Проклятые

Долина Понтара, Верхний Аэдирн

      Тех, кто накануне бездумно топил горести в вине, теперь мучило дикое похмелье. Питьевой воды на борту не было, а потому полупорожние фляги окончательно опустели. Когда барка причалила к песчаному берегу, люди и эльфы, подгоняемые нестерпимой жаждой, тут же принялись разводить огонь и кипятить речную воду в походных котелках, каковых нашли всего пару штук на два отряда: никто не ожидал таких лихих поворотов судьбы. Скоя’таэли и «Синие Полоски» уже не держались поодаль и спокойно делились водой друг с другом. Не сказать, что с большой охотой, но деваться было некуда. Всё-таки находились в одной лодке.       Женщины, в том числе Трисс, Бьянка и эльфки, наперебой слёзно просили командиров позволить им искупаться. Какой бы привычной ни была для них походная жизнь, каждой хотелось смыть кровь после битв и избавиться от бражного душка.       Гретта тоже находилась среди них, но молча стояла в стороне. На самом деле это Трисс неласково подняла её и притащила сюда за руку, напомнив о незыблемых правах женщин.       Забавно, она уже и забыла, что это такое.       Встретившись с испепеляющим взглядом Иорвета, Гретта успела пожалеть о том, что вообще родилась на свет. Спросонья она толком не поняла, что происходит. Чего им всем надо? Почему женщины грозятся устроить бунт?       Из головы её напрочь вылетели воспоминания о случившемся ночью. Что за упрямый баран! Неужели он каждого держит на расстоянии вытянутой руки? С таким характером ему суждено всегда быть одиночкой. Кто вообще может считать его хорошим че… эльфом?!       — Дозволяю. И окуните эту с головой, — сказал Иорвет, указав на Гретту пальцем, — и подержите подольше.       Вернон бросил на Иорвета непонимающий взгляд. Затем кивнул Бьянке — единственной женщине из его отряда, которая ещё оставалась на берегу и не сводила с него глаз. И обратился непосредственно к Иорвету:       — Их могут подстерегать утопцы.       — Прикроем, — уверенно ответил ему Иорвет.       Мимо промчалась толпа обнаженных эльфок, с ликующими возгласами бросающихся в воду. Гретта неловко повела плечами. В глубине души ей тоже хотелось беззастенчиво раздеться и окунуться в желанную прохладу, но решимости не хватало. Она по-прежнему стояла, замерев на месте. Чья-то огрубевшая, тяжелая маленькая ладонь коснулась её плеча. Гретта обернулась.       — Не надо стесняться. Если тебя окружают военные мужчины, ты должна иметь храбрость обнажаться без жеманства. Иначе они не будут тебя уважать и считать за равную, — убеждала Бьянка. — А тут и подавно одни женщины, — продолжала она, раздеваясь на ходу.       Почему-то Гретте захотелось рассмеяться ей прямо в лицо. Не будут уважать и считать за равную? Будто её голое тело, выставленное напоказ, что-нибудь изменит.       С этими мыслями Гретта лениво стянула липнувшую к телу грязную одежду, принадлежавшую недавно убитому наёмнику, и потащилась к воде, волоча по песку свой незавидный скарб. Не о чем беспокоиться. Нужно просто отключить голову, успокаивала она себя. В конце концов, Вэс оказалась права: тут были одни женщины. А приказ Иорвета, о котором Гретта услышала вскользь, никто не спешил исполнять. Эльфки самозабвенно наслаждались водными процедурами, даже не вспоминая о ней. Похоже, они и сами понимали: командир в сердцах упомянул об утоплении, вовсе не отдавая приказ.       Подушечки пальцев коснулись холодной воды, и волна дрожи прошла по телу. Напомнив себе о непостоянстве натуры Иорвета и собравшись с духом, Гретта решилась с разбегу прыгнуть в воду. Кто знает, что случилось бы, если бы она замялась на берегу? Того гляди, уже через секунду явился бы кто-то из скоя’таэлей, приказывая сворачиваться. А Гретте не хотелось упускать возможность искупаться, да и к воде в принципе можно было привыкнуть.       Спокойное течение реки всколыхнуло детские воспоминания о занятиях плаванием. Когда Гретте было тринадцать лет, родители по рекомендациям врачей записали её в секцию лечебно-оздоровительной физкультуры. У маленькой Гретты неплохо получалось ровно до того момента, пока она не попала в шторм на море. Тогда, как бы Гретта ни старалась, какие бы усилия ни прикладывала, пытаясь выбраться на берег, волна снова и снова настигала её, накрывая с головой. Переворачивала в воде бесчисленное количество раз, опрокидывая спиной на острые камни. Гретта не успевала опомниться, на мгновение выныривая на поверхность и жадно глотая воздух, как её тут же тащило обратно ко дну. Волна вскидывала её на своём гребне и с силой бросала вниз. Казалось, этому никогда не будет конца. На помощь измученной и обессиленной Гретте пришёл мускулистый спасатель в красных шортах. В которого она, ещё юная, не сформировавшаяся, конечно же, потом влюбилась. Впрочем, так же быстро о нём позабыла, как это часто бывает в нежном возрасте. Но здешняя река всё-таки не море. И воды её спокойны. Не стоит паниковать.       Убедив себя, Гретта в первую очередь прополоскала рубашку и штаны, а затем разложила их на близрастущих камышах, чтобы вновь погрузиться в воду. Из наваждения выдернуло прикосновение янтаря к шее. О нет, чуть не забыла снять! Она всё ещё носила подвеску и за недолгое время успела привыкнуть к ней, несмотря на то, что поначалу та показалась отталкивающей. Побоявшись потерять оберег в воде, Гретта предусмотрительно оставила его у вещей, чтобы продолжить купание.       Умывшись, оттерев присохшую к коже грязь и приставшую пыль, Гретта принялась за волосы. Хоть Трисс и привела их в приличное состояние, неизвестно, когда ещё появится возможность помыться. Единственное, что Гретта знала наверняка, — это то, что скучать по оставшимся дома шампуням она будет до скончания веков.       Ещё ни разу ей не приходилось оказываться в интеллигентном обществе, не живущем азартом кровавой битвы. Гретта не ступала на мощеные улицы цивилизованных городов, не видела стеклянных витрин лавок, завлекающих ароматами диковинных духов и косметики. Жившая среди неотёсанных крестьян и военных, Гретта представления не имела о такой простой вещи, как шампунь. О мыле она, конечно, слышала, более того, душу была готова отдать дьяволу за кусочек, но подобная роскошь оставалась недосягаемой.       Размышляя о жизненной несправедливости, Гретта не заметила, как принялась вспоминать о минувшей ночи. Тогда, осознав, что воды на корабле почти нет, она решила помочь Иорвету утолить жажду. Раз не оставалось выбора и приходилось принимать правила его игры, нужно было действовать сообща и заботиться друг о друге. Гретта не забыла, как Иорвет принёс ей лекарство, когда она заболела. И какой бы дрянной характер у него ни был, он по-своему оберегал её. Вот только отреагировал на помощь Гретты отвратительно. Оскорбил её недоверием, заставив пить принесённую воду. Как будто его вздумали отравить! В горле Гретты защемило от возмущения. Убийца и садист здесь только он один! Знаем. Плавали. Она невольно вспомнила, как сама с испугом спрашивала: «А вы не будете меня травить?». Вот же чёрт… Гретта с остервенением растёрла лицо. Злопамятный козёл. Что? Неужели так постоянно и будет, услуга за услугу? А как бы он отреагировал, если бы Гретта попросила его самого попробовать лекарство? Вряд ли пришлось бы вливать мутную жижу в глотку насильно, так же, как ей когда-то. И вообще, она ему тогда доверилась, а он сразу воспринял всё в штыки! Даже не дал ей шанса! Ещё и вылил, наверное, воду за борт, когда она ушла. Гад.       Пытаясь отделаться от назойливых мыслей и забыть вчерашнее брезгливо скорченное лицо Иорвета, Гретта нырнула под воду. Детские тренировки не прошли даром: получалось вполне уверенно держаться на поверхности. При условии, конечно, что её не тревожил ветер. Иначе Гретту было попросту не затолкать в воду: вздымающиеся волны походили на языки пламени.       Скудный подводный мир ничем её не удивил. Длинные водоросли, касавшиеся ног, поначалу приведшие Гретту в ужас, теперь не казались такими страшными. Мимо, практически у самого лица, проплывали одинокие рыбы, не обращавшие на неё никакого внимания: по-видимому, считали её неопасной. На песчаном дне лежали редкие булыжники и… раковины моллюсков?       Погодите-ка… Да это ведь шанс! Она сможет добыть самый настоящий жемчуг! О нем Гретта знала достаточно, потому как однажды покупала такие бусы маме на день рождения. Правда, была ещё школьницей и могла позволить себе лишь искусственно выращенный жемчуг, стоящий гораздо дешевле природного.       Вытащив на берег пять раковин, Гретта прикрыла свою наготу руками. Может, она и смогла свободно раздеться, но лишь для того, чтобы искупаться. А разгуливать голышом на глазах у всех ей казалось диким.       Длинные медные волосы некрасиво прилипли к груди и спине, с них ручьём стекала вода. Худощавая и бледная, Гретта отнюдь не походила на Венеру с картины Боттичели, скорее напоминала ожившую утопленницу — до того она неуклюже двигалась, смущенная своей наготой и чужими взглядами.       Среди них был и ещё один…       — Вернон, похотливый котяра, куда ты смотришь? — съехидничал Иорвет, медленно выглядывая из укрытия.       — Контролирую ситуацию, придурок. Не на что там глазеть, — всполошился Роше, резким движением пригибая Иорвета обратно к земле.       Тот хотел было возмутиться бесцеремонному обращению, но отвлёкся, почувствовав тревогу. Татуировка на шее и груди стала слабо покалывать. Это заставило его быстро выпрямиться, показавшись женщинам, которые, к слову, не особо переживали по этому поводу. И стремительно направиться к ничего не подозревающей dh’oine. Судя по всему, она уже ощущала начинающийся приступ и старалась спокойно и глубоко дышать, видимо, надеясь, что обойдется. Что за память у этой идиотки?! Как дырявый колчан! Февронья же говорила ей не снимать янтарь! Кажется, девчонка тоже об этом вспомнила. Охваченная паникой, она металась по берегу и оглядывалась по сторонам, будто что-то искала.       Оставив Вернона в недоумении, Иорвет проследил за тем, как истеричка скрылась в камышах, и твёрдой походкой направился следом. Девчонка успела натянуть мокрые штаны до того, как её уединение было нарушено Иорветом. Но, замешкавшись с завязками на рубашке, испуганно вскрикнула и закрыла обнажённую грудь руками.       К чёрту вино, принесённую воду, персики и всё остальное — перед Иорветом стояла прежняя ненавистная ему dh’oine. Он ощущал, как волна нетерпения и злости охватывала его с ног до головы. Стоило им остаться наедине, и его переполняла буря самых разных эмоций. Лишь одно оставалось неизменным: зависимость — перевернувшая привычный мир Иорвета. С отвращением к происхождению девчонки к нему приходило раздражение от осознания её бесполезности и неприспособленности к жизни.       Полная, но не слишком большая белая грудь, которую она прикрывала тонкими нервно трясущимися руками, не вызывала в Иорвете ничего, кроме неприязни. Зато зависимость… Это, напротив, ему льстило. Жизнь девчонки также находилась в его власти, значит, положение их было одинаково. Её обречённость и отчаяние успокаивали. Так он знал, что не страдает в одиночку. Вот только глупая beanna ни о чём не подозревала, и это усложняло жизнь. Может, стоит сказать? Вдруг станет предусмотрительнее…       Нет, она устроит из этого балаган. Человеческое отродье ни за что и никогда не сопоставит жизнь эльфа со своей. Кажется, теперь он догадался. Её взгляды и крики, её нарочитое кокетство — всё было сделано для отвода глаз. Сучка возомнила, что, притворившись сломленной и преданной, она заставит Иорвета расслабиться и тогда сможет нанести ответный удар. Если такая расчётливая мразь узнает о связующем их проклятье, ей ничего не стоит сбежать — он умрёт, она останется жить. Но вот надолго ли? Разве девка ведьмака не давала ей возможность слинять? Какого чёрта dh’oine даже не попыталась? Может, осознала свою беспомощность и стала искать защиты? Нет. Точно нет. Должно быть что-то ещё, но вывод напрашивался верный: она пытается обвести его вокруг пальца.       Иорвет с раздражением бросил ей в лицо мокрую рубаху, которую сдёрнул с камышей. Словно по привычке, девчонка покорно приняла это, после чего спокойно отвернулась, принявшись натягивать одежду.       Отличная тактика.       Это чтобы лишний раз его не злить?       А свист из её груди тем временем раздавался всё чаще. Это не осталось тайной для чуткого слуха Иорвета, и он резким движением развернул девчонку к себе, настойчиво уставился ей в глаза и грубо произнёс:       — Успокойся, — и сел на землю, повернувшись к ней спиной, — обопрись на меня.       Девчонка растерялась, замерла. Но, видимо, решила играть роль доверчивой овцы до конца: послушалась и прижалась к его спине. По коже Иорвета пробежал холодок от соприкосновения с мокрой одеждой.       Или от чего-то другого.       К d'yaebl.       — Клади руки мне на плечи.       Девушка вытянулась и опёрлась на закорки, инстинктивно перенося вес тела на руки. Откашлявшись, она, кажется, почувствовала себя чуть лучше. Плечи её расслабились, навалилась усталость. Bloede… Она что, совсем ненормальная? Как можно так беспечно доверять? Иорвет ожидал чего угодно: возмущений, страха, неверия. Или, в конце концов, хотя бы смущения! Так с чего бы вдруг? Ей самое место на театральных подмостках. Такое ощущение, что dh’oine подвластна любая роль. Но она не обманет Иорвета.       — Спасибо, — чуть позже искренне проговорила она, уткнувшись лбом между его лопаток.       От её слов и этого простого движения Иорвета снова охватила дрожь. Но, придя к соответствующим выводам, он дал себе слово, что больше не поддастся, не позволит себя провести. Сейчас ясно различалась фальшь в её мягком голосе, отзвуки которой, казалось, забивали гвозди в крышку его гроба — гроба, который никогда не будет сколочен. Иорвет резко поднялся с места, не ожидавшая этого девчонка не удержалась и грохнулась наземь, неуклюже ударяясь носом.       — Какого a d’yeabl aep arse ты сняла этот чёртов янтарь?! — не волнуясь о повторении приступа, вскинулся Иорвет. — Ты хоть знаешь, как трудно было его достать?!       — Простите, — виновато потупив голову, пробормотала она.       Это уже вошло у них в привычку. У Иорвета — отчитывать и угрожать, у dh’oine — извиняться. Плевать, что дело было вовсе не в редкости янтаря, Иорвет всё равно не скажет правду. Пусть девчонка и дальше играет невинного ягнёнка. Но на этот раз Иорвет как следует её проучит. Он потянулся к бляшке ремня и медленно его расстегнул, испытующе давя девушку взглядом. Та лишь нервно сглотнула слюну, похоже, предчувствуя что-то болезненное.       — Этих извинений недостаточно, — мрачно напомнил Иорвет.       — Пожалуйста, господин, простите, — попыталась исправиться девушка, поднимая на него жалобные глаза.       Мерзость. Иорвет изо всех сил сжал ремень, и кожа его затрещала от натяжения.       Но её наказанию так и не суждено было претвориться в жизнь. По крайней мере сегодня, потому как один нетерпеливый шпион почему-то больше не мог ждать.       — Геральт зовёт, — крикнул Роше с песчаного берега, — пора выдвигаться.       Меж холмами залегла дымная синева, возвышающиеся на пригорках деревья чётко, до самых тонких веток, прорисовывались на фоне неба. Закат становился всё ярче. Под этим небом стояли трое: ведьмак, эльф и человек.       — Мы больше не можем ждать. У меня плохое предчувствие. Что-то надвигается, — вступил в разговор Геральт.       — Позаботься о Саскии, Gwynbleidd, — убедительно произнёс Иорвет.       — А вот сейчас не понял, — разведя руками и в подозрительности склонив голову, добавил Вернон.       — Вы войдёте в Верген без меня, — безапелляционно повторил Иорвет.       Ведьмак в выжидании скрестил руки на груди, уставился на него, требуя объяснений, но Роше не был настолько терпелив:       — Ты спятил, эльф?! У нас договор! Да чему я удивляюсь, предательство у вас, «одарённых», в крови, — выплюнул он.       — Договор в силе, — твёрдо парировал Иорвет, — но я потерял больше половины бойцов и не могу предстать перед ней, потому что должен был предоставить сто своих лучших лучников, — он также развёл руками, издевательски копируя жест собеседника, — а теперь? Где они? Пали во время идиотской затеи перехватить твой корабль, Роше!       — Не стоит винить в этом его одного, Иорвет, — наконец собрался с мыслями ведьмак, — это был наш общий план, и мы все несём за него ответственность. Мы не могли предугадать…       — Твоя правда, Белый Волк, — перебил Иорвет, — я не забыл, кто именно подкосил мой отряд. Лоредо и его выродки заплатили за это своей жизнью. Я также помню и о Лето и не буду сидеть сложа руки. Переверну вверх дном весь Аэдирн, но найду его.       — Что ты собираешься делать? — с вызовом спросил Вернон.       — Соберу новый отряд. Больше и сильнее предыдущего. В этих землях нет смысла искать новобранцев, их наверняка завербовала Саския на войну с Хенсельтом. Я дойду до Синих Гор, обойду границу с Лирией. Там есть поселения «терпимых зон», где эльфы, краснолюды и люди живут бок о бок. К тому же до меня дошли известия о том, что неподалёку видели Верноссиэль.       — Ты имеешь в виду… — начал догадываться Геральт.       — Я одолею её в поединке, и отряд перейдёт ко мне, — подтвердил мысли ведьмака Иорвет.