Волшебницы на замену

Вечер своего первого дня в роли девочек парни провели очень по-разному, но и для Сацуке, и для Кимито всё это выглядело как сплошное мучение, унижение и издевательство. А деваться-то было некуда... Спортсмен Сацуке был вынужден пережить пытку званым вечером, наряженный в вечернее платье, выслушивать комплименты их гостя, мило улыбаться, вести разговоры ни о чём и стараться вести себя за столом как истинная леди. Тихому и скромному Кимито досталась более изощрённая пытка - и дело даже не в том, что ему пришлось работать вместо Нанако в мейд-кафе, одетым в платье горничной, это были только цветочки, как оказалось. Но не будем забегать слишком вперёд. Вернёмся к Сацуке и посмотрим, как у него дела. Не углубляясь в подробности, можно сказать, что осмотром первой красавицы класса, в теле которой он оказался, юноша остался абсолютно доволен и даже получил много удовольствия, нежась в ванне с пенкой. Правда, он забыл снять с лица косметику, о чём ему напомнила появившаяся чуть позже Ариса. Удивлённо охая и ахая, юная служанка торопливо исправила это упущение, пока горячий пар не превратил прекрасный макияж её хозяйки в потёкшее полотно. После чего занялась привычным для себя занятием - мытьём юной госпожи. Сацуке на этот момент уже немного расслабился и, хотя продолжал краснеть, но не возражал против её помощи. Ариса тщательно, но быстро отмыла от свежей грязи и пота тело девушки, используя мягкую губку, вымыла ей волосы ароматным шампунем и, спустив воду в ванне, обтёрла свою подопечную пушистым полотенцем, завернула её в него, а вторым полотенцем вытерла волосы и повязала его у неё на голове наподобие тюрбана. Сацуке покорно всё это принимал, и нельзя сказать, чтобы ему не нравилось. Более того, прикосновения Арисы волновали кровь. Дальше последовали сушка и укладка волос, красивая причёска и новый вечерний макияж, который Сакуре умело нанесла Ариса. Сам бы Сацуке ни за что не справился, хотя откуда-то в голове возникало смутное понимание всего того, что делает служанка. Он мог объяснить и взмахи кисточки вокруг лица, и обводящий глаза карандаш, и зачем нужен блеск для губ. Это было... странно. Но парень не задавался вопросом, откуда он всё это знает, решив, что это знания Сакуры. Удовлетворённая результатом, Ариса показала ему несколько отобранных из гардероба нарядов, которые бы идеально подходили случаю. Всё это были сплошь платья, одно женственнее другого, и увидев кислую мину на лице госпожи, служанка решила, что ей не нравится ни один из предложенных вариантов. Сацуке поспешил разубедить её в этом, объяснив причину странного поведения тем, что ему не очень хочется принимать участие на этом званом вечере. Он даже спросил, не может ли поужинать у себя в комнате, но Ариса как-то странно ответила, что госпожа Катрина (ура! плюс к ачивкам - имя матери Сакуры!) настаивает, чтобы дочь присутствовала. Это было подозрительно, но делать было нечего. В итоге было выбрано одно из платьев, наименее пышное и меньше других вызывавшее у парня чувство отторжения. - К белому платью - белое бельё, - сообщила Ариса, доставая из гардероба белый комплект нижнего белья, похожий на тот, что был на Сакуре до этого. Вот только, кроме лифчика и трусиков, к нему ещё, как оказалось, шли чулки на подтяжках и - здесь Сацуке аж скривился - корсет. - Юная госпожа, вы будете выглядеть прямо как невеста, - немного завистливо сказала служанка. - Что? Э-э... - растерялся Сацуке. Он ведь совсем не хотел такого эффекта. - А можно... выбрать другое? - Как пожелаете, - девушка удивлённо на него поглядела, и как-то даже немного укоризненно. Причину укора во взгляде он понял, стоило ему вспомнить, что она уже убрала другие платья в гардероб, и ей снова за ними идти. Сацуке шумно выдохнул и приказал себе быть мужиком и не поддаваться панике. Это всего лишь ужин, в конце-то концов. - Ладно... давай белое, - решительно сказал он, опасливо глядя на бельё в руках Арисы. Как парень и боялся, больше всего неудобств доставил корсет. Он спрашивал Арису, так ли уж нужно его надевать, на что она недоумённо ответила, что это платье носят с корсетом. В общем, в женской моде он не разбирался, и тут даже знания Сакуры почему-то не приходили в голову. Хотя, может, это как раз они говорили, что Ариса должна быть права. Корсет с непривычки душил, пришлось учиться дышать заново в нём, делая неглубокие вдохи и выдохи. Чулки казались тесными, а подтяжки щекотали бёдра. И ещё больше косметики на лице, чем Сакура красилась в школу. Сацуке хотелось рвать и метать, но он сдерживался. Переживёт уж как-нибудь этот день - а завтра с Кимито встретится в школе и обсудит, как поскорее закончить их кошмар наяву. Были, однако, и приятные ощущения во всём этом ужасе, они немного пугали, заставляя напоминать себе, что не хватало только стать извращенцем. Те же чулки, к примеру, при каждом шаге тёрлись гладкой шёлковой тканью друг о друга, и по всему телу от этого трения пробегали тёплые мурашки. А давящий корсет, хоть и казался жутким орудием пыток, но вызывал непонятно приятное чувство защищённости, уверенности в себе, завершённости образа. Наверное, так обычно ощущала себя Сакура, вот и Сацуке передались эти ощущения. Когда же сверху Ариса надела на юную госпожу белое вечернее платье, действительно похожее на свадебное (а спортсмен так вообще не видел различий), и его мягкая ткань заструилась по телу Сакуры, то эти ощущения заметно усилились. Сацуке просто стоял, чуть раздвинув в стороны руки, пока верная служанка поправляла на нём платье и застёгивала его. Как оказалось, верх спины, выше верхней линии корсета, был открыт, а спереди платье имело скромный средний вырез, что, учитывая формы Сакуры, превращало его в немного нескромный вырез. Выше уровня декольте ткань становилась тонкой и прозрачной, создавая видимость, что предплечья и область ниже шеи открыты, и переходила в длинные рукава. Глядя на своё отражение в зеркале, Сацуке пришёл в первозданный ужас. Оттуда на него, действительно, смотрела невероятно очаровательная невеста, чьи розовые с рыжиной волосы чудесно контрастировали с белой тканью платья. Но больше всего парня пугали две вещи. Во-первых, платье частично просвечивалось, что он только сейчас заметил - ткань складывалась в затейливые узоры, отделённые друг от друга тончайшими полупрозрачными линиями, и если подключить воображение, то при желании любой мог «раздеть» Сакуру взглядом, видя не платье, а тело под ним. Не спасал даже корсет, имевший такой же затейливый узор. А во-вторых... и здесь Сацуке сам себе доктор... в погоне за тем, чтобы вечернее платье не было пышным, он выбрал, не глядя, платье с узкой юбкой, плотно облегавшей бёдра до самых колен и лишь затем становившейся слегка просторнее. Первые же шаги в нём показали, что парню придётся передвигаться короткими шажками из-за стесняющей движения юбки. Впрочем, иначе и не получится, понял он, когда увидел, какие туфли приготовила ему Ариса. Белые туфли на высоченной шпильке! Сацуке застонал под испуганный взгляд служанки. Но, на удивление, боязливая попытка встать на такие каблуки привела к тому, что он осознал, как на них нужно ходить, не боясь упасть. Даже не пошатываясь! Снова ему помогли знания из головы (или мышечной памяти?) Сакуры, за что Сацуке ей был премного благодарен. Если бы не это, тут-то на неумении носить шпильки он бы и попалился. Но всё равно ходить на них было жутко непривычно, словно на ходулях, и приходилось делать это осторожно, ещё и стараясь не наступить на платье, длиной доходившее до пола. Сами туфли под ним было и не видно. Спрашивается, зачем тогда себя мучать ими? Но снова возражать и без того переполошённой странными реакциями госпожи Арисе юноша не осмелился. Ничего, он мужик, потерпит. Нужно просто закрыть глаза и представить себе, что он проходит испытания в телевизионном шоу в замке Такеши. - Юная госпожа, вы прекрасны, - наконец Ариса отступила от него, изучающе и восхищённо глядя, и поклонилась. - Да... с-спасибо... - кое-как выдавил из себя Сацуке, но решил не ограничиваться простой благодарностью и, сложив ладони перед собой, хотел склониться в традиционном поклоне. Вот только корсет не позволил это сделать. Получилось только что-то вроде глубокого кивка. Парень смущённо выпрямился. - Благодарю вас за вашу заботу, Ариса-сан. Я вам очень признателен. - С... Сакура-сан... - служаночка мило зарделась, даже не заметив, что госпожа сказала о себе в мужском роде. Как какая-нибудь пацанка, которой она никогда не была. - Ах! Духи! - вспомнила Ариса и, подлетев к туалетному столику, попыталась схватить флакончик с духами, промахнулась мимо него, и он полетел на пол. А Ариса замахала руками, пытаясь его поймать. - Ай-ай-ай! К счастью, пол в спальне был устлан мягким ковром, и флакончик, упав на него, не разбился. Подбирая его с пола, Ариса низко нагнулась, юбка приподнялась, и Сацуке смог увидеть, что под платьем горничной у девушки нежно-розовые кружевные трусики. Этот панцушот был таким милым и внезапным, что у спортсмена встал бы, если б был. Но вместо этого он почувствовал внизу живота сладкое томление, будто там бабочки порхали. Так девушки испытывают эрекцию? - Простите, госпожа, - пролепетала виновато Ариса, возвращаясь с духами и обрызгивая ими Сакуру - шею под подбородком, за ушами, запястья и финальным аккордом всё тело. Приятный цветочный аромат разнёсся по комнате. Это был нежный женственный запах, отчего парень почувствовал себя немного дурно. Лучше не думать о том, как он выглядит, и поменьше смотреть в зеркало. А то глаз не оторвать. - Конфетка, ты скоро? - раздался вдруг голос из-за двери вместе с нетерпеливым стуком. Очень вовремя мать Сакуры про неё вспомнила. - Наши гости уже пришли! Только тебя не хватает! Сацуке прочистил горло, в котором запершило от волнения, и громко ответил: - Я готов...ва! Сейчас иду! - Очень хорошо! Тогда мы тебя ждём! - за дверью послышались удаляющиеся шаги, а спортсмен поглядел на милую служанку перед ним. - Это всё, Ариса-сан? Я правда могу идти? - спросил он. - Ах, вы прелестны, моя госпожа! - сложив ручки вместе, восхищённо пропела девушка. - Я уверена, молодой господин Кобаяши в вас просто... - тут она запнулась, покраснела и закончила явно не так, как хотела сказать, - увидит прекрасный благоухающий цветок... Личико Сакуры тоже стало пунцового цвета от всех этих комплиментов в её адрес, сказанных такой милашкой. Но Сацуке, хоть и был простоват, всё же заподозрил неладное, заметив эту оговорку в её речи. - Ариса-сан, мне кажется, вы чего-то недоговариваете, - нахмурился он. - П-простите, юная госпожа, - она тут же склонилась в глубоком поклоне. - Ваша матушка не велела вам говорить, желая устроить вам сюрприз. Пожалуйста, не говорите ей, что я рассказала. - Рассказала что? - уточнил с ещё большим подозрением Сацуке. - Как? Разве вы не поняли? - подняла голову Ариса и усмехнулась. - Ну, тогда я вам не скажу! Сами скоро всё узнаете! Сацуке хмуро промолчал, не став настаивать на ответе, который, честно говоря, его пугал. Что такого недоговаривает служанка? Почему она так восхищается внешним видом госпожи? А может, и принарядила её, как невесту, не просто так? Эта мысль пугала больше всего, билась в голове, отдаваясь в висках головной болью. Сколько историй, большей частью вымышленных, но казавшихся правдоподобными, слышал Сацуке про разных принцесс, которых насильно выдавали замуж за нелюбимого? Да и в реальной истории такие случаи не редкость, хоть он далеко и не эксперт по этому школьному предмету. Не хватало только... На высоких каблуках, в узком платье до пола, со сжимающим дыхание корсетом, он чувствовал себя крайне неуютно, но путь до лестницы был преодолён легко, а вот каково будет спускаться по ступеням, Сацуке даже боялся подумать. Однако, к его удивлению, едва увидев появившуюся наверху лестницы девушку, один из сидевших за столом мужчин вскочил и торопливо пошёл к ней навстречу. Это был серьёзный на вид человек средних лет, в строгом деловом костюме, крепкого телосложения. Наверное, отец Сакуры, решил Сацуке, начиная осторожный спуск вниз, держась тонкими пальчиками с розовым маникюром за перила. - А вот и наше бесценное сокровище! - пропела её мама, не поднимаясь из-за стола. - Дорогой, помоги ей спуститься. Ей-ей, Сацуке сейчас чувствовал себя и правда как невеста на выданье. Или как девушка, идущая на свидание. Как в тех мелодрамах, где красавица в нарядном платье появляется сверху лестницы, и на неё устремлены восхищённые взгляды всех присутствующих. Так и здесь - все смотрели на Сакуру и улыбались, а парню хотелось провалиться под землю от стыда. Ну, или хотя бы под эту лестницу. Преодолев несколько ступеней, он принял руку взлетевшего вверх отца девушки. - Дочь моя, ты сегодня необычайно красива, - произнёс строгий мужчина и повёл её вниз. Идти, опираясь на его руку, было действительно легче. Но всё равно приходилось следить за устойчивостью на каблуках и не делать слишком широких шагов. Впрочем, их ширину контролировала узкая в бёдрах юбка. - Спасибо, - что сказать ещё, Сацуке не знал, и поглядел вниз, пытаясь понять, что у них сегодня за гость. Гостей оказалось аж четверо, что несколько удивило парня. Откуда столько? Должен ведь был прийти только деловой партнёр Миядзавы-сана, Кобаяши-сан. Но, кроме слегка полноватого мужчины в летах, который, вероятно, им и был, за столом сидели также двое парней, одетых с иголочки, и изысканная японка средних лет с болезненным цветом лица. Все они, как и мать Сакуры, смотрели на спускающуюся девушку и глаз не сводили. Подозрения с новой силой захлестнули Сацуке, когда он заметил оценивающие взгляды пожилого мужчины и его, вероятно, жены, и сальные взгляды парней. Да что всё это значит?! Ариса-сан молчит! Хоть кто-нибудь ему скажет, что здесь происходит?! Отец помог девушке сойти с лестницы и довёл до самого стола, где представил: - Вот, господин Кобаяши, это моя... - короткий взгляд на мать, - наша дочь, Сакура-сан. Не правда ли, она красавица? - Вижу, вижу, - пропыхтел пожилой гость, доставая из кармана пиджака трубку и набивая её. Но при этом поглядывал то на Сакуру, то на остальных гостей. - Хороша. Чего уж воздух попусту сотрясать. Миядзава-сан галантно усадил дочь за стол. Сацуке послушно сел, вынужденный прямо держать спину из-за корсета. Знания, как себя вести в таких ситуациях, смутно всплывали в сознании, и он пытался соответствовать своей роли. А потому на комплименты слегка покраснел и сдержанно кивнул гостю, благодаря его за приятные слова. - Да ладно тебе, отец, - по-простому пожурил мужчину с трубкой молодой человек постарше, симпатичный смуглый японец лет двадцати. - Никогда не стоит упускать случая сделать комплимент женщине, тем более такой очаровательной девушке, - он встал из-за стола и поклонился Сакуре. - Кобаяши Акира - моё имя. Позволю заметить, милая барышня, ваше имя подходит вам как нельзя лучше. Вы подобны лепестку цветущей вишни, готовому сорваться с дерева и быть подхваченным порывом ветра. И право, я бы хотел быть тем сильным ветром, что подхватит его и унесёт. Сацуке, хоть до конца и не понял смысла всего этого романтического бреда, тем не менее густо залился краской и отвёл взгляд в сторону, с трудом дыша. Смущение явно было рефлекторной реакцией тела Сакуры, иначе с чего бы ему, парню, смущаться? - Меня кто-нибудь представит? - возмутилась гостья за столом. - Дык ведь ясно, что ты моя жена, - небрежно бросил Кобаяши-сан. - Золотце, - вмешалась мама Сакуры, показав на эту странную семейную пару, - как ты уже, несомненно, поняла, это господин Кобаяши Тору и госпожа Кобаяши Фукуя. Девушка в белом платье, так похожая на невесту, кивнула и перевела вопросительный взгляд на второго парня за столом. Тот в ответ уставился на неё, также вопросительно. Вставать и представляться он и не думал, а его никто не спешил представить, что значило только одно - Сакура его должна знать, и в представлении он не нуждается. Приглядевшись к нему повнимательнее, Сацуке догадался, что это её брат. О том говорили более широкие, чем у японцев, глаза и в целом более гайдзинская внешность, да и волосы у парня были не чёрные, а тёмно-русые. И конечно, сходство с родителями и самой Сакурой - теперь он это видел. Значит, брат... Имя бы узнать. Но не это волновало Сацуке сейчас, а то, ради чего они здесь собрались. Парень чувствовал подвох. Это определённо был не простой званый ужин. И конечно, несмотря на множество намёков, Сацуке не догонял... * * * Оставим ненадолго нашего спортсмена, пусть хоть поужинает спокойно, и перенесёмся в мейд-кафе «У Джо», где наш второй герой, Киминокодзи Кимито, в это самое время занимался тем, что в платье горничной встречал заходящих в кафе клиентов. - Добро пожаловать, госюдзин-сама, - с улыбкой на накрашенных нежно-розовой помадой губах приветствовал он очередного посетителя. - Рады вас снова видеть у нас. Миура-сан, как звали ту жуткую женщину, администратор кафе, накрасила бедного парня своей косметикой и сделала ему на голове два игривых хвостика за ушами, после чего без лишних слов вытолкала в зал работать. Он даже не успел посмотреть на себя в зеркало и оценить, как теперь выглядит, но тяжесть на ресницах и сладкий привкус помады постоянно напоминали, что на нём теперь макияж, а хвостики не очень длинных, лишь чуть ниже плеч, волос Нанако щекотали щёки и приоткрытые плечи. Работалось на удивление неплохо - там, где мозг программиста подвисал, включались знания Нанако, и в целом особых проблем с тем, как следует вести себя работнице мэйдо-кафе, не было. Да и что, зря он столько манги читал, столько аниме смотрел? Кимито и сам прекрасно знал, как должны вести себя девушки-официантки в таких кафе. К тому же он работал не один, а с напарницей, Миюки, и эта девушка Кимито очень понравилась. Она была красавицей, но не как их школьный ангелочек Сакура, скажем, а более земной, обычной красоты, да и вела себя много проще. Всё бы было просто идеально, если бы не чувство голода, которое парень испытывал уже некоторое время. Похоже, что Нанако после обеда ничего не ела, и животик её начинал требовать пищи и бурчать всё сильнее. Особенно при виде еды, которую они с Миюки разносили по столам и от которой у голодного парня текли слюнки. Сама работа чрезмерно много сил не требовала и неудобств у парня, ставшего девушкой, не вызывала. Кимито уже как-то и к форме привык, и к наличию у него грудей. А ведь прошло всего-то несколько часов с момента обращения. Приходилось краснеть только, когда некоторые мужчины-посетители подолгу смотрели на Нанако, а некоторые ещё и подзывали с просьбой нарисовать им на десерте сердечко или надпись «Kiss». В таких случаях Кимито скрепя сердце подходил, улыбался и выполнял их просьбу, излишне не флиртуя, как то делали героини манги и аниме. Прошло часа два, и не перестававший напоминать о себе голод привёл парня на кухню. Как раз была передышка - мало клиентов, и их обслуживала Миюки, так что он решил хотя бы что-то перехватить, пока не сможет полноценно поужинать дома после работы. Здесь вовсю работала младшая сестричка Нанако - как Кимито и думал, Юми была посудомойкой. И судя по всему, с неплохим опытом работы, так как справлялась отлично, и посуда после её ручек блестела как новенькая. Она ещё и напевала что-то, и пританцовывала, пока меняла тарелки в раковине. Кимито невольно залюбовался этой непосредственной милашкой, вынужденной в таком юном возрасте зарабатывать деньги тяжёлым трудом. А мыть посуду - это, знаете ли, тяжёлый труд. Это когда вы после семейного обеда вымоете пару-другую тарелок, вам покажется, что это не так тяжело, но попробуйте заниматься этим несколько часов кряду и вскоре почувствуете, как у вас руки хотят отсохнуть. Похоже, Нанако тоже когда-то была посудомойкой, так как эти мысли, эти знания явно были её. - Ха, Нанако-тян, проголодалась? - неожиданно догадался их повар по имени Гонзо, мужчина лет тридцати. - Ага, - радостно ответил Кимито. - Вот, возьми, после клиентов осталось, - он показал на тарелку с вареным рисом, который был съеден лишь наполовину. - Тебе разогреть? - Да, пожалуйста, - попросил парень и улыбнулся. - Тогда попроси как следует, - Гонзо тепло усмехнулся и постучал себя пальцем по щеке. Кимито понял, что это означает, не дурак. Он отвернулся на мгновение, скривился, но затем разгладил лицо, подошёл к повару, наклонился и коротко чмокнул его в колючую щёку. - Вот, теперь порядок, - осклабился мужчина и отправил тарелку с рисом в микроволновку. - Эх, На-тян, разбиваешь ты мне сердце... - деланно вздохнул он. - Это чем это? - не понял Кимито. - Ну как чем? - удивился Гонзо. - Тем, что такая юная, а уже занятая. Может, я тоже позвал бы тебя на свидание. Или я слишком стар для тебя? Ну скажи, я старик, да? - шутливо толкнул он девушку локтем в бок. А девушка стояла в тихом шоке от услышанной новости. Нанако - занятая? То есть, выходит, у неё есть парень? Глаза Кимито в страхе расширились. Ну нет, только не это... И кто бы это мог быть... Кто-то из класса?.. Ел юноша молча, на ногах и торопливо, так как работу никто не отменял. То и дело переступал в волнении с ноги на ногу, цокая по полу небольшими каблучками туфель, входивших в костюм горничной. Гонзо определённо сумел вызвать его беспокойство. Поев, он поблагодарил повара и, потрепав по голове Юми-Юми (она удивлённо оглянулась через плечо), поспешил обратно в зал. Но в коридоре его поймали. Дверь уборной открылась, оттуда высунулась рука Миуры-сан и затащила парня внутрь. После чего его снова зажали в угол, как в тот раз, и стали с интересом рассматривать. - М... Миура-сан? - дрожа, испуганно спросил Кимито. - Мне работать надо. - Ой, кто бы говорил? Вечно опаздываешь, - фыркнула женщина. - Ещё пять минут роли не сыграют. Но вычту я их из твоей зарплаты. - Что вы хотите сделать? - робко поинтересовался парень. - А ты не догадываешься? - Миура приблизила к нему своё лицо и ехидно улыбнулась. - Когда игрушки бунтуют, их можно или сломать, - она резким жестом двумя руками показала, как переламывает что-то хрупкое, - или проучить, чтобы они подумали и образумились. Сегодня ты меня очень огорчила. Но ломать я тебя не буду... - она жёстко взяла Нанако за подбородок двумя пальцами. - Слишком миленькая. И так ми-и-ило краснеешь. Я ещё не наигралась с тобой. Но наказание будет строгим. Иначе оно не будет действенным и в другой раз ты снова меня огорчишь. - Н-наказание? - глаза парня в страхе расширились. Он живо помнил недавнюю сцену в раздевалке и то, из-за чего она возникла. Щека до сих пор горела, и Кимито подозревал, след от её ладони там надолго отпечатался. - Времени у нас и правда нет, так что рассусоливать не буду, - выпрямилась женщина. - Снимай трусы. - Что-а?.. - чуть не задохнулся Кимито. - Снимай! - требовательно повторила эта извращенка. А он ещё Нанако в этом обвинял. - Н-не буду... - помотал он головой, сжав бёдра вместе и схватившись за юбку спереди двумя руками, пытаясь прикрыться. Миура-сан глубоко вздохнула и треснула его основанием ладони по лбу так, что он аж отшатнулся. К счастью, это был не болезненный удар, она просто хотела этим жестом образумить строптивую негодяйку. - Непослушная девчонка, - прошипела она, надвинувшись на Кимито, вжавшего голову в плечи и боявшегося новых ударов. - Один раз я тебе уже разжёвывала. Скажу второй раз, если ты такая глупая. Третьего не будет, запомни - я тебе не попугай. Так вот. Где бы ты была сейчас, если бы не я? А что бы стало с твоей милой сестрицей? Да вас бы на улицу выкинули, а в лучшем случае отправили бы в интернат. И ещё могут это сделать, стоит мне напомнить кое-кому, что две несовершеннолетние девочки живут одни без опекунов. Даже если я этого не сделаю... Подумай сама, что вас, пигалиц, ждёт, если вы потеряете эту работу. Вы едва концы с концами сводите, вкалывая вдвоём. Твоей сестре ещё рано работать, и я не думаю, что кто-то другой войдёт в ваше положение и проявит к вам такую доброту... Улица или интернат... нет своего дома... никакой школы... а может, вас даже разделят и в разные интернаты отправят из-за разницы в возрасте. Как тебе такие перспективы? Повисла глубокая тишина. Этот монолог Миуры-сан обрушился на бедную голову Кимито, словно тяжёлый пыльный мешок. Нанако с Юми живут одни? Без опекунов? А как же... И тут откуда-то из глубин памяти Нанако пришло осознание, что их родителей больше нет. Юноша не знал, что с ними случилось и как они погибли, конкретные воспоминания не приходили, но он точно был уверен, что они умерли, оставив двух дочерей сиротами. Кажется, прошло уже много времени с тех пор. Кимито вдруг накрыло, что-то в горле булькнуло и, прижав ладони к лицу, он заревел, не сдерживая слёз. Ощущение утраты было очень острым - таким, словно бы он только что узнал о смерти своих собственных родителей. - Нанако? - Миура-сан удивлённо поглядела на рыдающую девушку, а потом приблизилась и заключила её в объятия, гладя по головке. - Ну-ну, будет тебе... Вот ведь... Не плачь, сладкая, я с тобой. И никому не дам тебя в обиду. Ты ведь только моя игрушка, верно?.. Ну-ну, хватит плакать, надо работать... Ты ведь снимешь трусики, как я просила? Обещаю, тебе понравится...