Безвоздушная тревога

      Глава пятая       Откровенность на откровенности откровенностью погоняет              Утром Стайлз снова не вышел к завтраку, но проводить очередные розыскные мероприятия не потребовалось. Этой ночью Дерек спал очень чутко. Улизнуть незамеченным у Стайлза не получилось. Как только, позевывая и почесывая живот через аляповатого вида футболку, он выпал из спальни, Хейл уже встречал его в коридоре, чего Стайлз, конечно, не ожидал. Моргнул, но вместо того, чтобы возмутиться навязчивому присутствию в своей жизни альфы, широко улыбнулся.       – Какая забота, я сейчас заплачу.       – Как скажешь, мамочка. Тебя пожалеть?       – Да пошел ты… ох! Однажды, ты мной стену пробьешь! – Едва вернув себе способность дышать, возмутился Стилински, – Я тебе что, стенобитное орудие?       Дерек не смог сосредоточиться, чтобы достойно ответить. И вообще не понял, зачем впечатал Стайлза в стену. Его настолько откровенно повело от запаха теплого и разморенного со сна парня, что он нахмурился. Тот по-своему интерпретировал его выражение лица.       – Эй! Да, не стану я больше сбегать. Обещаю!       Дерек с трудом заставил себя его отпустить и попятиться.       – Ты вчера так и не поговорил с ними.       – Да, ладно. Им же не пять… – Стайлз осекся, когда заметил, что Дерек неотрывно смотрит на его губы. Испугался, что тот снова попытается без предупреждения пойти на сближение и поспешил отвлечь. – Это как-то связано с сегодняшним полнолунием?       Хорошо, что Дерек так и не спросил что «это». Стайлзу нелегко было бы ответить. Он сам не понял, как этот вопрос соотносился со сказанным ранее.       – Им надо найти якорь. Каждому, – отозвался Хейл, словно ему было тяжело говорить, потому что все его мысли были сосредоточены на чем угодно, только не на разговоре.       – Отлично! – Встрепенулся Стайлз, каким-то шестым чувством ощутив исходящую от оборотня опасность. Нужно срочно линять отсюда, решил он, и воодушевленно пообещал: – Я подумаю, за что они могли бы уцепиться. Зря, что ли, изучал их биографии, как долбанный сталкер! – Выпалил и скатился вниз по лестнице, скрывшись в столовой.       Дерек остался стоять в опустевшем коридоре, и какое-то время тупо пялился в стену. На этот раз усмирить внутреннего волка оказалось непросто. Да что же это! Он, конечно, с детства слышал истории о паре на всю жизнь, но как-то не предполагал, что тяга к ней будет настолько непреодолимой.       Выдохнув и втянув неизвестно когда выползшие когти, альфа вернулся в свою спальню. Негласно наблюдать за перемещениями пары он мог и оттуда. Но был абсолютно уверен, что не сможет сдержаться и в очередной раз проявит себя не с лучшей стороны, если спустится вслед за Стайлзом и присоединится к завтраку. Что ему не позволила его волчья гордость.       Стайлз чувствовал себя странно. Все эти их с Дереком обоюдные танцы с тамтамами вдруг стали пробуждать какие-то неясные чувства и порывы, просачивающиеся в незамутненный сексуальными желаниями научный ум откуда-то из темных глубин естества. Мысли об оборотне не давали ему покоя. И вчерашние недоразборки в его личном рейтинге только добавили Дереку бонусных баллов. Стайлз никогда раньше ничего подобного не испытывал. И это было жутко и волнительно единовременно.       Чтобы привести мысли в порядок, сразу после легкого завтрака Стайлз забился в свою Преисподнюю, единственное место, где он не стеснялся быть собой, без наносной бравады и шутовских ужимок. В мозгах сразу прояснилось, но в сердце поселилась назойливая тоска, и он никак не мог понять, чем она вызвана. Но, вот что странно, и не стремился разбить ее на составляющие и разложить по полочкам, интуитивно чувствуя, что будет лучше оставить все, как есть. Да, что же это такое? Ну, Хейл, ну, пес плешивый, дождешься ведь! «Дай только закончить исследования и выведу тебя на чистую воду, так и знай, козел с клыками!» Стайлз ведь не был дураком и не только прочитал все биографические данные, которые смог достать для него Денни Махилани, бывший одноклассник и хороший друг, а еще профессиональный хакер, но это так, между делом. Так вот, Стайлз все проанализировал и нашел явные нестыковки, которые волновали его даже больше, чем ответ на вопрос, правда ли он пара Хейла, как тот заявил в суде, или оборотень все это только придумал.       Взращивая в себе воинственный настрой с заделом на самое ближайшее будущее, Стайлз не заметил, как увлекся и реально пропустил момент, когда к нему ни с того ни с сего присоединился Айзек.       – Ох ты, черт! Тебя, что, твой альфа нарочно выдрессировал так подкрадываться? Смерти моей хочет, волчара?       Айзек ответил каким-то непонятным взглядом, то ли «щас врежу, если еще раз так папу назовешь», то ли «извини, был не прав, мама». Стайлз фыркнул, ассоциативные цепочки, которые выстраивались у него в голове, порой пугали его самого.       – Прошлый опыт был недостаточно показательным? – Ехидно осведомился у волчонка Стайлз.       – Нет. Но Дерек сказал, что ты поможешь найти якорь.       Стайлз моргнул, припоминая утренний разговор. Похоже, у него появился еще один повод злиться на Хейла. Какого хрена он растрепал все волчатам? Они теперь, что, по очереди будут его осаждать? Пора пускать в ход аконитовый душок. С другой стороны, Стайлз догадывался, почему альфа так поступил. Дереку не понравилось, что он как забился в свою лабораторию, так уже несколько часов к ряду носа не кажет, вот он и решил выкурить его из убежища посредством щенячьего обаяния. Не то чтобы Стайлз считал Айзека обаятельным. Он, кстати, до сих пор недоумевал, как Скотт ухитрился запасть на этого парня. С другой стороны, напрашивалось самое простое объяснение, что друг просто пошел на поводу у волка. А как эти мохнатые твари выбирали себе сердечные привязанности, для Стайлза оставалось неразрешенной загадкой. Разрешать которую Стилински считал откровенно бесперспективным делом.       – А ничего, что прежде, чем слушать чужие советы, следует пережить хотя бы одно полнолуние, может, якорь сам найдется? – С ехидством осведомился он.       – А еще ты не извинился за вчерашнее. Все беспокоились, – да уж, похоже, волчата переняли самую раздражающую черту своего альфы – никогда не слушают, что им говорят.       – Ну, извини. Доволен теперь? Я тут вообще-то работаю.       Айзек посмотрел на него, молча кивнул и пошел в сторону выхода. Но гениальные мозги Стилински уже переключились на новую проблему и начали фонтанировать идеями, одна безумнее другой, не зря же говорят, что все гении немного безумцы.       – Навскидку, как насчет твоего отца?       Айзек застыл в дверях, словно решая, может, разумнее слинять, пока есть возможность. Но потом все же обернулся.       – А что с ним?       – Я знаю, что он тебя бил нещадно. И шрамы, наверное, сошли только после укуса.       Айзек помедлил, но кивнул.       – Всегда так было?       – Ты… что-то понял из моего досье?       – А должен был?       Волчонок помялся. Стайлза охватил охотничий азарт. Он забросил все дела и подошел к нему, чтобы было удобнее следить за реакцией нового подопытного.       – Ну, что, сам признаешься, из-за чего все началось, или мне из тебя все клешнями вытаскивать? Ты только не забудь, мохнатик, что уже ночью ты будешь кидаться на все, что шевелится и вовсе не с мирными намерениями. Хочешь стать убийцей, получить клеймо и быть вышвырнутым из стаи? Я слышал, что исправительные колонии для омег еще более паршивое место, чем интернаты для временно отлученных от альфы бет.        – Подопытный матери рассказывал? – Не остался в долгу Айзек, только вот глаза у него уже пожелтели, Стайлзу удалось его задеть.       – А то! – Подмигнул ему Стайлз, как ни в чем не бывало.       – Ее убийца, – с нажимом добавил Айзек и шагнул вперед. Стайлз благоразумно отступил. Вот только он и сам знал, что надолго его благоразумия не хватит.       – Он, – подтвердил парень, а потом вдруг шагнул к оборотню, от чего тот едва ли сам не отшатнулся. Таким нездоровым ему показался взгляд вполне обычных, человеческих глаз. – Я умею считать… уж точно лучше вас, мохнатиков. Первые твои обращения к врачу начались месяца через два после смерти старшего брата. Кровоизлияние в мозг в связи с падением, – процитировал он диагноз коронера. – Вот только, он, конечно, мог оступиться и сам упасть. Но что-то мне подсказывает, что его толкнули. Ты или папаша твой?       Айзек зарычал. Выпустил когти. Стайлз не отшатнулся. Он почему-то был абсолютно уверен, что волчонок не причинит ему вреда. Хотя и сам не мог объяснить, откуда в нем такая уверенность. И тут оно заработало. Стайлз попятился, больше не глядя в желтые глаза балансирующей на грани беты. Он его чувствовал! Черт! Откуда это в нем? Он, конечно, магистр ведьмовства, но протягивание ментальных связей к живым объектам явно из другой специализации. На лестнице в Преисподнюю притаился Дерек. Именно его присутствие Стайлз ощутил. И в голову приходило только самое простое и очевидное объяснение. Полнолуние уже через несколько часов, вот почему могло обостриться взаимодействие в паре.       – Стайлз, – голос Лейхи пробился словно через ватные затычки в ушах, – С тобой все в порядке? – Он даже успел сжать его плечо, когтей уже не наблюдалось, значит, упокоился. Сколько же Стайлз простоял в отключке?       – А, да, – он провел ладонью по лицу и отстранился. – Извини, на чем мы остановились?       Айзек смотрел на него с подозрением, но неожиданно ответил не на этот вопрос, а на предыдущий:       – Отец его толкнул, – и именно эта фраза прорвала плотину. Глаза волчонка заблестели. Обычные, человеческие глаза. В чем-то даже красивые. Большие, ангельские. И кудри эти… ну, прямо купидон, ведь если бы не он, у Стайлза так и не нашелся бы повод усомниться в том, что их с Хейлом ничего не связывает. И его рассказы про пару не более чем удачная ложь. – У меня был друг, – негромко принялся вещать Лейхи, – Мэтт. Хороший парень, мы иногда зависали у меня, делали уроки. А Камерон… брат, – зачем-то пояснил он, хотя понимал, что Стайлзу прекрасно известно это имя, – с друзьями по школьной команде по плаванию как-то пришли к нам домой после чемпионата. Они выиграли, поэтому сначала праздновали где-то, а потом пьяные завалились к нам. Он… – Голос Айзека сорвался, – он отдал Метта этим ублюдкам, они утащили его к бассейну, а сам остался со мной. А ведь с ними были девчонки… я не знаю, почему надо было так с нами? И никогда теперь…Отец успел стащить его с меня, но Мэтт был с теми парнями на заднем дворе и, когда отец туда добрался, он уже не дышал. – Голос подростка перестал звенеть от воспоминаний о пережитом. Стал глуше и взрослее, – Троих обвинили в изнасиловании и непредумышленном убийстве. Команду расформировали. Отец ушел из школы. О том, что Камерон пытался сделать со мной, он приказал молчать. А тот этим воспользовался и… Когда уже больше не мог этого терпеть, я сделал так, чтобы отец застукал брата, когда он снова…       – Я понял, – жестко обрубил его Стайлз, в глазах которого отражался лихорадочный взгляд волчонка, – Понял, почему Хейл отправил ко мне тебя. Решил, что проникнусь твоей историей и поделюсь своей? Облезет, волчара! А что касается тебя, то я прав, твой папаша не всегда был таким ублюдком. Это потом он решил воспитывать тебя кулаками так, чтобы не вырос таким же козлом, как твой братик. Ну, так и держись за его светлый образ. Уверен, у тебя найдется, что вспомнить.       Повисла напряженная пауза, после чего Стайлз отвернулся к своему лабораторному оборудованию и холодно отчеканил:       – А теперь мне нужно работать.       Айзек не стал возражать, пошел к двери на нетвердых ногах, словно ступая по минному полю. Но Стайлз был слишком занят тем, чтобы усмирить собственные всплывшие на поверхность воспоминания, чтобы проникнуться к нему сочувствием.       Момент, когда место Айзека занял Дерек, прошел мимо него.       – А Эрике ты что посоветуешь? Культивировать в себе ненависть к тем, кто дразнил ее в школе, снимал на камеру ее припадки и выкладывал в интернет?       – Пусть лучше переспит с кем-нибудь из парней. Вон, хоть с Бойдом. И прекратит комплексовать, а то вырядилась, как шлюха, и думает, сразу стала другой. Ну, никакой фантазии.       – А себе ты что посоветуешь?       – Держаться подальше от тебя и твоих щенков, – выплюнул Стайлз, глядя прямо перед собой на ровные ряды пробирок.       Дерек, стоящий справа от него, оскалился.       – Ты же понимаешь, я все равно найду тебя, куда бы ты ни сбежал.       – Расскажи сказку о том, что мы пара, своим щенятам! – Стайлз отпрянул, повернулся к нему лицом и обжег таким взглядом, что любой бы понял, что лучше не связываться. Но Дерек снова оскалил зубы и, подхватив, усадил Стайлза на металлический лабораторный стол. В спину парня уперлась пластмассовая стойка с пробирками. Но сдаваться на милость победителю Стайлз не пожелал.       – И что теперь, снова попытаешься вытрахать мой рот своим языком?       – Стайлз, – прозвучало как предупреждение, но тот не внял.       – А если нет, то шел бы ты… – Стайлз осекся только тогда, когда Дерек вдруг словно поднырнув, прижался губами к его горлу под подбородком. Он даже дышать перестал.       Хейл подождал немного, потом отстранился.       – Упокоился?       Стайлз спрятал взгляд. Дерек не стал заставлять его смотреть себе в глаза. Уперся в столешницу обеими руками и негромко сказал:       – Он даже мне такие подробности не рассказывал. Эрика и Бойд вообще были не в курсе.       Стайлз испытал приступ жгучего стыда. Попытался с ним справиться, но потерпел неудачу. Выдохнул расстроено и горько, придвинулся, слегка отползя от стойки с пробирками, и уткнулся лбом в плечо Дерека. Тот тоже вздохнул, словно даже с сожалением. Неужели и сам пожалел, что отправил Айзека к новоявленной «мамочке», которая не оправдала оказанное ей доверие?       – Нам лучше бы выехать пораньше, – не обнимая, но и не отходя, сообщил оборотень в коротко стриженую макушку.       Стайлз глубоко вздохнул и попытался отстраниться. Правда, попытался, даже качнулся назад, и тут же вскинул руки и обхватил Дерека за шею. Вот тогда тот обнял в ответ. Погладил по сведенной судорогой спине, поцеловал в висок. Его самого демарш Стайлза пронял не меньше. Волк встопорщил шерсть на загривке, готовый кинуться на любого обидчика, посмевшего огорчить его пару, довести ее до слез, беззвучных, но таких же мокрых, как любые другие. Но обидчик давно уже канул в лету, остался лишь незаживающий гнойный нарыв, который так сильно растревожила ужасающая исповедь волчонка.