Собачья работа. Книга 1. Философская игра

Красные лучи сквозь пепельный туман Базальтовые руны спящего Атзума На могиле братьев он просил вулкан Сжечь воспоминания в хижине Раздруны © Drezden — Ронин

Когда Райнхард учился в Дурмстранге, больше всего он боялся встреч с чистокровными студентами, которые жестоко издевались над ним, а сопротивляться было запрещено. Но если бы он мог повернуть время вспять, то с радостью бы вернулся туда. В мире есть вещи намного страшнее школьной травли… Восточный фронт, например. Гибель близких. Его сестра, которую он любил больше всего на свете, погибла еще в 1945 году. Он бы сделал все, чтобы её защитить, но был далеко, в плену, и сам был при смерти. В лагере для военнопленных было холодно, как в царстве Хель, но в бреду ему виделось, что он гибнет в огне магловских бомб — нет, не так, британских бомб, вместе с Аннерозе. Он видел, чувствовал, как их одинаково серые глаза лопаются от жары, плоть сползает с костей, чувствовал омерзительный запах горящего мяса и волос, а смерть с небес все забирает и забирает жизни обычных мирных жителей, которые не провинились ни в чём, кроме того, что жили в Германии. Если бы он был рядом наяву, у них был бы шанс спастись, он же волшебник, но Розе родилась сквибом. После этого кошмара он вдруг начал выздоравливать, а его магия изменилась, став огнём под кожей, согревая в лютый мороз, давая власть над пламенем. Конечно, заключенным никто не давал газет, но охранники слушали радио и обсуждали новости, а он хорошо знал их язык. Так он узнал, что Дрезден, где жила Розе, действительно разбомбили. Лагерь стерегли авроры, фантастические твари и даже белые деревья с ликами (хорошо, что от западных отрогов Уральских гор до восточного побережья Атлантики эту древнюю мерзость давно искоренили), а что ещё страшнее, километры тайги, но тогда ему удалось сбежать. Только одна мысль двигала им — убедиться, что он ошибся, и Розе жива. Где там! Он бы с радостью умер вместо неё, он легко бы отдал правую руку, чтобы её воскресить, но не смог вернуть её душу для ритуала Плоти, крови и кости. Это вообще невозможно… Чтобы сделать хоркрукс, нужно владеть магией души, редким умением, свойственным некоторым волшебникам из древних родов. Она до сих пор иногда встречается, но в их семье никто не владел ею. Эта магия позволяет контролировать животных, перемещая в них часть себя, создавая, как сказали бы маглы, «резервную запись». Хоркрукс был более тёмным и продвинутым вариантом, доступным лишь сильнейшим. Его можно использовать для воскрешения. В теории. Создать работающий хоркрукс оказалось невозможным даже для самого талантливого волшебника, которого он знал. Для них с сестрой этот вид магии изначально был недоступен. Но Райнхард всё это время верил, что способ воскрешения из мертвых существует — и не только для волшебников, для сквибов и маглов тоже! «Я хотел бы вернуть всех погибших по моей вине, и всех, кого не смог защитить. Если ради этого придётся совершить несколько новых убийств, это — приемлемая цена». Своей целью и мечтой Райнхард сделал поиск способа воскрешения мёртвых. Ночами ему снилась бесконечная кровавая баня мёртвой зимой. Когда люди, даже замерзая насмерть, убивали друг друга. Если бы не Красный камень, он бы, наверное, сам уже умер от недосыпа, потому что всё время просыпался от ужаса. Вот бы научиться совсем не спать: во сне мы оказываемся почти во власти смерти, беззащитные перед своими мечтами и страхами. А замерзать насмерть, на самом деле, совсем не страшно — будто бы ты просто засыпаешь, а холод тем временем завладевает телом, проникает в него, превращая живое в мёртвое. Но Гриндельвальд знал о пророчестве, в котором говорилось: «…сама смерть склонит перед ним колено». Он долго искал способ его осуществления, ради него он на самом деле и вернулся в Британию, которую до сих пор искренне ненавидел за Дрезден. Впрочем, как и США. Но на старом кладбище в Годриковой впадине Батильда похоронила останки его сестры… «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше», гласила надпись на могильной плите. Сестра была такая красивая на старой фотографии… Райнхард встал на колени перед надгробием, положив туда цветы — букет алых и белых роз. — Если я всё сделаю правильно, мы увидимся, обещаю, — прошептал он. — Я тебя вытащу, и сама смерть преклонит колени… Он сжал в ладони треугольный медальон с перечерченным кругом внутри, острые углы больно впились в кожу. — Хватит жить прошлым, Райнхард, — он не слышал, как подошла Батильда. — Давай уйдём отсюда! Пожалуйста… Отпусти её! — Как ты можешь так говорить, она же и твоя племянница! — воскликнул он с гневом. — Не только моя сестра! — Она давно упокоилась с миром, — проговорила тётя с непонятным упрямством. — Оставь прошлое в прошлом… — Прошлое делает настоящее таким, какое оно есть, ты же историк! — Гриндельвальд немного отошёл от могилы сестры, и его взгляд упал на другую плиту. Там было написано «И последний же враг истребится — смерть». Эти слова показались ему чем-то вроде знака. — Смотри… — Немедленно отойди от Лили Эванс! — воскликнула Батильда испуганно. «Вдруг она всё-таки впадает в маразм?!» — Не приближайся к Лили! На могиле была фотография красивой рыжей девушки, её звали Лили Эванс-Поттер. Мать Поттера, который Гарри, что ли? Почему к ней нельзя приближаться? Испуг тёти показался совершенно необъяснимым. — Ладно, Бэт, ты только не кричи… — произнёс он успокаивающе. Ссориться с последним живым родственником не хотелось. Он всё равно уже всё спланировал. В пророчестве говорилось об окровавленной звезде, и он наметил человеческую жертву — чистокровную волшебницу Блэк. У них звезда на гербе, и детям они дают звёздные имена. «Она же аврор, а долг аврора — разгонять ужасы ночи. Что такое смерть, если не вечная тьма? Её смерть послужит избавлению всех остальных людей от необходимости умирать. Она погибнет для благородной цели.»