Панк на месяц

Мысли Джерарда поглотил густой туман. До того момента как «Ramons» не начали петь он не слышал ничего. Потом музыка захлестнула его, но не как песчаная буря, лавина и уж тем более не как цунами. Она укрыла подростка воздушным одеялом, обняла и прижала как родная мать. Это был не первый концерт, что он посещал, но первый, который он посещал с таким количеством друзей, таким образом, с такими мыслями в голове. Признаться, их было слишком много, казалось их вообще не было, потому что всё вертелось таким ураганом. Молодые люди вокруг него в искренней эйфории вторили словам песни, поднимали руки в фирменном рокерском жесте. Уэй остановился на секунду. Перестал вслушиваться в мелодию, в голос, он просто огляделся вокруг. Рядом с ним, сверкая детской улыбкой прыгал Фрэнк. Для кого рок-концерт и был первым, так это для него. Парень посмотрел на Джерарда и его глаза стали отпечатком всех прошедших по его телу чувств. – Джи, это прекрасно! – прокричал он, даже громче чем стоило бы и снова повернулся в сторону сцены. Уэй перевёл взгляд. Через три головы от него он увидел Брендона. Парень впервые за их знакомство снял маску и теперь не отличался от обыкновенного счастливого подростка. Дальше шли Рэй, Майки, Боб, какой-то парень в шляпе и его друг с чёрной сальной чёлкой, тот подросток в гавайской рубашке, Уибли, парень из Сарая — тут собралась молодёжь со всего города. Макушки Тре Кула и Дёрнта Джерард приметил с трудом. Те пробились к первым рядам и теперь стояли там проявляя большую активность чем поколение младше. Странно, но угольные, лохматые волосы Уэй найти нигде не мог, как бы не всматривался в толпу. Пока он щурился холодная рука схватила его чуть выше локтя, сильно сжала и потащила на выход. Билли Джо нашелся. *** – Закурить? – Билли вытащил сигарету из пачки и протянул Уэю. Тот молнул головой в знак отрицания. – У меня есть самокрутка. – с надеждой продолжил Армстронг, но получил все тот же ответ. – Не можешь говорить. Понимаю. Самому немного непросто. Они стояли на крыше многоэтажки где обычно собирались каждую неделю и с замиранием сердца смотрели на гаснущие огни маленького городка. Солнце давно село, Джерард решил последовать его примеру и облокотился на выход с крыши подпирая спиной дверь. Телефон в кармане бы непременно звенел от маминых звонков и смс'ок друзей желающих знать – «почему Уэй сбежал с концерта так рано», но Джерард заблаговременно поставил его на беззвучный. Единственный, с кем ему хотелось поговорить был Билли Джо. Поймав на себе взгляд подростка, Армстронг будто бы поймал и его мысли. Он убрал сигарету, достал самокрутку из кармана и только прикурив её и затянувшись начал свой долгий монолог. – Даже не знаю с чего начать, Джер, тут столько мыслей… – указательный палец уткнулся в висок. – Не могу поверить, что моя жизнь скатилась в то, что я не могу совладать с собственным разумом. Мне просто нужно высказать всё это, если ты понимаешь о чем я. – Билли сделал паузу, но вопрос был риторический, поэтому не получив в ответ даже кивка, он продолжил говорить без зазрений совести. – Я не стану готом, Джи, это то что я хочу поставить в тезисы. В начале нашего спора я думал, что все вы безучастные к чужим проблемам твари, только и желающие гореть в аду. «Да вам там и место!» – Кричал я внутри. Вы, напыщенные индюки, ходите в те же бары что и мы, слушаете рок-н-ролл, одеваетесь схоже с нами. Мы были первее, а готы всего лишь наша кривая проекция, искаженное отражение в аттракционе кривых зеркал. Но знаешь, я готов признать, что ошибся… Сам же не смог прочитать между строк. Или просто не захотел? Панки всегда чтят и защищают права меньшинств, и что мы делаем сейчас? Идём против своих же заповедей – вот что. Мне кажется мы все в праве выбирать музыку по душе, одежду по вкусу, но я никогда не признаю, что те кто носит что-то под заказ из дорогих ателье, ходит по бутикам и душится парфюмом, не говнари. Я мудак, сам говнарь, моя культура гнилая и достаточно знать одно название, чтобы понять это, но кажется в своей гнили мы перегнули палку. Я с детства видел нищету. Моя мать работала на нескольких работах, чтобы прокормить целую прорву детей, когда отца не стало. Я видел нищету на улицах, бедных старух, что просят подаяния, крики о помощи оставшиеся без должного внимания. Вы не боритесь за анархию и справедливость, но разве это ваша вина? Разве дети, которые провели годы в счастье, достатке и любви не заслуживают уважения так же как и страдающие души? Лицемерие. Я не могу быть готом, Джерард, потому что я далёк от Лафкрафта, некрономикона, загробного мира и так далее. Моя жизнь это череда ярких вспышек адреналина и я ни на что это не променяю. Никакая культура не даст мне таких открытых людей, такие близкие мне взгляды, такие зажигательные вечера и проникновенные разговоры… – Билли замолчал и подошёл к самому краю крыши. На лбу Панка появилось несколько складок, кажется он не хотел говорить следующие слова и лишь сделав над собой усилие, всё таки смог это сделать. – Но и ты не можешь быть готом, Джи. Уэя будто ударило током. Во мраке зелёные глаза Билли горели отчаянием и тоской. Он будто бы только что совершил непреднамеренное убийство и теперь сильно об этом сокрушался. – Ты не гот, Джи, и я толком не могу сказать почему так считаю. Вот Брендон совсем не похож на панка и вряд ли он вообще когда-нибудь согласился спорить на то, что им станет. К него стойкая уверенность в своих взглядах, безразличный взгляд, манерность — он гот воплоти, но ты же не такой Джерард! Зачем ты со мной спорил? Я – пьяный дебоширящий парень хотел просто развести тебя на ещё больший скандал, а ты повёлся, и повёлся с радостью! Не потому ли, что ты идиот? Нет, Джи, ты совсем не идиот, тебе просто было интересно. Даже если себе ты не признаешься – это так. Ты открыт для чего-то нового, Джер, твоё сердце готово к тому, чтобы вместить в себя ещё столько всего и даже если это будет не панк-рок… Твои парни к слову… Они не хотят быть готами, Джерард. Я видел как они смотрели на меня в наш последний совместно проведённый вечер. Не по душе им такая угрюмая жизнь. Твой брат такой чуткий, Фрэнк как зажженная петарда, Рэй – воздушное облако и Боб – островок спокойствия. Разве они похожи на готов? Я вижу ты ждёшь от меня совета? Билли Джо нахмурился. – Я не буду тебе указывать. Просто скажу, что не обязательно быть кем-то, чтобы быть собой. Подумай сколько дорог перед тобой откроется… Тебе наверное кажется, что я лицемерю, но посуди сам, не скованный порядками культуры ты волен экспериментировать. Ни панки, ни готы тебе не указ. Да, нарушиться идиллия, плавное течение по которому ты гребёшь не задумываясь о подводных глыбах. Ты так привык к этому, что вряд ли окажешься. В общем, Джерард, решать тебе. Не извиняюсь за такую длинную речь, но всё же… Билли замолк. Теперь когда всё было высказано, он вылупил на Уэя свои хвойные глазенки, в ожидании если не ответа, то хотя бы реакции. Джерард даже не смотрел в сторону панка. Его взгляд был устремлен к ночным огням, бурлящего жизнью городка. Яркие фонарики поочерёдно подмигивали спешно уходящему от подростка быту. Всё его морали, привычки, мысли, будто уложили в тугой узелок и отправили в путешествие по всему свету без права на возвращение. Там, внизу, мир уже не будет прежним, даже если он захочет оставить все как есть. Что-то всё равно неизбежно изменится, а Джерард пока не понял, хочет ли он этих изменений. – Ты знаешь где меня найти, Джи, – отозвался БиДжей, когда молчание начало казаться невыносимо долгим. – Мы с парнями всегда будем рады новым друзьям. – он помедлил стоя в проёме дверей. – Ты полон харизмы, Джер, в тебе столько сил начать новую жизнь, даже не представляешь. Ты только определись, Джи. Определись хотя бы для себя. – Билли покачал головой и как-то нехотя скрылся за дверью, оставляя подростка одного на продуваемой ветрами крыше, с полностью перевернутый миром и кучей сомнений в завтрашнем дне.