Один раз в год сады цветут

Отец поднимается и лезет в холодильник: – Бутрики будешь? – спрашивает он. – Я помогу, – вскакивает мать. – Сиди, сиди, – усаживает он её на стул. – Я сам приготовлю. А я снова залипаю в своём новом телефончике. Какой же он здоровский! Спасибо папулечке за то, что он его подарил! Нет, я не считаю, что он должен был мне что-то дарить. Я вообще не считаю, что кто-то кому-то что-то должен. И поэтому – огромное спасибо. Папка режет батон и намазывает на него тоненький слой масла, сверху покрывает его таким же тоненьким слоем красной икры. Отдельные икринки так и блестят в свете лампы. Кстати, да, у нас на кухне всё время темно и мрачно, надо бы лампочку поменять или шторки открыть, но мне сейчас лень, вся моя жизнь в телефоне. Звонок в дверь. Папка поднимается. – Я сама открою, – говорю я, не отрываясь от телефончика. – Это ко мне. – Вика? – испуганно спрашивает мамка. «Ах, если бы!» – Катя и Димка, – отвечаю и выхожу в прихожую. Пару секунд смотрю на себя в зеркальце, нужно мэйк подправить. Хотя какая разница, я же дома в домашней одежде, ещё и накрашенная, а они меня и не накрашенную видели. Они знают меня ещё с тех пор, когда я ещё не красилась. А я довольно рано начала краситься. – Открываю, – говорю им. Проворачиваю ключ в замке и открываю дверь. – Прив-е-е-ет! С днём рождения! – Радостный Димка вручает мне букетик полевых цветов в красивой обёртке. Они пахнут то ли медуницей то ли мёдом. В общем, чем-то прикольным. «Странно, что не белые розы» – почему-то думаю я. – Привет, Юлечка! – Катюха дважды целует меня и вытирает след своей помады с моей щеки. Катька губы накрасила! Это что-то новенькое! – Привет, привет! – здороваюсь я с ними и целую Димку и Катьку. – Это тебе. – Димка протягивает мне крохотный пакетик, завёрнутый в подарочную бумагу. – Ой, не надо было! – говорю, а сама радостно принимаю подарки. – А это от меня, – протягивает громадный подарок Катька. Их подарки так контрастируют в размерах: огромный Димка и крохотный подарочек, и миниатюрная Катюха и такой громадный подарок. Я так рада подаркам, что даже не замечаю того, что они держатся за руки. – Открыть? – радостно спрашиваю я. – Как хочешь, – отвечает Катюха. Но лучше вечером, когда все разойдутся. – А почему не сейчас? – удивлённо спрашивает Димка. – Так сюрприз не получится, – шепчет ему на ушко Катька, но так, чтобы я слышала. Из кухни выходят мамка и папка. – Познакомьтесь, – говорю, – мамку вы мою знаете, а отца... – Мучительно вспоминаю, знает ли Димка отца. – А как же, виделись, много лет назад, – улыбается Димка и протягивает папке руку для приветствия. Тот пожимает её. – Так вымахал – не узнать! – говорит отец. – Ну что, проходите за стол. – Мамка приглашает нас на кухню. Катька что-то шепчет Димке и уходит вместе с моими родителями, а Димка остаётся в прихожей рядом со мной. – Ты что-то мне сказать хотел, – догадываюсь я, – наедине? – Хотел подарить тебе свой подарок. – Этот? – показываю его крохотный подарочек и, не дожидаясь ответа, быстро разворачиваю его. – Ух ты, ювелирка! – радуюсь я, доставая из упаковки тоненькую цепочку из белого золота. – Это для твоего крестика, – говорит Димка. – Давай помогу застегнуть. Снимаю с ниточки крестик и цепляю его на цепочку, а Димка осторожно помогает защёлкнуть её на моей шее. Смотрюсь в зеркало. – Ну как тебе? – Я зачем-то встаю на носочки и поднимаю вверх волосы, чтобы шейку было лучше видно. – Супер, тебе идёт! – Он кладёт он руку мне на плечо, а меня прямо передёргивает от него прикосновений. – Спасибо, Димочка! – Нежно целую его в губы, но, понятное дело, не мокро и без языка. – Юль, я тебя спросить хотел... – «О-о-о, нет, только не это, только не сейчас!» Я прям напряглась вся. – Спрашивай, – говорю. Но, по правде, сейчас как раз самый подходящий момент, чтобы расставить все точки над «i». Хотя, по-моему, я что-то пропустила и никаких точек над «i» не бывает. Ну, да ладно. – Юлечка, мне неудобно об этом говорить. – Ну же, давай! – закрываю лицо руками. – Юлечка... Юлька... – начинает он заикаться, и я вижу, как ему тяжело говорить. «О-о-о, нет, если это случится, если он признается мне в любви, я провалюсь под землю. Я же не знаю, как отказать лучшему другу, тем более – после такого подарка. Только не это, пожалуйста, Димочка, пожалей меня, пожалей себя! Мы никогда не будем вместе. Прости, мне очень жаль». – Ну же, задавай свой вопрос! – Я слегка наклоняю голову и смотрю ему прямо в глаза. – Юль, ты лесби? – выпаливает он. Меня прошибает током, щёки мгновенно наливаются краской, комок подходи к горлу, и я не могу говорить. Дыхание сбивается, я сейчас под землю провалюсь от стыда. Что же ответить? Правду! – Это тебе Катька сказала? – отвечаю вопросом на вопрос (я такая еврейка!). – Да я всегда знал, ещё в младших классах заметил. «Так почему же ты мне не сказал?» – Крик души. – И что ты хочешь услышать? – Опять вопрос на вопрос, пять баллов. – То, что ты хочешь мне сказать. – Да, Димочка, я лесбиянка. – Я опускаю взгляд, – это правда. И слезинка скалывается из моих накрашенных глаз, но Димка ловко подхватывает её пальчиком и нежно поднимает моё личико за подбородок. Смотрит мне прямо в глаза. – Ты почему плачешь? – спрашивает он. – От переполняющих чувств, – говорю. – Я так долго это от всех скрывала. Жила с этим, мучилась. – Тч-ч-ч! – Он прикладывает указательный палец к моим губам. – Не надо больше плакать, ты лучшая подруга на свете. Я тебя очень люблю. – И я тебя люблю, Димочка! Он крепко-крепко меня обнимает – так, что у меня все косточки хрустят. Как бы снова не расплакаться от нахлынувших эмоций. – А Катька знает? – спрашиваю я. – Думаю, да, – кивает он. – Она намекала, ну, типа: «С Юлькой все не так однозначно», но я понял, что она имела в виду. – И это её никак не оттолкнуло… – слишком пространно рассуждаю я, но тема-то скользкая. Кто с кем спит – вообще скользкая тема. – Что ты, она же любит тебя, как подругу. – Тут Димка начинает мешкаться. – Кстати, ещё хотел сказать… – Что, Димочка? – мне так приятно называть его Димочкой, потому что он такой большой и добрый, как мишка. – Я много лет тебя любил, – наконец-то признаётся он. – Я знаю, – отвечаю я. – Я всегда знала, но ты же понимаешь… – Я всё понимаю, я ещё в младших классах заметил, что ты смотришь только на девочек… хотя, думаю, это здесь ни при чём. – Он отводит взгляд. – Ну же, продолжай! – говорю я, а на душе так хорошо и спокойно, как никогда, такой камень с плеч. – В общем, мы с Катькой решили встречаться, – выдаёт он. «Это же супер!» – Это же замечательно! – Не часто я так сразу соглашаюсь со своим внутренним голосом, но сейчас мы единодушны. – Мы давно знаем друг друга, мы-ы… ну, в общем, не знаю, наши чувства, как медленный огонь, всё разгораются и разгораются. – Я так за вас рада, ребята! – Вновь крепко-крепко обнимаю Диму, но побаиваюсь, что он слишком сильно меня прижмёт и раздавит. – В общем, это всё, что я хотел сказать… – снова мямлит он, и тут из кухни появляется мамка. – Ну-у-у, вас долго ждать? Всё уже накрыто! – Уже идём, мамочка, – говорю я. – Идём, – кивает Димка и надевает мягкие тапочки. Мы садимся за стол, и мамка накладывает всем по бутрику с красной икрой и ещё по одному со шпротами. Они ещё с отцом какой-то салатик в супермаркете купили и пюрешку заранее приготовили. В общем, классический день рождения, к сожалению, без пиццы и кока-колы. Хотя кока-кола стоит на столе. Я наливаю себе полстакана и делаю первый глоток. Не люблю кока-колу с сахаром, от неё зубы сводит, просто мамке и папке не объяснишь, какую надо покупать – нулёвку или, как она сейчас называется, блэк, максимум – диетическую. Вообще они сами запутались в своих названиях, а мои родители в этом не шарят. Я беру бутрик с икрой, бросаю взгляд на Димку с Катькой. А они друг на друга смотрят и о чём-то шушукаются. Катька что-то ему шепчет, а Димка кивает. – О чём говорите? – лезу я не в свои дела. – Не волнуйся, мы не тебя обсуждаем, – отвечает Катька. – Ты же это хотела услышать? – Да нет, я просто спросила, – отнекиваюсь я, а сама уже, видать, вся красная, всех во всём подозреваю, какие-то заговоры против себя разоблачаю. – Не волнуйся, Юлька, мы тебя уже с головы до пят обсудили, когда сюда шли, – говорит Катька, – если тебе от этого спокойнее. – Конечно, – улыбается Димка, – все косточки тебе перемыли. Я уже говорила, что не люблю, когда меня обсуждают. Но, с другой стороны, мне так действительно спокойнее, меньше поводов для скрытности. Не надо всё в себе держать. – А когда ты поняла… ну... это… – спрашиваю Катьку. Думаю, она догадалась, о чём я. – Ребят, вы о чём сейчас? – смотрит на меня мамка и накладывает пюрешку в мою тарелку. – А тётя Ира в курсе? – Катька косится на мамку, но я понимаю, что она не хочет запалить меня. – Да, мама и папка обо всём знают, – говорю я. Как же тяжело выходить из этой тотальной секретности, которую я сама себе навязала! Хотя виновата ли в этом я? Наверное, нет. – Ты серьёзно? – смотрит на меня Димка. На кухне повисает неловкая тишина, и я решаю раз и навсегда поставить все точки над… Над чем там я точки собралась ставить? – Мама и папа знают, что я люблю девочек! – Я говорю это достаточно громко, чтобы услышали все, и чтобы не было больше этой неловкости в общении. Катька смотрит мне прямо в глаза и берёт меня за руку. – Юлька, ты такая смелая! – говорит она. – Знай: это ничего не меняет, я, как была, так и остаюсь твоей лучше подругой. – Спасибо, Катька! – говорю я, а у самой глаза опять на мокром месте от избытка чувств. – И я остаюсь твоим другом, – влезает в разговор Димка. «Ну, в этом я как бы и не сомневалась». Катька его перебивает: – Я, когда увидела вас в коридоре с Викой, то всё поняла. – Я так и думала, – говорю я. – Ты ещё попросила меня не задавать лишних вопросов. – Когда в коридоре? – смотрит то на меня, то на Катьку Димка. – Я что-то пропустил? – Юля поцеловала Вику у всех на глазах, а та отвесила ей пощёчину, – зачем-то озвучивает Катька. Мне всё меньше нравится вот эта открытость, не люблю, когда роются в моём грязном белье. С другой стороны, закрытость будет лишь приводить ко всяким слухам. А зачем мне это надо? Я ведь могу быть открытой лесбиянкой. Кто со мной дружил, тот со мной останется, а мнение других мне глубоко фиолетово. – Это когда было? – спрашиваете Димка «Вот всё тебе надо знать, во всё лезть!» – раздражаюсь я, но вида не подаю, конечно. Беру в руки телефон и смотрю. Куча поздравлений; я и не знала что у меня столько друзей в оффлайне. И опять ничего от Вики. Она обо мне как будто забыла. Она что, не зайдёт ко мне даже в гости, не поздравит и ничего не подарит? А завтра мы встретимся так, будто ничего и не было. И снова будем трахаться, снова я буду ей лизать, а она будет стонать от наслаждения. Я всего лишь её тайная любовница, а для всех напоказ у неё же есть Сашенька.