Сестра?

      От быстрого бега левый бок Милиссы стал слегка покалывать, а дыхание участилось. Их маленький отряд постоянно подгоняли хриплые крики орков, отдалённые звуки их барабанов, и ещё с каждым метром становилось жарко. По коротким объяснениям Гэндальфа они опустились на нижние ярусы, где был огонь, но вот какой — он молчал. — Милисса! Задумавшись, девушка чуть не сорвалась в пропасть, но вовремя подоспевший Боромир схватил её сзади и повалил на холодный каменный пол. — Осторожней, — немного грубовато бросил он сестре, помогая подняться и подталкивая к бежавшим впереди хоббитам. «Пробежка» продолжилась, когда они побежали по узкому мосту без перил, что очень нервировало девушку, побаивающейся пропасти, конца которой не было видно. Когда Хранители перебежали на другую сторону, Милисса обернулась и увидела Гэндальфа, решившего противостоять Балрогу. Эльфийка хотела побежать к нему на помощь, но её резко схватил и прижал к себе Боромир. — Гэндальф! Рядом закричал Фродо, и девушка увидела, как волшебник из последних сил цепляется за часть разрушенного моста, а его лодыжку обвивает красный бич Балрога. — Бегите, глупцы, — с этими словами он рухнул в пропасть, и девушка поняла, что готова заплакать от собственного бессилия. Боромир подхватил её на руки, так как девушка отказывалась бежать, и устремился вслед за хоббитами. Всё происходило, как в тумане. Милисса не помнила, как они вышли из Мории, всё это время Боромир прижимал её к себе и пытался утешить. — Ненавижу, когда так получается, — прошипела девушка и провалилась в приятную обволакивающую темноту. Ей было приятно лежать. Чья-то рука нежно перебирала её волосы, постоянно трогая лоб. Медленно открыв глаза, Милисса увидела, что лежит на постели, а рядом сидит Боромир. — Долго я была в отключке? — спросила девушка, садясь на кровати, свешивая ноги. — Почти два дня, мы перешли границы Лориена и теперь в гостях у владычицы Галадриэль и владыки Келеборна. Мужчина с заботой и нежностью посмотрел на сестру, которая была готова хоть сейчас ринуться в бой. — К тебе приходила какая-то эльфийка, хотела что-то рассказать тебе лично. — Хорошо, ты не мог бы выйти? Я хочу переодеться. Гондорец ухмыльнулся и, поцеловав сестру в лоб, вышел, на прощание улыбнувшись. Эльфийка быстро натянула привычный комбинезон и вытащила свои крылья, разминая затекшие конечности. — Милисса? Рада тебя видеть, но у меня для тебя не очень радостные новости. С этими словами к ней подошла Элениэль. — Да, я тебя слушаю. — Ты мне очень понравилась, и я желаю тебе всего самого наилучшего. Но пока ты отсутствовала, Халдир… он женился на эльфийке из Лихолесья. Он сказал, что с тобой была мимолётная страсть, и он очень жалеет, если разбил тебе сердце. Но он счастлив с ней, — эльфийка обняла Милиссу и, грустно улыбнувшись, вышла. Девушка медленно осела на пол и прикрыла глаза. Теперь она и сама понимала, что ничего не чувствует к эльфу. Ровным счётом ничего. Стянув с пальца кольцо, девушка не глядя, выкинула его подальше. Ведь он клялся, что любит её. Девушку стали переполнять эмоции и, захлёбываясь в собственном непонимании, она выбежала из помещения, ищя Боромира. Гондорец сидел под большим деревом и о чём-то напряжённо думал, прикрыв глаза от солнечного света. Милисса, не особо понима, я что творит, села к нему на колени. — Милисса…? Чувствуя, как сердце наполняется радостью от его голоса и нежного взгляда, она обняла его за плечи и с нежностью поцеловала брата. Горячие губы сводили с ума, жёсткая щетина колола кожу, но это лишь распаляло желание ощутить ещё более глубокое проникновение языка гондорца. Его широкие ладони, поглаживая, скользили по спине, от плеч к ягодицам, сжимали, притягивали ближе к себе, и это вызывало безудержный, восхитительный пожар в крови. Откинувшись в объятиях любимого брата, Милисса подставила поцелуям шею, тихо застонав, когда он сжал зубами кожу, опалил её дыханием и обласкал влажным языком. Каждое его прикосновение было пропитано такой властью, что девушка и не думала сопротивляться или оттолкнуть, напротив, она с радостью отвечала на жаркие поцелуи и ласки. Он всего лишь мужчина, которого свела с ума собственная сестра, заставляя чувствовать себя в разы лучше после каждой её нежной и такой приятной ласки. Целуя всё крепче, он расстегнул рубашку, прижимая её к своему обнажённому торсу, испытывая яростное удовольствие, когда она, сумев вырваться из плена его губ, начала покрывать быстрыми поцелуями шею и ключицы. Горячий влажный язычок ласкал кожу, распаляя, заставляя выгнуться и тяжело дышать. Прижавшись виском к её щеке, стараясь сдержаться, чтобы не разорвать тонкие покровы одежды, Боромир вдохнул сладкий запах Милиссы. Она пахла, как первые цветы в ещё заснеженному саду, как лучи солнца, под которыми хочется согреться после затяжной, морозной зимы. Приподняв лицо девушки, он прижался к её губам в новом долгом поцелуе. — Что мы творим? — прошептал Боромир, вновь припадая к ней в новом жгучем поцелуе. — Нас могу услышать или увидеть. — И что? Тебе это так важно на данный момент? — удивилась эльфийка, запустив свои пальцы в его густые волосы. — Нет, с тобой это уже не важно. Я так долго этого ждал, — прошептал мужчина. Возбуждение было столь сильным, что, казалось, кожа вот-вот растает под его напором. Жалобно застонав, Милисса освободила руки, обнимая его, когда он проник в её рот языком, лаская так глубоко, что закружилась голова и захотелось сорвать одежду и испытать то, что значит слиться в единое целое с братом. Но он каким-то образом умудрялся удерживаться на краю страсти, даря лишь мучительно сладкие поцелуи и головокружительные ласки своими руками. — Боромир, Боромир, ты уверен, что хочешь? — спросила девушка в последний момент, чувствуя его возбуждение. Эти слова, как отрезвили мужчину, и он прижал девушку к себе, обругав себя за несдержанность и страсть. — Ты права, нам пока не стоит так сильно увлекаться любовью, — он поцеловал её и мягко улыбнулся. — Теперь я понимаю тебя и твои желания больше, чем тогда. В Минас-Тирите, — прошептала эльфийка и расправила крылья, закрывая их от чужих взглядов. — Значит, ты меня любишь? — он с трепетом посмотрел на девушку. — Конечно, только тебя, — она легонько укусила его за кончик носа и рассмеялась. Ей сразу стало легче после такой лёгкой близости с братом, но хотелось большего. И желание росло сильнее и сильнее, заставляя Милиссу на мгновение порозоветь от таких мыслей и совсем нескромных фантазий. Она хочет собственного брата и даже не чувствует отвращения, когда их губы вновь слились в поцелуе, полном страсти. — Как ты сдерживаешься? — удивилась девушка. — Просто не хочу причинить тебе боль, если ты ещё не готова или не хочешь меня, — томно прошептал Боромир и прижал эльфийку к своему обнажённому торсу. Жадно прильнув к её приоткрывшимся губам, сходя с ума от пылкого ответа и девичьей податливости, он всё углублял поцелуй, стремясь испить дыхание, волнение, нежность, которые так будоражили его. Он до боли, до рези в груди, любил свою Милиссу, свою непокорную сестричку. Любил вопреки войне и невзгодам. Любил так, что не мог насытиться поцелуями, налюбоваться её стройным эльфийским телом. Уже ночью Милисса перебирала в голове моменты близости с Боромиром. Ей нравилось, нравилось ощущать его тепло и страсть на своих губах и теле. — Ещё не спишь? — к ней подошёл Леголас. — Нет, ты что-то хотел? — Я видел вас. Вы не можете этого делать, — осуждающе сказал принц. — Я не вижу ничего плохого. — Вы брат и сестра, если кто-то узнает про это, вас просто не поймут. — Мы с Боромиром больше, чем брат и сестра, — ответила Милисса, пристально смотря на Леголаса. — И мы всегда будем вместе, не смотря ни на что. — Возможно, я когда-нибудь тебя пойму. Но не сейчас, Милисса, — задумавшись, эльф ушёл к дунадану. Да, это было в принципе непонятно и не принято в Средиземье. Необычная любовь брата и сестры, которые хотели или даже жаждали друг друга. — О чём задумалась? — к ней подсел Пин, как всегда весело улыбаясь. — Да, так. О своём, а ты что думаешь? Как тебе в Лотлориене? — Мне здесь очень нравится, я невольно начинаю вспоминать Шир, который мы оставили, — промолвил Перегрин и мечтательно улыбнулся. Девушка запустила руку в его шевелюру и погладила по голове непоседливого хоббита. — Иди отдохни, — прошептала девушка и, напоследок приобняв Пина, встала и ушла вглубь леса, к домик, у который был выделен ей, как военачальнику. Не без труда отперев дверь, девушка вошла в помещение, свободно вздыхая. Тут же пробежав небольшое расстояние, падает на большую кровать. Не раздеваясь, Милисса уснула крепким сном, забыв про все невзгоды и мирно отдыхая в безопасности, не боясь быть убитой. Вот уже неделю Хранители находились под защитой Владык Лориена, мирно и беззаботно пополняя свои запасы еды и побольше отдыхая. — Нам нужно выдвигаться, — сказал Арагорн Милиссе, — И как можно скорее. — Согласна с тобой, мы не можем так долго задерживаться тут. Предупреди остальных, завтра на рассвете мы выдвигаемся дальше. И на этот раз Хранителей поведёшь ты, Элессар, — промолвила девушка, развернувшись, взмахнула крыльями и взмыла вверх. Чувство безраздельного полёта накрыло девушку с головой, и она взмахнула могучими крыльями, рассекая воздух, летела над лесом. Когда девушка начала уставать, она спикировала на небольшую поляну, заметив Хранителей в полном сборе. — Милисса, я бы хотел с тобой поговорить, — к ней с серьёзным видом подошёл Арагорн. — Да? — Я видел, как ты летаешь. Сколько ты можешь лететь без остановки? — Как минимум два дня, а что? — Ты можешь отнести Фродо к Роковой горе? — неожиданно выпалил Леголас. — Нет. Но допустим, что я согласилась, так? Что из этого выйдет? Ведь не зря нас девять Хранителей, если на меня нападут с Фродо, я не смогу противостоять одна, а тут ещё будет и хоббит с Кольцом под боком! Они только этого и ждут, — отрезала эльфийка. — Ты права.

***

— Милисса, ты на меня обиделась? Девушка встрепенулась и посмотрела на Боромира, легко управляющего эльфийской лодкой. — Нет, с чего ты так решил? — удивилась девушка. — Ты со мной не разговариваешь и не обращаешь внимания последние пять дней, — ответил гондорец и покосился на Пина, который завароженно смотрел в морскую гладь. — Всё хорошо, правда. Просто мне надо было много чего обдумать за последнее время. Эльфийка улыбнулась и аккуратно встала. — Что ты собралась делать? — спросил Пин. — Решила пролететь вперёд, хочешь со мной? — Конечно, — обрадовался хоббит и улыбнулся в предвкушении веселья. — Так не честно, — крикнул Мерри. — Согласен, — поддержал его Сэм, и оба нахмурились. — Держись руками за шею, а ногами вот так. Пин обвил руками шею девушки, а ногами обвил её бёдра, со стороны выглядело весьма чудно. Милисса взмахнула крыльями, взлетая выше макушек ближайших деревьев, принимая горизонтальное положение. Пин улыбался, как младенец, получивший леденец, расставляя руки в стороны и звонко смеясь. Сделав пару кругов над Хранителями, девушка теперь летела рядом с ними, пару раз коснувшись ногами воды. — Ты не устала? Я, наверное, тяжёлый, — вдруг смущённо сказал хоббит. — Нет, ты довольно лёгкий, — эльфийка аккуратно спикировала в лодку и опустила довольного хоббита. Боромир посмотрел на неё недовольным взглядом, нахмурившись, он просидел весь оставшийся путь до суши Пока мужская часть отряда раскладывала вещи и разводила костёр, Милисса тихо ушла к самому дальнему ручейку. Стянув сапоги и закатав штаны по колено, девушка опустила ноги в прохладную жидкость. Приятная прохлада воды снимала напряжение и боль с натёртых лодыжек, давая эльфийке возможность с наслаждением улыбнуться. — Почему ты ушла, никого не предупредив? На её плечи опустились тяжёлые руки гондорца, и девушка непроизвольно содрогнулась. — Но ты же знал, что я ушла, — прошептала девушка и улыбнулась. — А вдруг нет? — её шею опалило его горячее дыхание, и эльфийка покрылась мурашками от приятного баритона брата. Милисса не спеша натянула сапоги и заправила в них штаны. Боромир усмехнулся и приобнял девушку одной рукой, а второй нежно провёл по тёмным волосам сестры, вдыхая лёгкий аромат цветов и можжевельника. — Ты сводишь меня с ума, — прошептал Боромир и поцеловал девушку. Действия мужчины застали девушку врасплох: удивлённо взглянув в лицо гондорца, она обняла его и припала к манящим, приоткрывшимся губам. Ни капли нежности в эти секунды брат дать не мог, лишь грубый напор и жадность, властность движений. Сминая её податливые губы, он проникал языком в рот, одурманивая своим жаром и страстью. Лишь на миг попытавшись воспротивиться такому натиску, Милисса обняла его за шею и ответила на поцелуй. Мужчина притиснул её к дереву, и эльфийка едва слышно вскрикнула, когда древесная кора впилась ей в спину. Боромир начал покрывать быстрыми поцелуями щёки, девушка не возражала, лишь теснее прижимаясь к нему, испытывая странное удовольствие от покалывания жёсткой щетины и горячего мужского дыхания на коже. Чувствуя, как он не прерывая поцелуя, расстёгивает комбинезон и запускает широкие ладони под рубашку, она простонала от удовольствия и этот звук, этот мягкий голос наполнил душу Боромира торжеством и трепетом. Скользя пальцами по впалому животу и рёбрам, он поднимался вверх, пока не коснулся скрытой бельём груди и не сдержал глухого стона, накрывая ладонями упругие полушария. В голове гудело от закипавшего в крови огня, мир словно исчез, был лишь он и возлюбленная сестра в объятиях. Подняв шелковую рубашку, склонившись, он на миг залюбовался совершенством её тела, а затем жадно коснулся губами ложбинки между грудями. Почувствовав прикосновение колючей щетины и горячего языка к своей нежной коже, Милисса не сдержала стон удовольствия и фейерверк огня, бежавший по венам. Почти задыхаясь в его до боли крепких объятиях, подрагивая от удовольствия, когда, зацеловав до одури, мужчина припал губами к её груди, Милисса выгнулась навстречу, сжимая пальчиками литые мышцы на его руках, закусывая губу, чтобы сдержать сладкий стон, рвущийся на волю. — Боромир, надо остановиться, — прошептала девушка и попыталась отпихнуть мужчину — Мы не может это делать тут, когда рядом эльф, дунадан, хоббиты и гном, и мы на опасном задании. — Но ты хочешь этого, хочешь, но отказываешься, — ответил брат и отступил, застёгивая свою рубашку. — Я не отказываюсь, милый, как только вернёмся в Минас-Тирит, всё, что пожелаешь. Но сейчас надо побороть себя и отказаться, — эльфийка грустно улыбнулась и поцеловала мужчину в уголок губ. Боромир не смог не ответить улыбкой и, тихо рассмеявшись, подождал, когда она застегнёт комбинезон, и, взяв за руку, повёл к остальным Хранителям. — Стой, ты слышишь? — эльфийка встала, как вкопанная, и посмотрела на брата. Из чащи леса послышались хриплые крики орков, их тяжёлые шаги и крики. — Хоббиты! Милисса сорвалась с места и, схватив лук, побежала на звуки битвы. Выбрав удобную позицию, девушка стреляла в рослых урук-хаев из лука, пока не закончились стрелы. Повесив лук себе за спину, эльфийка обнажила меч и принялась рубить орков, что есть силы. Тёмная энергия внутри зашевелилась и как будто прислушалась к тому, что происходит снаружи. Милисса напряглась и выпустила кровавую субстанцию из рук. Почти сразу урук-хаи стали один за другим падать на землю и задыхаться, корчась и раздирая руками себе горло. — Весьма противное зрелище. Девушка побежала к тому месту, где оставила брата, но его там не было и в этот момент по долине разнёсся тревожный звук рога. Он звал на помощь. — Боромир. Девушка бежала, как можно быстрее, не замечая ничего вокруг кроме своей цели. Выбежав на поляну, она увидела перед собой Боромира, Мэри и Пина. Эльфийка подбежала ближе и закрыла собой хоббитов, вставая плечом к плечу с гондорцем. Милисса увидела, как среди всех орков появился самый рослый, натягивая тетиву, он резко спустил чёрную стрелу. Стоящий рядом Боромир согнулся от боли, но тут же продолжил драться, как будто не заметил ранения. Милисса вновь сосредоточилась и попыталась вызвать энергию, но не происходило… ничего. Ровным счётом. — Давай же, — слёзы непроизвольно полились из глаз от собственного бессилия. Девушка напрягалась сильнее, пыталась разозлиться и ударить силовой волной. Она с ужасом смотрела на три чёрных стрелы, торчавшие из груди её брата. Всхлипнув, девушка убила очередного орка и бросилась к упавшему гондорцу. Не замечая ничего вокруг, эльфийка смотрела в его побледневшее с каждой минутой лицо. Из её рук выбили меч и девушка повернулась к склонившимся над ней орками. — У тебя красивые крылья. Они понравятся моему Хозяину, — прошипел рослый урук-хай, склонившись над девушкой со зверским выражением лица. Двумя точными ударами он отрезал белоснежные крылья эльфийки. Из глаз Милиссы потекли слёзы, и она, не сдерживаясь, зарыдала в голос, чувствуя, как стремительно начинает намокать её комбинезон на спине. Ужасная боль около лопаток заставила её поднять голову и увидеть, как дунадан обезглавил урук-хая. Шоковое состояние накрыло девушку с головой, и она упала рядом с еле живым братом, заходясь криком от душевной и физической боли. — Тише, тише Милисса. Голос Арагорна действовал успокаивающе, как и нежные объятия. — Сейчас ты должна спасти своего брата, Боромира. Ты слышишь меня? Ты должна ему помочь, или он умрёт, Милисса, — прошептал Элессар. Милисса закивала головой и подползла к гондорцу, срывая с него верхнюю одежду. Оглядев критическим взглядом состояние его груди, девушка резко выдернула стрелы и заткнула рот брата поцелуем. Девушка собрала все силы в кулак и заставила себя найти нужные силы на спасение дорогого для неё человека. Мужчина стал биться под ней, пытаясь разорвать поцелуй, но Милисса лишь углубила его, чувствуя, как из неё стала вытекать целебная жидкость. — Он будет жить, — простонала Милисса и отодвинулась от заснувшего сына наместника, проваливаясь в приятную темноту.

Flashback

Две маленькие девочки сидели на траве и плели венки из полевых цветов. — Как думаешь, нас возьмут на охоту, Эовин? — спросила девочка у своей светловолосой подружки. — Нет, они говорят, что это мужское дело, — огорчённо вздохнула Эовин. — Зато Эомера и Теодреда с Боромиром они берут, — обиженно поджала губы Милисса. Девочки обменялись одинаковыми взглядами и побежали к конюшне, на ходу придумывая едкие фразочки для Эомера, Теодреда и Боромира. — Стой. Девочки остановились, как вкопанные и, спрятавшись за высокой, деревянной перегородкой, наблюдали за Теоденом, который отчитывал мальчиков. — В наказание вы не поедете на охоту, — грозно сказал мужчина. — Но отец! — взмолился Теодред. — Так им и надо папочка, — звонко рассмеялась Милисса, подбегая к Теодену. — Проказница! И давно ты тут сидишь с Эовин? — спросил названный отец и подхватил на руки девочек. — Нет, — усмехнулась Милисса и звонко чмокнула его в щёку.

Конец Flashback

На спине было больно лежать и девушка кое-как повернулась на живот, резко распахнув заспанные глаза. Рядом сидели в тревожном молчании Боромир, Арагорн, Леголас и Гимли. — Воды, — прохрипела эльфийка, вздрагивая от мучительной рези в спине. Арагорн тут же подскочил и, взяв флягу с водой, осторожно стал вливать жидкость ей в рот, поддерживая голову. — Боромир, ты жив, — девушка осторожно подняла руку и слегка дотронулась до щеки брата. — Только благодаря тебе, — он тяжело сглотнул и, взяв её руку, поцеловал. — Мы должны выдвигаться дальше, — сказал Леголас. — Где Фродо и Сэм? — Их забрали урук-хаи, если сейчас выдвинемся, то догоним их, — ответил Гимли. — Боромир, где дедовский рог? — спросила девушка, заметив отсутствие реликвии. — Урук-хай разрубил его пополам, когда хотел убить меня. Мы сложили всё оружие врага в лодку и сверху положили рог, — последовал краткий ответ брата. Опираясь на руку Боромира, Милисса осторожно приняла сидячее положение. Боль в спине увеличилась, и девушка быстро размазала слёзы по щеке, упорно пытаясь подняться. — Тебе нельзя двигаться, Милисса. Я перевезал рану и обработал ацеласом, но если мы будем бежать, тебя будет сильно трясти, и раны откроются, — сказал Арагорн. Девушка дотянулась до своей сумки и открыла, надеясь достать флакон с целебной жидкостью. Но её ждал довольно невероятный сюрприз. — Что это?! — удивлённо воскликнула девушка. Арагорн осторожно вытащил под удивлённые взгляды три среднего размера драконьих яйца. — Откуда они у тебя? — спросил шокированный Гимли. — Не знаю, у меня в сумке были только три кусочка от гробницы Балина. Я вам не рассказывала, но через неделю после побега из Мории они стали увеличиваться в размере. Белоснежные яйца были в защитной скорлупе из чешуи с серебряным отливом. — Гимли, ты можешь сказать, какого вида будут эти дракошки? — девушка обняла одной рукой яйца и умиленно улыбнулась. — Я ни разу, конечно, не встречал их, но из преданий моего народа могу сказать, что они будут как минимум размером со Смауга. То есть очень большие, — ответил гном. Эльфийка уже никого не слушала, лишь увлечённо гладила гладкую чешую яиц и счастливо улыбалась впервые за долгое время.

***

— Ты ведь меня любишь? — спросила Милисса, гневно щурясь. — Да, — сдался Боромир. — Тогда взял яйца и неси. Или я останусь тут с ними в обнимку и буду сидеть, пока ты меня не возьмёшь вместе с ними и не понесёшь естественно, — добавила девушка. — Давай, бери, не стесняйся. Арагорн, Леголас и Гимли весело рассмеялись над гондорцем, злобно пыхтевшим что-то сестре, но всё же взял драконьи яйца, которые увеличились в два раза. — Вот и умница, — улыбнулась девушка и поцеловала брата в щёку. За прошедшее время эльфийка почти забыла про боль в спине и потерю крыльев, ухаживая за своим сокровищем. Гимли хоть и не любил драконов, как и все гномы Эребора, но давал советы, как правильно следить за яйцами. — Все за валун, — вдруг сказал Арагорн, и они шмыгнули за камень укрывшись лориенскими плащами. Рядом проскакал конный отряд, даже не заметив Хранителей и скакали бы дальше, если бы не Арагорн, выбежавший из укрытия. — Всадники Рохана! Нет ли вестей с севера? Конница резко развернулась и окружила Хранителей, выставив вперёд копья. Милисса натянула на лицо капюшон, желая сохранить своё инкогнито.