Со вкусом мечты

Ветер трепал его давно нечесаные волосы, касался обветренного лица, пытался разгладить морщинки вокруг глаз и улыбающихся губ... Сколько я здесь живу, сколько помню себя, столько помню и его. За все эти годы он ничуть не изменился — мужчина, лет сорока с самой обыкновенной внешностью, не на чем глазу зацепиться. И тем не менее его образ навсегда врезался мне в память...и наверно в сердце. Он был мороженщиком. Взрослые всегда запрещали покупать у него мороженное, говорили, что это безвкусная дрянь и пустая трата денег. Как сейчас помню свое удивление, когда я впервые покупала у него мороженное. — А с чем у вас мороженное? — Со вкусом мечты. Оно пахло травой и дорожной пылью, отдавало немного железом. Как будто едешь в жаркий летний день по проселочной дороге на велосипеде. Велосипед...конечно всем детям хотелось кататься, но не для всех это было мечтой. Да, действительно...со вкусом мечты. Другие дети описывали сладкий вкус розовых в цветочек домиков для барби или мятный запах новенького уютного гамака, подвешенного между деревьями в саду. Мы не часто могли позволить себе эту роскошь, ведь карманные деньги уходили на пряники, жвачку, аттракционы. Позже — на танцевальные вечера. Резонно спросить, почему мы тратили все деньги на такую мелочь. А Вы когда-нибудь пробовали на вкус то, что никогда не станет вашим? Из-за травмы ноги я не могла кататься на велосипеде, куклы вышли из моды, а сад и деревья спилили для новго супермаркета, который сгорел через месяц, оставив уродливый ожог на любимом месте отдыха горожан. Если бы мы ели мороженное каждый день, мы бы наверно разочаровались в жизни, перестали бы мечтать раньше времени. Как наши родители. Они запрещали нам навещать лоток, потому что для них мороженное было безвкусным или же пахло неприятным запахом грязных, замусоленных бумажек. Я так и не смогла проверить, стала ли я такой же. Мороженщик больше не торгует. Однажды ночью кто-то поджег лоток. Мороженщик отчаянно пытался спасти свое имущество, но из-за этого только повредил себе руки. Когда вокруг него собралась толпа зевак, он только посмотрел на свои обгоревшие руки, на дрожащие пальцы с слезшими ногтями, на свисающие куски кожи. Он смотрел на них и повторял: "Я больше никогда не смогу делать мороженное. Никогда. Никогда..." Затем повернулся к толпе и пошел прочь в темноту переулков. Целыми днями он слонялся по городу, ведя за собой не понятно откуда взявшийся старый велосипед. Ни у кого не оставалось сомнений, что мороженщик сошел с ума. Но у него не было родственников, чтобы отправить лечиться, а остальным было все равно. Ветер трепал его давно нечесаные волосы, касался обветренного лица, пытался разгладить морщинки вокруг глаз и улыбающихся губ. Он стоял около железной дороги, держа за руль скрипучий велосипед и проважая грутсным взглядом, проезжающие мимо, поезда. Иногда он махал рукой неизвестным судьбам, мелькающим в окнах вагонов. Никто не видел, как он ездит на велосипеде. Ржавый металлолом остался самым верным другом. Все давно забыли о странном мороженщике. И я бы наверно о нем не вспомнила, если бы не заметила фигуру, стоящую у железнодорожной станции, когда я возвращалась на неделю в родной город. Но как я ни старалсь я не смогла с ним встретиться. И только пару раз я слышала за углом скрип старого велосипеда.