Один раз в год сады цветут

– Привет, Вик! – здоровается с ней Катюха. – Приветики! – отвечает Викуля и прямо-таки сверлит меня взглядом. А я не могу, когда на меня так смотрят. Мне обязательно надо признаться. – Вик, я им всё рассказала, – говорю. – Что рассказала? – Она делает вид, что не понимает, о чём это я, но быстро прекращает ломать комедию и начинает ломать трагедию. – Ну заче-е-ем ты? – Она наигранно хватается за голову. – Не могла больше скрывать, а Димка и сам обо всём догадался, – говорю я. – Конечно, – отвечает Викуля. – Если бы ты не полезла ко мне целоваться тогда в коридоре, то никто бы ни о чём не догадался. – Вик, – зачем-то влезает в разговор Димка. – Я Юлю давным-давно знаю, с первого класса. Она никогда не любила мальчиков. «Вот и держал бы свои догадки при себе», – думаю я, но вслух не говорю. – И что теперь? – говорю Викуле. – Опять меня бросишь? Оставишь свою Юлечку и будешь со стороны наблюдать, как я страдаю? – Смотрю ей прямо в глаза. – Ой! – вздыхает она. – Ну кто тебя, дурёху, бросит? Я же так тебя люблю! – Она прижимает меня к себе и нежно-нежно целует в губы – прямо на глазах у моих родителей, на глазах у Катьки Димки. – Завтра об этом весь институт знать будет, – шепчу я ей. – Ну и пусть, – отвечает она. – А мы будем всё отрицать. Лично я буду. – Как скажешь, – отвечаю я. Мне так приятно просто слышать её голос, смотреть в её глаза, я просто таю в них! – В конце концов, это ты лесбиянка, я – би, – строго говорит Вика. – Девчонки, ещё раз поцелуйтесь, – подбадривает нас Катька. – А ты не подсматривай. – Она демонстративно закрывает Димке глаза рукой. Он убирает её кисть и целует в запястье. «А Катька-то, оказывается ревнивая, никогда её с такой стороны не знала». – Ну что? – смотрю я на Вику. – Ой! Блин, тебе невозможно отказать! – Она вытирает уголки губ и готовится к поцелую. – Тем более, у меня сегодня день рождения. – Тем более, у тебя сегодня день рождения, – повторяет за мной она. Вика прижимает меня к стене и нежно-нежно, мягко-мягко целует в губы. Я даже ножку поднимаю от удовольствия и прижимаюсь к ней коленкой. – С днём рождения, любимая, – шепчет она мне и смотрит прямо в глаза. – Люблю тебя, – шепчу я в ответ, и мы целуемся вновь. Мне кажется, я слышу аплодисменты, или это у меня просто в ушах звенит. Я понимаю, что отец современный, он в тренде, а мамка всё равно никогда этого не примет. Димке просто нравится пялиться на нас, а Катька... Катька хорошая подруга, которая желает мне только счастья. Счастья вместе с Викой. Стук в дверь. – Не заперто, – говорит Викуля. Дверь открывается, и на пороге стоит Сашка. – Привет, Юль, ну сколько вас можно ждать! Сашка окидывает взглядом собравшихся, но задерживается на моей мамке: – Здравствуйте! – говорит он. – С именинницей Вас! – Приветик, Саш, заходи… – зачем-то приглашает она его. – Да нет, мы спешим, нам ещё целую ночь ехать, – отнекивается он, видит моего отца и протягивает кисть, – Александр, – представляется он. – Владимир, папа Юли, – пожимают они друг другу руки. Сашка смотрит на Катьку и на Димку, потом – снова на Катьку и снова на Диму. – Привет, – кивает он Катюхе, но руку протягивает Димке. Димка чуточку выше и заметно крепче его. – Привет, Саш, – здоровается он и так крепко жмёт Сашке руку, что мне кажется, я слышу хруст его косточек. Меня аж передёргивает от этого хруста, но Сашка не подаёт виду. – Может, за стол? – в очередной раз приглашает нас мамка. – Да нет, мы уже поехали, – отмахивается Сашка, берёт мой чемодан и выкатывает его в коридор. Я смотрю на мамку и на папку, на Димку и Катюху. – Ну что, – говорю. – Я поехала. Счастливо оставаться! – картинно машу ладошкой. – Тогда мы тоже пойдём, – говорит Димасик. – Зачем уходить, посидите ещё, – уговаривает его мой отец (этот кого хочешь уговорит, хотя Димку, походу и уговаривать-то не надо). – Кать, пока, – улыбаюсь ей, – Димка, мам, пап, я поехала. – Удачной дороги, осторожно там, за рулём! – машет нам на прощание мамка, только не плачет, хотя она такая, может и заплакать: уезжает любимая доченька. Бабушка, та всегда плачет, когда мы из деревни уезжаем. – Долгие проводы, – говорю, – лишние слёзы. – Присядем на дорожку. – Отец пододвигает мне пуфик. И мы с Викулечкой садимся на него вдвоём. Мне так приятно прикасаться к ней всем телом – передать не могу! Она ещё и поглаживает меня по плечу, я от этого кончить готова. – Ну всё, поехали, – говорит Викуля и первой вскакивает с пуфа. Я беру свою сумочку и выхожу за ней. – Пока, – говорю на прощание и вижу, как мамка плачет. Мы заходим в лифт и спускаемся вниз. Во дворе темно, а ветерок гонит душный майский холод. – А ты уверена, что уже можно купаться? – говорю я, вспоминая, захватила ли купальник. В крайнем случае, мамка положила, вот всё за меня делает мамка. – Эй, подруга! – смотрит на меня Викуля. – Мы же туда не только купаться едем. Я улыбаюсь в ответ. – Поверить не могу, что ты всё всём растрындела, – качает она головой. – Ну так накажи меня, – ухмыляюсь я. – Отшлёпай. – Не-е-е, это не будет наказанием, ты слишком этого хочешь. Ладно, посмотрим на твоё поведение. Мы садимся в Сашкину «Эпику» за заднее сиденье, выключаем в салоне свет и крепко-крепко прижимаемся друг к дружке, а Сашка плавно заводит машину и выкатывает со двора. +++ Мы едем всю ночь, не смыкая глаз. На магнитоле играет тихая мелодия. Вика всю дорогу держит меня за руку. Мы смотрим друг на друга, смотрим и молчим. Сашка ещё поначалу нас чем-то развлекал. Но после включил магнитолу и уставился на дорогу, попивая кофеёк из купленного на ближайшей заправке пластикового стаканчика с крышкой. Вика достала плед из своей сумки, и мы закутались в него – так теплее и уютнее. Обожаю находиться с ней под одним одеялом, это так… интимно. Иногда я устаю смотреть на дорогу и опускаю глаза, пялюсь на её ножки, или на плечо, или на разрез её глаз, на её волосы. Я чувствую тепло её тела и стук её сердца, мне кажется, что чувствую. Как же мне с ней хорошо, передать не могу! комок подходит к горлу и не даёт произнести ни звука. Я как под гипнозом. Вижу, какими глазами она на Сашку смотрит, с какой нежностью меня за руку держит. Иногда, правда, она поглаживает по плечу Сашку, но я же вижу, сколько нежности достаётся ему, а сколько – мне. Похоже, вся она уже давно принадлежит мне. Моему сердечку уже кажется, что Вика больше любит меня, чем Сашку, только не может себе признаться в этом. Но я не буду на неё давить. Если она хочет быть «нормальной» и встречаться с парнем, кто я такая чтобы ей запрещать? Главное – что я втихаря похитила её сердце, и она уже меня никогда не прогонит. Я точно знаю, что не прогонит, она уже слишком в меня «вляпалась», как и я в неё с первого взгляда. – Заедем на заправку, – предлагает Вика. – Окей, – отвечает Сашка и отхлёбывает ещё глоток холодного кофе. – Юль, ты будешь выходить? – спрашивает она меня. – Я пока не хочу, – отвечаю, – я обычно сплю по ночам и мне сейчас ни есть, ни пить ни в туалет не хочется. – Я так тихо говорю, что удивляюсь, как она меня вообще слышит. Мне просто так хорошо, что своим голосом я не хочу разрушать тишину момента. – Саш, остановишь? – громко говорит Вика. – До заправки ещё несколько километров. – Сашка нажимает кнопку на навигаторе в своём смартфоне. – Саш, остановишь? – повторяет она. – Что-то случилось? – волнуюсь я. – Меня что-то укачало, – говорит Вика. Сашка сворачивает на обочину и тормозит на каком-то поле. Мы выходим из машины, я всё ещё кутаюсь в свою коротенькую курточку, мне прохладно. Утренняя прохлада и свежесть – как же это романтично! Но Вику явно укачало. Она хватает бутылку минералки, делает несколько глотков, становится едва не на корточки и начинает блевать. Вернее, она пытается проблеваться, делает ещё несколько глотков. – Меня сейчас вырвет, – говорит она, но у неё явно не получается. – Что вы вчера ели? – спрашиваю я, сажусь с ней рядом и глажу её по спине. Так ей, по идее, должно стать легче, по крайней мере, я очень хочу этого. «Б-э-э-э», – пытается блевануть она, но не выходит, и Вика снова пьёт эту воду. – Да ничего такого, – отвечает Сашка. – Может, пицца несвежая была. Везёт же, каждый день едят пиццу! Хотя я бухала, а меня не рвёт, с другой стороны, полтора бокала вина это не значит бух. «Б-э-э-э». Я забираю у неё бутылку, поддерживаю волосы и всё активнее глажу её по спине. После нескольких безуспешных попыток проблеваться Вика встаёт и смотрит на меня красными от недосыпа и слёз глазами. – Что-то мне совсем плохо, – говорит она. – Давай погуляем, подышим свежим воздухом, – предлагаю я. – Может, постелить в машине и поспать? – говорит Сашка, но как он себе это представляет – спать в его «Эпике». Хотя они отлично поместятся на переднем сиденье, ну, а я свернусь калачиком на заднем. Но не проще ли уже добраться до пункта назначения? Ой, и слово-то какое страшное! Мне лично сразу фильм вспоминается с машиной, которая везёт громадные брёвна. – Сейчас, сейчас, – говорит Вика, – пару минут, и поедем дальше. – Что, у тебя уже прошло? – спрашиваю я. – Почти, мне уже легче. – Меня в детстве укачивало, – говорю, – я до школы вообще в машинах ездить не могла, мне казалось, что это от запаха угарного газа. Кстати, а ты давно СО проверял? – смотрю на Сашку. – Чего? – переспрашивает он, но сразу находится, – Ну, как последний техосмотр делал, проверил. – Да, мы перед тем как ехать к тебе на шиномонтажке были. – Шиномонтажка и СТО – совершенно разные вещи, – говорю я. – Это всё равно как дантист и нейрохирург: и тот, и тот, вроде, врачи, но разные специалисты. – Ты с каких это пор такая умная стала? – сквозь страдальческую гримасу улыбается мне Вика. – Ты что, забыла? Мелкая же заучка, – подшучивает надо мной Сашка. Вот нашёл же он время для шуток, когда Викуле плохо! – Я не заучка и не Мелкая, – возмущённо надуваю губки я. Но их уже не остановить. – Ботанка, зубрилка, – подбирает синонимы Викуля. Мне самое время бы обидеться, но я не могу: я же её люблю, я подкаблучница. Мне нравится, когда она надо мной смеётся, когда надо мной шутит, это так мило. – Ботанка-лесбиянка, – смеётся Сашка. – Да-да, – поддакивает Вика. – Тебе очки надо и юбку-карандаш – будешь, как училка. А что, я бы тебя отшлёпала. – Ты бы нашу училку отшлёпала или меня. – Я не знаю, как на это реагировать и просто подыгрываю им. – Ребята, нам ещё долго ехать, – говорит Сашка. – Ты будешь блевать или нет? – Он смотрит он на Вику. – Мне уже легче, – поднимается она и садится в машину на переднее сиденье. – Эй, а как же я? – обиженно сдвигаю бровки и сажусь на заднее. – Правильно, Викуль, может, тебя потому и укачало, что ты сидела сзади, – поддерживает её Сашка. Я сижу на заднем сиденье одна, как дура, и кутаюсь в плед.