Francais

Фемслэш
Перевод
G
Завершён
285
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
7 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
285 Нравится 6 Отзывы 60 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Гермиона Грейнджер была умной. И это ещё было мягко сказано. Была причина, по которой она всегда была в библиотеке, всегда читала. Была причина, по которой Распределяющая шляпа всерьез раздумывала отправить её в Когтевран, утверждая, что единственным, действительно соперничающим с ее стремлением к справедливости и бычьей храбрость чувством, была жажда знаний (не совсем точная формулировка, но суть остаётся той же…) Так что она не могла объяснить, что так раздражало её во Флер Делакур с самого приезда девушки в Хогвартс. Безусловно, жалобы девушки на замок задели её львиную гордость. А этих жалоб было много. Через несколько месяцев, подумав, наконец, логически, девушка призналась самой себе что это, вероятно, было вызвано больше долгосрочным переездом в чужую страну, чем непосредственно самим замком. И действительно, как только страсти в душе Флер улеглись, количество жалоб сократилось до обоснованного минимума — Merde, эта лестница выскочила у меня прямо из-под ноги. По крайней мере, на английском. Но было в ней ещё что-то непонятное, необъяснимое, что раздражало Гермиону. Возможно то, что Рон постоянно пускал на неё слюни. А возможно, дело было в том, что блондинка была потрясающе красива, и знала это. Француженка держалась так прямо, будто ей в спину вкручена арматура, её улыбка постоянно наполнена дерзостью, кокетством, бросающая вызов. Пожалуй, именно это и выбешивало Гермиону, потому что она просто не могла этого понять. Флер, казалось, была окружена атмосферой конфронтации и бесконечных приглашений на свидания. Её взгляд полыхал дьявольским огнём, однако от одной её походки веяло холодом. Как будто считала себя выше всех, но и это тоже не складывалось в общую картину. Потому что Флер разговаривала с людьми. Вернее, она разговаривала с женщинами. И она разговаривала с Гарри, возможно, потому, что только Гарри не становился абсолютным идиотом рядом с ней. И она никогда не унижала других девушек. Она искренне улыбалась и тихо перешептывалась с другими девушками из Шармбатона на скучных лекциях профессора Бинса, и она с удовольствием общалась с девушками из Дурмстранга. Как ни странно, она, казалось бы, неплохо ладила с некоторыми из парней Дурмстранга, начиная с Виктора. Гермиона не раз замечала их в библиотеке, они сидели вместе и шептались над какой-нибудь книгой, их голоса были приглушенными, но пёстрые акценты невозможно было не заметить. Гермиона полагала, что это они сговорились, хотя ни один из директоров не был в этом озабочен или хотя бы заинтересован. Но в итоге все чемпионы прекрасно поладили, что заставило Гермиону несколько изменить свое мнение о Флер. И Флер поговорила с Гермионой. Или, ну…она хотела. Гермиона не была глупой. Она почти сразу заметила, что Флер (да и Виктор, к слову) была ей увлечена. И англичанке это определенно не слишком нравилось, но сначала они держались на расстоянии, и хотя оба их фанклуба имели тенденцию всюду следовать за своими кумирами, пока эти двое держали дистанцию, Гермиона не возражала — по крайней мере, не слишком. Виктор начал вылавливать Гермиону в коридорах, чтобы изредка задавать ей ненавязчивые, казалось бы, случайные вопросы, и она должна была признать, что, несмотря на то, что он явно был заинтересован конкретно в ней, болгарин был очарователен в своем искреннем любопытстве. Флер садилась в библиотеке напротив Гермионы. Сначала это её раздражало. Но Флер всегда умудрялась как-то избавляться от толпы возбуждённых мальчишек, было видно, что иногда блондинка делала это специально, чтобы сбежать от них. Так или иначе, Гермиона терпела это соседство, потому что, ну… Англия, вроде как, свободная страна, так что она не могла указывать кому и где сидеть. Флер занималась в тишине, единственным звуком было перелистывание страниц, и изредка поскрипывание тонкого пера. В конечном счёте, Гермиона привыкла к этому, даже не утруждая себя тем, чтобы поднять взгляд от книги, когда в диапазоне начинала поблёскивать знакомая золотистая копна. Нет, Гермиона не была идиоткой, но… Ей едва исполнилось пятнадцать. Она никогда не интересовалась ни мальчиками, ни девочками; ни романтикой, ни сексом. Спасибо, но на первом месте была учёба, а половая жизнь могла подождать. Она была молода, у неё было всё время мира, чтобы побеспокоиться об этом чуть позже, когда она окончит школу, и, вероятно, будет больше обеспокоена своей половой зрелостью. У неё было очень мало опыта в романтическом плане — не считая детской влюблённости в мальчика Томаса в третьем классе — и, честно говоря, она не хотела знать об этом больше. Она предполагала, что с возрастом ей придется с этим разбираться, но пока у неё были дела поважнее, чем анализ того, почему не один, а целых два чемпиона — не считая Гарри, он всё-таки был её другом — проявляли к ней очень двусмысленный интерес. На самом деле, единственной причиной, по которой она увидела проявление их симпатии, было то, что Гермиона была тихой, прилежной и постоянно неизбежно сталкивалась с одним из них, непременно оставляя чемпиона в одиночестве, на выходе подслушивая тихие фразы, брошенные в пустоту. Она решила, что на их месте хотела бы именно этого. Виктор использовал академический подход, чтобы привлечь ее внимание, и, честно говоря, он был настолько милым и серьезным в своих вопросах, что Гермиона не до конца осознавала, что он был очарован ею, пока не пригласил ее на Святочный бал. Хотя если напрячь память, то предпосылок к этому было много. Но Виктор был тих и уверен в себе. Он не краснел и не шарахался от Гермионы: напротив, он искал ее, преподносил ей маленькие подарки в виде странных загадочных знаний его родной страны. Он держался на почтительном расстоянии и проявлял интерес только тогда, когда это соответствовало происходящему и общей атмосфере. Гермиона, хоть и была поначалу шокирована подобным тактом, галантный жест очень ценила. Казалось, что кроме её компании, Виктор ничего не хотел. Он признался брюнетке, что та очаровала его и он хотел бы узнать ее получше. Он был прямолинейным, милым, галантным и спокойным. Уверенным в себе. На мгновение Гермиона поняла, чем Рон так восхищается. (Позже она, конечно, поняла, что ошиблась, и Рон восхищался только фантастическими навыками в квиддиче). Его сдержанная мужественность, привлекала намного больше, чем у любого другого парня в замке, и именно поэтому Гермиона согласилась. Она чувствовала себя комфортно с Виктором. Она чувствовала себя в безопасности. Она чувствовала, что её интеллект ценят. Её ценят. И она впервые увидела себя в подобном свете, как объект чьего-то желания. Но вот Флер… Флер Делакур, при всём её немалом самообладании, превращалась в бесполезную лесбиянку рядом с ней. И Гермиона Грейнджер знала это только потому, что была умной. Большую часть летних каникул она уже не первый год проводила во Франции и довольно быстро на приличном уровне освоила язык. Французский не оказался особо трудным, и как только основные правила грамматики были тщательно законспектированы, шаг за шагом строились новые словесные конструкции, всё сложнее и сложнее с каждым годом. Не сказать что Гермиона бегло говорила по-французски, но он был на весьма достойном уровне. Лично девушка оценивала себя на твердую четвёрочку, возможно, на шаткую пятёрку. Однако, её уровень понимания устной речи был на высоте. Она понимала по-французски гораздо больше, чем говорила или даже читала. Но Флер, спасибо Господи, понятия об этом не имела. Казалось, никто из студентов Шармбатона даже не задумывался о том, что кто-то из студентов Хогвартса может знать французский. Так что они довольно откровенно обсуждали людей вокруг, что заставляло Гермиону закатывать глаза чаще. Французы. Ей Богу. Откровенно говоря, они были правы в отношении большинства студентов. Ключевое слово «большинства». Поначалу она действительно не совсем понимала, почему Флер старается садиться рядом с ней. Они почти не разговаривали, и, хотя Гермиона привыкла к присутствию блондинки, особо не проявляла к француженке ни теплоты, ни доброты. Гермиона терпела её присутствие, потому что, как уже упоминалось, Англия — свободная страна. Но иногда, особенно когда библиотека пустовала, англичанку раздражало, что Флер не сидит где-то в другом месте. Самое тёплое, что они когда-либо говорили друг другу — это «как дела?» или «какая отвратная погода». И то и другое обычно говорила Флер, а Гермиона просто оставляла без ответа. Пока однажды не подслушала на тихий разговор в библиотеке, пока готовилась к очередному занятию по ЗОТИ. -Я уже не знаю, что делать, Ари, — диалог был на французском, и Гермиона перестала писать, чтобы настроиться на другой язык. Хотя ей и не нравилось многое из того, что говорили французские студенты, преступно было не признать, что практиковаться в языке во время учебного года приятно. Это было приятным разнообразием в рутине и, вдобавок, помогало сосредоточиться на некоторых предметах. Однако, это утомляло её, но такова была природа иностранных языков. Когда долго концентрируешься на переводе, приходит утомление. -Ты могла бы заполучить любого в этом замке, и, конечно же, ты должна была влюбиться в единственного человека, который превращает тебя в радужную лужицу на полу, — ответил дразнящий голос. Голоса звучали приглушенно, поэтому Гермионе пришлось напрячь слух. Девушка понимала, что наложить усиливающие чары, оставшись незамеченной, не удастся, поэтому пришлось потрудиться, прикидываясь, что она поглощена книгой на коленях. -Заткнись, я и так достаточно страдаю, — проскулил первый голос. Гермиона наклонила голову так, чтобы волосы образовали плотную густую завесу, и чуть отклонилась назад. Она подозревала, что это Флер, потому что имела хотя бы какое-то представление о том, как звучит её голос, но как известно, когда люди говорят родном языке случаются странности. Иногда их голоса, включая высоту и интонацию, меняются. Поэтому она не была уверена на все сто процентов. Флер хорошо говорила по-английски, хотя и с сильным акцентом. Он делал её голос более глубоким по сравнению с естественным лёгким французским произношением. На английском природная дерзость выплёскивалась с каждым звуком. Французский же лишь подчёркивал её элегантность. Подняв глаза, девушка убедилась — это действительно Флер, стоящая рядом со стопкой книг в руках, разговаривающая со своей подругой Ариель, брюнеткой, которая на несколько сантиметров возвышалась над Флер, а значит была выше самой Гермионы на добрых одиннадцать-двенадцать сантиметров. Ариель бросила на Гермиону едва заметный взгляд, но Гермиона уловила его, едва не оказавшись пойманной с поличным. -Она читает. -Я знаю, Ариель. Она всегда читает. Я так и не придумала, как отвлечь её от чтения. Никогда в жизни я не думала, что буду так завидовать куску пергамента в старой коже, — отчаянный комментарий заставил Ариель рассмеяться. -Ты безнадежна, пойдем, пока она не заметила, как ты по ней сохнешь. -Я не сохну, — фыркнула Флер. Диалог потряс Гермиону, и добрался бы до самой глубины души, но Флер не была единственной, а Виктор недавно пригласил её на свидание, так что это немного смягчило удар. Но всё же… Всё же по ней вздыхал ещё кто-то, и не просто кто-то… Флер Делакур! Флер Делакур, которая вела себя так, будто считала себя выше всех. Которая искренне улыбалась, когда Чо говорила с ней этим утром. Флер, которая лелеяла стены своей внутренней неприступной крепости, но частички её света всё равно пробивались сквозь них. И которую Гермиона определенно, совершенно точно неправильно поняла с самого начала. После этого случая Гермиона стала внимательнее. В следующий раз, когда Флер села рядом с ней с книгой в руке и новым тяжелым вздохом, она обратила на блондинку внимание. -Тяжелый день? — спросила Гермиона, вопросительно вздёрнув бровь. Флер вздрогнула, глядя на брюнетку со смесью шока и удивления. Настолько, что она молчала целую минуту, будто забыла весь английский язык. -Я…о,. ГМ… Прости, я не ожидала… Да, это был длинный день. Как прошел твой день? — спросила она медленно, словно взвешивая каждое слово, прежде чем его произнести. Гермиона сразу же поняла, что Флер прилагает усилия, чтобы сдерживать акцент, что одновременно удивило и немного разочаровало Гермиону. -На самом деле, всё хорошо, — ответила брюнетка, слегка улыбнувшись Флер, прежде чем вернуться к травологии. Профессор Стебль была беспощадна на этой неделе, после того как Симус случайно отрезал лишние пять сантиметров у корня Златоцвета. Флер так и сидела уставившись на неё с нераскрытой книгой в руках ещё минут пять, потом покачала головой и принялась за работу. --- -Боже, Флер, просто поговори с ней. Гермиона остановилась, едва услышав слова, снова по-французски. Говорившие столпились возле статуи Игоря Богатого, держащего весы и пристально глядящего на Гермиону, которая остановилась, внимательно прислушиваясь. Все трое француженок были слишком поглощены беседой, чтобы заметить, что один из студентов в чёрном остановился, чтобы подслушать их беседу. -Не могу. Я не знаю, что сказать! Я забываю весь язык. -Может, она говорит по-французски? — сухо сказал третий голос. Говорившая снисходительно хмыкнула, и Гермиона ощетинилась. Тем не менее, англичанка не хотела прерывать их разговор и выдавать себя, поэтому, на случай, если на неё обратят внимание, она стала разбираться в своих книгах, притворяясь, проверяет все ли на месте, и сконцентрировалась на разговоре. -Кто-нибудь собирается действительно помочь мне?! — Отчаянно воскликнула Флер. -Просто сделай то, что сделал Виктор. Вы, вроде, сдружились, я уверена, что он получит удовольствие, наблюдая, как ты пытаетесь поговорить с ней. -Я абсолютно, ни при каких обстоятельствах не буду просить Виктора Крама о помощи в разговоре с девушкой, которую он ведёт на Святочный бал, ей Богу, Cherie, — раздраженно рыкнула Флер. -Ты гейская катастрофа, Флер Делакур. Ты ничего не добьешься, пока не поговоришь с ней. -Я даже не знаю, хочет ли она со мной разговаривать, — раздался печальный голос Флер в ответ. -Тогда пора это выяснить, — сказала одна из них, и Гермиона постаралась не поднимать взгляд, хотя было ясно, что её раскрыли. Тем не менее, она заметила боковым зрением, как подруги Флер вытолкнули её вперёд и поспешно ретировались, оставив Флер нос к носу с Гермионой. Она подняла глаза и сделала вид, что шокирована. -О, Флер, — выдавила брюнетка, изо всех сил стараясь подавить улыбку, которая всё норовила вырваться наружу. Флер, при всём её естественном самообладании, на мгновение застыла, в голубых глазах вспыхнула паника. Француженка сглотнула. -Я… Гермиона. Bonjour, — выдавила она, собравшись с духом, хотя и это далось ей с трудом.- Я…ты…ты идешь в библиотеку? — Гермиона спокойно и тепло улыбнулась Флер. -Да. Увижу ли я тебя там? -Ах, oui. Можно я пойду с тобой? — Флер запнулась, и Гермиона не смогла сдержать ещё одной улыбки. -Конечно, — согласиться оказалось так легко. Они тихо пошли в библиотеку. По прибытии Гермиона заняла свое обычное место, а Флер отошла, вернувшись через несколько минут с новым довольно большим фолиантом и плюхнувшись на свое обычное место. Гермиона удивленно приподняла бровь, прочитав название книги: -Маггловедение? — спросила она, и Флер будто съежилась. -Я…oui. Это… моя худший предмет. Боюсь, что я просто-напросто беспомощна, когда дело доходит до этих…как бы это сказать, машин démoniaques… — Флер нахмурилась, старательно пытаясь найти перевод, и Гермиона рассмеялась, потому что, серьёзно, «демонические машины»? Она бы никогда не назвала бытовую технику так, но для кого-то, выросшего среди волшебников, это было так типично. — Извини, я не хотела смеяться. Я просто… я магглорожденная. Я могу… я могу помочь тебе, если хочешь? — Предложила Гермиона. Взгляд Флер почти можно было назвать скептическим. Гермиона пожала плечами в ответ на вопрос, который она без труда отыскала в глазах Флер, и блондинка смягчилась, выдавив из себя маленькую и искреннюю улыбку. -Это было бы чудесно. --- -Честное слово, Флер, просто сделай уже домашнее задание, это становиться смешным, — Габриэль распекала Флер уже полчаса, кружась вокруг старшей сестры, и Гермиона видела, что Флер уже далеко за гранью термина «немного раздражена вмешательством малолетки». Святочный бал прошёл. Как и второе испытание. Габриэль проводила всё больше и больше времени в замке, и поначалу это немного нервировало Гермиону, потому что девушка всюду тоскалась хвостиком за старшей сестрой. В том числе и в библиотеку, где они с Флер установили приятный режим общения и учёбы после занятий, а иногда и в перерывах. Габриэль успешно нарушила это равновесие, но Гермиона быстро совладала с собой, потому что казалось, Габриэль Делакур, в отличие от своей сестры не отличалась терпением. Особенно касательно отношений Гермионы и Флер и неспособности последней к членораздельному разговору. В скором времени Гермиона убедилась, что к концу года узнает большинство секретов Флер. А ещё было бесконечно забавно, как Габриэль с любой темы перескакивала на тот факт, что Гермиона не могла понять её, а потому можно спокойно обсуждать любую тему. Не раз Гермионе приходилось отводить взгляд и прятаться за густыми волосами, чтобы ни одна из сестер не заметила её ухмылки. -Габи, я уже говорила тебе, если хочешь остаться — помолчи, — сердито прошипела Флер. Габриэль только фыркнула. -Она всё равно меня не понимает. — Дело не в этом, — отрезала Флер. — Ей нужно сосредоточиться. -Так же как и тебе, — решительно сказала Габриэль, и Гермиона подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Флер устало потёрла переносицу. -Габриэль Элизабет Делакур, — предупреждающе сказала она, чётко разделяя каждое слово предупреждая, и Габриэль подняла руки в жесте капитуляции, прежде чем тут же сердито скрестить их на груди. -Прекрасно! Но не вини меня, когда до конца года ты её так и не поцелуешь, — несмотря на тот факт, что Флер всё ещё не знала, что Гермиона говорит по-французски, блондинка залилась краской и, свирепо зыркнув на сестру, бросила настороженный взгляд на Гермиону, в то время как Гермиона старательно скрывала собственный румянец за книгой. Но Габриэль была в чём-то права, Гермиона могла поддерживать отношения на таком уровне до самого конца года. Ей нравилось, как откровенно и честно Флер разговаривала со своими друзьями, думая что их никто не понимает. Она говорила о том, как красиво волосы Гермионы выглядят на солнце. Или как умна Гермиона, или как она забывала дышать, просто находясь рядом с ней, как бабочки порхали в её животе и застревали в горле. -Должно быть, рядом с ней я выгляжу абсолютной простушкой, — обычно её подруги закатывали глаза и, поглаживая её по голове, с любовью говорили: -Наша жалкая лесбияночка. Интереснее всего становилось, когда Флер думала, что Гермиона не обращает на неё внимания, и бормотала что-то себе под нос, например, как прекрасно и сосредоточенно выглядит Гермиона с чернилами на щеке. Или как сильно Гермиона похожа на ангела, когда солнце, преломляясь в витражах, играет на её коже. Какие проворные, оказывается, у неё пальцы, когда она занимается. Гермионе требовалось всё самообладание, чтобы не краснеть. Вспоминая весь прошедший год, Гермиона должна была раньше понять, что Флер почти всегда смотрит на неё благоговейно, когда они остаются одни в библиотеке. Но время шло, и Флер становилась всё очевиднее. И боже, это было… Это было так мило. Как и с Виктором, Гермиона удивлялась, насколько комфортно ей было находиться в обществе одного человека так долго. Флер была… Не столь самоуверенна, как Виктор, хотя имела на это полное право. Она не была холодной или осуждающей, как первоначально думала англичанка. Она была растерянной. А потом напуганной. Потому что ей нравилась Гермиона. И Флер не хотела всё испортить, или отпугнуть её, поэтому она дала ей пространство и просто пыталась привлечь Гермиону на её собственной территории. Она не преуспела так как Виктор, но по-своему, она была… Немного наивной и честной, что делало её ещё более милой, потому что в какой-то момент она презрела осторожность, при расставании в объятиях прошептав Гермионе, — пускай и на французском — что считает её самым прекрасным существом на планете. В следующий раз подобное произошло, когда они с Гермионой начали спорить о достоинствах рун и амулетов. Флер откинулась на спинку стула, принимая поражение, уставилась на Гермиону и пробормотала по-французски с нескрываемым благоговением: -Боже ты такая умная. Флер начала говорить некоторые вещи и по-английски, становясь всё откровеннее в своём чистом восхищении и привязанности. Но никогда не ждала от неё ответа, и Гермиона ценила это. Но… О, Мерлин. Они могли часами разговаривать в библиотеке, и хотя Гермиона продолжала встречаться с Виктором, она разговаривала с Флер. К тому же она не была… Готова к чему-то большему ни с Флер, ни с Виктором. Он оставался просто хорошим человеком, с которым можно поговорить, возможно, легко и быстро поцеловать в губы. Чувствовать себя в безопасности. К тому же Виктор был очарователен. А Флер? Флер действительно была куда более робкой на этом фронте, и в глазах Гермионы это делало её ещё более привлекательной. Несмотря на то, что Флер старалась держать себя в руках. -Она красивая, — сказала Флер. Она снова стояла вместе с Ариель, они стояли чуть поодаль, ожидая Гермиону. Ей нужно было закончить сочинение, а потом они с Флер собирались вместе поужинать. Ариель заметила, когда выходила из библиотеки и остановилась, чтобы поздороваться и, возможно, тихонько поболтать, пока Гермиона заканчивала последний абзац. Гермиона практически слышала, как Ариель закатила глаза. -Я знаю, Флер. Ты уже сказала мне. Ты всем это сказала. Кроме единственного человека во всём замке, которому действительно нужно это услышать, — в душе Гермиона улыбнулась, в последний раз обмакивая перо в чернила, пытаясь собраться с мыслями и дописать два слова, прежде чем слишком увлечься словами, не предназначенными для её ушей. -Я не могу найти слов. Как я могу выразить свои чувства? Английский такой… неуклюжий язык. Она заслуживает услышать это на французском. Это единственный язык, который может описать её такой, какая она есть, — тихо сказала Флер. Серьезно. Благоговейно. -И как же? — Завораживающе, — выдохнула Флер. Боже, это уже слишком. Гермиона знала, что на лице Флер сейчас снова то самое выражение отчаянного обожания, такое же, как и всегда, когда она думала, что Гермиона не видит её. Когда француженка думала, что Гермиона слишком увлечена, чтобы заметить, как сильно Флер увлечена ею. -C'est une bonne chose qu'Elle parle français, alors (Как здорово, что она говорит по-французски), — многозначительно пробормотала Гермиона, ставя точку в эссе и поднимая взгляд. Ариель опомнилась первой, громко рассмеялась и хлопнула Флер по спине. -Габриэль никогда не позволит тебе забыть это, — сказала она, смех уже отпустил девушку, уступив место коротким смешкам, она круто развернулась на каблуках, — я буду эм. встретимся там, внизу, oui? Кажется, тебе есть что обсудить, — и она ушла, задорно подмигнув Гермионе на прощание. Брюнетка переключила внимание на всё ещё контуженную Флер. -Oui, Fleur, je parle français, — застенчиво повторила она, внезапно утратив браваду и смущенно глядя на подсыхающие чернила. Услышав какое-то движение, она подняла глаза, оказавшись нос к носу с Флер, которая склонилась над ней с нечитаемым выражением лица. -Ты…ты говоришь по-французски?! — спросила она, и Гермиона кивнула, внезапно задумавшись. Не следовало ли сказать ей раньше? Если Флер расстроена… -Значит, всё это время ты… Ты понимала, что я говорю? Ты ведь меня слышала, и…- она замолчала, и вдруг губы её разошлись в улыбке, а глаза загорелись счастьем, — C'est magnifique, Hermione! Теперь всё стало намного проще! -Как ты… — начала Гермиона, но Флер перебила её, бормоча что-то по-французски, что, как позже поняла Гермиона, было спонтанным приглашением на свидание в Хогсмид. Гермиона была настолько ошеломлена, что ответила, даже не успев как следует всё обдумать, и Флер, сияя от восторга, расцеловала её в обе щеки и убежала. И вот теперь, через несколько лет после её признания, после Турнира Трех Волшебников и всех проблем третьего испытания, после войны и всего, что она повлекла за собой… Гермиона тихо играла с волосами своей жены в угасающем дневном свете, с полусонной блондинкой на коленях. -Je t'aime, — прошептала Флер. -Je t'aime aussi, — прошептала в ответ Гермиона, мягко улыбаясь. Гермиона была умной, это правда. Флер не отставала от неё. Более того… Гермионе повезло. Если бы не её смекалка, не её умение говорить по-французски… Один Бог знает, сколько времени понадобилось бы её несчастной жене, чтобы пригласить её на свидание. Эта мысль до сих пор забавляла её, хотя, глядя на спокойное и мирное лицо сонной жены, она решила не дразнить её по этому поводу. … В конце концов, завтра приедет Габриэль…
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.