Теплолюбивый змей

В кабинете владельца книжного магазина, где нескончаемый ряд стеллажей с редкими книгами продолжался и замыкался кругом, царила привычная хозяину тишина, нарушаемая редкими агрессивными бульками. Азирафаэль, удобно расположившийся на мягком диване, держал в руке бокал терпкого красного и смотрел прямо в горящие оранжевые глаза змея, так же удобно расположившегося и время от времени опускающего тонкий раздвоенный язык в свой бокал вина. Движение вправо, движение влево, и змей убирает язык обратно в пасть, потом делает все по новой с невероятной скоростью, а главное — не мигает. Ангел вздохнул. И так уже неделю. Семь дней назад они с Кроули в очередной раз поспорили — Азирафаэль никогда не признается, но он уже плохо помнил, в чем была причина, вероятно, снова что-то связанное с Небесами и Адом — и демон, грозно сверкая глазами, с поджатыми от обиды губами под конец внезапно заявил, что хватит с него, и следующее столетие он проведёт в облике молчаливого змея. Ангел не успел и рта открыть, как Кроули свернулся тугими кольцами на его плечах и крепко прижался головой к шее, где бился тонкой, но ощутимой жилкой пульс. — В Ритц не пускают со змеями, мой дорогой, — мягко улыбнулся Азирафаэль, но змей только прикрыл янтарные глазищи и не шевелился ещё несколько часов. Кроули слезал с тепленького места — плеч ангела — только в некоторых случаях, в основном предпочитая щекотать свой новый личный транспорт по шее или лопаткам — наиболее чувствительному месту. Иногда он, шипя, невесомо проходился влажным змеиным языком по светлой коже Азирафаэля, тыкался мордой в его щеку или ключицы, и тогда уже шипеть начинал сам ангел, который был готов поклясться, что этот чёртов змей слегка вибрирует, словно урчащий котенок. И, пожалуй, это было близко к правде — золотые глаза Кроули в такие моменты искрились весельем. Правда на плечах ангела было чересчур уютно, и пару раз змей ловил себя на том, что готов уйти в спячку. Вот и пару часов назад он погрузился в сон и спал так крепко, что соскользнул с насиженного места и, наверное, расшибся бы об пол, если бы Азирафаэль вовремя не поймал его несчастную тушку. Решив, что оставлять его на себе небезопасно для самого Кроули, он переложил ничего не подозревающего змея на диван, заботливо устроив его посреди пледа и мягких подушек. Однако проснувшийся демон явно был недоволен тем, что его так нагло выселили на какой-то предмет мебели, между прочим, и в половину не такой тёплый. Так что ангел, тут же предложивший выпить по бокалу вина (уже неделю они не могли никуда выбраться, не привлекая внимания слабонервных людей необычным домашним зверьком), был вынужден слушать тихое шипение, прерывающееся бульканьем змея, пытающегося отведать вина. — Ты бы упал снова, и уже в следующий раз я бы мог тебя не поймать, — как можно мягче сказал Азирафаэль, но выражение морды сидящего (лежащего) напротив демона не изменилось, а пламя новой обиды в глазах не утихло. — Дорогой мой, я вовсе не против того, что ты лежишь на моих плечах, это было в целях твоей безопасности, — и снова никакой реакции. — Пожалуйста, закончи баловаться и давай прогуляемся, сейчас как раз темно, — все ещё нет. —… Ну или полежим, — неуверенно протянул ангел, но все же отставил свой бокал на стол. Когда он обернулся, бокал Кроули уже исчез, и змей выжидающе смотрел на него. Потом демон пополз вперёд и медленно забрался на ангела, оплетая его плечи и удобно устраиваясь на груди. «Поймал на слове», — вздохнув, подумал Азирафаэль и улегся поудобнее, чувствуя едва заметную вибрацию от змея, и на его лице сама собой расплылась нежная улыбка. Не то чтобы он был против такой компании, просто уже скучал по Кроули-человеку. *** Судя по подсчетам Азирафаэля, прошёл месяц, а точнее тридцать два дня. Переливающаяся чешуя Кроули все ещё украшала плечи ангела (которые, впрочем, ни капли не устали от такого ценного груза) и значительно помогала отпугивать клиентов, случайно забредших в магазин. Ангел даже почти смирился прожить столетие со змеем — всяко лучше, чем если бы демон снова это время проспал. Однако совместных походов в Ритц ему не хватало. Азирафаэль любил рассеянно поглаживать пальцами тонкую змеиную кожу, пока сам был занят чтением, а Кроули расслабленно толкался мордой в его шею. Иногда демон нахально требовал внимания, хвостом легонько хлопая по рукам ангела, державшего очередную книгу, и тогда Азирафаэлю приходилось откладывать её в сторону. Он позволял себе бережно касаться блестящих чешуек расслабленного от его ласк змея. За это Кроули обычно терся мордой о щеку ангела и оставлял на ней мокрый след от языка — своеобразный поцелуй. Он любил тепло, комфорт и Азирафаэля, а ангелу нравилось наблюдать заметные рыжие всполохи счастья в родных нечеловеческих глазах и смотреть на часто расширяющийся вертикальный зрачок. И ничего не портило эту идиллию, кроме того, что Кроули все ещё молчал. Однако на тридцать второй день их спора он с самого утра начал слишком активно ластиться к ангелу и даже сходу агрессивно зашипел на очередную посетительницу, поспешно выскользнувшую из дверей магазина, хотя обычно предпочитал лениво поднимать голову и смотреть в упор на потенциальных покупателей. Когда недоумевающий Азирафаэль снова опустился на диван (даже не по своей воле, а под направляющим давлением змея на плечах), Кроули успокоился и снова застыл, хотя и предупреждающе зашипел, стоило ангелу потянуться за одиноким недочитанным томиком, оставшимся с прошлого вечера. Казалось, он сам ещё не решил, чего хочет. — Что случилось, Кроули? — ангел успокаивающе провел пальцами по нервно дергающемуся хвосту змея, и тот начал переползать, пока не вытянулся по всей длине тела ангела, медленно поднимая треугольную голову навстречу. Взгляд демона гипнотизировал, и мигом потерявший контроль над телом Азирафаэль не мог даже мизинцем пошевелить. Кроули наклонился, из его пасти вырвалось что-то вроде несчастного вздоха, но тут он, полыхнув глазами, похожими на раскаленные угольки, осторожно ткнулся мордой в губы ангела — чего в теле змея ещё не делал. В тот же момент Азирафаэль почувствовал на себе тяжесть далеко не змеиной тушки. Он моргнул. Перед ним снова было человеческое лицо демона, который в некотором недовольстве нахмурил брови, правда его глаза излучали такую нежность, что сердце Азирафаэля пропустило удар. — Я успел соскучиться, — ангел улыбнулся и зарылся пальцами в аккуратные рыжие пряди. — Я тоже, — выдохнул Кроули слегка хриплым голосом и поцеловал, царапая губы ангела своими сухими, а затем усмехнулся. — А ещё я соскучился по Ритцу. — Так твоё змеиное столетие закончено? — слишком радостно спросил Азирафаэль, внутренне надеясь, что нескоро Кроули вновь решит свернуться на его плечах. — Возможно, но мне понравилось, — демон пожал плечами и снова прильнул к губам Азирафаэля, поглаживая большим пальцем его щеку. Его тёплый взгляд, не скрытый за тёмными стёклами очков, был прикован к лицу ангела, и Азирафаэль тонул в нем, чувствуя лёгкий румянец на щеках. Кроули облизнулся, на секунду мелькнул его тонкий раздвоенный язык, и ангел удивлённо изогнул брови. Демон лишь насмешливо фыркнул. Чуть погодя, он пристроил голову на чужой груди, чувствуя, как ангел прижимает его к себе руками. — Хотя так удобнее, — наконец вымолвил он, глядя на спутника снизу вверх. — Значительно, — тихий и недовольный шёпот, сопровождаемый воспоминаниями о необходимости по десять часов лежать неподвижно, вырвался у Азирафаэля, и бывший змей громко хохотнул. Кроули любил тепло, комфорт и Азирафаэля. Ангел отвечал ему тем же.