Мой дьявол

Вы никогда не задавались вопросом о том, почёму всё складывается именно так? Почему одни события доминируют над другими, почему мы не можем иметь всё, что захотим? Почему люди не замечают наших намёков? Почему нам каждый день приходится носить маски? Но, какими мы бы не были, нас всех ждёт один конец. Но почему его конец я увидела своими глазами? Я отчётливо смогла увидеть, как его скинули с крыши, ибо в тот момент ударила молния, прогремел гром и пошёл дождь. Именно их комбинация позволила мне ослепить ракетой последователей, спуститься с сестрой и девушками с крыши и подорвать крышу здания гранатой. Думала ли я о том, что последователи умерли? Не знаю. К горлу подступили слёзы, когда я увидела его. Я думала, что это очередной трюк, который он решил провернуть. Но нет. Он был мёртв. Дождь размыл лужу крови до невероятных размеров. Я подбежала к нему первой. Меч вонзился в асфальт, а в руке он сжимал Ямато. Конечно, я вытащила Мятежник, но зачем? Зачем он сделал лезвие настолько большим? Оно распороло ему и грудь, и живот. Приводить его в чувства было бессмысленно, что я поняла, когда, надышавшись ему в рот, обнаружила у себя окровавленные губы. Разве было не понятно по той дыре? Я даже попыталась ввести ему регенерирующее, но я ничего не видела, и руки у меня тряслись, поэтому я смогла лишь полить на него раствор. Но это особо не помогло. Не знаю, сколько времени я просидела над ним. Помню только то, что Триш позвала меня, когда заслышала сирены. Оказалось, что она успела за это время доставить остальных дам по адресам и приехала за мной. Она пыталась держаться, но мы пару раз чуть не свалились с мотоцикла. Когда мы приехали в убежище, то долго не могли зайти внутрь. Я держала Данте на руках. Мне не было тяжело. Но как так? Как мы сможем зайти? Помявшись минут пять у двери, мы зашли. Аня встретила нас неспокойно, а потом и вовсе бросилась в слёзы. Не смогла сдержаться и Триш, поэтому я решила не плакать с закрытым ртом, и мы втроём рыдали над телом погибшего товарища. Мы долго не решались его схоронить. Он не мог умереть. Просто не мог! Мы несколько раз трогали его, в надежде почувствовать хоть градус от его бездыханного тела, но всё тщетно. И руки, и ноги, и голова его были холодны. Он потерял много крови. Даже переливание бы не помогло. А что мы скажем его родителям? Мы не знали ответа и на этот вопрос, поэтому решили молчать до поры. Но и тело оставлять здесь мы не могли. Поэтому мы с Триш отправились за досками, из которых позже втроём соорудили гроб. Мы не захотели оставлять Мятежник и его пистолеты здесь, поэтому схоронили мы его с ними. И Ямато. Могила находилась перед убежищем. Нам не хватило сил сделать её глубокой, поэтому схоронён он был у поверхности. Засадив её быстрорастущими цветами, представив как клумбу, мы вернулись в логово и отключились. Спали мы долго. Не знаю, почему, но у нас было стойкое ощущение того, что всего этого и не было. Никакой битвы на крыше. Данте просто в ванной или на кухне, а мы лежим и отдыхаем. Но это был не сон. Клумба стояла перед нами. Скоро она зарастёт цветами. Мы хотели схоронить его по-человечески, но решили это сделать тогда, когда покончим с самозванцами. Что же касается их, то они сильно нашумели в городе за два дня. Они стремились захватить власть, но не собирались это делать так быстро. Они громили банки, торговые центры и всё, что попадало им на глаза. В определённый момент, мы встретили одного из них. Точнее, как он выразился сам, это была его задача. Банда объявляла нам войну, но дала нам время на подготовку. Как только они разрушат последнее здание, не приглянувшееся им, то перейдут на нас. Мы прикончили этого последователя. Он был лишь пушечным мясом. Я чувствовала, что мы изменились. Мы стали чёрствыми, жестокими. Как назло, первые дни после его гибели лили дожди. Природа словно тоже плакала вместе с нами. Хотя, зачем ей плакать по этому бунтарю? Ане тоже было нелегко. Она никому не рассказала в школе о том, что Данте умер. Она говорила, что её засыпают вопросами, а она не может ничего ответить. Она придумывала самые разные отговорки, но чувствовала, что не может лгать. За первое время, мы трое прилично потеряли в весе, каждый день чувствовали беспричинную усталость. Но мы быстро поняли, что надо взять себя в руки. Проигран бой, а впереди ещё целая война! Каждый день я приходила на его могилу с ежедневным отчётом или планами. Я не смогла привыкнуть к тому, что его нет рядом с нами. Может быть, он нас слышит. Слышит и что-то отвечает мне. От этих мыслей мне становилось легче. Возможно, он всегда будет рядом с нами, а может быть и так, что он уже встретился со своим братом. По крайней мере, мы не спешили уходить. Ничего ещё не кончено. Сейчас, наше будущее и будущее города зависело от наших усилий!