***
– Тсунаеши, у меня для тебя очень важное и срочное дело, – Дино Каваллоне говорил очень хмуро и сдержанно и совсем не был похож на себя привычного: веселого и беззаботного. Всего несколько минут назад резиденцию Вонголы неожиданно посетил босс семьи Каваллоне и запросил немедленную аудиенцию с Доном Савадой. Тсуна был всегда рад такому гостю, как Дино, но сразу почуял что-то неладное. Все поведение Дробящего Мустанга говорило, что случилась какая-то беда. Поэтому он пригласил гостя и сопровождающего его подчиненного Ромарио в комнату для переговоров. – Что произошло, Дино? – Савада крайне взволнован причиной его визита. Он усадил Дино на большой кожаный диван, а сам сел за стол в свое кресло. Ромарио же отошел к стене. – На прошлой неделе подкараулили и убили жокея, выступающего от лица моей семьи на следующих выходных. Это, несомненно, жестокое преступление, но лишь полбеды, – было видно, что Дино тяжело об этом говорить. – Я знаю, кто это сделал, но сам никак не смогу с ним разобраться. – Что? Почему? Кто это? – Тсуна привстал со своего кресла, уперевшись руками в столешницу, словно готовый в эту же секунду сорваться с места и найти преступника, перешедшего дорогу лучшему другу семьи. Но сел обратно, когда Дино махнул ему рукой и продолжил говорить. – Ты ведь знаешь, что уже несколько поколений Каваллоне владеют конюшнями и держат лучших скаковых лошадей Европы. Конюшня находится загородом далеко от дома семьи и там все время есть часть моих людей, но из-за недавнего покушения мне пришлось усилить охрану. Я отослал туда своих приближенных, кроме Ромарио, разумеется. Однако я не осознавал возможности врага. Часть охраны перебили, остальных же повязали и держат в заложниках где-то на территории конюшен, – Дино нахмурился и запустил руку в свои волосы, отчаянно сжимая их пальцами. – И кто же сумел подобное провернуть? А главное – зачем? – Тсунаеши был крайне удивлен, ведь семья Каваллоне сильна. – Клан Венто. Это небольшая, но как оказалось опасная семья. Их босс Антонио Венте просит меня передать ему владение конюшней и всех лошадей. Вероятно, он хочет подорвать мой основной бизнес. Тотализатор приносит мне и моим друзьям огромные деньги. А теперь на кону стоит, можно сказать, выживание моей семьи. Я слишком много себя вложил в дело семьи и крайне не хочу неожиданно все потерять из-за какого-то выродка, посмевшего угрожать мне, – Дино издал что-то наподобие рыка. Он был как никогда серьезен, если дело касалось безопасности его людей. Десятый Каваллоне тяжело выдохнул и окинул Саваду тяжелым печальным взглядом. – Я не могу пойти туда сам или отправить кого-то из своих. Антонио хорошо изучил состав моей семьи и пообещал немедленно расстрелять заложников, если увидит с моей стороны какой-либо отпор. Он сказал, что у меня есть 3 дня для того, чтобы обдумать его предложение. Естественно, я не собираюсь ни жертвовать своими людьми, ни отдавать ему своих лошадей-чемпионов. Если верить моим источникам информации, то Венте не обладают какой-либо специфической силой. Можно сказать, что они слабенькая семья без особенностей. Но действуют они подло. Бьют в спину. Иногда этого достаточно. – Я сделаю все возможное, Дино! – выпалил Тсуна. – Ты хочешь, чтобы я убрал Венте и освободил заложников? – уточнил Савада. Ему передался настрой Дино, что даже его по-детски наивное молодое лицо сделалось суровым и задумчивым. Насилие спустя столько лет все еще не прельщало юного босса. Убивать людей, пускай и заслуживших наказание, все еще было морально сложно, даже делать это руками своих подчиненных. Каждый раз Савада терзался вопросом, имеет ли он на это право? Однако будучи боссом мафиозной семьи выбора у него особо не было. Тут или ты или тебя, твоих друзей, любимых. Вот и приходится в таких делах быть уверенным и беспрекословным, натягивая на лицо маску безразличия. Дино кивнул стоящему в углу комнаты Ромарио. Тот подошел к Десятому Вонголе и выложил перед ним на столе листы с информацией от группировке Венте, фотографиями и планом построек конного поместья Каваллоне. – Нужно очистить территорию от людей Венте и освободить моих подчиненных. И, Савада, – Дробящий Мустанг был максимально серьезен, – здание конюшни и лошади, находящиеся там, не должны пострадать. То есть никакого использования пламени для атак, – Дино нахмурил брови, а затем кивнул. – Я надеюсь, что ты меня поймешь. Речь идет о реально огромных суммах. Я бы предложил тебе отправить Хибари Кею, зная его невероятную силу, хладнокровность и мастерство, но я беспокоюсь о том, что он в порыве пришибет нескольких чистокровных жеребцов или поколотит кого из Каваллоне. В идеале нужен тот, кто сможет расправиться чисто и тихо, – сказал Блондин, после чего прищурил глаза и смотрел на босса Вонголы, ожидая его решения. Повисло недолгое молчание. Тсуна откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза ладонью, размышляя, кто бы смог справиться с этой нелегкой миссией. А выбирать действительно было тяжело: подчиненные Десятого Вонголы славились своей разрушительностью. Работать аккуратно и бесшумно может Такеши, но мечник не сможет сражаться эффективно в узких коридорах конюшни. Тут нужен стрелок. Савада резко оттолкнулся спиной от мягкой спинки кресла и одарил Дино и Ромарио решительным взглядом. – Я знаю, кто идеально подходит на роль исполнителя этого задания, – Уверенно ответил Тсунаеши и кривовато улыбнулся. – Мне нужно позвонить, ты не против? Дино лишь удивленно приоткрыл рот, пока Тсуна доставал мобильный из кармана брюк и искал чей-то контакт. – Реборн? Привет, – сказал Савада в трубку спустя несколько секунд гудков. Дино облегченно выдохнул в этот момент, а его настроение с печально тяжелого перешло на воодушевленное. Реборн действительно лучшая кандидатура – он идеальный киллер. Кто как не он сделает эту работу быстро, чисто и без лишнего шума. И как он сразу о нем не подумал? – Хаос, Тсуна. Чего тебе? – послышался ответ из динамика телефона. – Ты сейчас в особняке Вонголы? – Нет, ездил проверить, как идут дела в баре «Il Sole». Но уже еду обратно, буду минут через семь, - с недавнего времени Реборн заведует баром в центре Палермо и пару раз в неделю наведывается туда, чтобы убедиться все ли идет в порядке вещей. – Как вернешься, зайди в переговорную. Это срочно, – проговорил Тсунаеши Реборну и отключил вызов. Он убрал телефон обратно в карман и вновь обратил свое внимание к сидящему напротив Дино. – Думаю, мы можем положиться на Реборна, – уверенно заверил Савада. – Определенно. Спасибо тебе, Тсуна, – счастливо кивнул Каваллоне, а затем поднялся и стиснул Тсунаеши в крепких объятьях. Десятый Вонгола подобного действа от своего гостя совсем не ожидал, особенно если учесть, что ранее Дино выглядел мрачнее тучи. – Погоди, еще рано благодарить. Но, я уверен, что никаких проблем не последует, можешь быть спокоен. Семья Венте получит по заслугам, – Тсуна мягко, но настойчиво оттолкнул чрезмерно эмоционального Каваллоне, смущаясь от внезапной близости, будучи все еще не привыкшим к европейскому менталитету. – Рассчитываю на тебя! Дино оставил дальнейшие объяснения сути дела Реборну на Тсунаеши и ушел, сославшись на загруженность другими делами семьи. Помимо прочего ему предстоит и дальше копать под клан Антонио Венте, чтобы полностью его обезоружить. Он пересекся с Реборном на выходе. Дино поприветствовал его рукопожатием и попросил поторопиться к Саваде, еще раз напомнив о срочности дела.***
– У босса Каваллоне что-то случилось? – в кабинет Реборн заходил уже абсолютно серьезным и готовым ко всему. Дино не стал бы просить Десятого Вонголу о каком-то пустяке и выглядеть при этом столь взволнованным и уставшим. – Его людей держат в заложниках в конном поместье Каваллоне. Дино шантажирует Антонио Венте – глава небольшой семейки. Видимо, Дино, сам того не осознавая, где-то перешел ему дорогу, - Тсуна передвинул бумаги, что передал ему Ромарио, поближе к Реборну, чтобы он мог с ними ознакомиться и продолжил, - Нужно аккуратно убрать всех людей Венте и освободить членов семьи Каваллоне, при этом не спровоцировав Венте на убийство заложников. А также обойтись без разрушений. – В общем, тихо, быстро и незаметно? – Реборн отвечал, продолжая изучать информацию о враге. – Верно. Так уж вышло, что тихо работать в этом доме умеешь только ты и служанки, - Тсуна нервно хихикнул. – Сомнительный комплимент, – фыркнул киллер и приподнял одну бровь, глядя на босса. – Полагаюсь на тебя, – он проигнорировал возмущение Реборна и отвернулся к окну. Вдруг на секунду у Тсунаеши перехватило дыхание, и накатило чувство безосновательной паники – Гипер-интуиция вопила, но он никак не мог понять, о чем именно предупреждает его собственная сила. Реборн в это время вытащил пистолет из плечевой кобуры, скрытой пиджаком и начал бегло его осматривать. Вообще-то в большинстве случаев его оружием был хамелеон Леон, но он всегда исправно носил с собой запасную пушку. Просто на всякий случай. Он не смотрел на босса, поэтому не мог видеть его испуганные глаза и вмиг побелевшее лицо. Осматривающий свое оружие Реборн выглядел профессионально и статно, что Тсунаеши невольно засмотрелся на его сильные руки, выполняющие отточенные годами движения. Это немного утихомирило тревогу Десятого Вонголы. Киллер быстро закончил с осмотром и вернул пистолет в кобуру, поправил портупею на плече и застегнул свой черный пиджак. Он провел рукой по груди, смахивая невидимые пылинки, немного сдвинул на лоб шляпу и погладил по голове Леона. «Пфф, Мистер безупречность», - пронеслось в голове у Тсуны, пока он продолжал провожать взглядом каждое движение мужчины. – Я пошел, - кинул короткую фразу Реборн и развернулся в сторону выхода. Только в этот момент до Тсунаеши дошло, что он все это время разглядывал своего бывшего учителя, а теперь верного консильери. В ту же секунду вернулась и бьющая во все колокола паника, рожденная Гипер-интуицией. – Подожди!… Я с тобой! – неосознанно выпалил Савада в спину Реборну, уже успевшему ухватиться за ручку двери. Он, в общем-то, совершенно не понимал, что может пойти не так на такой простой миссии, и тем более не понимал, чем он может помочь Реборну. Но лучше пойти с ним и удостовериться, что все будет в порядке. Реборн удивленно обернулся и увидел не менее удивленного Тсуну. – Хм, Гипер-интуиция Вонголы? – негромко проговорил киллер. Реборн, чертовка, всегда был слишком проницательным. И Тсуна лишь кивнул, подтверждая его слова. – Но ты ведь сказал, что операция должна пройти без лишнего шума, не так ли? – задал риторический вопрос Реборн. – Дождись меня в холле, - бросил Савада и быстро вышел из комнаты для совещаний, оставив немного ошарашенного мужчину наедине с собой. Парень что-то для себя решил, а значит, не отступит. Тсунаеши убежал в конец коридора в свой кабинет. Он быстро пересек комнату и оказался около своего стола, на нижней полке которого стоял небольшой сейф, быстро ввел комбинацию, отпирающую замок и вынул из сейфа кольт. Он оглядел его скорее для галочки, так как обычно поручал осмотр оружия кому-то, кто в этом разбирается, и закрыл дверцу сейфа. Тсуна поднялся, хлопнул рукой по карману брюк, проверяя наличие там X-перчаток – он всегда носит их с собой, однако использовать их сегодня, скорее всего, не придется. Он вытащил из ящика стола ни разу не использованную в реальном бою кобуру, пристегнул ее к своему ремню и вложил пистолет. Затем Тсуна схватил пиджак, накинутый на спинку офисного кресла, и выбежал из кабинета, держа его в руках. В Коридоре его ждал Реборн, проигнорировавший просьбу подождать внизу в холле. Тсуна лишь махнул ему рукой, призывая следовать за ним, и пошагал в сторону лестницы, по пути натягивая пиджак. – И когда ты успел так повзрослеть, – задумчиво проговорил Реборн, но Савада его не услышал.***
– Основную задачу миссии выполняю я, а ты просто стараешься не помереть по пути, окей? – безапелляционно бросил Реборн, когда мафиози садились в машину киллера, припаркованную им ранее во дворе особняка Вонголы. – Эх, словно когда-то было иначе… – абсолютно спокойно ответил Тсунаеши. Он уже давно не воспитанник Реборна, но они оба так привыкли к отношениям «наставник-ученик», что ни один из них даже не пытается что-то менять, принимая это как что-то естественное. Тсуна всегда принимал все советы Реборна, полностью ему доверяя, а необходимость терпеть отсутствие с его стороны пиетета к нему как к боссу Савада считал полным пустяком. При этом он даже, пожалуй, считал его человеком гораздо более близким, чем остальные его друзья-хранители. – Кстати, пока ждал тебя, столкнулся с твоим хранителем урагана, - Реборн невзначай сменил тему. – Гокудера-кун? – Спросил, куда ты так спешишь. Я сказал ему, что ты едешь со мной, а он чего-то сразу стушевался и убежал. Ты уж успокой его, когда вернемся, а то он себя изнутри съест, – киллер задорно хохотнул, словно сотворил самое великое зло в мире и его никто при этом не словил. А-ага, - из Тсуны словно весь дух вышел – он даже думать не хотел о том, что там наговорил Реборн Гокудере. Он судорожно сглотнул. Путь до конюшен Каваллоне занял примерно сорок минут. Мафиози ехали молча: Реборн за рулем, а Тсуна расположился рядом на переднем сидении. Спустя несколько минут поездки молчание начинало угнетать молодого босса, и Савада решил включить музыку, Реборн не возражал, он лишь наблюдал за действиями Тсуны, слегка скосив глаза и не поворачивая головы в его сторону. Легкие нежные инструментальные мелодии расслабили паренька, позволили ему хотя бы недолго не думать о предстоящем задании, необходимости убивать и не волноваться за жизнь напарника. Тсунаеши откинулся на спинку автомобильного сидения, немного запрокидывая голову назад, и шумно выдохнул. Он прикрыл веки и из-под опущенных ресниц невольно поглядывал на профиль ведущего машину Реборна, проскользил взглядом мимо неизменной федоры с желто-оранжевой лентой на тулье. Дошел до темных чуть нахмуренных бровей, разглядывал глаза, внимательно следящие за дорогой, длинный прямой нос. Уходить взглядом ниже Тсуна отчего-то не решился, поэтому насильно уперся взглядом в завитые бачки Реборна, которые придают ему какой-то необъяснимый особенный шарм. Красивый, даже слишком, и даром, что вечнозанятой киллер. Тсуна думает, что его консильери мог бы успешно работать актером или моделью, или, может быть, политиком, Реборн для этого достаточно харизматичен. Мафия, конечно, от политики недалеко, но методы иные и красивое лицо какой-то особой роли не играет. Солнце близилось к закату, придавая окружению золотистые оттенки и заставляя предметы отбрасывать длинные фиолетовые тени. Реборн достал из бардачка сигареты с зажигалкой, открыл окно и закурил. Тсуна продолжал следить за ним, смотря как мужчина крепко затягивается и потом выдыхает сизый дым в открытое окно, а снаружи ветер сразу же развевает его. Смотрел, как Реборн иногда стряхивает пепел с сигареты в пепельницу четкими, выверенными движениями пальцев. Это гипнотизирует. – Почти приехали, - сказал после очередной затяжки мужчина и затушил сигарету в пепельнице. Тсуна немного напрягся, возвращаясь из мира собственных размышлений в реальность, и повернул голову к окну. Он вглядывался в холмистый сицилийский пейзаж, пытаясь сообразить, где они сейчас находятся. Минув несколько километров, парни увидели вдали крыши зданий владений Каваллоне. Реборн припарковал машину под раскидистой зеленой пинией. – Дальше пешком, иначе нас заметят раньше времени, - сказал он Саваде. Реборн смерил бывшего ученика взглядом: парень выглядел немного неуверенно, напоминая себя в далеком прошлом. – Хочешь остаться здесь и подождать? – Нет, - резко выкрикнул Тсуна. – Я волнуюсь… - он замял конец фразы, - за тебя. Реборн ничего не ответил, а Савада потупил взгляд в землю и нервно взлохматил волосы на затылке. Он просто продолжит и дальше убеждать себя в том, что нормально так сильно волноваться за членов своей семьи. И вовсе он не испытывает никаких странных чувств к своему консильери. – Пойдем, - пригласил Реборн и двинулся в сторону высокой травы, Тсуна побежал за ним следом. Буквально у следующего дерева на них выбежал крупный поджарый рыжий пес, злобно обнажая клыки и угрожающе рыча. Тсуна не смог придумать ничего лучше, чем изобразить из себя девицу, и испуганно отпрыгнул в сторону, громко пискнув. Реборн же попросту оттолкнул псину ногой, резко гаркнул на бедное животное, и то, жалобно поджав хвост, скрылось где-то в ближайших кустах. Тсунаеши проводил убегающего пса взглядом, а затем посмотрел в сторону напарника, наткнувшись на его лицо, излучающее немое осуждение. Спасибо, что пальцем у виска не покрутил. И верно, не солидно боссу крупной мафиозной семьи, такой как Вонгола, не уметь справиться с бродячим животным и уж тем более собственными эмоциями. Он немного стушевался и начал разглядывать свою обувь. Реборн намеренно преувеличенно вздохнул и пошел дальше. Саваде ничего не оставалось, кроме как тоже продолжить путь. Они шли какое-то время в тени ветвей пышных итальянских сосен, пробираясь через высокую сухую из-за южного солнца траву. Вскоре они приблизились к забору из каменных кирпичей, ограждающему территорию конного поместья. Парни присели около него и огляделись. После чего Реборн взял одной рукой Леона, сидящего у него до этого на шляпе. Хамелеон превратился в зеленый перископ, благодаря чему его хозяин смог осмотреть территорию за забором. Он внимательно оглядел левады, манеж и постройки. Несколько людей в строгих костюмах стояли около жилого здания и несколько у входа в саму конюшню. – Что там, Реборн? – заинтересованно спросил Тсуна, понизив голос, чтобы их не услышали. – Территория большая, но снаружи не так много людей, - ответил Реборн. – Четыре человека у главного входа в конюшни и столько же по периметру виллы. – Действительно, у Венте людей явно не много, - сделал вывод Тсунаеши. – Пойдем с тыла, раз уж нам нельзя привлекать внимание? – Верно, - довольно кивнул ему Реборн. – Нам нужно обойти территорию по периметру до противоположной стены ограждения. Там можно будет перебраться и оказаться у дальнего входа в конюшню. Сейчас там нет людей. Киллер оторвался от перископа и тот сразу же вновь стал зеленой рептилией, Реборн вернул своего друга обратно на поля шляпы. После чего схватил Саваду за запястье и потянул за собой, ведя парня вдоль забора. Тсуна уж хотел было возмутиться, но вовремя вспомнил, что они на задании, и им нельзя издавать ни капли лишнего шума. Реборн скользил быстро и тихо, словно тень, ведя за собой паренька, точно тот был непутевым щенком, которого впервые вывели на прогулку. Они остановились у заднего фасада конюшни по внешнюю сторону забора. Реборн отпустил руку Тсуны и подтолкнул того к стене. – Лезь первый и постарайся не упасть с грохотом, словно ты мешок картошки, - сыронизировал Реборн, и в его черных глазах блеснула добрая усмешка. – Ха-ха, смешно, - понуро ответил Тсуна и поднял голову, осматривая стену. Он ухватился руками за верхнюю часть ограждения, оттолкнулся ногами от земли и подтянулся. Затем еще раз оттолкнулся ногами уже от кирпичной кладки стены и ловко перемахнул через нее. Тем не менее, получилось достаточно громко. Савада напрягся, но спустя несколько мгновений никто так и не прибежал проверить источник шума, и он облегченно вздохнул. Следом за ним стену перемахнул и Реборн. Пред приземлением он придержался на руках, благодаря чему опустился совершенно тихо, словно охотящийся кот. Тсуна на это лишь завистливо сморщил нос, в очередной раз отмечая педантичность своего консильери. Реборн прислонился спиной к стене конюшни и заглянул за угол: двое из людей Венте, охраняющих главный вход о чем-то переговаривались, абсолютно не подозревая о двух диверсантах, пробравшихся на территорию. Мужчина подошел к задней двери в конюшню и оглядел ее. Дверь была не заперта, лишь небольшой металлический крючок удерживал ее, чтобы животные изнутри не смогли толкнуть ее и выбраться из здания. Реборн разобрался с незамысловатым замком и аккуратно приоткрыл дверь, проверяя, не скрипит ли она. Савада все это время просто молча стоял и смотрел, почти не дышал, словно его тут и не было. Реборн оглядел помещение через узкую щель между дверью и наличником, а потом метнулся к своему боссу (хотя со стороны можно было бы подумать, что главный здесь он). Он подошел почти вплотную и прошептал, опаляя горячим дыханием ухо Тсуны: – Дальше действуем без разговоров, внутри люди Венте. Внимание не привлекаем, убираем людей со спины по одному, по возможности максимально тихо. В общем, просто не мешайся, Тсуна, и не теряйся. Тсуну аж обдало жаром и накрыло столь неуместное сейчас смущение, что он даже не обратил внимание на очередную подколку своего бывшего репетитора, ха, бывшего ли? Он чуть запоздало кивнул ему, надеясь, что в сгустившихся сумерках не видно его красное лицо. Реборн вновь схватил Леона, что тут же обратился в пистолет и незаметно проскользнул внутрь. Савада же привел в боевую готовность свое «неживое» оружие и повторил действия напарника. Оказавшись внутри, парни сразу же свернули в нишу между стеной конюшни и одним из денников. Хорошо, что гнедая кобыла, которая была там, не обратила ни малейшего внимания на неожиданных гостей и продолжила мерно что-то жевать. Реборн оттолкнул Тсунаеши подальше к стене и выглянул в проход конюшни. В этот момент его заметил крупный смуглый мужчина с на лысо выбритой головой, но было уже поздно: киллер выстрелил ему прямо между глаз из своего зеленого CZ-75. Противник моментально упал замертво, а вокруг его головы расплылось кровавое пятно. Правда, это привлекло внимание остальных людей из семьи Венте, поэтому дальше действовать нужно было быстро. От выстрелов встрепенулись лошади, они начали истерично ржать и бить ногами о пол денников, разметая в разные сторону подстилку. Вместе с выстрелами эти звуки составили настоящую какофонию. Действовать тихо не получилось. Реборн неспроста являлся киллером номер один. Люди какой-то мелкой семейки вроде Венте абсолютно точно никак не могли составить ему конкуренцию. Единственное, что мешало Реборну – это необходимость оставить в порядке конюшню и в живых лошадей в ней. Однако он метко устранял противников один за другим. Савада тоже зря время не терял и не менее удачливо помогал – благо у него был отличный учитель, поднатаскавший непутевого ученика в стрельбе. Заметив помощь, Реборн самодовольно улыбнулся, не прекращая стрельбу. Началась ожесточенная перестрелка. Пули, ударявшиеся о стены, пугали животных, но так и не достигали двух мафиози, что ловко от них уклонялись и вовремя прятались за стеной. Расправившись со злоумышленниками в конюшне, Реборн вышел из-за стены денника, являвшегося их с Тсунаеши укрытием, чтобы осмотреться. Он прошел несколько метров по коридору конюшни, заглядывая в стойла, чтобы убедиться, что там не засел особо хитрый противник. Но в денниках никого не было, кроме лошадей, что сопровождали действия киллера повышенным вниманием и нервозным ржанием. Поэтому Реборн просто обернулся в сторону закоулка, где они сидели и отстреливались ранее, ожидая, когда Тсуна перестанет трястись и соизволит наконец-то выйти. Савада вышел из укрытия чуть позже, когда перевел дух. Его немного мутило от вида трупов и залитой кровью брусчатки. Он подошел к напарнику, на ходу перезаряжая свой кольт, и в этот же момент голову прошиб резкий тревожный звон, а сердце пропустило удар и словно рухнуло куда-то вниз. Тсуна моментально схватил Реборна за рукав пиджака и резко потянул на себя – буквально в нескольких сантиметрах от лица киллера пронеслась пуля, со свистом рассекая воздух, и с лязгом ударилась о металлический каркас денника в конце коридора. Стреляли со стороны главного входа, и Реборн на автомате направил в ту сторону свой пистолет, выстреливая, но, однако, не попадая. Поэтому Тсуна, не теряя времени, быстро прицелившись, сам выстрелил в громилу, чуть не превратившего мозги его товарища в фарш. Человек упал, завалившись на дверной косяк, а Тсуна для надежности выстрелил в него еще два раза, движимый неясной яростью, пока не зажмурился крепко-крепко от звука выпавшего из рук врага оружия. Его собственные руки начали подрагивать. Стук сердца гулко бил в висках. Реборна немного повело, и он придержался рукой о плечо Савады, сминая ткань пиджака парня. Мужчина смотрел в никуда и не моргал. Его рот был слегка приоткрыт, а подбородок еле заметно трясся – Реборн явно ошарашен собственной оплошностью. Однако даже самые лучшие киллеры не способны видеть затылком и предчувствовать наперед все действия противника. Он медленно поворачивается в сторону Тсунаеши, который сам выглядит крайне опустошенным и потерянным, и, заглядывая прямо ему в глаза, тихо и благодарно шепчет: – Спасибо. Тсуна сразу же оттаивает и мило ему улыбается, мысленно радуясь, что с ним все в порядке, а затем бережно поправляет шляпу на голове консильери.***
Придя в себя, Тсунаеши и Реборн, аккуратно обходя трупы, вышли из конюшни. На улицу уже опустилась вечерняя прохлада, а на горизонте лишь едва золотилась тонкая полоска облаков. Кроме них на улице не было ни души, лишь изредка кричали где-то вдалеке птицы и стрекотали сверчки, поэтому парни шли в опаске, внимательно оглядываясь по сторонам, чтобы случайно не попасть в засаду противника. Они спешно обошли территорию, оглядели небольшой садик и открытые левады – на улице действительно никого не было. – Похоже, что заложников держат в каком-то из помещений, - негромко размышлял Реборн, продолжая осматриваться. – Похоже на то, - ответил Тсуна. – Не думаю, что большое количество заложников можно укрыть в сарае. – Скорее всего, они или в крытом манеже или в жилом доме, - прервал размышления босса Реборн. – Если учесть, что перед нашим вторжением охрана стояла по периметру самой виллы, то смею заявить, что оставшиеся люди Венте и заложники находятся там, - Реборн подкрепил свои слова жестом, указывающим в сторону двухэтажного дома из светлых каменных кирпичей с аркоподобными большими окнами. Он двинулся в сторону дома широкими быстрыми шагами, Тсунаеши посеменил следом. Но почти подойдя к входу в здание, Реборн резко повернулся на девяносто градусов и пошел обходить дом с боковой стороны. Дойдя до угла, он обернулся и помахал замешкавшемуся Саваде рукой, требуя не отставать и идти рядом. Тсуна подбежал к Реборну, тот вглядывался в темноту окна, и задал ему вопрос: – Тебе не кажется, что здесь подозрительно тихо? – Тоже заметил? Мы наделали много лишнего шума. Надеюсь, что еще не слишком поздно и Венте не разобрался с людьми Каваллоне, - Реборн надавил на стекло окна. Окно было не заперто, лишь немного прикрыто и легко поддалось манипуляциям мафиози. – Я думаю, что Венте это не выгодно, – Тсуна приблизился к Реборну, который осматривал интерьер виллы уже через открытое окно, и тоже заглянул внутрь. Ветер качнул тяжелые светлые шторы, прикрывающие пустую темную комнату. – Никого… – Тсунаеши внимательно пробежался по всем предметам мебели в комнате. Он увидел шкаф из темного дерева с резными деталями, два небольших диванчика с объемными подушками и два кресла, стоящими вокруг журнального столика, у дальней стены комнаты стоял каменный камин, над которым весел фамильный герб Каваллоне – два гарцующих коня, держащие щит с лавровыми листами и буквой «C» посередине. – Смотри, Тсуна, за одной из дверей горит свет, – Реборн обратил внимание Савады на узкую полоску света у дальней стены по правую сторону от камина. – Давай, не тормози, полезай. – Почему я всегда лезу куда-либо первым? Я вообще-то твой босс, тебе меня совсем не жалко? – Нет, - сухо ответил Реборн. – Давай, вперед. – Ургх, Реборн! Какая же ты все-таки сволочь, – простонал Тсунаеши и уцепился руками за подоконник, подтягивая вверх свое тело. Он легко перекинул свои ноги и опустил их на пол гостиной, выпрямился и бесшумно отошел в сторону к стене, позволяя Реборну тоже пробраться в здание. Когда они оба оказались внутри, Реборн, ступая словно невесомо, подкрался к двери, за которой виднелся свет. Он остановился на расстоянии вытянутой руки до нее. Отсюда можно было расслышать шорохи и какие-то разговоры, определенно заложников держали там. – За «сволочь» еще ответишь, – шепнул Реборн Саваде, что стоял позади, и, приготовив пистолет, распахнул дверь и ворвался в комнату. Его сразу же с гулким грохотом откинуло к стене волной пламени дождя и обездвижило. Леона в форме пистолета отшвырнуло вообще куда-то в сторону. Тсунаеши вздрогнул. Звук удара заставил его окаменеть и затаить дыхание. Несколько мгновений он выбирал, стоит ли ему вломиться сейчас же и посмотреть, что сделали с его напарником, или следует выждать и оценить обстановку и действовать более аккуратно и осмотрительно. Он остановился на втором варианте и прислушался к звукам за стеной: – Так и знал, что стоит просто остаться здесь, и пешка Каваллоне сама придет ко мне! – Тсуна услышал чей-то наигранный мерзкий голос, вероятно, это Антонио Венте обращался к Реборну. – Каваллоне просто не оставляет мне выбора, придется тебе позвонить ему и сообщить, что у него есть час, чтобы переписать на меня это поместье со всей живностью, что тут есть. А так же навсегда забыть про мое существование и свалить в закат. Иначе я просто перебью вас тут всех. – Слова Антонио поддержал смех двух или трех человек, он явно был там не без помощников. Савада крепко, до побеления костяшек, сжал свой кольт в руке и немного высунулся в дверной проем, пытаясь усмотреть, что происходит внутри. Невысокий блондин в сером костюме на пару размеров больше склонился над упавшим у стены Реборном. Позади сидели, связанные оковами, блокирующими пламя предсмертной воли, люди Дино, Тсуна безошибочно их узнал. – А тебя, красавчик, придется ликвидировать с особой жестокостью, ты перебил добрую часть моих людей, я не могу просто это оставить, – послышался звук удара – Антонио ударил Реборна с ноги по лицу. Тсунаеши недовольно поморщился от такого зрелища. А Реборн лишь недобро сверкнул своими угольно черными глазами, источая ярость в наивысшей своей степени. – Звони боссу семьи Каваллоне, пока я всех здесь не перебил! – Венте был уже на пределе и сложившаяся ситуация его дико раздражала. Тсунаеши паниковал. Он совершенно не знал, что ему делать и как поступить, чтобы не сделать еще хуже. Можно сказать, что он ощущал себя маленьким котенком, выброшенным прямо посередине оживленной автомагистрали. Его начало мелко потряхивать. Вдруг Тсуна почувствовал какое-то движение возле своей правой ноги. Он прямо весь побелел от страха, резко взметнул руку ко рту, чтобы не закричать, и остолбенел. Когда он все же решился посмотреть, что же ползает там внизу возле его ног, он увидел хамелеона Леона, дергающего его за штанину. Парень облегченно выдохнул и поднял ящерицу на руки. Похоже, что Леон смог незаметно выползти из комнаты, что не удивительно – он ведь хамелеон. Леон несколько мгновений внимательно изучал Саваду, а затем плавно изменил свою форму, становясь уже привычным CZ-75. Тсуна вздрогнул от удивления, а затем повертел в руках свое неожиданное новое оружие. На зеленом боку пистолета мелкими буквами написано: «Просто стреляй, Тсуна». Парень сразу почувствовал себя преисполненным решимостью. Недавняя паника отступила, сменившись уверенностью. Он понял, чего от него хотят Реборн и Леон. Тсуна убрал свой кольт, что все это время держал в руке, в кобуру на поясе. Он вновь незаметно выглянул из-за стены и увидел, как Реборн нарочито медленно достает телефон из внутреннего кармана пиджака, чтобы позвонить Каваллоне, как того хочет Антонио Венте. Неожиданно Реборн быстро переводит свой взгляд на Тсуну, что едва высовывается в дверном проеме. Смотрит ему прямо в глаза настолько многозначительным взглядом: Тсуна читает в нем и доверие, и убийственную решимость, и уважение. Парень бы даже заплакал от переизбытка чувств от того, что учитель все-таки принял его как достойного приемника, если бы не обстоятельства. Тсунаеши понял, что медлить нельзя, поэтому он резко вломился в помещение и сразу же нажал на курок, крепко зажмуриваясь. Спасибо Леону за то, что он всегда готовое для боя оружие, потому что Тсуна о проверке готовности даже не задумался. Из пистолета вырывается сфера оранжевого цвета – цвета пламени неба, а затем разлетается на множество молниеносных самонаводящихся снарядов, поражающих всех людей Венте в этой комнате. В это время Реборн, пользуясь замешательством Антонио, вместо телефона вынимает свой запасной пистолет и засаживает пулю прямо в лоб никудышного босса жалкой семейки, посмевшей позариться на имущество сильнейших. До Тсуны резко доходит, что Реборн с самого начала был стопроцентно уверен в своих силах. Реборн знал, что из Антонио соперник никакой: он не заметил, что в конюшне Реборн был не один, не проверил наличие у Реборна другого оружия и, вообще, изначально зря все это затеял. Одно было не ясно для Тсунаеши: – Почему ты просто сразу не использовал выстрел хаоса? Он ведь совершенно не вредит окружению, - Удивленно спросил Тсуна, опуская уже превратившегося в рептилию Леона на пол. – Это было бы неинтересно, – Реборн растянул губы в самодовольной улыбке, а Тсунаеши резко захотел его в этот момент ударить. Но вопреки своим желаниям он просто подошел к мужчине и помог ему подняться. Реборн потер скулу, с уже наливающимся синяком, слегка морщась от неприятной боли, и несильно хлопнул Саваду по носу за то, что в его глазах промелькнуло ехидное злорадство. Тсуна просто был немного рад, что не все авантюры проходят для Реборна без последствий. Реборн подхватил Леона с пола и усадил на поля своей шляпы, а потом, грациозно обходя трупы, направился освобождать заложников. Тсуна, поспешивший помочь своему напарнику, вдруг запоздало спросил: – Как у меня вообще получилось выстрелить из твоего оружия твоей же атакой? – Поблагодари Леона, – хамелеон в этот момент горделиво зажмурился. – А вообще я просто хотел, чтобы он позволил тебе стрелять, и он позволил. К тому же при атаке ты использовал свое пламя. Можно сказать, что эта наша совместная работа втроем, – Реборн похлопал Тсунаеши по плечу и продолжил снимать оковы с людей Каваллоне.***
Когда подчиненные Дино вышли из комнаты, Реборн и Тсунаеши остались там вдвоем. Мысль о том, что все закончилось, приятно расслабляла, поэтому Тсуна прислонился спиной к стене и прикрыл веки, вдыхая полной грудью воздух. – Венте ведь изначально были слабой семьей? – Еще и безмерно глупой! – Реборн усмехнулся. Тсунаеши слышал некоторые шорохи и звук шагов, однако, зная, что в комнате только он, Реборн и несколько мертвых тел, предпочел и дальше стоять с закрытыми глазами, приводя мысли в порядок. – Нам ведь не обязательно было их убивать… – Хм…Дино же попросил их устранить. – Тсуна был готов поспорить, что в этот момент Реборн прикрыл полями своей шляпы глаза. Реборн именно это и сделал. Решать исход чьей-либо жизни нелегко, даже если уже привык. Должен был привыкнуть. – К тому же Венте действовали слишком уж подло. Решили разжиться без особых усилий, за что и поплатились. Тебе не стоит жалеть всякую гнусь. – …Можно было бы обезвредить их и заключить под стражу, например, – Савада говорил очень тихо и устало. Он прекрасно понимал, что придумывать иные варианты решения уже выполненной задачи бесполезно, но совесть нещадно требовала оправдания для его безжалостности. – Это было бы проблематично. Боюсь, что гематомой на скуле я в таком случае бы не отделался, - Реборн вновь потер рукой припухший синяк. – Теряешь сноровку? – Тсуна широко улыбнулся и едва заметно качнулся, словно кивая своим мыслям. – Волнуюсь, - пауза, - за тебя, – Реборн повторил слова, сказанные Савадой сегодня ранее, и неслышно подошел вплотную к своему боссу. Вдруг Тсунаеши почувствовал совсем рядом чье-то присутствие и вскинул вверх голову, распахивая глаза. Напротив стоял Реборн, и расстояние между ними было критически минимальным. Тсуна занервничал и хотел уж было дернуться в сторону, избегая столь близкого контакта со своим… в общем, с Реборном, но консильери ухватил парня за плечо и рванул на себя, крепко и напористо прижимаясь своими губами к губам Савады. Реборн отстранился спустя всего несколько секунд и довольно ухмыльнулся, глядя на ошеломленного и покрасневшего от смущения босса. – Ох уж эта ваша итальянская чрезмерная тактильность, – Тсуна нервно потеребил прядь волос у лица и, глядя куда-то в сторону, попытался обойти Реборна. – Стоять, – Тсунаеши был перехвачен сильной рукой киллера поперек живота и остановлен. Савада вздрогнул. Реборн развернул перепуганного парня к себе лицом, придерживая обеими руками за плечи, чтобы не убежал, и раздраженно сверкнул глазами. – Скажи мне, никчемный Тсуна, я когда-нибудь проявлял излишнюю нежность просто так? – Н-нет? – Тсуна сглотнул ком, вставший поперек горла, истерично припоминая присущую Реборну отчужденность. – Ну? – Ты мне нравишься! – неожиданно для самого себя громко выпалил Тсуна, избегая при этом зрительного контакта с Реборном, и неловко почесал голову. – Знаю. – Еще ты меня пугаешь, заставляешь о себе волноваться - более скромно добавил Савада, отчаянно краснея. – И жутко бесишь своей идеальностью, и тем, что ты все обо всем знаешь. – Тоже знаю, - тепло отозвался Реборн и тихонько хохотнул, сокращая расстояния между ними. Он положил свою ладонь на щеку Тсунаеши, заставляя того посмотреть на него. Реборн замер в миллиметре от Савады, горячо выдыхая прямо ему в губы, наблюдая за его реакцией. Тсуна закрыл глаза и попытался податься вперед за поцелуем, но Реборн удержал его рукой и отстранился. Мгновение. Еще одно. Тсунаеши медленно открывает веки и поднимает взгляд на Реборна. Да он же смеется! Издевается! Реборн получал несравненное удовольствие, наблюдая, как сменяются эмоции на лице бывшего ученика: от непонимания до досадливого разочарования, а после и ярости. – Это тебе за «сволочь», - шепнул и затем ухмыльнулся, а Тсунаеши помрачнел и, сжав ладонь в кулак, замахнулся на своего консильери, собираясь ударить его со всей силы. Киллер с легкостью перехватил в замахе руку Тсуны и, только тот попытался что-то возразить и дернуться в попытке высвободиться, поцеловал его. В этот раз по-настоящему: жарко, долго и трепетно. Тсуна что-то промычал в поцелуй, но быстро расслабился, поддавшись моменту, и с охотой ответил, устраивая свои руки на груди мужчины. Он попробовал было укусить Реборна и отомстить за все его издевательские выходки, но сразу же сдулся, когда пересекся взглядом с Реборном. Ох уж эти его глаза! Невозможно же одновременно пожирать взглядом, заявляя о собственничестве, и смотреть при этом так нежно и обезоруживающе. Казалось бы, невозможно… А вот он может. Отстранившись, Тсунаеши уткнулся лбом в плечо Реборна, скрывая глупую улыбку. Реборн обнял его за талию и услышал: – Знаешь, я не собираюсь забирать свои слова о том, что ты та еще сволочь. – Знаю-знаю.