Not On Three (Не на три)

Гермиона оцепенела. Она даже не моргала от вспышек света вокруг нее; крики, взрывы или громовой шум из замка - разносились вокруг них. Все, что она могла видеть - это он. Волдеморт сражался с тремя профессорами одновременно и побеждал. Слизнорт выглядел так, словно у него сердечный приступ из-за огромного количества энергии, которое он тратил, просто чтобы остаться в живых. Случайная волна Старшей палочки заставила их рассыпаться по полу, и его красные глаза остановились на ней. - Том! - Гарри появился из ниоткуда - хотя «ниоткуда» звучит неправильно, скорее «из-под плаща». Каким-то образом он был жив, и просто от созерцания как он двигается, разговаривает, дышит - сердце Гермионы наполнилось надеждой, которая покинула ее в мгновение, когда она увидела Хагрида, несущего Гарри из леса, вялого, бледного и безжизненного. - Пришел, чтобы прикончить меня, Поттер? - Есть и другой выход. Ты можешь попытаться раскаяться. - Поттер, ты глуп. Ты явно недооцениваешь мою силу. Вместо этого я хочу дуэли. Гарри поднял палочку, но Волдеморт покачал головой. - Не ты. Гермиона. Все присутствующие судорожно вздохнули, и кровь Гермионы застыла в венах, хотя ее сердце продолжало биться все громче. Гарри повернулся, чтобы взглянуть на нее с улыбкой. - Почему ты хочешь сразиться с Гермионой? - В память о прошлом, - его безжизненный рот изогнулся в ухмылке, и горло Гермионы обожгло подступающей желудочной кислотой, нервы натянулись, страх и сознание того, что верная смерть была всего в нескольких шагах от нее. Однако, она гриффиндорка и потому не станет просить его о пощаде. Гермиона шла в бой, приняла решение и была готова сражаться с того дня, как последовала за Гарри в люк в их первый год обучения. На секунду она подумала о своих родителях - они уже не могли потерять ту, о ком не помнили и то, чего не имели - и вышла вперед. - Гермиона… - Гарри не знал, что сказать и не мог понять, поэтому Гермиона равнодушно смотрела на него несколько мгновений, прежде чем повернуться лицом к Волдеморту. Он ухмыльнулся, подняв палочку. Она подняла свою. - На три? - спросил Том. Ее ответом стали сильные жалящие чары, которые выстрелили в него бирюзовой вспышкой света. Нет, Том, не на три. Прямо сейчас. Это настоящая жизнь, а не классная комната. Он легко заблокировал выпад и усмехнулся. - Знаешь, ты действительно должна была учиться на Слизерине. Уверенность наполняла ее, хотя в голосе слышалось легкое дрожание, когда она ответила: - И я уже говорила тебе, что моральный компас лишает меня права стать частью слизеринского дома. Он снова ухмыльнулся, потом быстрее, чем она ожидала от человеческих возможностей, он рассек палочкой воздух. Искры лились на нее сверху вниз, сжигая все, с чем они соприкасались. Ее заклинание щита запоздало, и Гермиона сморщила нос от запаха опаленных волос. Как только искры исчезли, она позволила чарам упасть. - Твоя очередь, - сказал Том, вежливо указывая на нее, как будто они просто играли в скрабл. - Гермиона, что... - Потише, Поттер. Гермиона и я... вспоминаем. Красные глаза Волдеморта сверкнули, его палочка наполовину поднялась, в ожидании атаки Гермионы. Она не действовала. - В чем дело? Если ты ждешь подходящего момента, боюсь, ты будешь ждать очень долго. - Я не собираюсь драться с тобой, - тихо сказала она. - Ты просто дразнишься. Если ты собираешься убить меня, просто покончи с этим. Я не собираюсь тебя баловать. - Убить тебя? Ох, милая, а это хорошая идея. - Нет! - закричал Рон, и взмах волшебной палочки заставил его замолчать, а толстые черные веревки связали его так, чтобы он не мог пошевелиться. - Почему ты думаешь, что я хочу убить тебя? - спросил Волдеморт, его палочка вертелась между его длинными, бледными пальцами. - Ты хочешь убить всех... продолжительность жизни людей определяется тем, сколько пользы ты можешь извлечь из их жизней. - Я не собираюсь тебя убивать. - Конечно, нет, - выплюнула Гермиона. Она сыта по горло. Достаточно его игр, достаточно его попыток контролировать ее. Она не была его марионеткой. Она не собиралась участвовать в дуэли с ним ради его собственного развлечения. Если бы он хотел убить ее, он бы это сделал, сомнений не было. Она была еще подростком, он же на пятьдесят лет опытней. Гермиона не сдалась, просто приняла неизбежное. - Раньше было веселее, - он казался разочарованным, но Гермиона знала, что это была игра. Он не был Томом. Даже близко не был, и даже Тому пришло время столкнуться с разочарованием. - За моей спиной лежат мертвые друзья. Ох, прости, за то, что сегодня я не настроена на веселье. - Разве раньше тебя это заботило? - Тогда у меня не было друзей, которых ты мог обидеть. - Но ты знала, что однажды я причиню им боль. - Может быть, я была настолько глупа раз думала, что ты можешь измениться. - Это правда было глупо, - он сделал паузу, ухмыльнулся и полез в карман своей одежды. - Хотя изменения и в правду есть. Волдеморт вынул из кармана небольшую колбу, открыл ее и проглотил содержимое. Все в большом зале смотрели в ошеломляющей тишине, как его кожа пузырилась, и из головы вылезли темно-черные волосы. Его нос вырос, его телосложение менялось. Его пальцы, казалось, вытягивались из его рук, пока они не стали чуть длиннее, а его плоть стала бледной, а не бесцветной. Он посмотрел на нее темными глазами и ухмыльнулся полными губами. - Уходи, - голос Гермионы был тих. Его ухмылка расширилась. - Так легче? - он подошел к ней, и Гермиона отступила назад, сложив руки, и не желая встречаться с ним взглядом. Она не хотела, чтобы он заглянул ей в голову. - Оставь ее в покое, Том. - О, Гарри, если бы ты только знал, что мы с Гермионой делали в свое время. - Не говори так зловеще, - прошипела Гермиона. - Мы ничего не делали. - О чем ты говоришь? - потребовал ответа Гарри. - О разном, - Том ухмыльнулся, и взялся одной рукой за руку Гермионы, положив другую на ее талию и уверенно двигая девушку из стороны в сторону, танцуя под несуществующую музыку. - Она присутствовала на выпускном балу со мной, ты знал? - Лжец, - мрачно сказал Гарри. - Я не лгу, правда, Гермиона? Она пыталась отодвинуться от него, но его хватка была сильной, кончики пальцев врезались в ее талию так сильно, что она была уверена - позже на этом месте обнаружатся синяки. Если это позже наступит. - Гермиона, скажи Гарри, что я не лгу, - голос Тома был тихим, но в нем были нотки, к котором она не привыкла, нотки, не соответствующие Тому, с которым она танцевала много лет назад. Это были нотки принадлежавшие лорду Волдеморту. - Мы даже немного потанцевали на твоем выпускном балу, Гарри. Она не сказала, что я был там... как тебе это? Гермиона Грейнджер поддерживает тайные связи с лордом Волдемортом. Гермиона почувствовала, как ее кожа горит от унижения, когда по всему залу раздаются шепот и бормотание. - Отпусти ее, Том, - голос Гарри стал серьезней, но Гермиона чувствовала, что Том улыбается, несмотря на это. Она не сводила глаз с его груди, притворяясь, что черные одежды принадлежали кому-то другому, что она была где-то еще, далеко от Большого зала и всех их зрителей. - Не уверен, что она хочет, чтобы я отпустил ее. - Она плачет. Гермиона нахмурилась, а потом поняла, что да, Гарри был прав, она плакала. Том нахмурился. - Почему ты плачешь? Гермиона отступила от мужчины, и его хватка ослабла. Сделала несколько шагов назад, прокручивая палочку в руке будто разогревая ее, готовясь действовать. - О, это больше похоже на тебя, - их взгляды встретились, и Том сделал шаг назад, слегка сузив глаза, ожидая ее следующего действия. Гермиона начала стрелять в него проклятиями, даже не задумываясь, просто стреляя струей за струей цветного света в его направлении, не останавливаясь, чтобы позволить ему увернуться. Он легко заблокировал их все с ухмылкой на лице, но затем Гермиона выпустила два заклинания в него в быстрой последовательности. У него было только время парировать первое, и могущественный удар заклятия пришелся в его локоть. Он закричал, и выражение его лица потемнело, вскоре Гермионе пришлось блокировать проклятие за проклятием, и у нее не было возможности, чтобы отбить обратно. Том еще не зашел так далеко, как Непростительные, и она подумала, сколько пройдет времени, прежде чем ей придется уворачиваться от смертельных зеленых лучей. Она заблокировала еще один выпад и попыталась отправить Проклятие Тела в его сторону. Он легко отклонил его и в тот момент, когда Гермиона сконцентрировалась на атаке, а не на защите, ему удалось поразить цель. Странное ощущение света охватило ее, как будто она плыла среди облаков. Она чувствовала себя счастливой, настолько счастливой она не чувствовала себя уже очень давно. Приятное чувство комфорта. - Иди сюда, Гермиона. Голос был мягким, приветливым, и Гермиона подняла голову, чтобы увидеть темные глаза Тома, пристально наблюдавшие за ней. Он поманил одним длинным пальцем, и она обнаружила, что ноги несут ее к нему. - Гермиона нет! - голос был далеким и неважным. Том поднял свою палочку и произнес заклинание, но Гермиона не обернулась, чтобы увидеть последствия - они не представляли для нее никакого интереса. Только Том имел значение. Он нежно коснулся ее лица, а пальцы мягко скользнули вдоль ее щеки, и Гермиона терпеливо ждала инструкций. - Она начала утомлять меня, Гарри, - сказал Том, но Гермиона понятия не имела, с кем он разговаривал. Ей было все равно, хотя она немного ревновала, что его внимание было направлено на кого-то, кроме нее. Она обернулась и увидела темноволосого мальчика на полу, связанного толстыми черными веревками, как и его рыжеволосый друг. Они были отдаленно ей знакомы, как будто она видела их фотографию в книге, давным-давно. - Гермиона! Это проклятие Империуса! - кричал черноволосый мальчик. - Ты должна сбросить его, ты можешь сделать это! Не подчиняйся ему! - Но я хочу делать то, что он говорит, - просто сказала ему Гермиона, и на ее лице появилась улыбка. - Том - замечательный танцор, ты знал? Лицо мальчика дернулось, его ярко-зеленые глаза наполнились печалью. Он тихо покачал головой. - Пожалуйста, Гермиона, ты можешь. Я знаю, что ты можешь! Гермионе стало скучно, и поэтому она повернулась к Тому, который ухмылялся. - Гермиона, - сказал он, - почему бы тебе не показать ему, что мы делали на кухне много лет назад. - У меня нет с собой пирожных, - ответила Гермиона. - Я попрошу одного из домашних эльфов, если… - она начала отходить, но Том схватил ее за руку. - После волованов, в классе, - тихо сказал он. - Я уверен, что ты помнишь. - Я помню, - ответила она, - но Том, это сделала не я, а ты. - Ну, покажи им, что я тогда сделал. Покажи им, что тебе понравилось. Немного тепла поднялось по щекам Гермионы, но она не беспокоилась об этом. Вместо этого она подошла ближе к Тому, положила руку ему на челюсть и осторожно опустила его голову, пока их губы не встретились. В этот момент все ее мозговые процессы прекратились. Том отстранился, и поцеловал снова. - Оставь ее в покое, ублюдок! Гермиона моргнула и повернулась, чтобы увидеть того же темноволосого парня, кричащего на Тома, а лицо рыжего скривилось, будто он увидел нечто ужасное. - Веди себя тихо, Поттер, - один ленивый взмах палочки Тома заставил мальчика замолчать, и Гермиона была очень рада этому. Он начинал раздражаться, вставляя свое мнение при каждой возможности, и никогда - в разумных пределах. - Дай мне свою палочку, Гермиона. Том протянул руку с длинными пальцами, и внутренности Гермионы впервые скрутило. Она не могла понять причину, но что-то было не так. Она посмотрела на мальчика на полу, его изумрудные глаза в панике выпучились, когда он яростно покачал головой. Почему Том хочет взять ее палочку? У него была собственная палочка, которая прекрасно работала, поэтому ему не нужно было одалживать ее палочку для своего собственного использования. Он просто хотел отнять ее. Даже в сказочном, мирном состоянии, в котором она оказалась, она поняла, что это две совершенно разные вещи, и это было важным различием. - Зачем тебе моя палочка? - Я бы хотел позаботиться о тебе, - сказал Том, его темные глаза впились в ее собственные. Рука Гермионы пошевелилась, чтобы дать ему палочку, но всего на дюйм, потому что она чувствовала, как отдернула руку от него, даже не думая об этом. Опять же, не обращая внимания на мозговой процесс, который его вызвал, Гермиона отступила на шаг от Тома. - Мне нужно держать свою палочку. Иначе я не смогу защитить себя. - Я защищу тебя. - Кто сказал, что мне нужна защита? - она почувствовала прилив гнева и вспышки негодования в своих венах. Она всегда заботилась о себе, она гордилась этим. Гермионе Грейнджер не нужен мужчина, чтобы защитить от чего-либо, все, что ей нужно - это палочка, и она не собирается отдавать ее. «Даже Тому». - Гермиона, дай мне свою палочку, - теперь голос Тома стал жестче, и Гермиона была гораздо менее склонна делать то, что он просил. Он даже не сказал «пожалуйста». - Нет, - тихо сказала Гермиона. - Прошу прощения? - Нет, - ее голос стал сильнее, и ощущение невесомости в теле начало испаряться. - Нет. - Империо! Гермиона покачала головой и сделала еще один шаг, когда чувство легкости снова начало нарастать, но она держалась за свое оружие. Она была Гермионой Грейнджер, она была слишком упрямой для этого. И Том... он не был на самом деле Томом, он был лордом Волдемортом, замаскированным с помощью оборотного зелья в его более молодое, более невинное (относительно) «Я». «Этот человек убил сотни людей». Она посмотрела на палочку, которая вяло висела в ее руке, и подняла ее. - Гермиона... - это был его голос, предупреждающий ее не делать то, что она собиралась сделать. - Что? - Дай мне свою... - Нет. - Империо! Он сказал слово в тот же момент, когда в голову Гермионе пришло другое. - Сектумсемпра. Разум Гермионы полностью прояснился, как только она увидела, как палочка выпала из его руки. Кровь начала просачиваться из груди, впитываясь в одежды за считанные секунды. Он упал на пол, потянувшись к своей палочке, отчаянно дергая пальцами, но она откатилась туда, где был Гарри, связанный на полу, рядом с ним Рон, оба в ужасе уставившись на кровь, растекающуюся вокруг тела Тома Реддла. Ее собственная палочка выпала из руки и с грохотом приземлилась на каменный пол. Она не знала, что делать. Том умрет, если она что-то не сделает, и именно она убьет его. Гермиона бросилась вперед, ее голова была тяжелой от тумана, когда она сняла пиджак и прижала его к ране на его груди, пытаясь остановить поток крови. - Что ты делаешь? - прохрипел Том. Она не знала. Она знала только то, что никогда не хотела, чтобы он умер. Но он лорд Волдеморт, рассудил ее мозг. «Но он Том». Он тихо рассмеялся, и Гермиона моргнула, глядя на его лицо, более бледное, чем она когда-либо видела. - Что тут смешного? - вопрос звучал грубо. - Гермиона Грейнджер, - сказал Том слабым голосом, хотя его темные глаза все еще мрачно искрились разумом. - Плачет над Темным Лордом. - Я не… - она замолчала, когда мужчина протянул руку к ее лицу, вытирая слезу. Он удержал капельку на кончике большого пальца и показал ей. - Плачешь. Гермиона фыркнула, пытаясь остановить поток нежелательных слез. Она даже не знала, почему расстроилась. Он был убийцей. «Но теперь я тоже». - Будешь ли ты участвовать в торжествах? - Каких? - Очевидно, я скоро умру - кажется, они все очень давно этого ждали. Я не сомневаюсь, что будет вечеринка. - Ты боишься? Умирать? Дамблдор всегда говорил Гарри (а Гарри говорил Гермионе и Рону), что Волдеморт был в ужасе от смерти - его семь крестражей доказали это. Но вот он лежал на полу Большого зала, казалось бы, совершенно смирившись с ситуацией. - Освобождение. - Что? - Мне бы пришлось в итоге убить тебя... или, по крайней мере, серьезно ранить. Я никогда не хотел этого делать. - Что ты сказал? - еще одна слеза потекла по лицу Гермионы и упала на переднюю часть разрезанной мантии Тома, расплывшейся среди крови. - Не то, чтобы я любил тебя, если ты об этом подумала, глупая девчонка. Она подумала об этом, всего на секунду. В конце концов, он использовал проклятие Империуса, чтобы заставить ее поцеловать себя. «Только чтобы унизить тебя. Только чтобы разозлить Гарри и Рона». - Тогда почему? - спросила она, игнорируя свой разум. Он ухмыльнулся, протянул кровавый палец, чтобы нежно обернуть прядь ее волос. Его глаза были сосредоточены на действии в течение нескольких секунд, но затем, когда его сила уменьшилась, его рука мягко упала на его грудь, где Гермиона все еще прижимала свою одежду к его ране. Его длинные пальцы обвились вокруг ее запястья, оттягивая ее руки. Отсрочка неизбежна. Гермиона отпустила пиджак, но руки остались на груди, его хватка на ее запястье становилась все слабее и слабее. - Ты побила меня, - прошептал он. - Снова, - Гермиона задохнулась. Еще одна слеза брызнула на его грудь, и край его рта изогнулся в слабой ухмылке. И затем искорка исчезла из его глаз, и раздался слабый стон, когда последнее дыхание покинуло тело. Гермиона посмотрела на него сверху вниз, пытаясь не обращать внимания на слезы, угрожающие одолеть ее, хотя она все еще не знала, почему. Все, что она знала - это пустота, которая наполняла ее, и она задавалась вопросом, было ли это чувство ее души, распадающейся на две части. Она ожидала чего-то более мучительного, хотя это мертвое, тяжелое чувство, которое наполнило ее легкие и сердце, было хуже, чем то, что она испытала под проклятием Круциатуса. Она вытащила руку из его ослабленной хватки, закрыла веки ладонью и встала; ее джинсы потемнели от крови, а руки были покрыты алым. Гермиона вышла из Большого зала, люди молча расступались перед ней, осторожно глядя на нее, когда она проходила мимо. Гермиона не стала смотреть на Гарри и Рона. Она даже не остановилась, чтобы поднять свою палочку. Конец