мысль о великой любви? — Сокджин наконец-то возвращается на ковер к остальным, задумчиво покручивая в пальцах захваченную с собой зажигалку. — Да, но- — Ну вот, хён прав. Нужно составить целый план действий на эти оставшиеся деньки, чтобы у Чонгук-и всё вышло с его большой и светлой любовью. То, что у Чонгука до большой и светлой еще несколько далековато, в этой комнате мало кого волнует. Хосок напротив разводит руки в стороны и поджимает губы, мол, прости, чувак, я пытался. Чимин, Тэхен и Джин очень воодушевленно что-то начинают писать в ежедневнике, тем самым явно намекая, что отговорки больше не принимаются и выхода у альфы всё равно нет. Единственное, на что уповает Чонгук, что Юнги его после этого не возненавидит и согласится не то что на свидание сходить, а хотя бы перекинуться парой слов.｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
[личный чат бесплатный милкшейк и шуга дэдди] бесплатный милкшейк: хён у юнги что реально есть с кем проводить тЭчкУ шуга дэдди: неа, я спиздел бесплатный милкшейк: Σ(°ロ°) шуга дэдди: (⌐■_■)｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
Третьи сутки самобичевания, ненависти, стыда и унылости для Юнги начались точно так же, как и предыдущие: с самобичевания, ненависти, стыда и, собственно, унылости. А еще постоянного анализа произошедшей в понедельник ситуации, попыток мысленно перекрутить её так, чтобы никто не пострадал, и прочего дерьма, когда твой мозг то ли успокоить тебя пытается, то ли убить, прокручивая раз за разом то, что произошло, и то, как могла повернуться эта история. Юнги точно не уверен, что пытается сделать с ним его организм, но не похоже, что это что-то хорошее. К сожалению, забиться в угол и скулить омега себе позволить не может, даже если его начальник ему вполне себе разрешил так и сделать. Просто Юнги не из тех людей, которые собираются так сильно всирать свое время на нытье (он бы очень хотел, но ходит на работу, потому что надеется там случайно пересечься с Чонгуком, чтобы судьба исправила то говно, которое она уже наделала, но он себе в этом не признается). Он просто приходит, садится за компьютер, занимается отчетами и прочей бумажной волокитой, потом идет с Тэхеном на обед, а после снова занимается рутиной. Отчаянно пытается делать вид, что с ним всё хорошо, и, честно говоря, выходит так же хорошо, как из манной каши делать пирамидку. — Я разваливаюсь, — и с этими словами Юнги плюхается на стул, который отъезжает и едва не падает, если бы не вскрикнувший проходящий мимо Тэхен. — Самоубийство в офисе при падении со стула на колесиках самое тупое, ты же понимаешь это, хён? — омега в ответ только фыркает и легко улыбается, когда Тэ всё-таки подвозит его на стуле к столу, прежде чем уйти к своему месту. Тэхен и Сокджин едва ли не единственная радость за последние дни, они стараются вести себя так, будто ничего и не произошло, ведут себя как обычные горячо любимые придурки. Даже его пес, поначалу чувствовавший настроение хозяина, теперь вовсю ластится и дурачится, будто ничего не было. Юнги рад, что окружающие его близкие люди такие. Даже Намджун, путешествующий сейчас черт знает где, знающий обо всем через своего соулмейта, всё равно ведет себя деликатно и всего лишь увеличил количество тупых селфи и подписей к фото. Глубокий вдох, затем выдох и пора приниматься за работу, думает Юнги, открывая глаза, и давится на выдохе. Перед клавиатурой стоит стаканчик. Стаканчик из кафе, в котором он всегда берет себе кофе. Какого черта. — Эм, Тэ? — М, да-да? — манерно отзывается Тэхен, тут же подъезжая на стуле. — Это ты принес? — Юнги тычет в стаканчик пальцем с безопасного расстояния, не подъезжая к столу ближе, будто там не кофе, а какая-нибудь часовая бомба (откуда он знает, что это не так). — Не-е-е-ет, бро, это определенно точно не я, я пришел позже тебя, — громко говорит альфа и мгновенно укатывается к своему рабочему месту, откуда уже позже докрикивает: — И не Джин-хён! Это кажется очень странным, но, с другой стороны, бесплатное что-то там в стаканчике перед его монитором. Если кто-то забыл это здесь случайно, то это, в любом случае, не проблема Юнги, так что без зазрения совести он убирает крышку стаканчика, тут же вдыхая сладкий запах лавандового рафа. Черт возьми, он так давно не брал именно этот кофе, что стоило сделать первый глоток, как глаза зажмурились сами собой, а сам Юнги издал непроизвольный стон удовольствия. Кто бы ни забыл здесь этот кофе, он — герой дня для омеги.｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
[групповой чат большая и светлая] шуга дэдди: если бы я знал о его настолько большой любви к лавандовому рафу, записал бы вам голосовое бесплатный милкшейк: [голосовое сообщение] рекламный бог: оОоооммМмггГгГгГг хоби: я надеюсь что чонгук жив да поставь плюсик нет минусик пьяная вишня: — пьяная вишня: — пьяная вишня: — пьяная вишня: — пьяная вишня: — пьяная вишня: — бесплатный милкшейк: чимин что с ним рекламный бог: я понятия не имею, он сбежал в туалет шуга дэдди: я не хотел этого знать фу хоби: + бесплатный милкшейк: + пьяная вишня: +｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
Следующий день встречает Юнги очередным стаканчиком на столе. В этот раз он не думает, что это бомба, но и уже не уверен, что этот кофе приносится не ему. Милые стажерки обычно никогда не действуют скрытно, потому что все они здесь уверенные в себе девушки, а ни один парень к нему еще с помощью напитков не подкатывал. Однако, когда под стаканчиком замечается маленькая сиреневая бумажка, на которой аккуратным почерком, с которым Юнги еще ни разу не сталкивался, было написано «Полынь цветет в августе и сентябре, а ты цвети всегда», сомнений не остается, кому эти стаканчики приносятся. Юнги недоуменно хмурится, удерживая в одной руке бумажку, а в другой стаканчик — в этот раз — с чаем с альпийскими травами, его любимая смесь для травяных чаев. Содержимое стаканчика почему-то становится слаже, когда омега пытается подавить улыбку, пряча бумажку под фигурку задорно машущего ковбойской шляпой кактуса. И какой романтичный придурок вообще додумался до этой фразы? Такое было в стиле Намджуна, но, боже, кто бы это ни написал, это было мило, хоть Юнги никогда в этом не признается.｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
[групповой чат большая и светлая] бесплатный милкшейк: он у л ы б, а е т с я чо бля рекламный бог: честно говоря, я был более высокого мнения о юнги, но это шуга дэдди: да ладно вам, довольно милая записка, да, чонгук? пьяная вишня: пожалуйста не трогай меня я чуть не сгорел со стыда когда писал это президент: вообще-то, юнги нравился мой флирт в колледже, он считал милым наделение романтическим значением научных терминов и знаний хоби: охвау, так вот кто придумал эти слова шуга дэдди: [фотография] шуга дэдди: там размыто, но он всё еще улыбается когда смотрит на неё так держать чонгук хоби: эх плюсик если жив чувак пьяная вишня: ±｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
Чонгук не рад тому, что в субботу его заставили проснуться в семь утра, вручили адрес Юнги, встряхнули и отправили с букетом полевых трав буквально на ковер. [личный чат пьяная вишня и бесплатный милкшейк] бесплатный милкшейк: юнги-хён сейчас выгуливает собаку, так что он будет достаточно сонным и рассеянным, чтобы не закрыть дверь подъезда бесплатный милкшейк: так что вперед, ковбой, завоюй его букетом полевых цветочков~ — Я ненавижу тебя, Ким Тэхен, а мы знакомы меньше недели, — шипит себе под нос альфа, до побеления костяшек сжимая несчастный букетик, а после резко разворачивается на полпути и идет в сторону ближайшей кофейни за вишневым кофе: долой действовать согласно плану трех воспаленных умов слово в слово. Уже немного позже, когда Чонгук сидит в кофейне, ожидая свой заказ, он не знает почему, но отчаянно хочет написать записку на подобии той, что уже была. Сам он, если честно, не настолько хорош в романтических жестах, поэтому не считает зазорным, если попросит помощи у более опытных и умудрённых жизненным опытом старичков. [личный чат пьяная вишня и президент] пьяная вишня: эм, хён? мне немного неловко, но никому другому я с такой просьбой писать не могу президент: записка? пьяная вишня: мгм, я думал над розы красные фиалки синие, но кроме этого мой мозг отказывается генерировать рифму президент: твои глаза прекрасные, а мое сердце ушло под ватерлинию пьяная вишня: шт- президент: я был готов к этому моменту [групповой чат большая и светлая] пьяная вишня: намджунхён очень странный президент: я помогаю тебе, небЛАГОДАРНЫЙ РЕБЕНОК шуга дэдди: даже боюсь представить что за дерьмо ты ему подсказал Честно говоря, когда стаканчик с надписью и букетиком опускается около двери в квартиру Юнги, Чонгук всё еще не уверен, что он действительно позволит этому случиться. Где-то внутри он желает никогда не признаваться омеге в том, что всё это делал именно он, а не какой-нибудь левый воздыхатель. Но… Как там говорил Сокджин? Позорится — значит любит. Хотя это не то, что помогает убедить себя в правильности действий.｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
[групповой чат большая и светлая] шуга дэдди: [пересланное сообщение от ги-ю-41] «только что случился самый банальный подкат с самой неожиданной финальной строчкой, я немного в ужасе и немного восхищен, что за срань» шуга дэдди: что черт возьми ты сказал написать чонгукунамджун президент: розы красные фиалки синие твои глаза прекрасные, а мое сердце ушло под ватерлинию бесплатный милкшейк: вау я разделяю мнение хёна, это приводит в ужас и восхищает, что за срань тм рекламный бог: что за срань тм хоби: всё не так плохо хоби: что за срань тм пьяная вишня: я та самая срань тм пьяная вишня: ):｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
Следующая рабочая неделя начинается с того, что перед Юнги на столе оказывается маленькая веточка полыни, без кофе, без записок и даже без букета. Одинокая веточка лежит прямо на клавиатуре, обдавая своим пряным запахом всё пространство рабочего места. Юнги аккуратно берет ее пальцами, прокручивая туда-сюда, делает глубокий вдох и, несколько смущаясь, откладывает полынь в сторону, усмехаясь себе под нос. Кем бы ни был этот тайный воздыхатель, знающий его адрес (что пугало бы, не знай он своих друзей), он очень романтичный. Юнги, конечно, не сахарная девица, но такое внимание всё равно приятно. Помогает забыть о том, как неделю назад сорвалась его встреча с соулмейтом. От этой мысли омега несколько грустнеет. Уже неделя прошла, а он не то что не поговорил, до сих пор с Чонгуком не пересекся, хоть и старался стоять на выходе из здания подольше, больше времени проводить в кафе и парке, а не в офисе. Но, однако, возможности так и не появилось. Его альфа будто пропал куда-то. И хоть он и не «его», а всё равно как-то неприятно. Юнги повел себя очень грубо, даже если у него и были оправдания. Думая об этом сейчас, он понимает, что навряд ли его соулмейт такой уж плохой человек. Судя по отзывам и по слухам, бродящим по этажу, Чон Чонгук золотце, а не мерзкий самец, не умеющий подбирать слова. Честно говоря, это делает всю ситуацию только хуже. Чонгук младше его на пару лет, с аллергической реакцией на полынь, успешно окончивший университет и работающий сразу после стажировки в соседнем офисе уже два года. Хороший маркетолог, хороший певец, хороший танцор, и бог знает в чем еще он хорош. Юнги даже устал слушать хвалебные отзывы знакомых из соседнего офиса. — Мальчик хороший. — Умный. — Он очень красиво поет в караоке! — Вроде как иногда подрабатывает на выходных в барах, поет там, играет на пианино. — Недавно мы ходили на рыбалку. Единственное, в чем он был достаточно плох, в смысле как среднестатистический человек. — Он хороший слушатель. — Иногда ведет себя как ребенок, невозможно этому не умиляться. И это едва ли половина характеристики, которую дают ему люди. Честно говоря, Мин Юнги поражен до глубины души, что можно нравиться такому количеству людей. Юнги не из тех людей, которым просто извиняться и признавать свои ошибки, однако в этот конкретный раз омега считает, что извиниться просто обязан. Извиниться и поговорить, как нормальные взрослые люди. Возможно, после этого они смогут стать хотя бы друзьями (не смотря на то, что альфа достаточно горяч). Поэтому он решительно встает с места и идет в кабинет к Сокджину, по пути умудряясь схватить Тэхена за шкирку и потянуть за собой. Игнорируя удивленные взгляды друзей, Юнги откашливается и несколько смущенно говорит: — Я уверен, что у вас есть возможность пересечься с Чонгуком, или с его другом. Так что, эм, я бы хотел, чтобы вы позвали их с нами в пятницу вечером в бар. Потому что я ни с одним из них не сталкиваюсь уже в течение недели, — Юнги делает глубокий вдох, играясь с пуговичкой на пиджаке, прежде чем продолжить: — Я-я хотел бы извиниться перед ним и, наверное, поговорить. Как это нужно было сделать изначально. Джин недоуменно поглядывает на Тэхена, понятия не имея, как на это реагировать. Их план состоял как раз в том, что Юнги не захочет добровольно пересекаться ни со своим соулмейтом, ни с его другом, а тут… В принципе, стоило ожидать, что рациональная часть их друга на пару с романтической натурой пойдет на такой подвиг, как признание собственной вины, но никто не ожидал, что так скоро. Они считали, что на этом состоянии Юнги проедет еще недели две-три, а тут всего неделя прошла, как он готов мириться, извиняться и строить хоть какие-нибудь отношения. Едва заметно Тэхен шепчет «надо выкручиваться» и резко обнимает Юнги за плечи, притягивая к себе. — Я знаком с Чимин-и, его другом, так что мы что-нибудь придумаем, хён! — Д-да, я тоже не против, чтобы твой соулмейт к нам присоединился, если тебе будет удобно. Говорят, он милый парень. Юнги в ответ только смущенно кивает, а после выходит из кабинета, оставляя еще более растерянных и шокированных друзей наедине. — Это чо сейчас было, хён, — потерянно смотря в след омеге, спрашивает Тэхен. — Понятия не имею. Но нам пора срочно организовывать фазу с подготовкой песни и думать, как это всё провернуть.｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
[групповой чат большая и светлая] [шуга дэдди изменил название группового чата на ВСЁ ПИЗДЕЦ КАК ВЫШЛО ИЗ-ПОД КОНТРОЛЯ] рекламный бог: какого ху- бесплатный милкшейк: юНгИхЕн ХоЧеТ ПоЗвАтЬ Ва С С Нами В бА р пьяная вишня: ………. шуга дэдди: он буквально только что закрыл нас троих в комнате и сказал что хочет пригласить чонгука, но так как не может поймать его уже неделю то попросил это сделать нас потому что уверен что мы общаемся президент: о мой бог ваш план накрылся рациональностью юнги какая неожиданность шуга дэдди: завались мыла кусок президент: вау как грубо пьяная вишня: Чт О НА М ДЕЛАТ Ь ЛНЦПАДЛ рекламный бог: блять это что паникующий золотой мальчик пьяная вишня: завались мыла кусок [2] хоби: а давайте не отвлекаться!!! хоби: ччто нам бляха делать шуга дэдди: я знаю владельца бара и думаю что смогу уговорить его разрешить чонгуку спеть одну песню рекламный бог: отлично, а что делать с приглашением???? хоби: не проще ли всего сказать, что он задержится, потому что спасает котенка с дерева или еще что, переводит бабушек через дорогу пьяная вишня: ха ха шутки основанные на мое хорошей характеристике пьяная вишня: вы просто завидуете что не такие идеальные бесплатный милкшейк: да, но зато ни у одного из нас нет таких проблем с соулом хоби: + шуга дэдди: + рекламный бог: +? я все еще не встретил своего соула президент: ± шуга дэдди: нАмДжУн тЫ ОХУел президент: прости бро иногда от тебя реально много проблем шуга дэдди: ну ты блять и сучка пьяная вишня: МоЖет ВеРнеМсЯ К НаСУщНым ПроблемАм ТМ бесплатный милкшейк: в принципе, идея хоби очень подходит, хен? шуга дэдди: согласен, мы просто перенесем встречу на восемь вечера, а чонгук «опоздает» на полчаса шуга дэдди: а в 20:30 ты выступишь с песней шуга дэдди: я уже договорился пьяная вишня: окей, но пьяная вишня: что с планом на неделю????? мне продолжать???? потому что знаете у меня не так много денег как вам кажется бесплатный милкшейк: ты жмот, чонгуки :( пьяная вишня: я просто хочу выжить, а без денег не получается :((( шуга дэдди: отставить самоволку продолжаем действовать по плану пьяная вишня: :( шуга дэдди: я подкину тебе немного до зарплаты пьяная вишня: (:｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
За все свои 24 года у Чонгука было лишь несколько моментов, настолько нервных, что его трясло. Первым таким моментом был его первый поход в школу. Дети вокруг были шумными, громкими и какими-то слишком гиперактивными. Маленький ребенок, стеснительный и тихий, был на грани паники в тот день, с полными слез глазами, бормотанием и просьбами, чтобы мама забрала его отсюда. Конечно, неделю спустя это казалось просто страшным сном, он подружился почти со всеми в классе, учителя уже успели его нахвалить на пару лет вперед, и в принципе походы в школу превратились в праздник. Но в его памяти тот первый день навсегда останется ожившим кошмаром. Вторым моментом был, наверное, первый гон. На тот момент у него была очаровательная девушка бета, которая души в нем не чаяла. Это было нормой — помогать своим партнерам во время течки или гона, когда единственным твоим желанием (помимо раздражающего желания размножаться, заложенного природой) было находиться как можно ближе к тому, кого ты любишь, окружать его своим запахом и заниматься с ним сексом, чтобы от пота на вашей коже вы чуть ли не липли друг к другу телами, как смазанные клеем. Им было по 17 и это было нормальным: заниматься сексом, пробовать алкоголь, гулять допоздна и пугливо целоваться под лестницей в школе. Но Чонгука откровенно трясло, когда его девушка согласилась провести с ним первый гон на добровольной основе. Конечно, по итогу всё прошло хорошо — не было неловкости из-за взявших его под контроль инстинктов, ей всё понравилось, а как приятно было отходить после очередного оргазма и чувствовать её мягкие ладони, оглаживающие спину, мокрые волосы, лицо, её шепот о том, что он молодец, что еще немного и жар спадет. Это был прекрасный первый гон, она была прекрасна, и после него всё тоже было прекрасно. Но за неделю, даже за день и особенно за час до этого — Чонгук был на грани истерики, его трясло от страха и возможных будущих ошибок, его отец даже дал ему успокоительное, лишь бы стало легче дышать. Третьим моментом, который вызвал у него первую в жизни паническую атаку от нервного состояния, это мерзкий момент, когда диплом оказался у него в руках. Диплом об окончании университета, на который он пахал всё то время, проклинал преподавателей и одногруппников, был с ними же дружелюбен и вежлив, гулял с друзьями и налаживал хоть какие-нибудь будущие связи. Всё это в один момент было перевернуто, как страница в книге — страница в книге его жизни. И он понятия не имел, что с этим делать. Когда они все напились, поделились своими страхами, потом догнались еще и праздновали всю ночь, Чонгук старался не думать. И только утром, когда он пришел домой, его хён нашел его под дверью в приступе панической атаки. А после, когда он пришел в себя и успокоился, его мать со слезами на глазах спросила, что случилось, и облегченно выдохнула, когда он сказал, что больше не знает, что делать со своей жизнью. «Никто не знает, что с ней делать, дорогой». И это каким-то образом привело его мысли в порядок. Он пообещал себе, что больше никогда не будет нервничать, потому что в этом нет никакого сраного смысла. Всё всё равно произойдет: плохо — ну что ж поделать, придется собраться и всё исправить, хорошо — прекрасно, лучше не бывает, даже исправлять ничего не нужно. Но вот он здесь, на четвертом самом нервном моменте в своей жизни. Моменте, который определит его вектор направления в отношениях с соулмейтом, который правда ему нравится. И от нервного сгрызания ногтей его спасает разве что-то, что сейчас в его руке телефон, в ушах наушники, а на экране скинутое по секрету видео с Юнги, который еще не проснулся до конца, но едва ли не плакал, играясь с подаренным ему щенком пуделя пару лет назад. [личный чат пьяная вишня и бесплатный милкшейк] бесплатный милкшейк: это должно помочь тебе дышать потому что помогает даже мне бесплатный милкшейк: только не говори юнги-хёну что ты получил это видео иначе найдешь мой хладный труп в подворотне возле работы пьяная вишня: спасибо хён пьяная вишня: я постараюсь не проболтаться если мы вообще когда-либо заговорим бесплатный милкшейк: поверь мне, ты уже ему нравишься, чонгук. а после этого он будет влюблен в тебя, талантливый ребенок пьяная вишня: х-хён o(〒﹏〒)o бесплатный милкшейк: (ﾉ>ω<)ﾉ: ｡･: *:･ﾟ’★, ｡･: *:･ﾟ’☆ бесплатный милкшейк: удачи бро.｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
В течение недели Юнги продолжает получать стаканчики с кофе, чаями и даже вариациями молочных коктейлей. Практически к каждому стаканчику прилагается записка и омега внутри парня пищит, потому что это, хоть довольно тупо, но мило. Пару раз он становится героем красных роз и синих фиалок, еще одна записка сначала вызвала недоумение, но после Юнги правда не мог прекратить смеяться, потому что серьезно, кто вообще пишет человеку, который ему нравится, «твой запах такой сильный, что я хочу нюхать его во время болезни, чтобы насморк уходил». ([групповой чат ВСЁ ПИЗДЕЦ КАК ВЫШЛО ИЗ-ПОД КОНТРОЛЯ] пьяная вишня: это была самая херовая записка и я пиздец как рад что она последняя бесплатный милкшейк: я думал всё будет хуже.сначала он конечно разозлился, но сейчас смеется себе под нос бесплатный милкшейк: выглядит крипово, но вообще одобрительно шуга дэдди: я знал что он оценит это дерьмо президент: это дерьмо тм) Единственная записка, которая выделялась на фоне остальных, была получена перед уходом домой, когда Юнги ненадолго отошел в кабинет к Джину, а когда вернулся, то застал один только желтый стикер, приклеенный к его монитору: «ты — исполнение моих детских мечтаний». Эта строчка из песни, которую когда-то давно Юнги написал для своей первой веб-дорамы по просьбе одного друга. О ней действительно знали не многие. Этот стикер он аккуратно обрезал, чтобы оставалась только надпись дрожащим почерком, и сунул под прозрачный бампер телефона. Он знает, кому её вернет.｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
[групповой чат ВСЁ ПИЗДЕЦ КАК ВЫШЛО ИЗ-ПОД КОНТРОЛЯ] [рекламный бог переименовал групповой чат на последняя фаза] рекламный бог: чонгук удачи президент: запишите мне кто-нибудь это пожалуйста шуга дэдди: мы ждали этого момента так долго ах ты справишься, ребенок!!! бесплатный милкшейк: весь этот сраный чат в тебя верит хоби: верь в нашу веру в тебя, чонгук-и пьяная вишня: б-братан :’(｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
— Сегодня здесь на удивление много народу, — потягивая коктейль со сложно выговариваемым названием, Юнги даже немного ежится от толкучки возле барной стойки. — Или это потому что сейчас пятница? — М, да, наверное поэтому, — кивает головой Сокджин, манерно попивая пиво через трубочку. Остальные в ответ кивают. И это немного бесит. Где-то полчаса назад они все встретились возле бара, познакомились, очень дружелюбно завели разговор, после чего зашли внутрь и заняли довольно близко к сцене столик — чего они обычно не делали — а после разговор стухал всё больше. Хосок нервно дергал края тэхеновой рубашки, сам Тэхен делал вид, что всё в порядке, но его вполне себе так выдавали потные ладони, оставляющие следы на холодном стакане с алкогольным мохито. Тот же Чимин, который Юнги изначально понравился и показался милейшим малышом, сейчас готов был сгрызть свою трубочку и даже не заметить этого. Один только Джин делал вид полностью непринужденный. Он то равнодушно поглядывал на экран телефона, то мельком смотрел на сцену, вполне адекватно пытался участвовать в диалоге и в принципе к нему претензий Юнги бы и не имел, вот только предыдущая троица знатно так портила его актерскую игру. — Какого хуя, — вырывается у омеги и он тут же уточняет, что именно ему не нравится, когда четыре пар глаз, словно у сурикатов, резко устремляются в его сторону. — В смысле, чо за дерьмо происходит и почему вы все такие нервные? Джин, не выдававший до этого вообще никаких эмоций, кроме холодной заинтересованности, вдруг шумно сглатывает, устремляя взгляд на сцену. — Вот поэтому… — неловко трет затылок Тэхен и кивает куда-то позади Юнги. Тот недоуменно хмурится и резко разворачивается на стуле. И, честно говоря, хорошо, что он не встал. На сцене свет становится приглушенно желтым, музыканты, до этого играющие музыку вживую, отходят от своих инструментов и уходят в сторону бара, пока Юнги не может оторвать взгляд от фигуры, стоящей в полутьме к нему спиной. Он знает, кто это. Чувствует не только по усиливающемуся нервному запаху, но и просто, где-то внутри, под ключицей начинает приятно ныть. А потом, как окончательная пуля в его сердце, мелодия начинает звучать, переходя от супер тихого пиано, на уровень выше, подстраиваясь под чуть дрожащий голос Чонгука, который стоит с закрытыми глазами и трясущейся рукой держит микрофон. — Ты луч солнца, вновь взошедшего в моей жизни, — красивый, мелодичный вокал, наполненный дрожью, заставляет Юнги застыть и прекратить дышать. — Исполнение моих детских мечтаний. Свет позади меняется, перетекая из желтого в оранжевый, из оранжевого в красный, из красного в оранжевый и обратно. Цвет перетекает в цвет так же мягко, как звучит голос Чонгука, когда тот открывает глаза перед припевом, точно находя место, где сидит их компания. И в ту самую секунду, как начинают звучать первые аккорды припева, Чонгук находит глазами глаза Юнги, а цвет позади него сменяется на яркий, насыщенный синий, Юнги может поклясться, что его сердце определенно точно не доживет до конца этой песни. Чонгук стоит на этой сцене, в белой легкой рубашке, на его ногах надеты черные джинсы с потертостями, он обут в модные тканевые кеды. Его волосы слегка волнистые, пушащиеся и, наверное, нуждаются в стрижке. Губы, которые едва заметно задевают микрофон, и сверкающие от переливающихся вдоль всей сцены огней глаза. Глаза красивые, широко распахнутые, когда смотрят в глаза напротив, и красиво прикрытые, когда того требуют слова. Альфа будто весь для сцены создан. Вливается в неё, смотрится там, будто так и надо, будто он для этого был рожден. Будто был рожден, чтобы петь там песню для Юнги. И парень не замечает, как соскальзывает со стула, медленно, будто под гипнозом идет ближе к сцене, смотря только на фигуру, теряющуюся в переливах подсветки и блестящих конфетти, которые зачем-то разлетаются в стороны и мельтешат перед глазами. Юнги идет вперед и не осознает себя, потому что черт, что? Он идет к тому альфе, к своему соулмейту, которого тихо ненавидел всю жизнь за фразу на теле? Вы серьезно? В жизни бы он в это не поверил, но вот он здесь, перед сценой, смотрит тому самому альфе в глаза и чувствует, как сердце скоро разорвет его грудную клетку. Вот он здесь. И вот он здесь Чонгук, протягивающий ему руку, с поблескивающими широкими кольцами на пальцах и дурацким детским веревочным браслетом на запястье, смотрящий в глаза в ответ, и тихо, практически интимно, поющий: — А теперь возьми меня за руку, ведь ты и есть причина моей эйфории. И Юнги берет. Подрагивающими пальцами сжимает потную ладонь, вскарабкиваясь на сцену, едва дыша, стоя к Чонгуку непозволительно близко, вдыхая его резкий запах пьяной вишни, который с каждой нотой, приближающей песню к финалу, будто успокаивается, наполняя легкие так заботливо, словно убаюкивая. Поэтому нет ничего неожиданного в том, что когда приходит время спеть финальную строчку, Юнги просто шепчет её в губы растерянному Чонгуку: — Так закрой же дверь сейчас. Когда ты рядом, я будто в утопии. А после этого мягко касается уголка чужих губ и отстраняется, искренне надеясь, что для второй их встречи в жизни это не слишком. Последние аккорды они благополучно пропускают, смотря друг другу в глаза и улыбаясь как самые настоящие влюбленные придурки. И если кто-нибудь скажет Чонгуку, что невозможно влюбиться, глядя в глаза второй раз в жизни, он пошлет вас к черту, потому что он может. Потому что запах полыни обволакивает и начинает нравиться; сплетается с его и выдает какой-то крышесносный аромат, но едва ли он кажется плохим. Как только давшая им минуту тишины публика взрывается громкими хлопками, ребята отскакивают друг от друга, одинаково сильно краснея, и слезают со сцены. Юнги смотрит на своих друзей, сидящих едва ли не со слезами на глазах, смотрит на восхищенные взгляды незнакомых людей, смотрит на Чонгука, а после хватает его за руку и утаскивает за собой на улицу, через дорогу, в парк, на дорожку, освещенную тусклыми фонарями.｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
[групповой чат последняя фаза] шуга дэдди: [видеосообщение] президент: если кто-нибудь скажет мне что ла-ла лэнд хорош я брошу им в лицо это видео｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
Они стоят на расстоянии вытянутой руки друг от друга, вокруг всё выглядит так, будто они в чертовом ромкоме: недалеко летают светлячки, слабое освещение от фонарей, яркая луна и тишина городского парка. Юнги клянется всем, что у него есть, что так бывает только в дорамах, в мюзиклах, в книгах, фильмах и мультиках, но не в жизни. Не в его жизни уж точно. Но Чонгук сейчас перед ним, нервничает и мнется, не зная куда деть руки, глаза и даже, кажется, губы, а сам Юнги, наверное, выглядит точно так же. Но он старше, поэтому берет всю ответственность за порчу момента на себя, но даже серьезные вещи он не может говорить без улыбки. — Я, — начинает он и не знает, что должен сказать дальше, — я-я… наверное, мы должны о многом поговорить, да? — Должны, — кивает в ответ Чонгук и начинает улыбаться шире. — Но, мне кажется, наши друзья всё за нас сделали, да? — Сделали даже чересчур много. — Ага. — Но я, — Юнги опускает взгляд в пол, нервно кусает губу, а после подходит впритык, несколько раз шумно выдыхает через открытый рот и поднимает голову, смотря Чонгуку прямо в глаза: — Я должен извиниться, позволишь? За то… не особо хорошее начало. — Так было спланировано судьбой, так что не думаю, что мы как-то могли избежать чего-то подобного. Но да, конечно, ты можешь, — на вопросительный взгляд, мол, как я могу, Чонгук медленно и осторожно, даже боязливо касается своими ладонями плеч омеги и: — Сходишь со мной на свидание? Как только закончится твоя течка и ты будешь готов. И мой гон тоже пройдет. Чтобы я тоже был готов. Для этого, наверное, стоит обменяться номерами, господи останови меня, я несу бред. Юнги чувствует себя глупо. Ему не четырнадцать, ему двадцать семь, он взрослый мужик, но… Юнги кивает и первым подается вперед, слегка касаясь своими губами чужих, потому что сейчас это было нужно и важно, потому что у Юнги крыша от обилия романтики за один вечер течет, кажется. И потому что Юнги чувствует — этот соулмейт не станет ему другом, не станет платонической любовью и не станет родственником. — Ты же в курсе, что та веточка полыни, которую ты мне подарил, значит «поцелуй меня скорей», да? — игриво шепчет в чужие губы Юнги, получая в ответ сверкающую улыбку и обещание чего-то большего. — Не знал, но поцелуй меня скорей, хён. Чон Чонгук определенно точно был создан и встречен, чтобы стать его глупым возлюбленным, для которого он будет глупо влюбленным.｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
[групповой чат последняя фаза] [пьяная вишня переименовал групповой чат на возмездие] [пьяная вишня пригласил ги-ю-41 в групповой чат] пьяная вишня: добро пожаловать хен [шуга дэдди переименовал пьяная вишня на сраный предатель]｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
Шесть лет спустя
В комнате стоит полутьма, мягкий свет от телевизора с каким-то глупым сериалом освещает обнявшуюся парочку, не перебивая своим шумом тихий храп скрутившихся клубочком щенков на соседнем кресле. Идиллия, вот как бы описал всё происходящее уже как несколько лет Юнги, лежащий в родных объятиях. — Ты снова помечаешь меня запахом, будто я этого не замечаю, да, герой-любовник? — омега лениво поднимает голову вверх, тыкая попкорнинкой в чужие губы. Чонгук послушно еду принимает, а после теснее прижимает к себе парня. — Запах той вашей новенькой стажерки на всей твоей одежде, будто ты с ней зажимался. И это неправда, я в курсе. Но меня это бесит, поэтому потерпи еще немножко, я почти закончил. Юнги только устало вздыхает без малейшей капли раздражения и тянется через плечо, чтобы чмокнуть чужой подбородок и любовно прошептать «дурак». — Я тут подумал, — говорит Чон, отодвигаясь от теплого омеги и подтягивая к себе одного из щенков, который радостно пищит и начинает ластиться, подставляясь под гладящие руки. — У наших детей будет, вероятнее всего, кошмарно сильный аромат. — Ну, в любом случае, это будут уже не наши проблемы, — весело пожимает плечами Юнги, закидывая в рот горсть попкорна, частью промахиваясь мимо, отчего щенки тут же бегут на звук упавших зерен, начиная гонять их по полу. Это настолько уморительно и мило, как бедняжки пытаются бегать по паркету, что Чонгук не выдерживает и заливается смехом, который с удовольствием подхватывает и Юнги, кидая еще одно не раскрывшееся зернышко на пол.｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
Как оказывается несколько позже, это будут их проблемы.｡･:*:･ﾟ’★,｡･:*:･ﾟ’☆
[групповой чат безмозглые придурки и бесполезные родители] старец: кто блять вообще решил что быть родителями это клево сука можете звать меня папочкой: БожЕ ПоЖалУйТСа не пиши ТаКОе иначе придет ХосОк и мы все здесь УМрЕМ мировой властитель: как хорошо что нас такое не ждет да чимини бог мирового властителя: лучшая фраза в мире намджуни всё еще шуга дэдди: рано блять радуетесь я отдам вам на попечение свои кричащие свертки и посмотрим как вы справитесь с этой блять херней сука юнги жизненно свет очей старца: застрелите меня старец: + можете звать меня папочкой: + всё еще шуга дэдди: + сперма ким тэхена может идти обратно в хуй: +++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++ мировой властитель: 〜(￣▽￣〜) бог мирового властителя: (〜￣△￣)〜