взрослые

      Уильяму Бетсону страшно возвращаться домой. Но билет до Филадельфии уже в руке и полет неизбежен. Ему уже двадцать девять, а колени трясутся, как у мальчишки. И это совсем не из-за боязни высоты или самолетов. В свое время он сам свободно летал без помощи металлических коробок и искусственных крыльев. Он, наверное, может и сейчас, после волшебного слова, взлететь к облакам и прилететь в родной дом в считанные минуты, но, знаете, давно практики не было. Лет так семь. Да и яркий красный костюм на фоне пасмурного неба, как бельмо на глазу. Часы в самолете проносятся во сне, хоть Билла и пытаются вытащить из дрёмы криками детей и спорами с бортпроводниками, но лишь объявлению о посадке это удаётся. От местного аэропорта до дома быстрее всего на такси, поэтому Билл ищет ближайшую автобусную остановку. Автобус переполнен и еле-еле тащится, возможно, из-за пробки. Пассажиры говорят, что там на перекрестке случилась авария, на что Уильям закрывает глаза и ищет наушники. Это его не касается. Под оглушительную музыку он вспоминает, что он, вроде, имеет суперскорость. Ну или же имел. Биллу надо в магазин. С пустыми руками не ходят в гости. Особенно к родным. Поэтому он выходит в нескольких кварталах и тащится в супермаркет, где тратит полчаса на выбор коробки конфет. Проходит еще один добрый час, пока он наконец оказывается на пороге дома. Звонок не работает, его, похоже, так и не поменяли. Он еще может развернуться, позвонить им и сказать, что у него запара на работе и он опоздал на самолет, но он слышит топот ног по ту сторону двери и пытается вспомнить была ли у него в способностях невидимость. — Хей, народ! Билли наконец-то добрался! — перед ним была Дарла. Ее кудри остались неизменными, как и улыбка. Огромные очки сменились линзами, что, конечно, красило её. Только когда Дарла выбросила свои розовые очки? Шум на кухне становится тише и добрая половина выходит в коридор, чтобы посмотреть на гостя. В них Билл с большим трудом узнает своих «братьев» и «сестер». От этого становится дурно и противно от самого себя. Несчастная коробка конфет все сильней и сильней гнется под трясущимися пальцами. Но сумка с вещами падает, когда из кухни выходит молодой человек с кудрявыми волосами. — Привет, Билли. Не думал, что ты приедешь. — Привет, Фредд. На смутно знакомом лице на секунду меркнет улыбка, но Билл решает думать, что ему показалось. Неловкую тишину разрушает Мэри своими объятиями. — Бедные конфеты, — произносится где-то рядом, хотя не сложно догадаться, что это Дарла. Билл отстраняется от старшей сестры и поднимает полупустую коробку. Остальная половина была на подошве его тяжелых ботинок. По комнате разносится смех и Биллу легче дышать. Сестры ведут его на кухню, где Роза длинный стол накрывает. Она поднимает взгляд и на ее лице расцветает улыбка. — Неужели приехал, — по другую сторону стола на него строго смотрит Виктор, но всем очевиден факт того, как отцу сложно сдерживать свои медвежьи объятия. Юджин ворчит, что такими темпами они никогда не поужинают. Вроде еще из его рта доносится пара бранных слов из-за чего Вик сразу переводит свой строгий взгляд на младшего. И пока кипит спор о том, можно ли материться в доме, остальные члены семьи рассаживаются по своим местам. На белых потресканных тарелках появляется вкуснейшее жаркое с печеным картофелем. Педро просит передать ему банку с горошком, и Билл думает, что если бы не клипса, то он ни за что бы не поверил, что этот здоровяк его «брат». Мери же похоже успела выпить второй бокал вина, который отдал ей присоединившийся Юджин. Лучше кола, чем это кислое пойло. Сидящий напротив, Фредд так к еде и не притронулся. Ужин, как в детстве, идет с бурными разговорами. Слишком много новой информации для Билла. Он, конечно, пытается делать вид, что все эти новости для него не новы, но ухмылка Фредда подсказывает ему, что получается у него просто отвратительно. И поэтому он совершенно не удивляется, когда мытье посуды скидывают на него. Педро и Юджин ушли в гостиную продолжать диалог, завязавшийся еще за столом, Дарла разговаривает по телефону со своим молодым человеком, а Мэри просит совета у Роуз с Виком, потому что, как понял сам Билл, в воспитании детей она не лучшая. А Бетсона окружила посуда и его радует эта компания, он до последнего надеется, что стук трости ему кажется. — Я не помешаю? — Только если ты принес еще посуды, — Фредд приглушенно смеется. Полотенце с плеча Билла пропадает, как и тарелка с тумбы. Фриман молча начинает протирать уже вымытую утварь. — Ты надолго? — Нет, завтра уже уезжаю. — Сегодня. — Что? — Ты время видел? Второй час. — Ааа. Ну да. Получается сегодня. — Куда так спешишь? Может останешься? Звук воды из крана заполнил комнату. Билл тяжело сглатывает и не знает, что ему ответить. — Как твоя практика в больнице? — Да вроде как даже хорошо… Ага. Отвратительная тишина вместо разговора между ними — Билл и не думал, что будет так тяжело. В последнее время они только и поздравляли друг друга с днем рождения и Бэтсон наивно полагал, что он отвык от Фредда. — Билли, — Фриман теперь смотрит на него, руки нещадно мнут полотенце, а трость, оставленная хозяином, готова упасть в любой момент, — Почему ты не можешь остаться? — Я-я… у меня дела на работе. Настоящий завал. Ты бы видел все эти б-бумаг… — Билл закрыл свой рот. Слова, что он выдавливал из себя были гребанной ложью и это видно невооруженным взглядом, — Я-я просто не могу, Фредд. — Фредди. — А? — Ты звал меня Фредди. Боже, я, надеюсь, что не записан у тебя, как Фредерик, — он неловко смеется, пытается придать беседе легкость, но получается совсем наоборот. — Супер-Фредд. Ты так забит у меня. Честно. Билл сталкивается с неверующим взглядом. Фредди выпускает из рук измученное полотенце и хватается за свою трость. Лучше бы Билл не замечал побелевших костяшек. — Билли, но это же… Я сам забивал тебе это имя п-перед… выпускным. — Ну да. Мне оно нравится. Идеально подходит к тебе. — Честно говоря, я не особо согласен. И еще сейчас я бы выпил. — В холодильнике вроде было что-то. С компанией двух бутылок пива парни поднимаются на второй этаж, к своей старой комнате. Мебель всю вывезли, ну, кроме старой двухъярусной кровати. Шторы не защищают окно от чужих взглядов, но зато теперь виден их район и звездное небо. — Так что, Билли Бэтсон, — Фредди падает на нижнюю кровать, — Как тебе жизнь в огромном городе? — Да неплохо, — Билл делает глоток дешевого пива, — Хотя знаешь. Она ужасна. Просто отвратительна. Фредди ждет улыбки на лице друга или смешок, но тот лишь снова возвращается к бутылке. Перед ним будто вновь тот Билли, отчаянно ищущий свою мать. Только сейчас его старый друг ищет что-то иное, что к огромному сожалению Фримана, ему не понять. — Поэтому Красный Гром пропал с радаров? — Зачем он нужен, если есть Синий Шторм? Шикарная маска кстати. Фредди тихо смеется. Подростков никто не предупреждал, что повзрослев, их альтер-эго не изменятся. А возможно, странный волшебник и не верил, что «избранный» может прожить достаточно до возраста его героя. — Я тут осознал, — говорит Фредд, когда Билл садится с ним рядом, — Тот маг, что дал тебе силы. Он ебанный мудак. — Не выражайся так. — Но сам посуди. Он отлавливал детей, ничего не объяснял, те выбирали «тёмную сторону» и тот их выгонял, говоря что они недостойны. — Из твоих слов можно подумать, что он был латентным педофилом. — Во-первых, не я это сказал, а ты. А во-вторых, что за стремная ассоциация. Я лишь сказал, что он был придурком. По комнате разносится смех уже двух людей, а на пол летят пустые бутылки. Спускаться вниз за еще одной партией ужасно лень, да и долгожданный диалог не хочется прерывать. Похоже, где-то там уже встает солнце, алкоголя в крови нет, а Билл… А Билли наконец-то Билли. Он смеется и шутит, добавляет едкие комментарии, в которых нет и капли злости. Он и не знал, что все это время вновь искал Фредди Фримана. Если бы он не уезжал в ужасный серый город с потопами криков и визгов, возможно, он не стал таким, каким был пару часов назад, стоя перед дверью.

Если бы он не уезжал от Фредди все могло пойти по-другому.

Размышления прерывает звонок будильника на телефоне, напоминая о рейсе назад. Он не хочет уезжать. Совсем нет. — Билли? — он чувствует теплую руку на плече. — Я не хочу уезжать. Я не хочу уезжать отсюда, от тебя, — Билли понимает, что сказал лишнее, когда ладонь друга исчезает. — Тогда не уезжай. — Я не могу. У меня работа. — Увольняйся. — Не так все просто. — А когда было просто? — вопрос риторический и ответа на него у Билли нет. — Во сколько рейс? — В половину двенадцатого. — Время еще есть. Не против, если я провожу тебя? — Буду только за. Но вставать с кровати, а уж тем более выходить из комнаты никто не торопится. В голове всплывают воспоминания их посиделок за играми и домашкой, поедание пиццы и многочисленные просмотры сериалов и фильмов, на которых он засыпал, и слова, что так давно вертелись, да и продолжают оказывается вертеться на языке. — Знаешь, мне предлагали проходить практику в Сент-Луисе. Возможно, у меня еще есть такая возможность. Билли резко поворачивается, в горле пересохло, а Фредди продолжал. — У тебя будет еще одно спальное место? — Нет… Но можно забрать эту кровать ко мне. — Только чур, я сверху, — он чувствует дыхание Фредди, а затем легкое касание губ к его щеке, — И пожалуйста, больше не делай таких длинных пауз.