Безнадежные обещания

Взрыв. Тихое ночное спокойствие в миг растворил гулкий звон. Дейдаре хорошо сейчас. Он лежит на сырой траве под старой плачущей ивой, взрывает мелкие самодельные бомбочки. Рядом журчит река, устремившаяся вдаль, а на небе звёзд столько, что не перечесть, и хотя Дейдара пытался, вскоре все же бросил эту глупую затею. Лёгкий ветерок покачивает деревья, нагло зарывается в блондинистые волосы; шелест листвы убаюкивает, но Дейдара не хочет спать. Его голова полна размышлений, он думает о многом: об Акацуки, куда он поступил из-за глупого проигрыша Итачи; о родной деревне, как все могло бы сложиться, если бы он остался дома, стал бы он учителем, как раньше мечтал? Или все-таки вступление в Акацуки дало ему то, чего он хотел на самом деле? Мечтать и хотеть совершенно разные вещи. Глупы и безнадёжны детские мечты. Мечтать больно и неприятно, поэтому Дейдара решил навсегда отказаться от этого слово. Впредь он всегда использует "хочу". Дейдара думает о Сасори, его бывшем напарнике, что умер так глупо, защищая свое бредовое искусство, никому не нужное и бессмысленное. "Вот же идиот!"—шипит Дейдара, переворачиваясь на бок. Сердце болезненно покалывает то ли от полученной травмы в недавнем сражении, то ли от заполонивших голову мыслей об Итачи. "А он еще больший идиот, —зажмурив глаза, Дейдара напряженно выдыхает—Как Итачи посмел притащить меня в эту гнилую организацию? Как он смел пообещать, что будет защищать меня, что обязательно сразится со мной не на жизнь, а на смерть, чтобы я смог доказать насколько силен стал? Как Итачи, черт возьми, посмел умереть, не выполнив своих обещаний и оставить меня одного?!" Запутавшийся в этой жизни, никому не нужный, усыпанный по горло неосуществимыми обещаниями, Дейдара так отчаянно (не)пытается выбраться из этой ямы самобичевания, что даже думает об использовании своего Совершенного Творения—С4. Просто так, от скуки. От боли и отчаяния. Лишь бы показать миру себя, лишь бы все воззрели настоящее искусство, пусть это и будет очевидным самоубийством. "Искусство— не куклы Сасори, в которые он вкладывал свою душу. Истинное искусство — это взрыв, выражение всех своих чувств в одно мгновение!" —выкрикивает Дейдара в пустоту. Раньше он через взрывы выражал свои идеалы, свои амбиции, мнение, непонимание или восхищение. Дейдара был живым и ярким, несмотря на все внутренние противоречия, которых не избежать в период юношеского максимализма. Ему, если уж быть совсем честным, очень даже нравилось любоваться чужим искусством: нравилось рассматривать кукол Сасори, когда его не было в своей мастерской; нравилось слушать воодушевляющие речи Пейна о мире во всем мире и боли, без познания которой, мира не будет; нравилось даже глупое увлечение деньгами Какузу или несуществующая религия Хидана; нравилось владение Кисаме своей противной Самехадой; так нравилось наблюдать за холодным, неприступным, отстраненном Итачи. Его искусство—он сам, а не странные и пугающие глаза, которых страшились даже сами Акацуки. Никто не видел в глазах Итачи его самого: одинокого, слишком рано повзрослевшего и нуждающегося в любви, мальчика. Как и никто не видел раньше в глазах Дейдары его неиссякаемый оптимизм, искреннее желание жить, любить и быть любимым. Но все это прошло. В душе поселилась неисчерпаемая горесть, обида на весь мир и смерть. Смерть, отчаяние и боль сопровождали Дейдару последние пару лет. Итачи видел это и пытался исправить, обещал вернуть самого себя. Только вот все его обещания были безнадежны, ведь Итачи ушёл, даже не попрощавшись, не сдержав самое главное обещание—оберегать и любить до конца своих дней.