Неоднозначный город

Они несколько часов шли лесом. И наконец пришли. Это была маленькая лачужка на первый взгляд. Но внутри... Внутри она оказалась неплохой квартиркой. Не новейшей, без всяких наворотов. Но вполне сносной. Но Хиро всё равно не понимал, зачем они сюда пришли. И почему это место выглядит как типичная квартира века, этак, двадцать первого. Ему не хотелось спать от слова совсем. Он уже достаточно выспался за последние сутки. Но как ни крути, все происходящее доходило до него словно через туман. И он никак не мог выйти из этого состояния уже который день. Он и думать забыл о странном хрусте у него в ноге пару часов назад в уничтоженной машине. Но в отличие от него остальные жутко устали и мечтали поспать. Однако мальчику надо было помочь. При чём как можно скорее. Его уложили на странноватый красный диван, чуть левее от входа, и стоящий спинкой к входной двери прямо посередине комнаты. Напротив дивана висел телевизор, что ещё раз указывало на несовременность здания. Под телевизором продолговатая тумбочка, при чём совершенно пустая. За диваном и слева от входа располагалась кухня. Напротив входа был арочный проход, очевидно, к спальням, туалету и прочим помещениям, если таковые имелись. И в целом, помещение будто не использовали уже очень и очень долго. Франсуа, как знаток в области биологии вызвался помочь Хиро, вопреки своему характеру. Но, повторяясь, все ужасно вымотались за сегодня, и всем было важно лишь одно– поскорее закончить со всеми проблемами. Нет, они не впервые не спали допоздна, работая наизнос. Но как-то давно с ними такое не происходило, и они растеряли почти все навыки, приобретенные за их преступную карьеру. Франсуа осмотрел больную лодыжку мальчика. И начал расспрашивать его о самочувствии. Но тот лишь пытался объяснить, что ничего не чувствует. И даже учитывая что несколько часов назад он жутко испугался хруста кости, так и не ощутил какой либо боли. Вскоре мужчина огласил диагноз. -Вывих. И не слабый. Момокасе взвыла - Ой, да ну! И долго ещё тут торчать? Я спать хочу! ‌- Ох, да заткнись же ты!- оборвал её Франсуа, которому ещё предстояло вправить сустав. Они все устали. Но отчего-то эта ненормальная, как называл её про себя Франсуа, ходила вечно недовольная и мешала всем. Абсолютно всем. И это его раздражало. Она вела себя не как в рассказах о некой суровой и жестокой девушке азиатской внешности, которые он подслушивал в "баре Джессики". В этом заведении он и проживал аж пять лет. Все потому что его глубоко верующая родня, узнав об увлечениях сына, решила изгнать предателя. Они не стали терпеть бесконечных разделаных невинных животных на рабочем столе их чада. А посему отреклась от него и теперь их душа была чиста, как они себя уверяли. А Франсуа всего-навсего изучал строение организма различных животных. На тот момент его особо интересовали земноводные и он притащил в дом уже умирающую лягушку. Однако не успел он начать препарировать божье создание, как в спальню ворвалась мать с криками, мол, негоже убивать тварей божьих. И его вышвырнули прямо ‌на улицу. А на последок еще и чемодан с наскоро сложенными вещами кинули, слегка задев тринадцатилетнего мальчика. На дворе стояла ночь, и некому было помочь ему. Вот он и приехал на другой конец города, подальше от странной семейки и хотел найти хоть какое-нибудь пристанище. Но в каждом доме, один за другим, люди отказывали, ибо никому не надо лишнего ребенка в доме. И вот, сидя на скамье возле какого-то уже закрывающегося бара, мальчик искал помощи в сети. Это заметил владелец бара через застеклённый фасад заведения. Он выпроводил последнего посетителя чуть ли не шваброй, настолько пьян этот посетитель был. И убирал столик возле окна, как заметил одиноко сидящего мальчугана на скамейке возле входа и смог узнать некоторую информацию через телефон подростка. И так как этот владелец бара жил и работал в одном здании и имел пару лишних комнат на втором этаже, решил помочь бедняжке. Так Франсуа и начал жить в этом заведении вместе с Оливером (тем самым владельцем) и его милой женой Джессикой, в честь которой и был назван бар. Франсуа не любил разглагольствовать на эту тему, а потому никто из участников группы во главе с Обаке не знал о его прошлом. Знали только, что он пришел два года назад, сразу после катастрофы. Он только приехал из Франции и желал хотя бы немного заработать. Он вел себя достаточно спокойно и сдержано. И Обаке доверил ему здоровье команды. Теперь это его, так сказать, специальность. А дальше даже Франсуа плохо помнит. Его воспоминания за прошедшие два года были максимально нудными и скучными. Но отчего-то каждый раз, когда он думал о недалеком прошлом, внутри ощущалось приятное тепло, радость, и прочие яркие эмоции. Там были и неприятные прожилки, но они не казались настолько мрачными, как его сегодняшние дни. Он не мог объяснить, отчего такое происходило, но ему все время казалось, что что-то подобное с ним уже случалось. Что он что-то упускает. Что он что-то не может вспомнить. И это что-то могло открыть ему глаза. Потому как он отчетливо помнит, что до недавнего времени относился ко всей этой преступной фигне неплохо. Ему не было неприятно совершать различные незаконные действия. А сейчас ему это не нравилось от слова совсем. Он не хотел показывать эти внезапные перемены, произошедшие пару лет назад, остальным. Да и себе он врал, говоря, что он просто вырос из этого всего. Но в глубине души засела мысль, которая твердила, очень тихо, но упрямо твердила, что это всё не спроста, и пора бы уже вспомнить что-то упущенное. Что-то, что возможно насильно вырвали у него из памяти. -Эй, яйцеголовый! Ты чего застыл?! Работай давай!- из воспоминаний мужчину вырвал резкий женский голос. Он слегка вздрогнул от неожиданности. Зачем же так громко, спрашивается. Однако работать надо. И желательно побыстрее. Ибо иначе ему ещё припомнят эту задержку. Возможно намеренную, никто же не знает, какие там тараканы у Франсуа в голове. "Надо скорее покончить с этим"-упрямо твердил как мантру себе мужчина-" Так будет лучше для всех. И для тебя тоже." Он нехотя продолжил работу с ногой мальчика. И уже через двадцать минут Франсуа завершил все процедуры. В том числе и закрепил лодыжку в определенном положении с помощью первых попавшихся деревяшек и бинта. Все ждали пока он закончит из-за того что однажды, когда они были за границей на одном задании, Франсуа остался в основной комнате апартаментов раскладывать оружие членов команды, так как в их плане обнаружился какой-то недочёт, мягко говоря. А остальные побрели спать. Так Франсуа так распсиховался из-за этой несправедливости (ну, может ещё и из-за алкоголя), что на утро многие проснулись с синяками по всему телу. С этих пор никто не решается проворачивать подобное. И вот настал момент, когда можно с чистой совестью завалиться спать. Но вот ещё одна проблема. Момокасе отказывалась спать в одной комнате с Липким. Вообще-то никто не хотел засыпать в одних стенах с Липким. А комнат всего три, не считая гостиной. Синеволосая, даже очень уставшая, не упустила возможности повыпендриваться. Как малый ребёнок, вот серьезно. И вот, Обаке, как их лидер, тоже уставший, решает очередной спор. Момокасе отправляют в комнату Липкого. Липкого сажают в другую спальню. Боб спит вместе с Джимом. А Франсуа, как единственный, кто может оказать первую медицинскую помощь, и за неимением других адекватных вариантов, отсылают в основную комнату, к Хиро, на раскладную кровать. Так всем будет легче добраться до медика, если что-то случится. На часах два ночи, и всё вроде спокойно. Вроде. Хиро проснулся от внезапного приступа рвоты. Его лицо горело. Голова болела. Живот крутило. Кости ломило. Он откинул плед-одеяло, которое сейчас было совсем не кстати. Весь дрожа, он несмело позвал мужчину, лежащего в нескольких метрах от него. -Франсуа?- тишина- Франсуа- уже чуть громче- Франсуа!- все ещё шепотом, но уже достаточно громко, чтобы его услышали. -Да? Что?..- потирая глаза тыльной стороной ладони, промямлил сонный мужчина. Однако увидев болезненное состояние мальчика, поспешил помочь. Хиро даже не успел объяснить, что да как у него, как Франсуа сам стал рассказывать что с мальчиком случилось. Не будь Хамада так обеспокоен своим здоровьем сейчас, наверное отметил бы, что этот Франсуа действительно смыслит в анатомии и биологии в целом. Но в данный момент, увы, его заботил отнюдь не профессионализм какого-то там мужика, а собственно, самочувствие самого себя. Биолог быстро достал из кармана своей жилетки какие-то таблетки и всучил одну Хиро. Померил температуру и принес стакан воды. Он был почти уверен, что это отравление. Но от чего? Вот это уже вопрос. Но в любом случае, помочь надо. Ведь иначе его как минимум прибьёт Обаке. На шум и свет вышел из комнаты не спавший Боб. Будто чуял, что его вспоминают. -Что случилось?- привыкая к яркому свету, спрашивает он. -Наш Хиро умудрился отравиться. Акен незаметно поморщился на слове "наш". Тут, по его мнению звучало бы лучше "твой". -Но как? Он ведь не ел ничего... Подозрительного. -Нееет. Это только пищевое отравление. Что-то ещё...- задумчиво покачал головой Франсуа. Обаке медленно подошёл к Хиро, который сейчас находился на грани реальности и забытия, и совершенно ничего не соображал. Обаке же лишь присел рядом и приложил изящную холодную ладонь к горяченному лбу мальчишки. - У него же жар! -Да знаю я- ответил Франсуа, роясь в аптечке, которую положил на спинку дивана. -Вот! Нашёл!- воодушевился биолог. -Осталось только дать ему эту таблетку, и он проснётся уже как новый. Правда, скорее всего, его ждёт непростая ночь... Боб лишь сосредоточенно нахмурил брови и стал наблюдать. Он понял, что Франсуа имел ввиду. И мальчику сейчас не позавидовал бы. В лучшем случае его бы вырвало раза два, и он не смог бы нормально заснуть несколько часов, а то и больше. И всё это в сопровождении нестерпимой боли по всему телу. Ну а в худшем... Хиро проглотил ту самую таблетку, и его усадили поудобнее на диване. -Потерпи, мой мальчик- тихо успокаивал его Обаке, мягко, почти невесомо поглаживая того по спутавшимся волосам- будет не очень приятно, но так твой организм быстрее справится. Боб знал, что он его слышит. И потому говорил максимально спокойно. Такой вот Хиро человек. С некоторыми работает схема чем более жестоко, тем эффективнее. Ну а с его мальчиком только так. -Боб?.. Севшим голосом Хамада впервые называет мужчину по имени, что несомненно не скрывается от последнего. Он видит всё очень размыто. Ему плохо. Он в бреду. И именно сейчас он искреннее всего. Но этот голос прорезается сквозь всю пелену боли и доносится откуда-то издалека. Но при этом очень чётко. И так успокаивающе. -Тише- спокойно советует Обаке- так будет лучше для тебя- В этот момент он особенно нежно проводит по волосам Хиро, чуть задев горящую щёку. И его мальчик, кажется, это подмечает. Сейчас Бобу померещилось, что такое с ними уже происходило. И не раз. Но он не мог никак вспомнить где и когда? И главное, как так получилось. Но глядя на его маленького героя отчего-то было чрезвычайно сложно сдержать теплую улыбку. И вот именно это было подозрительнее всего. Спустя три часа мучений, бесконечных рвот и головокружений, Хиро наконец уснул. Бедняжка сильно измотался, и сон сейчас—самый лучший способ восстановиться. Боб сидел всё это время с ним, в глубине души надеясь, чтобы с тем ничего серьёзнее не случилось. Обаке скрывал даже от себя истинный мотив остаться. И все убеждал себя что всего-навсего не хочет чтобы у него не осталось потенциального ученика, который смог бы продолжить начатое и желательно устранить их врага. Но все было проще. Гораздо проще. Но вот принять это оказалось в разы сложнее. Уставший Франсуа лег обратно на свою кушетку, попутно уверяя то ли Обаке, то ли себя, что просто полежит и ни в коем случае не уснет. Но всё таки уснул. И Боб принял решение присмотреть за своим маленьким героем до самого утра. Но спать все равно хотелось. А мальчик уже давно дремал, положив свою лохматую голову на плечо мужчины. На это Боб только мягко улыбнулся, уже не сдерживаясь, и уселся поудобнее, ведь он планировал заснуть прямо здесь и сейчас. Так они и уснули, укрывшись тёплым пледом, и совершенно случайно взяв друг друга за руки.