Валерка.

      19 июня, 1951 года. - Валер, расскажи мне про излучение. - Борис приоткрывает дверь в сарай, и лучик солнца проносится по полу из дубовых досок, пропадая, как только мальчишка захлопывает дверь. Валера вздрагивает, тут же пряча радиоконструктор под дощечки и смущенно поправляет очки, делая шаг вперед. На свету его волосы, цвета плавленного золота, красиво переливаются, и мальчик прочищает горло, взволнованно глядя на парня. Сосед широко улыбается, вставляя меж губ крепкую сигарету, благополучно стащенную у отца. Щербина был на пять лет старше сына служащего, и частенько навещал его, смотря на краснеющего мальчишку и выслушивая от него различные рассуждения о физике и химии. Школу Борис окончил уже как года три назад, но лекции красноречивого и такого юного для своего обширного интеллекта Валерки были своего рода удовольствием. Борис был этакой змейкой, играющей со своей добычей, но и Легасов в обиду себя никогда не давал. «А ты мне про состав атомных ядер расскажи, Борь, а потом понтуйся». - С точки зрения физики, кванты электромагнитного излучения с одинаковой энергией не отличаются, поэтому- - Подожди, Валерка. - Щербина делает очередную затяжку, уже третьей по счету сигареты и после, тушит её об металлическую балку, скидывая между дощечками, а после ныряет под неё, оказываясь в нескольких миллиметрах от лица Легасова. - Валерка, а, Валерка. Можно тебя поцеловать? - Легасов широко раскрывает глаза, убирая очки в сторону и глядя на Борю, что с слегка приоткрытыми губами глядел в его детское, совсем молодое лицо. - Помнишь, как тогда, в прошлый-прошлый раз. -Позапрошлый, Борь. - Поправляет его мальчик, кусая себя за верхнюю губу в немой тревоге -Не все ли равно? - тихо шепчет Щербина, невинно касаясь мягких губ мальчишки своими, коротко целуя несколько раз, после чего проводя своим прямым носом по его лицу, опаляя сигаретным запахом, и Валера громко кашляет. -Дурак ты, Борис. Самый настоящий. Мальчишка заливисто смеется, и Щербина подхватывает этот смех, утыкаясь мальчику в воротник рубахи. С начала нового учебного года Легасовы перебираются в Москву, собрав все чемоданы, пса Пряника и фарфоровые игрушки, с которыми Валерка часто возился в детстве. Суд над руководством Чернобыльской АЭС, 1987 год. Долгожданный перерыв. Борис томно вздыхает, и удаляется из зала суда, доставая из кармана пачку сигарет, наплевав на кровяной кашель, наплевав на Легасова и на всю эту жалкую свору по ту сторону зала. Щербина закуривает первую, прикрывая глаза и откидывая голову назад. Ладонь его зарывается в седые жидкие волосы, а после чувствует как скамейка слегка скрипит, прогибаясь под чужим весом. Он открывает глаза, осматривая коллегу. Валера заметно постарел. Вытянулся, волосы поредели и потемнели, а на лице появились поры и морщинки. Но что-то в нём не поменялось и по сей день. Он всеми силами боролся за правду, в любом ключе событий. В глазах его виднелся огонек, который мог распознать лишь один человек. Борис Щербина. - Легасов, а, Легасов. Можно тебя поцеловать?