Симулятор стукача

      Итак, совершенно внезапно в жизни Патрика Штейна произошёл очередной крутой поворот. С одной стороны, за последние пол года она и так успела сильно поменяться, так что ему не привыкать, но с другой, теперь он собирался сделать шаг, который переворачивал с ног на голову то, что и так уже было перевёрнуто.       Его переполняло волнение от одной только мысли об этом, но он не сомневался. И пока Дантон, получив согласие паренька, начал готовить документы для его перевода, Альберт занялся его обучением.       Вопреки своему плохо скрываемому страху за Патрика, он полностью поддерживал возлюбленного. И, если честно, был крайне рад услышать, что его работа в министерстве начнётся не раньше, чем через полтора месяца. В конце концов, это давало прекрасную возможность подготовить его к этой безумной авантюре.       За годы работы агенту многое пришлось пережить. Многое он бы предпочёл забыть, но едва ли был на это способен. И конечно это оставило след в его душе…       Его поведение, граничащее порой с маниакальным. Его готовность играть с человеческими страхами и чувствами ради достижения своих целей и воплощения планов. Его руки, что уже давно перестали дрожать, всякий раз, когда ему приходилось прикоснуться к мёртвому телу, даже если именно он был виновником смерти.       Пока Альберт обучал Патрика, он начал вспоминать, когда и как с ним начали происходить все эти чудовищные изменения. Он понимал, что понемногу терял свою человечность и мечтал когда-нибудь с этим покончить. И, пусть он никогда не скажет ему об этом прямо, именно Патрик помог ему вернуться к нормальной жизни.       Когда они только познакомились и одна из важнейших миссий Альберта оказалась под угрозой, он был готов избавиться от него, пусть и не хотел этого. Он не верил, тогда, что его слова вообще достигнут Патрика. Но они достигли…       И когда тот согласился сотрудничать, отношение к пареньку быстро стало меняться. Притворная доброжелательность, порождённая желанием воспользоваться информацией, которую можно было добыть через сына управляющего, стала заменяться искренними чувствами.       Ради этого наивного ребенка с горящими глазами ему вдруг захотелось быть таким, каким он был до того, как в нём что-то сломалось. С ним хотелось быть нежным, заботливым и честным. И он был…       В конечном счёте, это изменило их обоих и дало им шанс на счастливое полное надежды будущее в этом отчаянном мире. Всё, что оставалось, изменить сам мир, как бы пафосно это не звучало… И требовалось для этого не так уж много…       Но теперь Патрик был на пороге того, чтобы погрузиться в то, чем жил Альберт последние семь лет. Кто знает, сколько боли ему придётся стерпеть из-за этого выбора и свидетелем каких событий он станет? Чтож, Мейнике знал на своём опыте.       Он прекрасно понимал, как всё может быть и потому не хотел этого… Впрочем, что он мог сделать? Удержать любимого силой? Какая нелепость.       Ждал ли их впереди тот мир, к которому они стремились или же именно в тот момент началась трагедия, которой суждено разрушить всё, что они создали?

Конец..?

      Увы, именно на этой ноте я вынуждена оборвать рассказ и закрыть книгу. Пока что… Конечно я понимаю, что это не навсегда. Что это, на самом деле, никакой не конец, а лишь невольное окончание первого акта.       Должно быть, кого-то это ужасно разозлит. Но мне остаётся лишь подвести итог и попросить прощения…       Мой герой попал ко мне в руки разбитым, и его скрытый облик походил тогда на хладнокровное чудовище, которое никогда не хотело им быть. Да и существовал он в такой же разбитой реальности.       Поэтому я кусочек за кусочком восстанавливала то, что было его душой и потихоньку согревала живущее в нём существо. Это должна была быть красивая история с хорошим концом, где свершился бы триумф человечности на сцене, где само это понятие должно бы, по логике вещей, потерять всякую ценность. А что в итоге?       Внезапно, но предсказуемо, трещать по швам начало что-то лежащее за пределами этой истории. И вероятно, ничего уже с этим не поделать. Оглядываясь назад я чувствую тоску, но понимаю, что не могу вернуться. В действительности, уже давно всё к этому и шло… Впрочем, моя трагедия вынуждает поставить здесь не точку, а лишь многоточие и этот насмешливый знак вопроса.       Надеюсь, это не слишком вас разочаровало. Собственно, я уже давала понять, что повествование придется оборвать гораздо раньше, чем планировалось. Конечно это удручало. Но, как не прискорбно признавать, я не была в силах продолжить работать над всем этим так, как было раньше. На то есть слишком веская причина. Назвать её прямо я не могу. Впрочем, моих намёков ранее должно быть достаточно для понимания. Если же нет, то на вопросы я предпочту ответить лично, вне истории и отзывов о ней. Просто чтобы не уковечивать это…