Без связи

Последние пять дней Лэнс жил у Кита на постоянной основе. Когане даже пришлось взять отгул за свой счёт, при этом забрав кое-какую работу на дом, дабы заботится о голубоглазом чуде, который за эти дни чувствовал себя настолько хорошо в чужой квартире, что без колебаний совести ходил по всем комнатам, сидел в ванной по два часа и уже не раз пытался покопаться в рабочем столе темноволосого. Но тот, к счастью, все шкафчики с более-менее ценной информацией запирались лейтенантом на кодовые замки. Однако это не мешало Макклейну копаться в других местах. Например, в шкафу, перебирая его вещи и отмечая их однотипность, но при этом как-то тоскливо смотреть на Кита своими голубыми глазками, хлопать ресницами и будто заманивать к себе, однако проблема была в том, что и темноволосому самому хотелось, но он не позволит себе дать слабину перед этим «страстным объектом». Но и Лэнс не собирался сдаваться так просто и всячески дразнил парня: то как-то выгнется кошкой прямо перед Когане, то чуть большеватую футболку с гладкого плеча спустит на здоровой руке, то нагнётся за чем-то невидимым, чем открывает Киту вид на до одури шикарный зад, а он тем временем закусывает губу и старательно машет головой, отворачиваясь от Ангела или утыкаясь в бумажную волокиту. Это всё начинало несомненно бесить Когане до чёртиков в глазах. Он уже не первый день говорит Лэнсу, чтобы тот перестал его раздражать, иначе это повлечёт наказание, но тот с ехидной улыбочкой продолжал досаждать парню. — Отдай сюда! — со злобой вырывая из рук голубоглазого свою любимую косуху, прорычал Кит, но в ответ на свою перекошенную злобой мину получил очередную невинную ухмылочку. — Ничего не могу с собой поделать, ты ведь не даешь себя касаться, так я хотя бы с одеждой поразвлекусь, — со вздохом, явно похожим на стон, проговорил Ангел, при этом как-то уж соблазнительно елозя задницей по полу, — ты такой неприступный, а я не привык, когда меня игнорируют. — Ну так привыкай, ибо от меня ты вряд ли ЭТО получишь! — убирая косуху обратно в шкаф, бурчал не хуже старого деда темноволосый, даже не замечая, как Лэнс, подкравшись сзади, обхватил руками его талию, и, подползая тёплыми ладошками под чёрную домашнюю футболку, начал гладит его торс. Когане замер и невольно прикрыл глаза. Да что это за херня!? Неужели он так просто сдастся этой красивой мордашке только потому, что он слегка касается его? — Не ври сам себе, лейтенант, — раздался сладкий заговорщицкий шёпот прямо перед ухом Кита, будто Сирена заманивает слабого моряка в свои сети, не испытывая никакого зазрения совести, — я же вижу, как ты на меня смотришь, как иногда кусаешь губы и мнёшь какие-то бумажки в вспотевших от желания ладонях. Ты ведь помнишь, как было в наш совместный первый раз? Твои сильные руки на моём худом теле, твой язык, сплетённый с моим и твои жадные, грубые толчки в моё податливое тело, помнишь ведь? О да, Когане всё помнил, каждый отдельный момент всплывал у него перед глазами, когда он стоял под струями прохладной воды и надрачивал себе, прикусывая губу и сдерживая блядские стоны, которые рвались из его глотки. Находится с этим парнем рядом просто невозможно. Да, он жутко раздражает темноволосого, но одновременно с этим внутри него бурлит желание впиться в эти губы, расплывающиеся в этой чёртовой ухмылке, толкнуть голубоглазого на кровать и просто по-звериному овладеть им, чтобы тот хоть немного угомонился на какое-то время. Но Когане не хочет сдаваться этому гадёнышу, который очень умело пользуется своими внешними данными. Пока голова лейтенанта была забита рассуждениями, руки Макклейна были заняты исследованием изгибов на теле темноволосого. Вот, шикарный пресс, не восемь кубиков, конечно, но всё равно весьма твёрдый и весьма ощутимый под тонкими пальцами, дальше подкаченная грудь, затем слегка выпирающие рёбра. Однако этого явно мало обнаглевшему воришке, его руки скользят вниз, к ремню джинс, а затем нагло накрывают ладонью слегка выпирающий бугорок, надавливая пальцами. От таких манипуляций Когане выпадает из своих мыслей и, хватая руки парня, прижимает наглежника к шкафу и смотрит тому в глаза яростным взглядом фиалковых глаз. Но того это совсем не пугает, он, наоборот, всё также ухмыляется и тянется вперёд, опаляя дыханием чужие губы. И тут Кит не выдерживает. Впивается своими губами чужие, жадно целуя, кусая нижнюю губу и оттягивая её. Ангел подается вперёд, отвечая на столь желанный поцелуй, его руки обвивают шею Когане, а пальцы впиваются в густые волосы на затылке, слегка оттягивая их. Темноволосый врывается в чужой рот своим языком, жадно исследуя каждый сантиметр. Лэнс же глухо стонет прямо в рот парню и закидывает одну ногу ему на талию, тем самым плотнее прижимая его к себе. Воздух заканчивается, но им обоим мало хочется куда больше, хочется чувствовать друг друга ещё ближе. Вот только мозг Кита совершенно против этого, он, как злобный советник, отговаривает его от столь желанного плода, и он поддаётся, отстраняется от голубоглазого, вырывается из его плена и уходит, оставляя недоумевающего Макклейна возле шкафа, судорожно вбирающего в лёгкие воздух. Лейтенант понимает, что, находясь с этим парнем рядом, он полностью теряет над собой контроль, ему срочно нужно отрезвить мозги. Именно поэтому он хватает ключи и джинсовку, уходит из квартиры, заперев зачем-то дверь. *** Всё то время, пока Кит по неведомым причинам сидел дома и редко выходил на связь, Широ приходилось отдуваться на работе за двоих. Даже с тем условием, что Когане взял на себя часть документации Такаши, легче не становилось. Начальство в последние время бесилось по любому поводу, и, конечно же, ему, как правой руке, доставалось за всех. Именно поэтому он возвращался домой жутко вымотанным и слегка раздражённым. — С возвращением. Как рабочий день? — Широ поднял глаза и увидел своего, если можно так сказать, «сожителя». Как он позже узнал, его зовут Адам и по каким-то причинам он попросил Такаши перекантоваться у него недельку-другую. — Всё как всегда, полный завал, ни минуты продыху, — произнёс парень устало, вешая рабочую куртку на крючок. — Вот как. А как насчёт вашего напарника, он ещё не вышел? — поинтересовался Волтэр и получил в ответ лишь усталый вздох и отрицательное мотание головой, — очень жаль. Что ж, проходите в ванную, а потом на кухню, я приготовил ужин. Широ на эти слова не мог не обернуться и с какой-то полуулыбкой проследить за удаляющимся парнем. Он живёт у него уже дней пять точно. Но всё это время Такаши возвращается не в свою грязную берлогу, а в чистую квартиру, его встречает он и вкусный ужин, провожает тоже он и такой же вкусный завтрак. Раньше полицейский не ел по утрам из-за недостатка времени, ну а теперь Адам всё время встаёт раньше него и готовит ему яичницу с беконом, тосты с джемом и просто восхитительный кофе с молоком. Широ каждый раз спрашивает парня, зачем он всё это делает, тот пожимает плечами и бубнит что-то о «своеобразную плату за приют», но темноволосый ему не верит. Не то, чтобы это было неубедительно, просто по этим глубоким карим глазам можно понять, что парень врать не особо обучен. Также Такаши невольно ловит себя на том, что довольно часто засматривается на Волтэра. Он уже практически сосчитал все родинки на его затылке и шее, а также на худых руках. Внимательно рассмотрел его курносый нос, русые волосы и эти до жути красивые глаза. Адам был весьма тихим и закрытым, он мог часами сидеть в кресле и, о чём-то думая, смотреть в окно. Широ не спрашивал, о чём он думает, он просто наблюдал за ним из-под раскрытой на одном и том же месте книги. Один раз Волтэр обернулся и увидел взгляд внимательных серых, обращённых на него. Так они смотрели на друг друга с минуту, а потом случилось то, что почему-то заставило сердце полицейского пропустить пару ударов. Адам подарил ему обычную лёгкую улыбку, но она была настолько искренней и немного смущённой, что в голове Широ она отпечаталась надолго. — Очень вкусно пахнет, — вытирая полотенцем мокрые волосы, проговорил Такаши, заходя на кухню в обычной домашней майке и джинсах чёрного цвета. — Я старался приготовить что-нибудь повкуснее из того, что есть в холодильнике. Надеюсь, у меня получилось, — Адам поправил очки и осмотрел стол, на котором был накрыт целый пир. Куриные ножки под слоем нежного томатного соуса, хорошо прожаренный картофель, нарезанный тонкими ломтиками, простенький салат из сыра и овощей и два стакана ещё дымящегося горячего чая. — Я думаю, у тебя вполне получилось, — с улыбкой садясь за стол проговорил Такаши. Адам сел неподалёку, — приятного аппетита. — И вам тоже, — ответил Волтэр и принялся за еду. — Слушай, может перестанешь обращаться ко мне на «вы», зови меня по имени или просто на «ты», а то я чувствую себя стариком, — после минуты молчания с той же улыбкой произнёс Широ, уплетая жареный картофель. — Хорошо, и вы.. то есть ты вовсе не старый, я просто ради вежливости, — немного сконфуженно произнёс Адам, сжимая в руке вилку. — Эй, всё в порядке, не переживай, мне часто говорили, что я выгляжу старше своего возраста, — отпивая чуть-чуть чая, проговорил Такаши. — Это не так, — возразил Волтэр, смотря на Широ своим внимательным взглядом карих глаз. — Да? Что ж, тогда сколько ты мне дашь? — поставив кружку на край стола, полицейский также внимательно посмотрел на парня, ожидая его ответа. — Ну, у тебя нет возрастных морщин и глаза светлые, ясные, без помутнений, ты хорошего телосложения, поэтому, я думаю, тебе около двадцати трёх-двадцати четырёх, — проговорил Адам, после сказанного опуская взгляд в тарелку. — Ты почти угадал. Мне двадцать пять. Ты первый, кто не дал мне тридцатку, — Широ улыбнулся и тут случайно задел стоявшую на краю кружку локтем, ошпарив себе руку горячим чаем, — вот чёрт! Волтэр вскочил с места и поспешил приложить к обожжённой коже лёд из морозильной камеры холодильника. — Что ж ты так неаккуратно, а если бы не только руку ошпарил? — Адам обеспокоенно поглядел на Такаши, невольно оказавшись с ним буквально в паре сантиметрах друг от друга. Прошла минута «игры в гляделки». Ни Адам, ни Широ не могли так просто оторвать взгляд друг от друга. Такаши уже забыл о своём ожоге, а Волтэр совершенно не чуял, как в его руках тает лёд, стекая по его запястью вниз на кафельный пол. Мозг темноволосого затуманился какой-то дымкой, и он, будто под каким-то гипнозом, коснулся необожжённой рукой тёплой щеки парня напротив, а тот в свою очередь не предпринимал попыток отстраниться или отдёрнуться. Всё решилось буквально за секунду. Вот уже губы Широ мягко касаются губ Адама, сминая их. Кареглазый впервые с кем-то целовался, он не знал, что делать и как отвечать, но что-то внутри него подсказало, что нужно просто податься чуть вперёд и разомкнуть губы, позволяя целовать себя. Такаши сплёл их языки в своеобразном танце, а затем уже почувствовал, как чужие холодные руки обвиваются вокруг его шеи. Но он не чувствовал холода сейчас, ему было тепло и до жути хорошо. Целуя Адама, он будто растворялся в чём-то тёплом и вязком, как сахарная вата. Отстраняться не хотелось, но из-за недостатка воздуха пришлось. Оторвавшись друг от друга и посмотрев в глаза друг другу, они просто молчали, пока Волтэр не нарушил тишину тихим сбитым голосом. — Нужно сделать перевязку, а то рана может загноиться. — Да, ты прав, — медленно произнёс Широ, смотря, как Адам удаляется за аптечкой. На перевязку ушло совсем немного времени. Волтэр мастерски справился с этим, но каждый раз, поднимая карие глаза на Такаши, он тут же опускал их вниз, заставляя полицейского слегка улыбаться от столь милой картины смущающегося Адама. *** Сколько в заброшенных зданиях не ныкайся, но выбираться за едой и водой всё равно нужно. Именно этим сейчас и занимались Аллура с Пидж. Однако, из-за отсутствия денег им пришлось разыграть маленькую сценку. Бедняжке Кэти пришлось свалиться в обморок рядом с каким-то дорого одетым мужичком и, пока Принцесса мастерки вытаскивала из кармана его пиджака бумажник и пару крупных купюр, просто потрясающе изображать изголодавшегося ребёнка, и получить сверху ещё пару сотен. Именно с этой добычей они и пошли в ближайший продуктовый магазин. Купили совсем немного, на дня три еды и потащили продукты назад в своё излюбленное разрушенное здание, которое они успели неплохо обустроить. Аллура предполагала, что им придётся находится там ещё недельку, а потом уже можно будет искать ребят и жить, как прежде. Как же она ошибалась. На проспекте между двух улиц, уже совсем недалеко от их убежища, они заметили одного парня из подчинённых Лотора, вот только он успел заметить их раньше и уже бежал к ним вместе с вызванной подмогой. Бросив пакет с едой, девочки бросились бежать по многолюдному проспекту от этих ребят. Однако, они не спешили отставать, чтобы добраться до своей цели, они в буквальном смысле разбрасывали прохожих в разные стороны и стремительно приближались. Аллура мотнула головой, указывая на какую-то многоэтажку, взобравшись по которой вполне можно скрыться от преследователей. Девочки резко завернули в переулок, чем сумели затормозить своих преследователей. На их счастье, на здании оказалась пожарная лестница, по которой они также бегом начали забираться, но за ними всё также следовали по пятам. Чтобы остановить злосчастную погоню, Принцесса остановилась и сбросила вниз парочку горшков с цветами, попав придиркам по их черепушкам и заставив их осесть на подножки лестницы. Девушка победно усмехнулась и поспешила за Пидж, которая, судя по всему, уже взобралась на крышу. Аллура впала в ступор, когда перед её глазами открылось то, что она не ожидала увидеть. Поднявшись на крышу, она увидела ещё как минимум трёх бугаев, один из которых крепко прижимал к себе девушку, приставляя к её горлу нож, тем самым обездвиживая её. — Ну здравствуй, Аллура, — услышав до боли знакомый голос девушка повернула голову вправо и увидела его. Лотора. Он стоял в метрах пяти от неё и в обычной своей манере, заложив руки за спину, ухмылялся, — думаю, нам стоит кое-что обсудить, как думаешь?..