Пока смерть не разлучит нас...

Уже начинало смеркаться, на землю опустились прохладные сумерки и жара спадала, когда у ворот монастыря остановился усталый всадник. Он соскочил со своего белого коня и, сначала негромко, а потом всё решительнее, стал стучать в ворота. Ворота открыл привратник. Бета. Конечно же, бета. — Что вам угодно, сэр? — с подозрением спросил он, глядя на прибывшего недовольным взглядом. — Я хотел бы поговорить с одним из ваших братьев, — ответил ему незваный гость, придерживая начинавшего волноваться жеребца. — Совсем недолго. Видно было, что он робеет и не может сформулировать свою мысль, но это состояние для него непривычно. — Это… это нечто вроде прощания… Привратник посмотрел на него с сочувствием. — Наши омеги дали обет целомудрия, — смирённым тоном произнёс он. — Они теперь невесты Господа. Уезжайте, сэр, и не надо смущать их покой. Вы же… Он не закончил, но собеседник его прекрасно понял. — Ну да, я альфа. Но я понимаю кое-что в дисциплине. Я бывший лейтенант королевской гвардии. То ли привратник что-то вспомнил, то ли по лицу приезжего почувствовал, что тот не отступится, но, уточнив его имя, он пошёл поговорить со своим начальством. Разрешение от настоятеля монастыря было получено и через полчаса привратник вёл гостя по тёмным мрачным коридорам. Жеребец по кличке Сумо остался во дворе под надзором одного из послушников. — Брат Коннор дал обет молчания, поэтому разговаривать вам запрещается, сэр Андерсон, — инструктировал гостя привратник. — У вас есть десять минут на то, чтобы просто посидеть рядом с ним. Вас будет разделять решетка. Не смущайте и не искушайте его разговорами. Приезжий только молча кивал. Его ввели в унылое помещение с белыми стенами, разделённое надвое кованой железной решёткой. Привратник перевернул песочные часы, отмеряющие время и ушёл, дав знак ждать. Андерсон уселся на тускло блестящую деревянную скамью возле решётки. В свете свечей всё казалось нереальным и странным. Минуту спустя из маленькой двери во второй половине комнаты появился тёмный силуэт и человек уселся на точно такую же скамью с другой стороны. Молча. Хэнк Андерсон рассматривал бледный профиль, выглядывавший из-под капюшона и чувствовал, как внутри у него всё сладко ноет. Он никогда не спутал бы этот запах ни с каким другим. Запах свежего, только что распустившегося бутона розы, как будто умоляющего, чтобы его сорвали. Сэру Андерсону было и сладко, и горько одновременно. Он знал, что ощущает этот запах в последний раз. Минуты бежали, песок в часах утекал, а бледный профиль так и не пошевелился, человек так и не сделал ни единого движения в его сторону. Когда песка осталось совсем мало, Хэнк наконец решился. — Коннор, — хрипло сказал он. — Коннор… Я уезжаю. Ему показалось, или все-таки было какое-то движение? — Король Ричард меня помиловал, — продолжил Хэнк, — но мне запрещено появляться при дворе. Я уезжаю в своё поместье. Маленькое поместье далеко на Севере, в горах. Я никогда сюда не вернусь. Он схватился за решётку и судорожно стиснул её прутья. — Коннор… — прошептал он. Ему спазмом перехватило горло и больше он ничего не мог сказать. Секунду спустя худая изможденная рука высунулась из-под тёмного рукава и тонкие пальцы переплелись с его собственными. Хэнку казалось, что он ощущает каждый нерв, каждое биение крови. Пальцы были почти прозрачными, но переплелись с его крепкими пальцами так прочно, что, казалось, никакая сила на свете не сможет их разорвать… Скрипнула дверь и в комнату вошёл привратник. Из песочных часов высыпалась последняя крупинка. — Пойдёмте, сэр Андерсон, — приглушённым голосом сказал бета. — Время вашего свидания закончилось. Он прекрасно видел, что правила нарушены, но сделал вид, что ничего не заметил. Руки сидящих разомкнулись. Хэнк вскочил с места и резко подошёл к привратнику. — Мы давали обет, — хрипло сказал он. — Мы клялись перед алтарём… Вы не имеете права разлучать то, что соединил Бог… — Прошу вас, сэр Андерсон, — мягко сказал привратник. — Не надо. Мы уважили вашу просьбу, держите себя в руках. Но Хэнк чувствовал, что уйти отсюда выше его сил. Нежелание уходить было истолковано привратником по-своему. Он перешёл от мягких уговоров к решительным действиям. Схватив Хэнка за рукав, бета потащил его по направлению к двери. Этого сэр Андерсон вынести никак не мог. Ни как дворянин, ни как лейтенант (хотя и бывший) королевской гвардии. Вывернув служителю руку, так что он почти не мог двигаться, Хэнк намеревался слегка поучить его хорошим манерам, а потом отпустить. Он уже почти смирился с тем, что навсегда потерял любовь всей своей жизни. Он хотел только, чтобы им дали спокойно попрощаться. Но произошло непредвиденное. Тяжёлая дубовая дверь снова открылась и в комнату вбежали трое в тёмной одежде монахов. Они были одеты как служители Господа, но вели себя совершенно иначе, к тому же были вооружены. Очень умело они стали нападать на Хэнка, тесня его в угол. Лейтенант Андерсон даже обрадовался хорошей драке. Его меч — первый меч королевства — летал в воздухе подобно блестящей молнии и разил неотвратимо, словно божье возмездие. «Это лорд Камски их прислал, — сообразил сэр Андерсон. — Можно было догадаться, что он так легко не смирится с моим помилованием. Но в таком случае ему надо было нанять побольше убийц». Хэнк справлялся неплохо, почти играючи выведя из строя двух из трёх противников, которые без чувств валялись на полу. Последний был более опытным, но меч сэра Андерсона скоро должен был достать и его. Лейтенант расслабился и потерял бдительность. Тем временем привратник немного пришёл в себя и, видя, что Хэнк побеждает, схватил с пола тяжёлый подсвечник, намереваясь нанести ему убийственный удар сзади. Андерсон этого не видел, занятый последним противником. — Хэнк, справа! — раздался отчаянный возглас. Андерсон рефлекторно пригнулся и, нанеся скользящий удар мечом по животу своего противника, крутящим движением вырубил привратника. Воцарилась тишина. Хэнк тяжело дышал, оглядывая валявшиеся вокруг бесчувственные тела. Ему приходилось бывать в переделках и похуже, но в монастыре такое случилось с ним впервые. Возможно, это был грех, но сейчас он об этом не задумывался. Трясущимися руками он снял с пояса у привратника ключи и открыл низкую малозаметную дверь, которая была вделана в решётку, разделявшую комнату. Коннор, пригнувшись, пролез в неё и тут же оказался в объятиях Хэнка. Сэр Андерсон вдыхал его запах, покрывал его лицо поцелуями и чувствовал, что не может остановиться. Им надо было бежать отсюда как можно быстрее, но Хэнк устал бегать. Он хотел быть рядом с Коннором и умереть рядом с ним, если потребуется. Больше никогда он его не оставит. Единственное, что он смог заставить себя сделать, это закрыть на мощный засов дубовую дверь. Это хоть немного должно было задержать тех, кто захочет сюда войти. Андерсон был счастлив. Оставшись наедине с Коннором, он перестал себя контролировать. Его руки машинально залезали ему под одежду, стягивали что-то похожее на тёмную юбку, расстёгивали пуговицы. Секунда — и он уже сжимал руками стройные молочно-белые бёдра. Под юбкой обнаружились чулки на подвязках, тёмные, из грубой пряжи, но всё равно безумно сексуальные. Лейтенант попятился и рухнул на скамью, увлекая омегу за собой. — Х… Хэнк, — простонал Коннор, раздвигая ноги как можно шире и, не в силах сопротивляться, усаживаясь ему на колени. — Мне нельзя… Обет целомудрия… — Ты же нарушил обет молчания, — ухмыльнулся сэр Андерсон, который никак не мог перестать дебильно улыбаться от счастья. — Так нарушь ещё парочку, не останавливайся. Он уже забыл как тело омеги идеально подходит к его собственному. Расстегнув пряжку, он высвободил из штанов возбужденный, подрагивающий от напряжения член, который тут же скользнул между упругих молочно-белых ягодиц Коннора и сразу же упёрся во влажное, скользкое от смазки колечко мышц, без труда раздвигая их и проникая внутрь, где было так узко и горячо. Коннор вцепился ему в плечи, запрокидывая голову, изгибаясь всем телом, и не смог сдержать крик. Согнув ноги в коленях, он насаживался на член Хэнка всё глубже и глубже, вбивая в себя, раскачиваясь, умирая и возрождаясь вновь от невыносимого наслаждения. Хэнк придерживал его ягодицы, двигаясь навстречу, упиваясь полным единением со своим истинным омегой, идеально заточенным под него, созданным, чтобы быть рядом с ним. Ему хотелось навсегда слиться с Коннором в одно целое. Первый оргазм они пережили вместе, одновременно. Потом Хэнк сбился со счета и потерял ощущение времени. Лейтенант сжимал омегу в своих объятиях и не мог отпустить даже когда всё уже закончилось. Так что он не мог сказать, сколько времени прошло до того момента, когда крепкие кулаки стали колотить в дверь с другой стороны так, что она чуть не слетала с петель. Хэнк медленно поднялся со скамьи, всё ещё сжимая Коннора в объятиях. Он никак не мог его отпустить. Ласковыми и нежными движениями помог омеге привести себя в порядок. Провёл рукой по растрёпанным волосам. Карие блестящие глаза смотрели на него вопросительно и с надеждой. Сэр Андерсон не мог вынести этот взгляд. Он отодвинул Коннора немного назад, ближе к скамье, а сам встал впереди, прикрывая его собой. Потом вытащил меч и стал ждать, когда упадёт дверь. Хэнк намеревался дорого продать свою жизнь. Больше у него Коннора не отнимут. Дверь была на вид очень прочной, но продержалась недолго. Когда её наконец выломали, стало понятно почему. В комнату ввалилось столько народу, что в ней сразу стало очень тесно. На Хэнка вошедшие не обращали никакого внимания. Они выстроились в два ряда по сторонам валявшейся на полу двери и приняли торжественный вид. Затем, сильно пригнувшись, в комнату вошёл высокий человек, придерживая одной рукой свою шляпу. На ней красовалось белое перо — символ королевской власти. — Король Ричард, — с изумлением выдохнул Хэнк и тут же, вспомнив об этикете, слегка нагнул голову в поклоне и счёл за лучшее пока что спрятать свой меч в ножны. — Как видите, сэр Андерсон, — небрежно кивнул король, — вас никуда нельзя отпускать. Где появляетесь вы, там сразу куча трупов. Даже в монастыре не смогли удержаться. Внесли удобное кресло и король уселся, с любопытством оглядываясь по сторонам. Валявшиеся на полу бездыханные убийцы недолго привлекали его внимание. Он втянул носом воздух, раздувая изящные ноздри и посмотрел Хэнку прямо в глаза. — Ну и где ваш омега? — напрямую спросил он. — Я хочу наконец-то его увидеть и обнять. Сэр Андерсон помрачнел и отодвинул Коннора ещё дальше себе за спину. Он не ожидал, что придётся драться с самим королём. Хотя за своего омегу он сейчас подрался бы даже с дьяволом и, скорее всего, победил бы. Король Ричард заметил это, но, против ожидания не разгневался, а улыбнулся. Он дал знак придворным расступиться, подошёл к Хэнку и заглянул ему за плечо. Коннор сидел на скамье, подогнув ноги и сжавшись в комок. Только глаза влажно блестели в полумраке комнаты. — Я хочу наконец-то обнять своего брата, — сказал Ричард, раскрывая объятия. — Иди сюда, малыш. Омега не спешил кидаться на шею королю. Смысл слов ещё не дошёл до его сознания. Но зато их хорошо понял Хэнк. — Вы что-то путаете, ваше величество, — стараясь быть почтительным, сказал он. — Это воспитанник лорда Камски. Его родители давно умерли. — Не говорите мне о Камски, — поморщился король. — Этот интриган ещё своё получит. Запер моего брата в монастырь, присвоил себе все деньги… А мой отец ему так доверял! Оказалось, что покойный король, отец Ричарда, любил иногда сходить налево и прижил бастарда с одним очень красивым омегой, который скончался при родах. Заботясь о ребёнке, который тоже был омегой, он отдал его на воспитание лорду Камски, завещав ему солидное состояние и надеясь, что парень в будущем найдёт себе хорошего супруга. Но, к сожалению, лорд Камски не хотел терять богатство и видел супругом Коннора только своего брата Гэвина. Трагическую историю с лордом Ридом знали все. Коннор вздрогнул при упоминании этого имени. — Не бойся, малыш, — ласково сказал король. — Я нашёл письмо отца, спрятанное в тайнике и теперь знаю правду. Ты поедешь со мной во дворец. Мы братья по крови и ты должен жить там, рядом со мной. В это время он уже прикидывал, как Коннор будет выглядеть в нарядной придворной одежде. Его братец-красавчик будет иметь огромный успех на балах. Запах омеги сводил с ума и многие альфы из свиты от возбуждения уже переминались с ноги на ногу. Если бы он не был Ричарду братом, король бы тоже не выдержал. Тем временем, слушая всё это, Хэнк Андерсон мрачнел всё больше и больше. Коннор оказался птицей высокого полёта. Брат короля. Незаконный, но всё же. Теперь ему найдут супруга покрасивее, с богатством и со связями при дворе. Зачем ему отставной лейтенант королевской гвардии? — Нет, — внезапно сказал Коннор, поднимаясь со своей скамьи, выпрямившись во весь рост и смело глядя в глаза королю. — Я не поеду во дворец. Мы с Хэнком дали клятву… Только смерть разлучит нас… Придворные ахнули. Так смело говорить с королём значило рисковать своей головой. Тем более омеге, даже если он королевский родственник. Светло-серые глаза встретились с карими. Коннор не отвёл взгляд. Глаза короля были словно льдинки, он сощурился, глядя ему в лицо и с недовольством поджимая губы. Король Ричард не любил, когда ему противоречили и ломали его планы. — Хорошо, — наконец сказал он холодным тоном. — Убирайся на Север вместе со своим лейтенантом. Но дорога обратно тебе закрыта. Ты никогда не должен возвращаться ко двору и никогда не получишь своё наследство. Ричард даже не ожидал, с какой радостью будут восприняты его слова. Коннор просиял, как будто король оказал ему великую милость. Сэр Андерсон тоже слегка поклонился, а потом заключил омегу в объятия и, не сдержавшись, поцеловал прямо при всех. Многие альфы ему завидовали, глядя как Коннор страстно к нему прижимается всем телом. — Убирайтесь пока я добрый, — процедил Ричард сквозь зубы, чувствуя как кровь в его жилах начинает закипать от ярости. Эти обнимашки выводили его из себя. Впрочем потом, утром, возвращаясь во дворец, он пересмотрел своё мнение. Потенциальный наследник только создал бы проблемы при дворе. Тем более ещё эта история с лордом Ридом… Нет уж, пусть лучше братец живёт подальше отсюда. Если бы он знал, насколько согласны были с ним Коннор и Хэнк. В этот момент они уже добрались до ближайшей гостиницы и занимались любовью на большой удобной кровати. Оба ощущали себя совершенно счастливыми.