Неведанное

      Барная стойка гремела от стуков кружек пива, стопок и рюмок. Кто-то на самом краю стойки уже безмятежно спал, не думая ни о чем, его душа погрузилась в алкогольную скуму, а тело, как кусок мясо размозжило по столу из искусственного дерева. Бармену не было времени присесть, он то и дело перемещался зигзагообразно, передавая веселящие напитки. На выходе охранники разнимали буйных ребят. — Старик, если ты не пьешь, то уйди от барного стола, — громко и уверенно обратился молодой парень в кожаной куртке к седому мужчине, который явно ничего не заказывал. — Парень, я за свою жизнь уже напился, а вот на стойке полежать, как-то не успел, поэтому найди другое место. — Старик, ты видимо не правильно понял, я сказал, проваливай! — грозно заявил молодой человек, — нечего тебе по барам ходить, дожидайся своей смерти дома. — Успокойся парень, и дай мне хотя бы старость провести в свое удовольствие, — он засунул руку в карман, и достал голографический информатор, — вот смотри, это мое пенсионное удостоверение, ты же не будешь трогать пенсионера.       Парень схватил, пожилого, и постарался выкинуть со стула, со словами: — засунь себе это удостоверение в зад, ублюдок! — Говнюк, — Повернулся в сторону стычки бармен. Вали отсюда, чертов глиномес, эй, охрана, — обратился бармен к молодому агрессору, а затем окрикнул людей у входа в заведение.       Когда бармен остановился и обратил свой взор на эту чертовщину, вся барная стойка сразу же повернулась в сторону конфликтной ситуации. Парень растерялся, и ничего не говоря, побежал к выходу. — Ростик, может парень был хоть немного, но прав, ты уже не молодой, не стоит тебе ходить сюда, — выкрикнул ему бармен. — Эх, знаю, но в молодости я часто посещал это заведение, — пробормотал, старик. — Времена, они меняются, — так что давай, посиди еще часок, и отправляйся домой, тебя там ждет жена, семья, — сказал безэмоционально бармен, отворачиваясь к опьяневшим гостям, — и все, не мешай мне работать. — Но моя жена умерла неделю назад, а дети, дети где-то далеко отсюда, — тихо промолвил старик, и отправился к выходу.       На выходе, он достал сигарету, и подкурил ее, посмотря на яркую луну, выдохнул облаком дыма. Сразу же бросил сигарету об кафельную улицу. Я еще по привычке закуриваю сигареты. Нужно бы поскорее бросить. Прогулка по этому городу. Это всегда было нечто сказочное, город, не смотря на развитость технологий, сохранил свой консервативный вид, хоть и окраины забиты огромными небоскребами, большая часть города до сих пор живет, так же как в двадцать первом веке. Ночь была достаточно теплой, несмотря на то, что на дворе ноябрь, Вглядываясь в синтетически очищенную Неву, Ростислав видел свое отражение: седой, короткостриженый старик с рубиновыми глазами, всматривался внимательно в свое морщинистое лицо, мощный подбородок. Рост его просто поражал, два метра тридцать два сантиметра, хоть и исхудавшее тело. Когда-то я был молод и силен, а теперь, может мне и вправду дожидаться своей смерти, в квартире, где меня никто не ждет. Улицы наполнялись ярким светом, проулки проводили меня до одной из площадей местных субкультур. Множество юношей и девушек в одеждах ярких цветов или черных, бороздили по улицам, танцевали, или просто распивали дешевый алкоголь. Этот город потихоньку сам себя превратил в огромную киберпомойку, что в очередной раз доказывает, что нет смысла в высоких технологиях. — Эй, старичок, не хочешь выпить скумы? — Иди отсюда, мусор. — Умри в какой-нибудь канаве.       Множество окриков вокруг, все осуждали его за старость, а кто-то даже обливал его помоями, и старались сорвать одежду. Кое-как старик пробился через толпу и сразу же упал по причине упадка сил, молодежи больше не было до него дела.       Кровь, стекавшаяся с ушибленного лба, закрывала левый глаз, но это не мешало смотреть на мужчину средних лет, который снимал на свой голографон драку субкультурных движений. Старик все также не двигался, внимательно всматриваясь то в голографон, то на кровавую битву черных и фиолетовых. Также мужчина что-то бормотал себе под нос, было плохо слышно, что именно, он обходил кровавое месиво вокруг, не страшась попасть под удар. Кафель перекрасился в алый цвет, и пятнышки пожелтевших выломанных зубов, украсили ужасное творчество человеческой жестокости. Металлические дубинки со стуками врезаются и проламывают головы молодым ребятам, не знающим еще жизни, это прискорбно. Кто-то обкалывается сигмаморфином (новой формой наркотиков, вызывающих мощнейшее привыкание, но погружающее в мир грез). Крики подбадривали бойцов разных кланов, и они с еще большей жестокостью колотили друг друга.       Тот мужчина, отошел подальше от мясорубки, однако не из-за страха, о нет, в нем была отвага, или, скорее безумие. Он вызывал правоохранительную структуру. Затем благополучно спрятался в переулке, и продолжал снимать.       Ростислав последовал его примеру, и медленно проползал к соседнему переулку. Полиция приехала совсем быстро, и не думая кинула пси-гранату (она воздействовала на головной мозг жертвы, сразу же вызывала его сгорание, при повышенной мощности, и потерю сознания при слабой мощности)       Вся толпа полегла на кафель с треском, попадали и их оружия. Полиция даже не подошла проверить, что произошло, а сразу же уехала с места преступления, их лица нельзя было увидеть, они скрывались под голографическими костюмами (голографические костюмы могут принимать многие виды обликов, такой функцией обладала только правоохранительная служба, в данном случае это были огромные тени), а стекла радиомобиля были темнее ночи. После отъезда радиомобиля, снимающий подошел к упавшим телам, и проверив пульс с радостью прокричал: — Какой отличный сюжет, убийцы полицейские, хм, или приводящая в ужас стража города?!       Недолго думая, он сбежал в переулки. Жизнь в переулке затихла, прерывистое дыхание наблюдалось лишь у раненого старика. Единственным источником света, лишь был рекламный голографический баннер, гласивший: — Вам нужно хорошее тело? Или ваше пришло в негодность? Затем, молодая улыбчивая блондинка с баннера обратила свой взгляд на искорёженного старика, улыбка стала шире, виднелись ярко-белые зубы: — Я вижу, вы совсем заржавели, приходите в нашу клинику, и будете вновь молодым, мы всегда заботимся о наших клиентах. Девушка повернула свою голову к обгоревшим трупам и сказала: — ваши протезы находятся в критическом состоянии, пожалуйста, обратитесь в нашу клинику. Мы заменим вам протезы со скидкой в двадцать процентов, правда, выгодно?!       Милая девушка исчезла, в глубине цифрового океана, а вместо нее появился большой мужчина: — хотите быть таким же, как я? Тогда употребляйте эту синтетическую лапшу, в неё вложено огромное количество углеводов, и ничуть не меньше белков, но будьте внимательны, ее генная модификация, может навредить вашему организму…       Старик, приподнялся, стер кровь со лба рукавом, и осторожно проковылял в сторону недавней баталии. Приспустился к одному из черных тел, и прощупал пульс, мертв. Подул ветер. Из кармана задымленной куртки вывалился обожжённый кусочек флаера, и подлетел к грязным мокасинам старика. Недолго думая, старик приподнял клочок углепластиковой картонки, на ней виднелось знакомое лицо блондинки, правда волос не было видно, эта часть обгорела.       Так, клиника Implant Art приглашает заменить живое тело на синтетическое, первая замена со скидкой 25 процентов, полная автоматизация, и молодая конструкция. Он быстро скомкал флаер, засунул в карман, и хромая отправился по кафельной улице на запад. -Система северного города, отличалась от Западноевропейской, и других государств в целом. Со времен, когда этот город застаревал, еще до мирового кризиса, неизвестно когда именно он превратился из северной столицы, в северную страну независимую.Стремительно началось развитие радиационных баз, что способствовало приливу финансов в этот город. Потом произошло отделение от Запада. Через несколько десятилетий страны Европы, пришли в упадок, и на всей территории от Европы до Китая была разрозненная пустошь. Цены на лайнеры до Азии стояли огромные средства и продавались только для богачей. Государственная власть сменилась на власть корпорации X-ray, державшей под контролем все радиационные предприятия. Обычные люди заперты в одном из прекраснейших мест кибермира. Здесь нет разделения на уровни этажей, все небоскребы, принадлежат привилегированному классу, на окраине города, а центр, центр им уже не нужен, почти все памятники культуры уничтожены, однако, некоторые, стали местом сбора субкультурных движений. Правоохранительные органы имеют абсолютную власть, но им просто лень ее распространять. Краткий курс в город введен, остальное вы узнаете, погостив у нас в культурном городе, — с энтузиазмом заявил гид, обращаясь к корейской делегации. — И да, ночью старайтесь не появляться в старом городе, там происходят ужасные вещи, с которыми не может пока разобраться полиция.       На радиовизорах заиграла старая группа, поющая в жанре альтернативного рока, с нежным тембром голоса начал петь вокалист. Рука, небрежно опускаясь с дивана, задела пульт управления, который, затем упал на пол. Пульт, упершись в какое-то выпячивание на синтетическом ковре, начал медленно переключать каналы.       Глазной имплантат снимает сцены бойни, резни. Затем мертвые тела, покрытые лопнувшими экссудатами, медицинская служба — биороботов, они падают, электроника накрылась, вся электроника, город потух, ушел во тьму. Беспросветная мгла забрала все светлые тона с этой земли. Наступила тишина.… Ни людей, ни животных, ни звуков природы.       Радиовизор выключился, в очередной раз что-то закоротило, и Ростислав пробудился, пробормотал под нос какие-то несвязные слова и пошел к электрощиту. Руки небрежно открыли прорезиненную дверку, внутри все нормально. Дверь на подъездную площадку также заклинило. Слышно многочисленные, ускоренные шаги. Старик приложил ухо к холодной двери, шаги устремлялись вниз, все жители с верхнего уровня почему-то побежали к выходу.       Неужели пожар? Хотя датчики работают на резервном питании, и, посмотрев наверх, убедился, что с ними нет проблем. Дверь всё также не поддавалась, единственное, что оставалось это смотреть в окно, и выяснить проблему суматохи. Слышно ничего не было, люди бегали как муравьи, это словно немая сцена на радиовизоре, подумал Ростислав. Начались какие-то слаженные действия, если их таковыми можно назвать, одни показывали пальцем в промышленный туман, другие убегали. Из тумана стремительно выступали люди в страшных масках, костях овец, изувеченных обезьян, костюм сожженной плоти. Жителей подъезда 66 резали на куски. Мне ничего не оставалась, как снимать это на камеру своего старенького радиофона.       Много крови и плоти, кто-то из ужасных людей, вырывает у жителя шестьдесят пятой квартиры сердце и поедает. Шаги в подъезде зазвучали всё ближе к квартире видеолюбителя. Люди долбились по каждой квартире и молили открыть, они рыдали, но Ростислав не обращал внимания, а лишь снимал, снимал все эти жестокие сцены, будто погруженный в транс. Густой туман накрыл весь дом целиком, видно было ровно ничего. Стуки в дверь прекратились. Старик осторожно подошел к нержавеющей двери, и осторожно заглянул в дверную камеру, ведущую на лестничную площадку. Только трупы его соседей покрыли холодный бетонный пол. Вздохнув спокойно, старик отошел от двери и уселся в кресло. Потянувшись к столику за новыми батареями к импланту хрусталика глаза, уронил стеклянную бутылку воздушной воды (вода, которую ученые научились добывать из воздушных масс, по большей части безопасна)       Звук раздался по всем комнатам, колебания прошлись по внешней двери. Удар за ударом посыпались в дверь. Еще удар, сильнее прежнего, от страха Ростислав начал метаться, не зная, что ему делать, решился достать из-под комода старый резак, и подойти к двери. Звуки прекратились. Он подставил ухо к двери, и резкий удар, пришелся оглушительным для него, что послужило мгновенной потерей сознания.       Очертания света, яркие неоновые фонари били прямо в глаза. — Вроде живой, — что дальше будем делать? — шептались между собой голоса. — Легкое сотрясение, жить будет, он льготник, кредитов от него не получим, выкидывайте его от сюда.       Ослепленного старика на коляске вывезли на холодную улицу, посадили на синтетическую лавочку, после небольшой паузы, произнеся — Все, проваливай! — Развернулись и ушли в здание муниципальной медицинской помощи гражданам.       Старик до сих пор ничего не видел, такие фонари надолго гасят зрение в глазах. Он просто сидел, сидел два часа, три, ноги уже окоченели от холода, но он продолжал сидеть. Из множества проходящих мимо шагов, один остановился и сел рядом. — Сейчас медицинские сотрудники работают отвратительно, если нет кредитов, то пошлют куда подальше, — а сейчас я пережил смерть своей напарницы, — эти уроды (он подчеркнул нецензурными выражениями, но лучше просто их назвать уродами).       Почувствовался запах зажжённого табака. — Сэр, это сигарета, верно? — ненавязчиво спросил Ростислав. — Да, именно она, а я вижу, тебе светили неоновыми фонарями, да, штука ужасная, мой один знакомый, после… хотя вам это будет неинтересно, просидел он, в общем, часов пять.       Губы почувствовали сигарету, а легкие начали тщательно принимать отравляющие пары, уже не так грустно. Больше я не услышал слов этого человека, шум его шагов раздавался еще в расстоянии десяти метров, а затем смешался в топоте рутинных людей. Через примерно полчаса, глаза раскрылись, людей стало поменьше, на часах 23-12. Пепел от сигареты запачкал всю внешнюю часть черного пальто. Однако я не думал о внешнем виде одежды, а о том мужчине, для меня он и вправду был героем вечера.       Радиомобиль на окраине частного сектора, инспектор сидит внутри и тушит очередную сигарету, на часах 2:46, из дома под наблюдением никто не выходил. Просто выжидать я уже не могу, подумал про себя инспектор, и резким движением открывая дверь мобиля, отправился на противоположную сторону дороги. На улице господствовала тьма, да такая, что неоновые лучи дальше десяти метров поглощались ею. Этим воспользовался инспектор, и осторожно проходя между тусклыми неоновыми лучами, пробрался к стене. Стена из гранита, достаточно дорогая, и ней датчики касания. Это серьезно, для обычного человека, невозможно. Взломщик достал странный пульт, прикоснулся им к граниту, вся стена завибрировала, и сразу же затухла. Прикосновение пальцев не вызвало никакого шума, а значит можно перелазить. На той стороне пустой двор, пустой дом, никакой мебели внутри, никого из людей. Такое чувство что он только построен и ждет своих хозяев. Вот только запах плоти не дает покоя.