Рассветная

Валерий с Анатолием спали на диване в гостиной. Харламов вдруг проснулся – ни с того, ни с сего, приподнялся на локте и посмотрел в окно. Снаружи рассвет был в самом разгаре: где-то розовое, где-то нежно-персиковое небо, и на его кромке угадывался сверкающий краешек солнца. Лето, пять часов утра. Валера вздохнул и посмотрел на Тарасова, мирно спящего рядом с ним на спине: голые плечи, ровное, умиротворенное лицо, темные волосы растрепались во сне… Ну, что тут сказать – залюбовался Валера, за-лю-бо-вал-ся… Ничего не поделаешь: уж слишком Анатолий Владимирович в глазах Харламова был красивый, прямо бог – ни больше, ни меньше. Валерий погладил Анатолия по волосам и стал мягко его будить: - Анатолий Владимирович… Красивый мой, яблочко мое спелое… - Харламов наклонил голову и поцеловал Тарасова в лоб. Анатолий не то, чтобы недовольно замычал, а даже отмахнулся. Но Валера сдаваться не собирался. В конце концов, он всегда получает то, что хочет – потому что, собственно говоря, именно хочет. Харламов опять наклонил голову, уткнулся носом в шею Тарасова и тут уловил едва слышный запах парфюма. Мало кто знал, но Анатолий любил хорошие духи. Тарасов как-то раз обмолвился при Валере, что дома у него их целое собрание, вот только Харламову еще ни разу не пришлось его посмотреть, это самое собрание. А он, признаться, хотел… Наконец, Тарасов разлепил глаза, потянулся и положил руку на спину Валере, который пристроился у Анатолия на груди. - Валера, ты в курсе, который час? – укоризненно полюбопытствовал Тарасов. - Пять часов утра, - невозмутимо ответил Харламов. - Зачем ты меня разбудил? Сам проснулся ни в свет, ни заря, так решил, что и я буду в восторге оттого, что не доспал несколько часов? - Нет, просто… - задумчиво протянул Валера и положил ладонь на правую сторону груди Анатолия, - просто вы лежали такой красивый, спокойный, да и еще и свет из окна удачно упал, ну, я и залюбовался… Тарасов не понял и нахмурил брови: - Все равно не понимаю, зачем нужно было меня будить… А! – воскликнул Анатолий, - все, все – я понял! Валера, ну ты что, маленький, что ли? Так бы прямо и сказал, что захотел меня – вот и все… Я же все понимаю. - Да, Анатолий Владимирович, вы все понимаете… - задумчиво согласился Валера. После недолгого, тихого разговора полушепотом, Тарасов убрал одеяло в сторону и сказал Харламову: - Ну что, присаживайся, а то мне пока слишком лениво. Валера без пререканий подготовился и оседлал Анатолия, повернувшись к нему лицом. Тут Тарасов покачал головой и пояснил: - Валер, повернись ко мне спиной. Хочу видеть твои широкие, распрекрасные плечи. Харламов покорно кивнул: - Хорошо. Сейчас, - и повернулся к Тарасову спиной. После того, как Харламов поерзал немного, устраиваясь так, чтобы было и удобно, и не больно, Анатолий вцепился в бедра Валерия и стал помогать ему правильно двигаться. Харламов поскакал немного на бедрах Тарасова, и Анатолий решил, что пора брать дело в свои руки: - Давай, Валера, на спину ложись. Моя очередь… - и мягко, но решительно и безоговорочно уложил Валеру на спину, а сам лег сверху и подобрал длинные ноги Харламова – чтоб сподручнее было. Тарасов двигался медленно, неторопливо, даже, наверное, полусонно, но вталкивался как надо. - Почему вы так медленно?.. – спросил Валера, весь красный, тяжело дыша – он был почти на пределе. - А мы куда-то торопимся? – поинтересовался Тарасов и взглянул на часы. Прошло минут пятнадцать-двадцать, не больше. – До тренировки еще два часа… К чему суетиться? Дай мне сполна прочувствовать тебя, а то ты все время такой горячий, порывистый, быстрый – обычно я не успеваю опомниться, а ты уже все… Я старый человек, Валера, прояви ко мне хоть немного уважения. Харламов улыбнулся в ответ: когда Тарасов сказал «мы», внутри у Валеры все сначала сжалось, а потом приятно затрепетало. Если быть до конца честным, Харламов до сих пор не мог поверить, что подобрался так близко к строгому и жесткому Тарасову, а Тарасов – к нему… Харламов был на седьмом небе от счастья. Красота Анатолия – все, что ему было нужно для счастья. - Вы не старый, Анатолий Владимирович… - мягко возразил Валера, бережно притянул Анатолия к себе за шею и поцеловал, запустив пятерню в густые, темные волосы Тарасова, к которым Харламов питал особую любовь. – Вам следовало раньше сказать мне, что вы любите помедленнее. Анатолий прислонился своим лбом ко лбу Валеры и улыбнулся: - Да, верно. Несколько завершающих толчков, и все, закруглились. Валера кончил первым, Тарасов – за ним следом. Анатолий стал отстраняться, но Харламов остановил его, обняв за плечи: - Подожди минутку, не выходи. Ты же хотел меня прочувствовать? Вот и лежи спокойно. Тарасов взял лицо Валеры в свои ладони, улыбнулся и заглянул Харламову в глаза: - Как скажешь. Они немного полежали, ничего говоря, и вдруг Валера лег на бок и попросил: - Анатолий Владимирович, а посоветуйте мне какой-нибудь из ваших парфюмов? Тарасов, который успел уже лечь на спину и прикорнуть, вздрогнул и удивился: - Ничего себе ты вспомнил, Валера. - Ну, вы же как-то раз сказали, что у вас большая коллекция – вот я и… Анатолий повернул голову к Харламову и согласился: - Хорошо, Валера, я понял. Сейчас... Тарасов встал, подошел к шкафу у стены, открыл какую-то дверцу и согнулся, перебирая вещи. Валера все это время наблюдал за ним, смотря через плечо. Наконец, Анатолий выпрямился, закрыл дверцу и повернулся лицом к Харламову. В руках у Тарасова была большая, зеленая, бесшумная коробка. Анатолий сел на диван и поставил коробку. Валера тоже сел и нетерпеливо, восторженно блестя глазами, уставился на коробку. Тарасов открыл ее: внутри были разноцветные флаконы (какие-то почти полные, какие-то – почти пустые), бережно разделенные мягкой тканью – чтоб не разбились нечаянно. Тарасов по очереди рассказал Валере о всех ароматах, которые он собрал: где он купил этот парфюм, где – другой, какая история была связана с каждым флаконом… Харламов слушал, не отрываясь. Валера, почти не мигая, смотрел на узкую кисть руки Тарасова с тонкими, музыкальными пальцами, которая поочередно поднимала парфюмы в воздух, и в сотый раз убеждался, что кроме этой красоты ему ничего больше на свете не нужно. - А вот этот, - Анатолий взял в руку алый флакон с серебристой надписью и показал Валере, - для тебя. Иди сюда, поближе. Харламов приблизился и подставил шею. Тарасов снял с флакона крышку и украсил кожу Валеры приятным ароматом. Харламов принюхался. Он в своей жизни слышал не так много духов, но был готов поклясться, что такого незабываемого парфюма больше нигде не найти, кроме как у Тарасова. - Откуда он у тебя? – спросил Валера, наслаждаясь запахом. Анатолий посмотрел Харламову в лицо и улыбнулся: - Я привез его из Испании. Валера сорвался с места, обвил руками шею Тарасова и глубоко его поцеловал. Анатолий, между делом, осмотрительно отодвинул коробку с флаконами подальше – чтоб не пострадали от страстных, любовных порывов Валеры. Когда Харламов чуть-чуть отстранился, шумно дыша, чтобы заглянуть в темно-карие глаза напротив, то вдруг признался: - Знаете, Анатолий Владимирович, в ваших глазах мне всегда виделось что-то родное… С самого начала – уже тогда, когда я вас еще совсем не знал. - Валера… - любовно прошептал Тарасов с улыбкой, и их губы снова сблизились. Анатолий уже повалил Валеру на спину, но Харламов решился на еще одно признание: - Анатолий Владимирович… - Ну что еще? – Тарасов нехотя приподнялся над Валерой и посмотрел на него. - Я хочу сыграть с вами в хоккей. Анатолий неожиданно громко, весело рассмеялся, запрокинув голову. Харламов, недоумевая, уставился на открытую, белую шею и испугался: «Неужели уже успел свести с ума?!» Слава богу, нет – пока не успел, но все возможно. - Ой, Валера… - протянул Тарасов и вздохнул, - посмотрим. 24. 06. 19