Закрой глаза

Бывают дни, когда Реборн устаёт. От всего устаёт. Сражаться не хочется, учить, есть, спать, не хочется ничего — жить не хочется совсем, не радует даже любимый эспрессо. В голове пустота, в душе пустота, вместо привычного жара Пламени в груди холод колким алмазом поселился. Холод, тишина, равнодушие. Три вещи, которые могут погасить любое Солнце, будь оно хоть сто раз сильнейшим. То самое исключение, с которым не справиться в одиночку даже Реборну. Звучит, конечно, странно и грустно: лучший киллер не в силах победить какую-то ерунду. Но Реборн всё ещё человек, и есть вещи, против которых он бессилен. Просто бывает так — одиночество только хуже сделает. Просто бывает так — чтобы справиться с проблемой, человеку нужен человек. Солнце отдыхает, когда небо скрыто пеленой облаков.

***

У них всегда были странноватые взаимоотношения: Солнце слишком сильное, слишком яркое — жаркие лучи легко проходят сквозь Облако, какую бы плотность то не набрало. Облако под его светом похоже на ажурный витраж, лёгкое полотно, способное лишь приглушить яркость, но не перекрыть солнечный поток. Слабое Облако и сильное Солнце. Жёлтый и фиолетовый сочетаются красиво, а Реборн и Скалл не сочетаются никак: оказались рядом — прощай, тишина, до встречи через никогда, спокойствие. Конфликт-перепалка-разрушения. Для Реборна Скалл слабоват; для Скалла Реборн чересчур раздражающе серьёзен. Не дано им поладить. Но когда Солнце Реборна гаснет, он приходит именно к Скаллу. Шумное Облако — единственный, кто может прогнать холод и заполнить пустоту в чужой душе. Реборн приходит тихо: тусклой тенью проскальзывает по дому, минует сад, заглядывает в приоткрытые двери гаража. Там царит полумрак с нотками лаванды и капелькой машинного масла и бензина, — Скалл хорошо видит в темноте и обожает все успокаивающие ароматы (а уж если они как-то связаны с фиолетовым цветом, то это вообще любовь на века) — в дальнем углу, возле неприметной двери стоят мотоциклы, на стенах развешены инструменты, детали, полки, какая-то странная, но неимоверно важная техническая ерунда; вдоль одной из стен расположены секретеры-не-секретеры, комод, тумбочки-ящики, на одной из которых скромно примостились походная газовая плитка с микроволновкой, чайником и парой простых белых кружек; чуть в отдалении стоит раскладушка, аккуратно заправленная вырвиглазно ярким пледом. В центре помещения стоит чёрная машина с открытым капотом; рядом в хаотичном порядке разложены по кучкам инструменты. Скалл точно дома, апатично усмехается Реборн, заходя внутрь и уже привычно устраиваясь на одной из тумбочек. И действительно — практически сразу же из-под машины высовывается встрёпанная фиолетовая макушка. Скалл быстро кивает в знак приветствия, ловко выползает из своего убежища, тыкает ногой в какую-то связку шнуров. Загорается неяркий свет. Облако поспешно подходит к чайнику, включает, берёт кружки, в одну засыпает какой-то порошок из стоявшей рядом синенькой коробочки; поворачивается к Реборну, оценивающе смотрит, качает головой и сыплет порошок во вторую кружку тоже. Ставит кружки на тумбу, сгибается, перебирает шуршащие упаковки в ящике; находит желаемое, радостно восклицает, вытаскивая наружу коробочку печенья, и с триумфальным видом вручает Солнцу. Заслышав свист вскипевшего чайника, мгновенно прыгает к нему, хватает за ручку и айкает, неосторожно задев горячий бок; быстро дует на обожженный участок, разливает кипяток по кружкам, оставляет в покое чайник и выуживает из всё того же ящика пару ложек и пачку сахара, открывает зубами упаковку и насыпает немножко сахара в напитки, торопливо размешивает. Протягивает Реборну одну из кружек, неловкой улыбкой извиняясь за время ожидания. Реборн коротко кивает — вроде как благодарность и принятие извинений — аккуратно забирает напиток и осторожно дует на него, чтобы остудить. Пахнет сладко, а как на вкус?.. Ну да, горячий шоколад. Кажется, с добавлением корицы и малины. Неплохо. С эспрессо не сравнить, конечно, но в целом — ничего так. На плечи замёрзшего Солнца опускается тёплый плед — тот самый, слишком яркий и аляповатый, но бесконечно любимый владельцем за мягкость; Скалл садится рядом, прислоняется боком, ворчит недовольно, какой Реборн жёсткий и холодный, «А я ведь говорил: прекращай быть таким серьёзным и пугающим, заморозишься!», зная, что сейчас киллер в ответ не ударит, и замолкает. Ненадолго, правда. Надолго его никогда не хватает. Скалл тёплый; Реборн рассеянно прикрывает глаза, чувствуя чужой жар даже сквозь разделяющий их плед и одежду, инстинктивно расслабляясь: Солнце, на самом деле, никогда не считает Облако угрозой. Оно может злобно щериться на Грозу и Ураган, вызывающе шипеть на Дождь и Туман, но Облако всегда воспринимает как что-то безопасное. Такова уж натура Пламени: во многом следует природе. Собственно, это его в Скалле обычно больше всего и раздражает: подозрительному Реборну не нравится, как его Пламя реагирует на Скалла с его облачным Пламенем. Собственно, именно поэтому они со Скаллом являются напарниками: не чувствуют инстинктивной угрозы, только личную неприязнь. Но сейчас всё нормально. Можно расслабиться, ощущая, как чужая сила заполняет собой всё пространство, словно укутывая в тёплый полог сна. Можно закрыть глаза — Скалл, ты же знаешь, что звери закрывают глаза в присутствии человека, только если доверяют? — и прислушаться к тихой, ненавязчивой болтовне Облака. Скалл говорит эмоционально, но не слишком громко: знает, что услышат и без этого; голос с привычного истерично-визгливого меняется на спокойный, уверенный, хотя и звонкий. Он рассказывает про прошедшие гонки, недавно увиденный фестиваль цветов, новый привоз в любимом магазинчике («Я вам с Фонгом в следующий раз куплю необычного чая и кофе на пробу, только попробуй не выпить чашку — обижусь смертельно!»), болтает о последних заданиях и предстоящих миссиях, своём ручном осьминоге, «прикольных цветах для сада, зуб даю, всем понравится!», новой интересной музыкальной пластинке, крутых деталях для мотоцикла. Скалл говорит обо всём на свете, жонглирует интонациями с умением опытного фокусника, и сразу вспоминается, что он в прошлом был из актёрской братии. Скалл говорит обо всём на свете, а Реборн не перебивает, только хмыкает иногда на особо странных или забавных моментах. В любое другое время он бы уже отвесил непутёвому каскадёру хороший подзатыльник, чтоб не молол чушь, но сейчас молчит, прихлёбывая горячий шоколад, ломая печенье и позволяя чужому Пламени спрятать себя. Сейчас они не Скалл и Реборн, члены Сильнейшей семёрки, а просто очень уставшее Солнце и готовое помочь Облако. Нет смысла ехидничать и поднимать колючки. К тому же, он приходит к Скаллу именно помолчать. Вот так — просто, спокойно, уютно, принимая в кои-то веки инстинктивные порывы сверхтактильного Облака как должное, слушая его трескотню о совершенно ничем не связанных вещах и чувствуя сладость шоколада на языке. Отдохнуть. Не чувствовать ответственность, не ожидать пули в спину, не готовиться к очередной войнушке с очередным идиотом, желающим забрать титул лучшего киллера или получить его в свою Семью. Побыть обычным человеком, а не мафиози. Его гордость не страдает от таких маленьких моментов слабости: в конце концов, польза от них обоюдная — выдохшийся Реборн отдыхает, нуждающийся в слушателе Скалл выговаривается. Маленькие тёплые посиделки в гараже нужны им обоим. Возможно, интереснее было бы провести это время с кем-то другим… С Колонелло и Лар можно потренироваться и поперекидываться шуточками, с Вайпером обсудить новости и биржевые сводки, с Фонгом провести спарринг или посидеть за чашечкой кофе или чая, лениво ведя иносказательный диалог с тонной смыслов, с Верде полюбопытствовать над формулами или позабавиться созерцанием некоторых опытов или изобретений… Но Реборн приходит к Скаллу. К открытому, шумному, суетливому Скаллу. Потому что Скалл, на удивление, проницателен, хотя и не показывает этого; потому что он по-детски мудр; потому что он не будет спрашивать и требовать ответ, а просто усадит на раскладушку или тумбочку, вручит кружку с горячим напитком, сядет рядом, возможно, обнимет или просто как-то прикоснётся, показывая, что он здесь, что ты не одинок, и затарахтит обо всём, что в мире есть, укутав Пламенем, словно одеялом. Потому что Реборн — Солнце, а Скалл — Облако…

***

«Закрой глаза, Реборн. Всё будет хорошо, поверь. Отдыхай, я присмотрю», — шепчет Скалл, чувствуя, как солнечник устало опускает голову ему на плечо в полудрёме.

***

Потому что только Облако позволяет измученному Солнцу отдохнуть, закрыв его собой.