Тебе водить

После своей отставки от роли шестого Хокаге, Какаши жил очень даже хорошо. Он радовался за новое поколение, изредка принимал участие в каких-то особо важных вопросов и наконец-то нашёл время на прочтение всех тех романов, которые так маняще лежали на полках в его холостяцкой берлоге. Он всё также посещал могилу с выцарапанными именами друзей, и часто его взгляд останавливался на огромной голове Четвёртого. Пустота в душе, которая образовалась так давно, не переставала ныть, она всё больше и сильнее разрасталась, поглощая какие-то приятные моменты жизни. Прошло уже много лет с каких-то войны шиноби. Сыну и дочери его учеников уже исполнилось по 11 лет, и он очень любил в своё свободное время наблюдать за их обучением. Как и сегодня, вернувшись поздно домой, он заварил себе рамен, поедая его в мертвенной тишине, хоть и технологии уже вступили в эпопеи своей популярности, он всё ещё любил всё делать по-старинке, без лишнего шума зомбоящика. В такие минуты его голову посещали разные мысли, от которых он тут же хотел избавиться. Часто он наблюдал за развитием детей в академии поражаясь и разочаровываясь не способностью выбрать свой путь ниндзя, без которого невозможно им стать. Уснув, он вдруг оказался в странном месте, в котором уже давно не оказывался, ещё, наверное, со времён вступления в АНБУ, а может, и позже. Синяя комната, тусклый жёлтый свет. Обычно так он разговаривал с Рин, Минато или Обито, переживая моменты их смертей снова и снова, продолжая в чём-то себя винить, а за столь длинное время он уже стал относиться к этому, как к некому проявлению справедливости. Но сейчас всё было иначе. Перед ним сидела девушка с длинными чёрными волосами. Она сидела близко, но была повёрнута спиной. Хатаке казалось, что он уже видел её раньше, что он точно её знал, но лица не было видно, поэтому трудно сделать какие-то выводы. И тут она сказала: — Прости, Какаши. — шепотом, тихо, но на самого ниндзя они подействовали, слова эхом повторились в его голове, он ощутил некую дрожь во всём теле, он словно забыл что-то важное. Какаши проснулся и сразу почувствовал чьё-то ещё присутствие в комнате. Напротив его кровати стоял тёмный силуэт, очертания которого были еле видны от света луны из окна, это был кто-то низкий ростом с ребёнка. Какаши с такими вещами не цацкался. Он был опытным ниндзя, всегда держал сюррикен и кунай под своей подушкой, да и без него бы справился. Он молнией подскочил и приставил острое лезвие к горлу названого гостя. Но тень высвободилась быстро и встала прям напротив света единственного фонаря. Сняв капюшон, взору Какаши предстала девочка лет 11, у неё били длинные пепельные волосы и глаза голубые, как кусочек льда, родинка под губой, но не это было самой значительной деталью. Взгляд у такой юной особы был мёртвы, он не излучал искр жизни, которые свойственны детям, именно эту деталь Шестой хокаге заметил в первую очередь, и она нашла какие-то отголоски в его душе. — Очень странное приветствие, папуля. — сказала она это с явной злобой в голосе, но на Хатаке они подействовали оглушительно, он не мог поверить в услышанное. — Что ты сказала? — голос его словно надломился. — Что услышал. — девочка полезла в карман своей накидки и достала небольшой свёрток бумаги. — Вот, читай. Он включил свет в квартире и развернул лист: «Любимая дочь, я боялась, что этот день мог когда-нибудь наступить, но, если ты читаешь это, значит, я умерла. Моим единственным посмертным желанием остаётся — твоя счастливая жизнь. Пора рассказать тебе правду о твоём отце. Его зовут Какаши Хатаке, он Шестой хокаге деревни скрытого листа, я уверена, что с твоими навыками ты его быстро найдёшь, надеюсь, что тебе всё-таки не придётся его искать, поскольку все эти годы твоей жизни он не знал о твоём существовании, возможно, это было не правильно, но хоть наш с ним роман был и короток, ты — самое прекрасное создание на свете. Я хочу, чтобы под его началом ты стала прекрасным ниндзя, которым всегда хотела стать. С любовью, твоя мама. И отдай ему, пожалуйста, это.» Он поднял глаза и на этот раз более внимательно осмотрел девочку: грязная накидка, намекающая на длительность пути, немного бледноватый вид и опаска в её движениях, сейчас она больше напоминала запутавшегося котёнка, а не шиноби. — Слушай, я не хочу заставлять тебя со мной нянчится. — начала она, — Если я тебе не нужна была все эти 11 лет, то с чего понадоблюсь сейчас? Я пришла потому что она, — тут её голос задрожал, и ей пришлось сделать паузу. — попросила тебе кое-что отдать. Девочка полезла в другой карман и достала оттуда ещё один свёрток, только совсем другой формы, развернула его и отдала ему. Это оказался очень красивый гребень для волос, такой устаревший уже, но сохранивший свой блеск. Небольшой сиреневый цветок был влит в золото, изделие сделано в ручную. И тут Шестого как осенило. 11 лет назад он был в отъезде как хокаге в деревне скрытой травы. И там он встретил прекрасную девушку, но кто бы мог подумать, что этот роман обернётся чём-то подобным: — И куда ты дальше пойдёшь? — спросил он, сжимая в руке этот гребень и лист. — Что-нибудь придумаю. — кинула она, хотя сама не знала, что дальше ей делать, но слабости показывать не хотела. — А зовут-то тебя как? — Я Кацуми Хатаке. — после этих её слов на всю комнату эхом разжался вой голодного желудка. Кацуми сконфузилась, слегка покраснев, но всё также стояла твёрдо на земле, скрестив свои руки. Какаши улыбнулся: — Знаешь, ты можешь остаться у меня. — она кинула на него злобный взгляд. — Ну, пока не придумаешь куда идти дальше. — Папой я тебя звать не буду. — она резким движением сняла чёрный плащ. Одежда на ней была простая, коричневого цвета, который даже спорил с белесым цветом её волос. А на коже в некоторых местах виднелись небольшие порезы от веток и камней. — Да я и не просил. Какаши хотел бы спросить имя и матери, но ему было стыдно, что он его даже не помнил. Нужно было к завтрашнему дню обратиться за помощью к Наруто и решать что делать дальше с этой юной особой, которая так легко разрушила все годы его спокойной жизни. Он не хотел этого признавать, но где-то глубоко в душе Какаши был рад, что она существует, что она сейчас пришла.