непроходимый.

питеру четыре, когда мама с радостью рассказывает о таймере, отсчитывающем время у него на запястье, о соулмейтах и их любви с отцом. пять. родители умирают, и его забирают на воспитание тетя и дядя. шесть. приходит осознание того, что те красивые костюмы на годовщину были похоронными, и его родители вовсе «не задерживаются по работе». семь. умирает и дядя, а он остается только с тетей мэй. восемь. питер узнает о железном человеке и буквально везде ищет его: среди прохожих, на экранах телевизора, на значках в магазине, в небе нью-йорка. девять. он увлекается математикой и занимает лидирующие места в олимпиадах среди младших классов. десять. он сам практически умирает, будучи на выступлении у своего кумира, который и спасает его. одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать проходят быстро. его можно назвать гиком, задротом. он учится практически на отлично, вдохновляясь своим некогда спасителем. находит отдушину в комиксах, сериалах и фильмах, что заменяют ему реальный мир, ведь из близких только тетя и друг нед, такой же закомплексованный ботаник. пятнадцать. наверное, питер может сказать, что ненавидит день, когда его, спустя несколько месяцев после дня рождения, кусает радиоактивный паук. паркер учится жить заново. учится контролировать и так слишком сложное из-за пубертата тело, бушующие эмоции, гормоны, новые способности. учится жить с той ответственностью и силой, что резко свалилась на него, как снежный ком, придавивший и распластавший по земле. и он, вроде, даже справляется, только вот… тони никто не ждал в тот день. тот ворвался в жизнь мальчишки резко, без стука и разрешения, как, в принципе, делал все то, что и хотел, ведь никто не мог его остановить. тогда сердце билось, превышая обычную норму пульса, трепет с волнением на пару возрастали, в животе из куколок вылуплялись бабочки. и, нет, что вы, питер был просто рад, что кто-то заметил его силы, потенциал, мозг, и что это сделал не абы кто, а именно его кумир буквально с детства, неподражаемый тони старк, но совсем не потому, что под сердцем что-то так сладко сжималось. * * * первые дни после этой встречи были наполнены эмоциями и битвой, последующий месяц — мотивацией от впечатлений и школьной рутиной, разбавленной вылазками в подаренном от ох-мистер-старк-вам-не-стоило в форме да-ты-сдурел-шкет-видел-в-чем-ходишь костюме. подростковая влюбленность давала обороты: желание быть рядом, разговаривать, доказывать, что он достоин внимания, возрастало. в горле каждый раз туго перехватывало, сдавливало от восторженного счастья. а тем временем, счетчик отсчитывал оставшееся время, напоминая питеру о принятии скорого решения. он старался не думать об этом. заматывал его бинтами, чтобы не видеть цифры, заклеивал пластырями на пару с царапинами после битв. * * * день, когда в жизни появился уэйд, питер проклинает отчаянно, даже иногда используя ругательства. это происходит в субботу, когда паук, вступая в передрягу с какими-то увертливыми не то грабителями, не то насильниками, а может и все вместе сразу, вваливается в какой-то бар. начинается перестрелка, и примерно в середине массивный мужчина хватает его за плечо и перетаскивает за барную стойку. — не лез бы туда, детка, — пожимает плечами незнакомец с язвами по всему лицу и делает глоток из уже початой бутылки. — прихлопнут и все. питер кривится на неприятное прозвище и уже хочет что-то возразить, как мужчина улыбается, хлопает себя по бедрам и резко поднимается, доставая из-за пояса штанов пистолет. выправка военного бойца видна сразу. — сэм, а ну быстро захлопнул пушку! — он хмурится и снимает оружие с предохранителя, делая предупреждающий выстрел в бокалы рядом с ним. — уилсон? — стрельба прекращается, и питер не может видеть, что происходит, но судя по звукам, заварушка останавливается так же. — А ну быстро все свалили! — этот самый уилсон зловеще улыбается и перенаправляет оружие на паука, когда тот дергается в намерении связать соперников паутиной. его голос меняется в такое же пугающе-холодное настроение, вместо растерянно-веселого. — а ты, не с места, если не хочешь пулю в лоб. * * * в тот вечер все устаканилось за пару минут, а точнее за сто восемьдесят семь ударов сердца, что насчитал паркер, пока сидел с дулом, приставленным ко лбу. растерянный и напуганный, еще неопытный малец, он просто боялся лезть на рожон, уже понимая, что перед ним явно какой-то авторитет, не зная которого, лучше его не недооценивать. только подлецы свалили, урод усмехнулся снова по доброму, и вернув пистолет на предохранитель, сунул все так же за пояс, поправив толстовку и капюшон от нее. — уэйд, — он протянул питеру руку не то в знак знакомства, не то в предложении подняться, и подмигнул. — а ты, как погляжу, тот самый человек-паук, ну надо же! — ага. на большее его не хватило. удивление, злость на себя и самую малость интерес к незнакомому «спасителю» переполняли. выбирался из бара питер под бормотание уэйда и его странные шуточки, свалил, только выйдя на улицу, он, впрочем, тоже под них же. — задницей мне обязан, малец! двусмысленность сказанного дошла до него только дома. * * * — забудь про этого стервятника, я тебя умоляю! тони злился. действительно злился, а не показательно выказывал недовольство или раздражение, как делал это обычно при разговорах с подопечным. — почему? — питер выглядел действительно встревоженно, сердце в груди неприятно ухало. — потому что я так сказал! теперь там болезненно щемило. значит вот так? без возможности высказаться, показать себя, даже без стоящих тренировок?! просто ждать?! — тебя могли убить! и там были гражданские! если серьезная заварушка, то твое дело — вызвать копов и сидеть, не вмешиваясь. усёк? тони, не вызывающий сомнений и вопросов. спорить с ним нет сил и желания, впрочем, как и подчиняться. лицо старка становится чуть мягче, проступают уставшие морщинки. — да, сэр. — и не на шаг больше к этому уэйду уилсону, проблем и так хватает. тони надевает очки и показывает хэппи какой-то знак, на этом их разговор заканчивается. * * * в тот же вечер питер прошаривает весь интернет в попытках найти информацию о его странном «спасителе», ведь не зря о нем упомянул даже сам железный человек. что-то тут не так. информации мало, но достаточно для понимания: отслужил войну, бывший спецназовец, считается без вести пропавшим, без родственников и жены. а судя и по реакции тех бандюг, еще и имеет неплохую репутацию в местных кругах. действительно, лучше держаться подальше. * * * уэйд ловит его спустя две недели в какой-то подворотне. на нем красное трико, а в руках маска, которую тот весело сдерживает, при встрече. — ау, человек-паук! — он наигранно улыбается и машет рукой, глядя вверх. — помнишь меня? питер держится в стороне, но не уходит. любопытство к странному персонажу удерживает. — хей, может ты спустишься? отсюда разговаривать не очень удобно! никакой реакции. — ну питти, сле… первый залп паутины обрывает его на половине слова, а второй летит в грудь, обволакивая тело, третий связывая руки. — о-откуда?.. питер набрасывается на него практически грозно и мощно, его страх и отчаяние выдает только этот дрожащий голос. черт бы его побрал. уилсон приподнимает лысые дуги бровей и пожимает плечами, чуть дернувшись. в его глазах играют веселые смешинки, а в уголках глаз искренние морщинки. — хей, хей, малыш, я не знал, что тебе нравятся игры со связыванием, — мужчина похабно улыбается и подмигивает, когда питер сдирает с его лица ком паутины. — откуда? — ты правда думал, что вычислить тинэйджера будет так сложно? да ты себя видел? сплошной нервный комок неумелых движений и ломающегося голоса. да брось! паркер над ним вздрагивает и поджимает губы, хорошо, что этого не видно под маской. этот тоже считает его малолеткой. — что тебе нужно? уэйд ухмыляется. * * * они сидят в кафе-мороженном уже практически двадцать минут, и все это время супер-крутой-наемник-убийца-дэдпул (ведь он даже удосужился представиться и рассказать о себе, иначе это слишком не честно по отношению к питеру, "да и вообще, детка, разговаривать с незнакомыми мужиками вообще ну такое себе развлечение, а так хоть какое-то представление будешь иметь») ест очаровательно-розовое клубничное мороженое с вишневым сиропом, насыщенно красного цвета («в тон венозной крови» думает питер), усыпанное блестками и радужной посыпкой, успевая при этом болтать о чем угодно (но только не важном и стоящем) и периодически укладывать ложку-другую практически нетронутого персикового десерта паркера. — ну я такой бам! а он такой бум! — комментировал одну из историй уэйд, улыбаясь и отправляя в рот еще одну ложку мороженого. — ага. питер кивает и едва улыбается уголками губ. в груди скребется тревога, а в рюкзаке вибрирует телефон (как позже выясняется, гневными сообщениями от хэппи). так началась своеобразная дружба между питером и уэйд-для-тебя-просто-уэйд-детка. * * * полгода проносятся быстро. питеру исполняется шестнадцать. гормоны все еще бушуют, чувства крепчают, а на руке синий таймер, о котором мальчишка и думать забыл из-за ежедневной суеты, показывал все меньше времени до принятия важного решения, да еще и все время сбивался, то прибавляя, то уменьшая срок. да ну и как важного, скорее волнующего и торжественного. хотя питер не сомневался, что старк был его соулмейтом, больше некому было просто. это была первая любовь, может и односторонняя, только вот парень верил, что все придет в норму, стоит рассказать. тони понимающий, и не отвергнет его, будет с ним. тем более, его наставник к нему явно неравнодушен, раз занимается им, дает советы, которых так не хватало питеру в детстве, и хоть совсем изредка, но проводит с ним время лично, обсуждая что-то по учебе или работе, а ведь у него тоже очень много дел. да и все более чем хорошо, правда, даже уэйд, периодически слишком навязчивый и заносчивый, не портит ситуации. они видятся несколько раз в неделю, кстати. иногда смотрят фильмы, иногда тренируются, иногда шутят странные шутки из вайнов и перекидываются мемами из твиттера. и с ним даже интересно. даже весело, только вот страшно. питер не доверяет ему, и правильно делает, кто знает, что может прийти в голову этому психопату. уэйд не вызывает и толики доверия (и тот знает это). да и кто будет, с таким темным прошлым и пошлыми шуточками про твой же зад? ну, может, и доверяет. чуть-чуть. * * * этот случай произошел чуть раньше, когда наемник во время одной тренировочной потасовки, повалил мальчишку навзничь и, разведя чужие бедра коленом, склонился над ним. впрочем, на этом все и кончилось. уэйд невольно засмотрелся на синие цифры, посекундно сменяющие друг друга, и застыл. именно в тот день кончились бинты. — полтора месяца, да?. питер не сразу понял, но, осознав, разозлился и дернулся, только вот чужие руки держали крепко. разговор о соулмейте вгонял в панику. — не твое дело, — извернувшись, паркер, пнул мужчину в живот. не сильно, но ощутимо. — эй, эй, шкет, полегче! — хрипло засмеялся пул, но не отпустил. его лицо заметно погрустнело, хотя мальчишка и не обратил на это внимание. спустя пару секунд, впрочем, уилсон отстранился, перекатившись в бок, сел и потянулся в карман за сигаретами. — не упусти шанс, малыш. моя, например, вон, на небесах, если таковые есть, — уэйд затянулся и напрягся. они никогда не затрагивали темы прошлого, да и не говорили о волнующих проблемах, если честно. темы потери, смертей были негласным табу. у обоих этого всего было достаточно. — мне жаль, — это единственное, что может выдавить из себя питер. ему неловко и больно, только вот не понятно за кого: за знакомого (или все же друга) или за себя. — да ладно, все путем, — в голосе горькая, как табачный дым окружающий уэйда, насмешка. — тем более жизнь дала мне новую любовь, таймер снова пошел, не хочу упустить этот шанс. хочу рассказать, но пока не знаю как подступиться, я далеко не подарок, а какое-то дурацкое имя в голове не гарантирует счастья. питер кивает, садится рядом, касается колена уэйда своим в знак поддержки... они еще долго сидят молча, а потом расходятся, неловко попрощавшись, и перед этим паркер неловко и вымученно сжимает и теребит легкую парку пула во время объятий, все так же не зная, кому из них это больше необходимо. * * * больно. в груди щемит. питер позорно плачет в подушку и трясется от страха. сомнения вновь закрались в голову и обвили шею тугим узлом. ему бесконечно страшно. а что, если тони не его соулмейт, и питер ошибается? что, если тони откажет ему и не захочет быть с малолеткой? а если произойдет что-то другое, чего паркер даже предсказать не сможет? слишком много "если". и это душит его, вгоняет в панику. и питер пытался заговорить с тони об этом, честно пытался, только безуспешно. это был день, когда питер затащил тони в макдоналдс в порыве детской мстительности, и, поедая картофель фри, обмакивая его в ванильное мороженое, попытался расспросить тони о его таймере (который, к слову, никогда не было видно из-за длинных рукавов пиджака, либо же наручных часов). старк в принципе отвечал достаточно холодно, а на подобный вопрос свел брови, резко оборвав пацана на полуслове, и объявил, что они не на столько близки для подобных тем. тогда лицо миллиардера пошло красными пятнами. не то от гнева, не то от смущения, питер так и не понял. * * * — все остальные решили, что я рехнулся, наняв малолетку. — мне шестнадцать. — нет, просто помолчи! сейчас взрослые говорят! питер с трудом сдерживает слезы, хотя какой смысл, если несколько из них уже сорвались с ресниц и покатились по еще чуть по-детски припухлым щекам? неподалеку стоит уэйд в своем красно-черном прикидке и усиленно отводит взгляд. именно он втянул мальчишку в эту историю, из желания не то выпендриться, не то действительно научить. «да ладно тебе, малец, приключение на двадцать минут, туда обратно». и питер не мог отказать ему. как и всегда, каждый раз до этого. питера не убило буквально чудом. контрабандисты, перевозившие оружие в доках, оказались намного опаснее, чем казались, либо же просто тупее, ведь пулеметная очередь, направленная в питера, задела какой-то важный генератор, поспособствовавший последующему взрыву. эту группировку уже должны были перехватить фбр с железным человеком в качестве поддержки. человек-паук с дэдпулом сорвали операцию. — а если бы кто-то умер? и виноват был бы в этом только ты! а умер бы ты, виноват был бы я. повисает пауза, питер прячет в взгляд, в груди что-то рушится, ломается. — что ж, будь так добр, верни костюм. осознание приходит не сразу. накатывает отрицанием, сменяется гневом («увалень!» так и не понятно к кому обращено: самому себе за то, что поддался, или к уилсону, втянувшему его в это). — надолго? — слова застревают в горле, звучат отчаянно и тихо, с булькающим придыханием пред готовой сорваться истерикой. он смотрит искренне, со страхом и болью, открыто. тони не может выдержать и отводит взгляд. — навсегда. — от старка веет разочарованием и злостью. его лицо застывает сухой маской, но, если приглядеться, то видно, что у него совсем немного подрагивают губы, ведь и для него эта ситуация, как удар под дых. — нет, нет, нет, мистер старк, сэр, — питер не выдерживает и срывается в молящий крик, хватается за рукав пиджака наставника. в этот момент оживает и дэдпул. он растерянно смотрит на них двоих и в слабом защитном жесте приподнимает руку: — хей, тони, полегче… энтони звереет и вскидывается, эти двое просто невыносимы. — для тебя я железный человек и никак иначе, усек?! — он бросает испепеляющий взгляд в сторону мужчины, теряя на какую-то секунду из поле зрения паркера. а зря… питер хлюпает горлом, деревенеет, не удерживается на ногах, заваливается сначала на бок, потом на спину. он чувствует, как на запястье начинает пульсировать таймер, отмеряя последние минуты. снова сбился, а ведь с утра у него было еще два дня. тони тут же подскакивает, ловит его, чуть бьет по щекам. на его лице паника и беспокойство. — питер, что происходит? ты меня слышишь, питер? тут же подскакивает к ним и уэйд, смотрит со страхом и непониманием, хватает питера за руку, прощупывает пульс. под пальцами все горит. нехорошо. — тони, у него шок, это все таймер, все нормально, — наемник чуть одергивает тони, когда тот на инстинктивном уровне старается огородить его от мальчика. старк глядит сурово через очки на него испуганным затравленным взглядом. уэйд не обращает на это внимание. это сейчас не важно. — питер, смотри на меня, давай, детка, ну же, — уэйд обхватывает его лицо ладонями и несильно бьет пару раз по влажным щекам, приводя в чувство. питер невнятно хрипит, у него заплывший мутный взгляд и мокрые от слез ресницы, его гнет в болезненном спазме, но он заставляет себя посмотреть в лицо другу. — слушай так, детка, ты должен назвать мое имя, давай. рядом багровеет тони, и мужчина буквально чувствует, как у того перехватывает дыхание и сжимаются кулаки. — н-нет, не ты, — хрипит паркер и жмуртся, по его щекам текут слезы, но они не столько от физической боли, сколько от страха. внутри все разодранно вклочья. тони отказался от него, так просто, из-за одной ошибки. — так, детка, слушай внимательно, это я, усек? больше некому. таймер пошел по новой после встречи с тобой, слышишь, не зря же я бегал за тобой! давай, малыш, все хорошо, все скоро прекратиться. уэйд уинстон уилсон, давай, не сложно. мальчишка мотает головой и судорожно сжимает чью-то руку, но он не может понять чья это именно. — нет, — питер спивается на скулеж, сгибается пополам и бессвязно плачет, — мистер старк, я не хочу уходить, я не умру, точно не умру? тони прижимает его к свей груди и обнимает. — все хорошо, мальчик мой, — он гладит его по волосам и укладывает на колени к уэйду. это придает уверенности. — энтони… — тело начинает совсем коченеть, мускулы дрожат в напряжении. — эдвард старк. стоит ему закончить, все погружается во тьму. * * * ощущение, что его, питера, бросили в озеро мазута. черного, вонючего, липкого, засасывающего. мальчишка пытается закричать, позвать на помощь, барахтаться, выплыть, но накатившая слабость и усталость тянет на дно, глаза залиты этим же мазутом, и им же наполнены ноздри, рот, горло, уши. он тонет. боль постепенно исчезает, оставляет после себя тревожную незавершенность. питер продолжает тонуть, легкие продолжает заполняться, а в ушах нарастает звон. неизвестно, сколько проходит времени, но, кажется, не так много. его резко выдергивают из грязи, все исчезает: включается белый свет и в голове оглушительно слышится «уэйд» а дальше и не нужно, питер понимает, что ошибся, и это конец.