***
— Прошу, ваш заказ! — девушка с короткой стрижкой, в стильном фартуке, никогда не знавшем муки, поставила на прилавок объёмную картонную коробку, украшенную ажурной вязью с двух сторон. Чересчур пышной и слишком нежной, на вкус Кроули. Полностью соответствующей тому, что внутри. «Какие силы втянули меня в такое на этот раз?» — простонал он про себя. Кроули ценил чувство юмора, разбирался в нем — редкий дар среди демонов. Но эта шутка судьбы больше казалась насмешкой. Он расплачивался, когда за спиной раздался голос Азирафаэля: — Кроули?! Не ожидал встретить тебя здесь, — его взгляд упал на коробку. — О, это же… Демон молниеносно схватил набор пирожных и впихнул в руки ангела, прежде чем тот успел добавить что-либо ещё. Себе он пообещал вернуться позже. И не один раз. — Это тебе! Как раз собирался тебя навестить. Азирафаэль растроганно улыбнулся. — Спасибо, это так… — Кроули предупреждающе посмотрел на него, без слов говоря «только скажи это вслух». Азирафаэль слишком хорошо знал друга, но уважал его желание поддержать образ. Поэтому добавил лишь одно короткое «спасибо» с такой теплотой и радостью, что у Кроули по коже пробежали мурашки.***
Немного погодя, они сидели за столом в книжном магазине, на дверях которого висела предусмотрительная табличка с надписью «Закрыто». Ангел с аппетитом уплетал пирожные — таких он еще не пробовал. — Не то чтобы я имел что-то против красного цвета, но я никогда не решился бы их попробовать, если бы не ты.* Кроули задумчиво глядел на стремительно исчезающее лакомство. Искушение было так близко. Ангел перехватил его взгляд: — Хочешь? — Ты шутишь? Не говоря уже о том, что нам не нужна еда. — Ты многое теряешь. Один маленький кусочек! — Меня это не интересует, сам знаешь, — Кроули покачал головой, — а если бы я и проникся, демон, поедающий тортики, это смешно даже по райским меркам. — В раю бывает довольно забавно! — Ага, а Гавриил — главный весельчак. И ты, возвращаясь оттуда, весь светишься и не тащишь меня в ресторан, чтобы заесть посещение столь увлекательного места, — воспользовавшись сменой темы, Кроули перебрался на диван. Подальше от соблазнов, количество которых уменьшилось, но искушающего эффекта не потеряло. Он развалился на диване, закинул ноги на подлокотник и закрыл глаза. Здесь всегда было так тихо, тепло и безопасно. Если бы он собрался проспать ещё пару десятков лет, это место идеально подошло бы. — Гавриил своеобразный ангел, но его таким создали! А то, что ангелы не танцуют, ещё не значит, что они не умеют веселиться! — Ангел мой, ты буквально единственный ангел, чья искренняя улыбка освещает этот мир. Азирафаэль аккуратно отломил ещё кусочек, чуть смутившись, — а как же твои? Судя по тебе, они умеют хорошо проводить время. — Это вынужденная мера. Ад — то ещё местечко: плохо пахнет, вечная толкучка, не говоря о сырости и проблемах с освещением. И это длится вечность. Только представь! Если бы не юмор, демоны давно свихнулись бы, — про то, что некоторые из его знакомых вполне удачно справились с этим, он распространяться не стал. Ад далёк от ангела, и чем меньше тот знает о его тьме, тем лучше. Кроули изрядно разморило. Он уже прикидывал, не будет ли Азирафаэль против, если он немного вздремнет. Всего каких-нибудь полчаса. — Знаешь, что могло бы помочь им, ангелам и демонам? — ангел взмахнул вилкой, будто мечом. — Еда! Люди глушат едой скуку и грусть. Конечно, это, э… не самый лучший метод, но ведь быстрый. Взять, к примеру, эти пирожные, — Азирафаэль кивнул в сторону остатков кондитерского великолепия. Когда-нибудь он признается Кроули: то, что пирожные были подарком, определенно придало им вкуса. — Уверен, Михаил стал бы гораздо добрее, если бы однажды дал им шанс. — О, они неплохи, но шоколадные лучше, — сквозь сон пробормотал Кроули, удобно устраиваясь на боку. — Мне нравится, как шоколад тает во рту, а цедра лимона уравновешивает сладость. Жаль, что их не было сегодня. Вилка замерла на полпути, Азирафаэль закашлялся. Любовь к еде и привычка дышать даровала ему титул первого ангела, умудрившегося подавиться. Кроули потребовалось десять секунд, чтобы перейти от беспокойства за Азирафаэля к осознанию того, что он только что ляпнул. Он вскочил с дивана так резко, что едва не свалился. — Нет, нет и ещё раз нет! — демон махал руками так яростно, словно надеялся прогнать сказанное из головы ангела, — это не то, о чем ты подумал! Дьявол! Забудь все, что я с-с-сказал! Это для задания! Ужас-с-сного и бес-с-спощадного! Мир дрогнет, вот увидишь! — В этом нет ничего такого, — Азирафаэль осторожно подошёл к нему и коснулся плеча, — тебе не стоит винить себя за то, кто ты есть. Кроули вздрогнул и осел на пол, облокотившись спиной на основание дивана. — Что мне делать, если они узнают? Они засмеют меня. Это ужасно! — продолжил он извиняющимся тоном, — я не против человеческой еды и твоей любви к ней. Тебе это идет, эта привычка очаровательна, но для демона она —сущий кошмар! Азирафаэль осторожно провел ладонью по медным волосам. — Я знаю тебя столько лет — уверен, что даже это ты сможешь обратить во что-то дьявольское. Кроули уткнулся лицом в его ладонь. — Спасибо, — прошептал он, — что веришь в меня.***
— Прошу внимания! Перед вами мое новое чудовищное изобретение, которое изменит судьбы множества людей к худшему. Кроули нажал кнопку на пульте, включив экран. Изображение не выглядело жутким и не вызывало отвращения. Более того, оно имело подозрительное сходство с радужным облаком в конфетти, которое развернули на девяносто градусов. Одного вида было достаточно, чтобы глаза слабых демонов начали кровоточить. Раздались возмущенные крики, вперемешку с шипением и бульканьем: — Это кощунство! Оно не выглядит злым! Мы требуем объяснений, Кроули! — Терпение. Это просто, как и все гениальное. Сливки с сахаром, именуемые людьми «мороженым»! — И что в этом ужасного? — Все! То, что люди так любят, умирает на их глазах, и они ничего не могут сделать. Вспышка радости, которую они испытывают, обретя его — лишь трамплин на пути в бездну. Конструкция такова, что выглядит идеально всего пару минут, а дальше необратимо гибнет. Они ничего не смогут с этим поделать — природная жадность будет вынуждать людей покупать это вновь и вновь, каждый раз оставляя привкус горечи в душах. А когда это чувство заполнит их, хватит мельчайшего искушения, дабы ввергнуть невинные сердца во тьму. — И как ты это назовешь? — Милкшейки*, — Кроули пожал плечами, — суть не в названии, а в количестве. И во внешнем виде. Никто ничего не заподозрит. Воцарилось молчание. Планы Кроули всегда отличались особой изворотливостью, за которой было так сложно угнаться. Но их выделяло ещё одно свойство — при всей своей безумности, абсолютно непостижимым образом, они работали. Никто не мог спорить с этим. Вельзевул внимательно обвела взглядом притихших демонов. Надо признать, что уничтожив Кроули, они потеряли бы одного из лучших агентов. — Принято, единогласно!