narrative ::: история

      Поездка заняла минут десять. Я припарковался и вышел из автомобиля, закрывая его и обходя заросли, чтобы увидеть, как Чанбин наворачивает круги, нервно грызя ногти. Я почти заревел, увидев его.       Я медленно шел к нему, пока он не заметил меня.       — Чанбинни… — он обнял меня так крепко, как никогда еще не обнимал. Он прижимал меня все крепче и крепче, чуть ли не раздавливая, и на секунду я подумал, что он заплакал.       — Ты даже не представляешь, как я волновался, — сказал он грустным голосом с серьезным оттенком.       — Я-я знаю, прости, я… — я запаниковал.       — Так что ты хотел сказать мне? — он отстранился, держа меня за руки и заглядывая в самую глубь глаз.       — Я… — я отвел взгляд.       — Скажи! — повысил он голос, злясь, и хватка на моих руках стала крепче.       Я посмотрел ему в глаза.       — Я был с Чан-хеном у него дома, и я просто… И он был у меня дома до этого, мне было грустно, и я рассказал ему о тебе… И я надел твою худи, и вообще просто хотел сказать тебе, но у тебя же там уже есть свой краш, так что мне не хотелось рушить ничего между вами, поэтому я не писал тебе… — паника накрыла меня с головой. — Ну, я просто хотел, чтобы ты был счастлив, ведь мы лучшие друзья, и ты всегда делаешь меня счастливым, потому и мне хотелось осчастливить тебя… Я просто почувствовал, что так будет лучше, потому я… — но меня прервал Чанбин, поцеловавший меня.       С Е К У Н Д У       Чанбин поцеловал меня?       Поцелуй был таким нежным и аккуратным, но полным эмоций. Как миллионы слов. Я ощутил, как все волнения и стресс просто… разрушились. Его губы на вкус были как клюквенный джем на самых мягких зефирках, которые кто-либо когда-либо ел. Я чувствовал его дыхание на своем лице. Я таял в поцелуе моментально.       Он отстранился от меня.       — Я люблю тебя, Феликс.       Я замер в его руках, будучи шокированным. Никак не мог поверить в то, что это реальность.Мое сердце заколотилось быстрее, и я ощущал себя так, будто в любой момент свалюсь в обморок.       — Феликс? — позвал Чанбин с толикой беспокойства в голосе.       — А ты можешь… Делать вот так вот… Почаще?       Чанбин усмехнулся.       — Господи Иисусе, меня еще никогда так ничто не пугало, — засмеялся он.       Я улыбнулся. Но все же никак не мог поверить в свершившееся.       Он приложился своим лбом к моему. — Я люблю тебя очень сильно, придурок, — хохотнул он. — Я люблю тебя тоже, Со Чанбин, — и мне никак не верилось в то, что я мог бы сказать такое.