Лондон. 1800 год от Рождества Христова.
Азирафаэлю казалось, что Кроули тут уже почти поселился. Он заходил не чаще раза в неделю, приносил бутылки вина и абсолютно безбожно напивался. И еще более безбожно спаивал ангела, но что поделать, если он и сам был не особо против? И громко смеялся, потому что и не догадывался, что такое пристрастие к алкоголю не является грехом или большим проступком, по меньшей мере. Азирафаэль в ответ на это только отмахивался, чуть смущенно, и продолжал разливать коньяк. — Так…когда, говоришь, открытие твоей… — Кроули щелкнул языком, подбирая слова, — лавки? Он не был тут чуть меньше месяца и был поражен изменениями. В его последний визит в полупустом помещении был только рабочий стол (уже заваленный какими-то бумагами), несколько связок книг вдоль стены и платяной шкаф, которого теперь, впрочем, не наблюдалось. Демон шутил, что тут можно устроить неплохой ипподром из-за обилия свободного места, а теперь все было совсем не так… Из ниоткуда возникли маленькие журнальные столики в совершенно ужасающем количестве, книжные стеллажи, пара меловых досок и небольшая двусторонняя табличка с надписями «закрыто» и «открыто». Работа явно кипела. Кроули, впрочем, думал, что управиться со всем этим можно было бы и быстрее при желании. Говорить этого Азирафаэлю он, конечно, не стал. По крайней мере, пока что. — Магазин. Я думаю, что так будет правильнее, — поправил ангел, однако глаза его так и лучились благодарностью. Видно, ему действительно хотелось поговорить об этом хоть с кем-нибудь, но… Что ж, демон действительно всегда чуял, когда он нужен. — Магазин, в котором ты не продашь ни единой книги в ближайшие пару месяцев? — Кроули закинул ногу на ногу, откидываясь на спинку кресла (черт возьми, еще месяц назад он пытался усидеть на стуле с тремя кривыми ножками и дважды оглушительно падал). — Не так ли, ангел? Азирафаэль едва заметно нахмурился. — Ты считаешь мои способности как капиталиста слишком низкими? — Я считаю твою любовь к книгам слишком большой, — усмехнулся Кроули. — И… — И тебе будет просто жалко избавляться от всего этого. Демон щелкнул пальцами, и в руках у него очутился огромный рукописный фолиант на древнегреческом. Даже не открывая, он готов был поклясться, что на первой странице есть что-то вроде автографа или личного послания Азирафаэлю. Конечно, Кроули не так хорошо в этом разбирался, но подобная вещь определенно была очень и очень ценной. И не только в отношении денег. — Допустим, кто-то увидит это на прилавке. Какой-нибудь безумный коллекционер, потомок дворянского рода с алмазными запонками. Он будет готов предложить тебе все богатства мира в обмен на эту…реликвию, и ты абсолютно не будешь иметь права отказаться от сделки, — с этими словами Кроули подбросил книгу в воздух, позволив ей раствориться так же неожиданно, как она возникла меньше минуты назад. Азирафаэль шумно сглотнул и опустил взгляд, не находя слов, чтобы хоть как-то возразить. В сущности все это было исключительной правдой, которую было не очень приятно признавать. Но этого и не требовалось. Демон сам все понимал. Чувствовал, как самый настоящий хищник или хотя бы огромный плотоядный змей. Кроули сделал еще один глоток, отставил бокал и продолжил, неотрывно следя за растерянным выражением лица собеседника: — Не думай, что я пытаюсь тебя отговорить. По крайней мере, магазин — это всегда звучит гордо. И в этом должна быть определенная эстетика. А еще магазины часто служат отличным местом для мелких склок и ссор, но об этом ангелу знать вовсе необязательно. Достаточно того, что он уже переживает из-за всех этих книг, с которыми он абсолютно точно не захочет расстаться. Лицо Азирафаэля выражало какое-то невероятно глубокое раздумье, и это Кроули восхищало и волновало одновременно. — Ты всегда можешь поставить табличку «не для продажи», — подсказал демон и невольно подумал о том, что некоторых посетителей это тоже будет невероятно раздражать. Что ж, кажется, его темные дела сегодня идут просто отлично. — О! — Азирафаэль вскинул брови и посмотрел на друга так изумленно-радостно, что стало даже как-то не по себе. — И правда… Спасибо. — Кстати, ты так и не ответил на мой вопрос. Ангел тут же растерялся, потом на несколько секунд нахмурился, судорожно вспоминая, что у него спрашивали, а потом будто засветился от счастья. Забавный. За сотни и тысячи лет можно было бы привыкнуть, но Кроули… почему-то не смог. Он усмехнулся уголком губ и спрятал лицо в стакане. — Я думаю, что могу все доделать в этом квартале. Надо докупить кое-какую мебель, разобраться с бумагами — ну, ты же знаешь пристрастие людей ко всяким формальностям! — книги еще должны доставить и, конечно, вывеска. — Вывеска? И как же ты назовешь это заведение? — Не думаю, что буду придумывать что-то слишком экстраординарное. В конце концов, это скорее по твоей части, — он усмехнулся. — Свет, — вдруг изрек Кроули, осматривая помещение, залитое нежными солнечными лучами. — Тебе понадобится очень много свечей. Шумный вздох тут же сорвался с губ Азирафаэля. Он потер ладонью лицо и выдохнул с какой-то почти невероятной для ангела усталостью. — Так много работы, мне кажется, что я вовек с этим не управлюсь. Змей бегло посмотрел на него поверх очков, но не произнес больше ни слова. В конце концов, ангел был уже совершенно взрослой и самостоятельной личностью, которая никак не нуждалась ни в чьей помощи. По крайней мере, свою Кроули предлагать точно не собирался.***
Кроули заявился на следующий день рано утром. Азирафаэль, проведший всю ночь за бумагами для банка, встретил его с плохо скрытым изумлением. Он сам был еще совершенно растрепан, на скуле виднелся след чернил, да и вообще выглядел ангел…по-домашнему что ли. Особенно без редингота и жилета, которые, как начинал думать его друг, просто вросли в рубашку, вросшую в кожу. Кроули даже смутился, подумав, что зашел явно не вовремя, но бежать было поздно. — Доброе утро! — как можно более радостно прощебетал ангел и тут же добавил, впуская гостя: — Не ждал тебя. Змей кинул на него как можно более строгий взгляд и, крепче прижав к груди какой-то тяжелый сверток, прошел к своему привычному месту — креслу, рядом с которым остались пустые (по большей части) бутылки. То, что Азирафаэль не убрал следы их вчерашней дани чревоугодию и алкоголю, говорило как минимум о том, что он очень и очень занят. — Как продвигается работа? Кроули осторожно подвинул пару бутылок носком ботинка, чтобы не сбить случайно, и сел поудобнее, перекинув ноги через подлокотник. — Как видишь, пока не очень. С твоего прошлого визита прошло не так много времени, — Азирафаэль неловко улыбнулся и обвел помещение взглядом. Нет, кое-что все-таки изменилось. На полке над камином появились пока что пустые, но рамки среднего размера для небольших рисунков (пожалуй, отлично подошли бы акварельные эскизы спокойного моря) или фотографий. Кроули оставалось только догадываться, для чего сие предназначалось по задумке хозяина. И когда это успело тут появиться. Не под покровом же ночи Азирафаэль побежал в магазин. Это было бы, по меньшей мере, комичным. — Я бы с удовольствием с тобой выпил, но у меня совершенно нет времени! Должны привезти книги, и мне надо закончить с банком и вывеска… Я должен отправить заказ, и… — казалось, он говорил все быстрее с каждой долей секунды, а у Кроули уже голова шла кругом. От этой абсолютно бесполезной информации. Ведь он совершенно не собирался помогать. Нет и нет. — Кстати, что это? Сверток, который демон все еще не выпустил из рук, похоже, был все-таки слишком приметным. А невинный ангел слишком любопытным. Он приблизился, осторожно положил руки на спинку кресла и улыбнулся совершенно по-детски, так что даже если бы это было бы секретом, Кроули, наверно, все равно бы все показал и рассказал. Он просто не мог противостоять. — Вообще это тебе. Можешь открыть, — демон, вытянув вверх руку, протянул подарок — ему очень не хотелось называть это так, но другие слова, кажется, совсем не подходили — и тут же отвернулся, пытаясь нашарить рукой оставленную вчера недопитую бутылку виски. Раздался тихий шорох оберточной бумаги, и Кроули казалось, что уж слишком он волнуется. Хотя, возможно, это глупое сердце забилось чуть судорожнее, чем обычно, совершенно по другим причинам. А потом у него из руки чуть не выскользнула нужная бутылка, и все это могло бы продолжать до бесконечности, если бы Азирафаэль не выдохнул громко и с каким-то дрожанием в голосе: — Господи, где ты это нашел?! Это… это… Ох, спасибо, Кроули. Он выглядел до невозможности счастливым, так что вместо заготовленной колкости демон только усмехнулся. Потом сделал глоток виски и, убедившись, что ни капли не осталось, встал с кресла. Черт возьми, Азирафаэль, прижимающий новые книги — все в черных переплетах с золотистыми буквами, просто не имел права выглядеть так трогательно. — Нет, правда, — он чуть нахмурился, глядя на Кроули снизу вверх почти с каким-то укором, — это же очень редкое издание. Откуда? Тот в ответ лишь неопределенно пожал плечами. — Считай, что у меня есть очень интересные связи. Это сейчас совершенно неважно, ангел. Во взгляде Азирафаэля на секунду проскользнуло какое-то недоверие, однако оно растаяло так же быстро. Удивительно ловко перемещаясь по достаточно захламленному теперь пространству, он прошел к большому рабочему столу у окна, водрузил кипу новых книг на самый край и вернулся к своему гостю. — Ты будешь чай или кофе? В смысле, ты мог бы, пока я… Кроули остановил его, покачав головой и чуть нахмурившись. Такой расклад ему точно не нравился. Это даже в мыслях выглядело скучно: сидящий за столом одинокий демон и с головой погруженный в работу Азирафаэль. На самом деле, в прошлом месяце было слишком много работы, так что теперь Кроули рассчитывал отдыхать, пить и кормить уток. Вот только без друга все это как-то решительно бессмысленно. Где-то на задворках сознания рождалась почти ненависть к этому неоткрытому магазину. — Ты уже уходишь? — в голосе Азирафаэля послышалась такая тоска и разочарование, что демон едва удержался от того, чтобы тут же повернуться на пятках, упасть в то самое кресло и больше никогда из него не вылезать. — А что ты мне предлагаешь делать? — Кроули обернулся и изогнул бровь, всем видом демонстрируя непринужденное изумление. — Возможно… мне бы понадобилась твоя помощь. Совсем немного. — И в чем же именно? — Во-первых, тут целое море никому не нужных документов, но на всех требуется моя подпись! Ты же можешь её подделать, правда? — Что, прости, сделать? — демон, кажется, даже пожалел, что Азирафаэль не видит абсолютного обескураживающего удивления в его глазах. — Ты просишь меня подделывать подписи? Но это же так… лживо, нечестно и, безусловно, неправильно! Он усмехнулся, но путаные объяснения ангела выслушал. Смысла в них было, конечно, мало. Но как же грело душу — при этой мысли Кроули хотелось фыркнуть — то, что Азирафаэль далеко не всегда вел себя так, как надо. Он даже не представлял, наверно, насколько человечен в эти минуты. И насколько очарователен в своей растерянности в мгновения осознания совершенного неправильного. — Допустим, я подпишу. Дальше? — демон прошел к рабочему столу, пролистал несколько документов и со скучающим видом повертел в руках перо, оставленное рядом с последними. — Разобрать книги, расставить все немного, продумать, как тут все расположить… Азирафаэль вздохнул. Устало, почти недовольно, и Кроули случайно возненавидел этот магазин еще раз. Подобные вещи должны приносить удовольствие или хотя бы пользу, а не головную боль. А еще он почти чувствовал, как ангел будет отказываться от очередной встречи или какой-нибудь безумной затеи, ссылаясь на работу. Кроули захотелось что-нибудь тут сломать. Или поджечь. Лишь бы все пошло не так, и речь о предпринимательской деятельности не заходила ещё пару столетий. Он сдержался из вежливости. — Показывай, что подписывать, — демон почти упал на стул и принялся освобождать себе рабочее место, чудом не уронив им же подаренные книги и чашку с давно остывшим чёрным чаем с молоком. На самом деле, подделать подпись ангела было не так просто. Азирафаэль не стремился придумать что-то оригинальное и витиеватое, но его сущность все равно катастрофически себя выдавала. Нет, конечно, Кроули не собирался вручную копировать пару десятков раз какой-то вензель, будто сошедший с герба королевской семьи, но даже его…оккультные силы справлялись с этим с трудом. Все-таки определённый барьер между Раем и Преисподней действовал даже в подобных мелочах. Прошло не более десяти минут прежде, чем Кроули закончил, однако в голове уже неприятно звенело. Он, щурясь на свет, повернулся к Азирафаэлю, мысленно отметил, как же сильно ему не идут бакенбарды, проклял чертову английскую моду и только тогда сказал: — Проверять будешь или поверишь мне? — Поверю, — отозвался ангел. Он возился с книгами, но, кажется, только перекладывал их с места на место не в силах решить, с чего начать. — Я же демон. Как ты можешь так легко мне довериться? — усмехнулся Кроули и встал, чуть поморщившись. Перед глазами на секунду потемнело, а потом силы вдруг стали возвращаться. Постепенно, конечно, но лучше, чем еще минуту назад. Азирафаэль обернулся через плечо, и на его лице отразилась какая-то едва уловимая эмоция. Однако весельем окрестить ее было сложно. Скорее…что-то схожее с обеспокоенностью. Кроули уже хотел его утешить, отшутиться, когда ангел наконец-то понял, что над ним просто издеваются, возвращая ему его же излюбленную реплику. Он широко улыбнулся. — Я не думаю, что ты стал бы так откровенно вредить мне. «Не стал бы», — мысленно согласился демон. А вслух только что-то зашипел, скорее шутки ради, чем по каким-то рациональным причинам. В конце концов, самое его пребывание здесь было чертовски, если позволите, иррациональным. Ему бы стоило сейчас же все испортить: изорвать пару книг, разбить пустые рамки над камином, что-нибудь сломать, все-таки поджечь шторы и вылететь, разбив окно. Но ничего из вышеперечисленного делать он абсолютно точно не собирался. — Итак? — Кроули приблизился и посмотрел на книгу, которую Азирафаэль крутил в руках. Что-то вроде чьих-то мемуаров. Ничего интересного. Демон вскинул голову, встретился с другом взглядом и почему-то едва удержался от того, чтобы поежиться. Будто все внутренности собрали в мешок и хорошенько встряхнули. Приятный трепет, который все равно очень сильно настораживал. — Нужно как-нибудь разложить все это…по темам что ли. По жанрам, — ангел потер затылок и посмотрел на Кроули с острым чувством вины во взгляде. — Это долго очень. Поможешь? Тот в ответ лишь вздохнул и развел руками. А что ему еще оставалось? Спустя некоторое время, когда Кроули уже начал тихонько жаловаться на то, насколько все это бесполезно, и нудно, и чуждо ему, раздался стук в дверь. Азирафаэль взглянул на дверь с непониманием и искренним удивлением. — Ждешь кого-то? — демон посмотрел на него и чуть сощурился. Выглядел он при этом так, будто его жестоко обманули или оскорбили. Азирафаэль улыбнулся и покачал головой. — Нет… — протянул он и снова чуть нахмурился. А потом вдруг несильно ударил себя по лбу. — Книги! Ну конечно! Ангел спешно переодел себя в чистую сорочку, жилет и прочие бесконечные детали гардероба и только тогда поспешил открыть. Доставленные книги прибыли из Франции. И Кроули мысленно отметил, что эти уж точно не будут популярны в магазине в Лондоне. По крайней мере, ему казалось именно так. Хотя были они, безусловно, достаточно редкими. Демон сейчас вспоминал, что уже видел их примерно полтора века назад, когда гостил у Азирафаэля в небольшом домике в Марселе. В доме этом всегда пахло морем и почему-то лилиями. По утрам ангел готовил вафли, которые Кроули категорически отказывался пробовать, но запахом наслаждался. Вечером они ходили на берег моря встречать закат. Багровые лучи пробивались сквозь пушистые облака и отражались в бесконечном пространстве воды. Где-то между небом и землей, чудом не ударяясь в мачты и не путаясь в канатных снастях, сновали чайки, оглашая мир своими отчаянными криками. Потом они вдруг срывались вниз, чтобы выхватить из-под волны рыбу и исчезнуть в бесконечной толще весенней ночи. Иногда они ходили провожать моряков. Азирафаэль разговаривал с ними, желал удачи, а Кроули подсылал на борт черных кошек и убеждал неопытных юнг обернуться на берег, когда корабль снимался с якоря. Впрочем, надо отдать им должное, все рейсы, берущие начало в те дни в Марселе, оказывались на редкость успешными. Ну… или почти все. По крайней мере, Кроули искренне верил, что ангел так и не узнал об утонувшем корабле, перевозившем опиум. Все это длилось не больше пары недель. После Кроули пришлось срочно отправиться в Голландию по указу Вельзевула. Только воспоминания о тех днях до сих пор были одними из самых светлых. Скрепя сердце демон все-таки признавался самому себе, что скучает. — Поставишь это туда? — Азирафаэль указал на связку книг, потом — на верхнюю полку полупустого шкафа. Кроули пожал плечами и охотно согласился. Это было лучше, чем работать сортировщиком, пусть и намного более бесполезно. Так он походил на какого-то портового грузчика. И снова эта ассоциация с Марселем. Демон едва заметно поморщился. Еще одна партия книг была доставлена ближе к вечеру, когда Кроули полулежал в кресле, наблюдал за тем, как Азирафаэль ел шоколадный пудинг, и отчаянно мечтал о бутылке полусладкого. На этот раз было что-то на немецком, однако, куда их ставить, решено еще не было. — Мне кажется, на сегодня достаточно, — пробормотал ангел, заметив, с какой неизбывной тоской его друг смотрел вокруг. На самом деле, работа сильно сдвинулась с мертвой точки, но заметить это, когда легкие полны пыли и в ней же перепачканы манжеты, несколько проблематично. — А мой труд будет оплачиваться? — Кроули потянулся и готов был покинуть помещение с невероятной скоростью. Ему хотелось на воздух и как можно скорее. Будто приняв его вопрос всерьез, Азирафаэль как-то погрустнел. Он отложил вилку, вытер уголки губ, но демон молчал, выжидая, как ему будут отвечать. Его разрывало между жгучим любопытством и легким налетом чувства вины. Его, впрочем, удалось легко смыть, словно след от чая на стенках фарфоровой чашки. Итак, Кроули выжидал, чуть опершись на стол кончиками пальцев. — Ох, ну, я мог бы… Угостить тебя обедом в любом ресторане или просто предложить напиться, но потом, когда мы все здесь закончим. Демон с чрезвычайно серьезным выражением лица кивнул. Пожалуй, это его устроит. Ну, или почти устроит. Какая-то явно не совсем трезвая мысль мелькнула на задворках сознания, чтобы тут же раствориться, оставшись липким удушающим осадком в районе пятого и шестого ребер. Это все из-за треклятой пыли. — Договорились. До завтра! — Кроули неопределённо махнул рукой и вылетел на улицу, словно дверь вовсе не была заперта на ключ. Азирафаэлю оставалось только выдавить из себя какой-то удивленный вздох и стараться не думать о том, что взгляд, кинутый на него Кроули перед выходом и заметный даже сквозь темное стекло очков, был уже слишком внимательным и… изучающим? Нет и нет. Ангел потер лоб и вернулся к еде. По крайней мере, глаза демонического змея — это не то, чем хотелось сейчас заморачивать голову. Но эти мысли так и лезли, не давая ни на что отвлечься. Они дразнили, манили, как запретный плод, и почти невольно Азирафаэль позволял себе их лелеять, оставаясь наедине в тишине дома. Следующие пару дней прошли практически так же, как и минувший. Кроули много жаловался, возражал, но покорно выполнял поручения ангела, перетаскивая книги и мебель с места на место, как чернорабочий. И с каждым бесконечно долгим часом ему все больше казалось, что одним только ужином работодатель не отделается. Этого будет слишком мало в обмен за все потраченное время. От скуки демон начинал думать. Он искоса смотрел на Азирафаэля, который был занят почти тем же, чем и Кроули, разве что делал это он чуть с большим воодушевлением. И слегка улыбался каким-то своим мыслям. И, наверно, предвкушал момент открытия. Он был…забавным. И было очень сложно не заметить того, насколько он, черт подери, счастлив. Неважно, что Азирафаэль в принципе, кажется, не умел долго переживать или грустить, в эти дни его переполняло нечто особенно светлое. И это было даже заразно. Под вечер третьего дня Кроули и сам не чувствовал особой неприязни к тому, чем был занят. А еще ангел казался особенно человечным. Вытирая со лба отсутствующий пот и устало выдыхая, Азирафаэль опускался в кресло и, глядя перед собой, начинал вдруг размышлять о сложных букинистических делах, в которые Кроули отчаянно не хотел углубляться. Как не хотел углубляться в то, что вечерами, когда он выходил на улицу и должен был отдыхать, ему хотелось вернуться, но вместо этого он брел в центр города, заглядывал в витрины ремесленных лавок и рассуждал о том, чего не хватает будущему магазину. Именно поэтому утром четвертого дня Кроули просто не явился. Азирафаэля это встревожило, почти напугало, но… в конце концов, Змей не был никому и ничем обязан. Вот только… без него работалось значительно хуже. Ангелу было скучно и безумно тоскливо. Он постоянно отвлекался, даже позволил себе выйти в парк и без всякого смысла потратить час на прогулку в гордом — но все таком же унылом — одиночестве. На Кроули хотелось обидеться. За то, что бросил так бесцеремонно, не предупредил и, наверно, за то, что дал надежду. Это слишком походило на предательство. Азирафаэль не хотел так считать, но все в его естестве было обижено и глубоко возмущено поведением демона. Хотя, казалось бы, ему же положено, так чего еще ожидать? В дверь постучали примерно в четыре часа дня. Был выходной день, кажется, и вовсе какой-то праздник, так что никакой доставки на сегодня запланировано не было. Надо ли говорить, как Азирафаэль удивился? Надо ли говорить, как Азирафаэль обрадовался, обнаружив на пороге Кроули, опирающегося на изящную черную трость и прячущего лицо в тени широких полей цилиндра? — Я решил, что тебе и твоему детищу необходимо это, — коротко пояснил демон, вскинув голову, кажется, игнорируя любые правила вежливости. Он отстранил друга со своего пути, переместился к креслу с просто нечеловеческой скоростью, упал в него, и, наблюдая за столь наглым поведением, Азирафаэль едва не подпрыгнул от испуга, когда мимо него прошли двое мужчин, взваливших на плечи что-то очень тяжелое, завернутое в плотную ткань. — Куда ставить? — пробормотал один из них с таким жутким акцентом, что ангел даже не сразу разобрал сказанное. — Куда-нибудь к стене, — Кроули неопределенно махнул рукой, даже не обернувшись. Он снял цилиндр и принялся осматривать его, словно боялся, что тот запачкался. Однако все было в порядке. Зато какое-то небольшое пятнышко было на отвороте пальто. — Кроули, что здесь происходит?! — почти прошипел Азирафаэль, и это было вдвойне забавно, учитывая, что куда чаще так разговаривал Змей. Ответа, впрочем, ангел не получил. Только красноречивый, но абсолютно нечитаемый взгляд сквозь очки. Объяснять он явно ничего не собирался. По крайней мере, сейчас. Не доверять Кроули причин не было. Да и что ужасного он вообще мог сейчас сделать? Ничего. Ну, или Азирафаэлю хотелось верить, что ничего, так что он просто смирился и сел на ближайший стул, ожидая, пока рабочие уйдут. А возились они нестерпимо долго. Осторожно поставили странный бесформенный объект, развязали веревки, бессмысленно опутывающие его по краям, потом чуть подвинули всю конструкцию, будто повинуясь внутреннему чувству то ли симметрии, то ли эстетики и гармонии. — Брезент оставьте, — бросил Кроули и, наконец, обернулся. Некоторое время он молчал, потом вдруг нахмурился и покачал головой. — Нет, ужасно. Переставьте туда. Он указал рукой на другую стену и вальяжно закинул ногу на ногу, прикрывая глаза. Азирафаэль только изумленно моргнул, пытаясь вспомнить, не перепродал ли он магазин этому демону. Нет, они абсолютно точно не напивались особо в последние дни, чтобы такое могло произойти… Хотя, может, он просто не смог этого запомнить? Провалов в памяти, впрочем, тоже не наблюдалось. — Кроули! — Азирафаэль взволнованно закусил губу. — Кроули, что ты делаешь? Какое-то время демон не шевелился. Будто в спячку впал, и ангел уже успел испугаться, что это действительно так, когда его друг наконец-то подался вперед, перегибаясь через стол, и едва слышно отозвался: — Тебе не кажется, что ты слишком нетерпелив сегодня? Подожди всего пару минут. Пожалуйста. Азирафаэль задохнулся собственным возмущением, но…не нашел в себе слов и желания возразить. Кроули действительно выглядел слишком властно, по-хозяйски, словно имел на все это полное право. И ангел не находил причин того, почему так не должно быть. Они знали друг друга уже бесконечное количество месяцев и лет, были, как бы ни не хотелось этого признавать, друзьями, кроме того, Кроули помогал с обустройством магазина, и без него все бы затянулось еще на очень и очень долгий срок. Пожалуй, единственной причиной, по которой Азирафаэль все еще не предложил ему сотрудничество или совладение, оставалось то, что демону это было бы решительно не интересно. Что-то теплое коснулось щек ангела, сбежало вдоль позвоночника и заставило его опустить взгляд, лишь бы не выдать странного беспричинного волнения. На самом деле, он отчаянно краснел, и Кроули, ухмыляющийся и вполне довольный ситуацией Кроули, это видел. Однако долго лицезреть это ему не пришлось. — Так? — спросил один из рабочих — тот, что говорил чуть громче и разборчивее. — Чуть влево, — отозвался демон и снова перевел взгляд на Азирафаэля. Но было поздно. Его лицо уже приобрело обычный оттенок, только из глаз не исчез странный подозрительный блеск. И Кроули изучил ангела достаточно, чтобы сказать, что это не просто след нетерпения, любопытства или еще чего-то в таком духе. Он снова ухмыльнулся, но на этот раз едва заметно — самыми уголками губ. Впрочем, от любопытства Азирафаэль все-таки немного страдал, и каждая минута ожидания — его, наверно, тоже придумали обитатели Преисподней — болезненно колола и мучила. Ангел поджимал губы, следил за рабочими и иногда позволял себе посмотреть на Кроули. Который уже достал откуда-то бутылку вина и бокал. И пил. И был преступно красив. Наконец, идеальное местоположение для этого нечто было найдено. По вискам рабочих тек пот, и дышали мужчины с трудом, чуть приоткрыв рты. Кроули расплатился с ними и указал на дверь, которую собственноручно запер, когда они вышли. — Ты знаешь… Я подумал, что тебе лучше это не видеть, пока мы не закончим со всем остальным. — Кроули! — голос Азирафаэля сорвался на непозволительно высокой ноте, но все это… Это было слишком даже для демона. Извести интригой, соблазнить, можно сказать, и оставить. Ведь он знал, что ангел просто не сможет все нарушить и подсмотреть в те часы, когда Кроули не будет. — Это жестоко! Кроули пожал плечами. — Мы продолжим сегодня, или весь оставшийся день ты будешь тихо ненавидеть меня? Азирафаэль смерил его осуждающим взглядом и встал, принимаясь лихорадочно соображать, чему стоит уделить внимание этим вечером. Демон его размышления, впрочем, почти не слушал. Он был доволен собой — о! — чертовски доволен. И, конечно, Азирафаэлем. Его наивностью, его чистотой и честностью… Кроули не слушал его, нет, но наблюдал, ловя каждый жест и каждым словом, каждым звуком голоса позволяя себе принимать этот трепет рассыпающейся черным пеплом души. Он не знал, когда почувствовал это впервые, помнил только, что был напуган, как мальчишка, и что пытался оттолкнуть это странное ощущение, вырвать его из сердца и выкинуть из головы. А теперь… смирился что ли. По крайней мере, своего врага надо знать в лицо. Но врага ли? Слишком много света привносила в жизнь эта чужеродная нежность, непрошеным гостем разливающаяся в груди. Света, который Кроули уже почти позабыл. Еще через неделю почти все книги нашли свое место. Точнее им помогли его найти. Часть из них была расставлена по полкам, часть — осталась на столах в идеально ровных стопках, некоторые Азирафаэль спрятал в своей подсобке, которая вообще-то по большей части предназначалась для разной бухгалтерии, были и те, которые отнесли на второй этаж — в комнаты, остававшиеся почти пустыми даже сейчас. — Ты говорил, что это займет около трех месяцев, — напомнил Кроули, когда они однажды вечером выбрались после работы в магазине в парк. Ангел кивнул, серьезно посмотрев на друга, и чуть улыбнулся. — Без твоей помощи это бы, наверно, столько и заняло. Присутствие помощника, по очевидным законам логики, могло сократить время работы лишь вполовину. Однако ангелы, как и демоны, как и люди, едва ли подчинялись этим правилам. Присутствие Кроули Азирафаэля просто вдохновляло. И он совершенно не мог этого объяснить. Впрочем, нет, мог, конечно, потому что был вовсе не так глуп, как, возможно, ему бы даже и хотелось, но не очень стремился. Он был смущен, растерян и даже ошеломлен тем, что сейчас так сильно душило его. И тем, что он порой замечал в янтарном отблеске едва видных глаз Кроули, хоть и пытался убедить себя, что это лишь его собственная фантазия, мираж, созданный воспаленным рассудком. — А если бы я предложил тебе выбор? — вдруг спросил демон, остановившись в тени чуть наклоненного дерева, которое росло тут уже не первое столетие, но каждому поколению посетителей парка думалось, что оно должно вот-вот надломиться и упасть, унося за собой чью-то хрупкую жизнь. — Выбор? — вырываться из своих мыслей было почти болезненно. Азирафаэль сконцентрировал взгляд на собеседнике и приподнял брови. — О чем ты? — Ну, — Кроули повел плечом и поджал губы, изображая задумчивость, — если бы я заставил тебя делать выбор между всеми этими пыльными чудовищами и мной? — Пыльными чу… Ах, ты о книгах?! Кроули кивнул, не моргнув. И ни капли не переменился в лице, сохраняя пугающее ледяное спокойствие. Азирафаэлю подумалось, что это лишь неприятный сон с невероятно глупым и сюрреалистичным сюжетом. Его демон, его странно-добрый демон просто не мог задавать такие вопросы в трезвом состоянии и без доли озорства в голосе. — Ты ведь шутишь, да? — голос чуть надломился, выдавая какое-то постыдное волнение, опасно граничащее со страхом. — Нет. Нет, нет, нет, нет…. Он абсолютно точно случайно уснул, и все это только бред, навеянный… какой-то не очень хорошей книгой, наверно, или статьей в газете. Азирафаэль даже ущипнул себя за запястье, вызвав у демона только кривую ухмылку. Но так не должно быть! Не должно и не может. — Кроули… Он оставался непреклонен. Стоял, опираясь на трость обеими руками, смотрел снизу-вверх и что-то наверняка скрывал где-то там, в глубоких змеиных глазах. Только Азирафаэлю путь туда был заказан, и он уже давно это понял. — Кроули, ты не можешь! Где-то там глубоко внутри словно струна лопнула. И нестерпимая жгучая боль полоснула вдоль живота, вызывая только гулкое желание заплакать, как ребенок. В тот самый момент, когда Азирафаэль готов был признать свое фатальное и бесповоротное падение в пучину чего-то светлого, эфирно-мягкого, пахнущего бризом, перед ним словно захлопнули дверь. И удар был невыносимо болезненным. Словно сломали крылья. Или просто выдернули все перья, лишив всякого шанса взлететь вновь. Судорожно сглотнув, ангел покачал головой, стараясь не отрывать взгляда от лица Змея. — Кроули, — он хотел сказать что-то еще, но голос вновь опасно сорвался. И тогда Кроули сдался. Он наклонился, ухватив Азирафаэля за подбородок, и закрыл глаза, отвечая тихо, хрипло, так что неприятный холод касался позвоночника: — Ангел мой, ты ужасного обо мне мнения, что, впрочем, конечно, правильно, но… Несправедливо думать, чтобы я когда-нибудь заставил тебя действительно выбирать. Черный змей — или, скорее, гремучая гадюка — вины щелкнул хвостом где-то у самого сердца, болезненно скользнув меж ребер. И растаял, привкусом сомнения оставшись в горле. Кроули сглотнул, задержал дыхание и подался вперед, осторожно касаясь все еще нервно поджатых губ. Шаткий мост над пропастью заполыхал алым заревом. Деревянные доски от огня трещали и падали в темную всепоглощающую бездну, озаряя ее редкими вспышками. Там, в этой бесконечной глубине, они могли бы стать чем-то большим. Ведь из пепла всегда рождается прекрасное. Только Кроули не знал, сошёл ли он с моста или все ещё балансирует меж языками пламени, готовый сорваться вниз и падать, падать, падать… Обдирая пальцы в надежде уцепиться и вновь лишаясь крыльев. Они от огня не уберегут. И останется только резкая боль, зловоние и нескончаемый багровый страх. До скончания времен. Его поймал Азирафаэль. Подрагивающими пальцами ухватился за лацканы редингота, всем телом прижался, разомкнул губы… И мир исчез. В их личном пространстве терялись понятия света и тени, объекты нисходили до силуэтов и прозрачных идей, цвета смешивались и выцветали вовсе… Оставались только ощущения. Только касания, но не губ, не рук, не тел — душ. Будто кто-то вдруг пронизывает тебя собой насквозь, сливается, врастает, словно так всегда и было. С самого начала. Сплетение чувств: страх к страху, сомнение к сомнению и любовь, самая сильная из мыслимых на земле, под и над ней, к такой же любви, безрассудной, отчаянной и смелой, случайно нарушившей меловой круг ограничений и рамок. …Азирафаэль отстранился первым. Чувство реальности возвращалось нехотя. Сначала цвета: закатное небо с пятнами тёмных облаков, желтеющая листва и бурый ствол склоненного дерева, тихо скрипящего от порывов ветра, потом звуки: шелест, отдаленный шум экипажей и человеческих голосов, собственное дыхание и тяжёлое судорожное биение сердца. Последним пришло понимание. Они в Лондоне, в парке в центре города. И Кроули только что его поцеловал. И не был отвергнут. Азирафаэль смотрел на демона широко раскрытыми глазами, но ничего не видел. Только линии тонких морщин на лбу, очки и прикушенная нижняя губа. — Что… это было? — пробормотал ангел, нарочито медленно проговаривая каждое слово. Как странно… Собственное лицо, собственный рот казались чем-то непривычным и неизученным. Кроули вдруг странно улыбнулся, состроив какую-то театрально обиженную гримасу, и ответил: — Оплата. За мой труд в твоём магазине. Я подумал, что простого ужина будет мало. Азирафаэль негромко рассмеялся и закрыл глаза. Не этого он ждал от всей этой затеи с магазином, но…получилось гораздо лучше. И мечтать о большем было уже невозможно. — В таком случае, я хочу придумать тебе ещё много дел. Смущение затапливало его с головой, не оставляя и шанса, чтобы сделать вдох и успокоиться. Словно сумасшедшая гонка с самым ценным на свете призом. Но если ему все же суждено утонуть, то ко дну они пойдут вместе. — Не забывай, что я демон, — шепнул Кроули почти над самым ухом, обжигая дыханием. — Я не обременен совестью и могу требовать оплаты за то, чего не совершал. С этими словами он вернулся к губам ангела, чтобы поддразнить его коротким едва ощутимым поцелуем. За следующим Азирафаэль потянулся сам. Потом ещё за одним, впутав пальцы в рыжие волосы на затылке и уронив цилиндр. Он мягко ударился о землю и покатился в сторону газона, чтобы остаться так за абсолютной ненадобностью. — Это невероятно, — произнёс Азирафаэль между новыми быстрыми поцелуями и вновь рассмеялся своим мыслям. И Кроули был бы рад спросить, что именно так его развеселило, но был слишком занят и осторожно касался кончиками пальцев мягких волос, утыкался носом в висок и скулу и изредка что-то неразборчиво бубнил. Почти мурлыкал, на самом деле.***
— Вот и все. Азирафаэль смотрел вокруг и совершенно не узнавал того места, которое приобрёл недавно пустым и грязным настолько, что по углам ютились пятна плесени и отвратительно пахло сыростью. Нечеловеческими, во всех смыслах, усилиями теперь тут царили тепло, порядок и уют. — Завтра установят вывеску, и можно открывать магазин, — Азирафаэль обернулся на сидящего (если эту позу можно было так назвать) в кресле демона и не смог сдержать умиленной улыбки. Тот выглядел не менее довольным, но явно пытался это скрыть. Даже спрятал лицо за газетой. Держал он её, правда, вверх ногами. — Во сколько? — Я думаю, — ангел приложил палец к губам, что-то высчитывая в голове, — часов в десять. Ты придёшь? Кроули фыркнул, перевернул газету и, уткнувшись в какую-то бессмысленную статью о политике, деловито пробурчал: — Пока не знаю. Надеюсь, найду время. — И ещё… — Азирафаэль осторожно приблизился к креслу и положил руки на спинку, — ты ничего не забыл? Демон устремил на него долгий, задумчивый взгляд. И расплылся в довольной улыбке. — Конечно, — только и проронил он каким-то приторно-сладким голосом, граничащим с глубоким рычанием опасного зверя. Кроули лениво поднялся, разминая затекшие конечности. Азирафаэль невольно улыбнулся и подумал о том, что у змей вряд ли бывают подобные проблемы. Но…ещё, пожалуй, у них нет длинных рук, тонких пальцев, чуть шершавых, но от того не менее нежных, нет шеи с лёгкой щетиной и по-мальчишески выступающим кадыком, и глаза совсем не такие. Столько сложных эмоций не смешивается на дне змеиных глаз, образуя сводящую с ума какофонию. Азирафаэль проклинал себя за то, что позволил себе восхищаться этим лишь теперь. Неспешной походкой Кроули подошел к своему подарку, все ещё плотно укутанному в брезентовую ткань, и сжал её в руке. — Что ж, — начал он, переводя взгляд на приблизившегося ангела, — я наткнулся на это, гуляя по городу ранним утром… Ничего грандиозного, но мне казалось, что ты оценишь. Азирафаэль кивнул. Почти забытый вой нетерпения застыл в горле, сдерживаемый только настоящим чудом. А демон медлил. Улыбался уголками губ и медлил, будто ждал чего-то. Хотелось ударить его. Несильно, но достаточно, чтобы выбить эту самодовольную дерзость хотя бы на пару часов. Впрочем, вряд ли это было возможно даже в теории, так что оставалось только повиноваться правилам такой игры. Правилам демонического плана. Ангел приподнялся на носках, скользнул руками по плечам и, все ещё не в силах избавиться от острого волнения, поцеловал Кроули. Сначала в кончик носа и только потом в губы. Демон усмехнулся и неспешно ответил, но, впрочем, даже не пошевелился. Только едва-едва подался вперёд, чтобы Азирафаэлю было удобнее обнимать его за шею. — Теперь… — голос странно хрипел, и все ещё не пришло в норму сбитое смущением дыхание, — ты покажешь? Кроули покачал головой, а в следующий миг решительно сдернул… завесу тайны, если позволите. Подарком оказались высокие старинные часы. Маятник. Тёмное лакированное дерево с аккуратными золотистыми узорами. Чуть позже Азирафаэль даже заметит имя мастера, выгравированное на боковой стороне, ну, а пока… Пока он восхищался и не верил своим глазам. Сложно представить, чтобы Кроули слонялся по магазинам в поисках того, что подойдет именно его букинистической лавке. Значит, это словно какой-то знак, а то и вовсе подарок от Всевышней. И Азирафаэлю вовсе не обязательно знать, что совсем-не-хороший демон именно слонялся и именно искал, морща лоб каждый раз, когда его пытались убедить купить что-то до ужаса безвкусное. Кроули даже не был уверен, что все продавцы после этого вернулись домой в целости и сохранности. Ну, то есть, возможно, они вернулись только через пару дней, не очень счастливые, но почти невредимые. — Спасибо, — Азирафаэль несколько раз осмотрел часы, вслушиваясь в их мерное тиканье, которого не было слышно еще несколько минут назад, и обернулся на Кроули. И на черную коробку, которую он держал в руках с особой осторожностью. — Всякая мелочь, — пояснил демон как можно беспечнее. «Всякой мелочью», как узнал Азирафаэль, когда подрагивающими от предвкушения пальцами снял крышку, оказались акварельные эскизы, новая чернильница, набор перьевых ручек, несколько изящных свечей черного и белого воска и два изящных винных бокала. Более того ангел был почти уверен, что Кроули уже спрятал где-то несколько бутылок хереса вроде того, который он уже приносил некоторое время назад. Азирафаэль задержал дыхание и крепко зажмурился. Все это просто не могло быть правдой. Что угодно, но не это. И не требовательный поцелуй в висок, не объятия, в которые его настойчиво утягивали, несмотря на хрупкий подарок в руках, будто он был уже совсем не важен, так и пускай летит ко всем чертям, когда есть вещи куда более важные. Почти наощупь поставив коробку на ближайший стол, ангел снова прижался к Кроули, пряча нос куда-то в изгиб плеча и шеи и едва касаясь пальцами щек, уголков губ, дразня осторожными прикосновениями. Ему и самому казалось, что это тело просто не выдержит — разлетится на кусочки, осколками застревая в обложках книг, зато душе наконец-то не будет так ужасно тесно. Каждый потаенный уголок его существа дрожал, горел и изнывал, сквозь ребра царапаясь на свободу. И если люди терпят все то же, то какая же колоссальная сила заложена и в них? — Люблю тебя, мой ангел, — Кроули ерошил светлые волосы, сминал ткань одежд и снова и снова возвращал Азирафаэля в тот мир, где никому, кроме них, не рады. Там двоим слишком тесно и нет места, чтобы полной грудью вдохнуть, вбирая в себя прозрачный запах этого места и мгновения, но от того лишь шире распахиваются незримые крылья. И пока еще сознание не затуманилось окончательно, ангел затушил свечи, позволив приятному полумраку окутать помещение. Сверкнули змеиные глаза, и раздался шепот, пожалуй, тот самый, который слышала Ева перед совершением самого первого человеческого греха. Только слов Азирафаэль уже не разобрал. С непривычки выпростать крылья оказалось несколько сложно, но как только в воздух взметнулись белые перья, Кроули негромко рассмеялся и последовал примеру, укутывая их черно-белым шелком, как в самом волшебном из снов. А в воздухе слабо пахло весенними лугами и совсем немного книжной пылью. В камине тихо бился огонек, нетерпеливо пожирающий последний деревянный брусок. Неспящий Лондон укрывала иссиня-черная ночь.***
До десяти часов утра Кроули не дотерпел. Быть первым перед дверьми нового магазина ему казалось очень и очень важным, и совсем не имело значения, что покупать ему ничего не надо, что придет он просто вручить букет лилий, с трудом найденный в предрассветном Лондоне, что потом придется, наверно, немало ждать, чтобы хоть пару минут поговорить с Азирафаэлем. В девять демон уже несся в кэбе, обгоняя все встречные кареты и повозки и проклиная мироздание за то, что лошади такие до невозможности медленные. Взмыленный жеребец, наверно, старался изо всех сил, но Кроули было мало и этого, так что последний квартал он преодолел самостоятельно, расплатившись с возницей и растворившись в каком-то переулке. В этих местах он никогда не был, но шел почти на запах, ориентируясь в полумраке грязных дворов, заполненных мусором и прочими отходами человеческой жизнедеятельности. Перед магазином Кроули появился в пятнадцать минут десятого и с удивлением воззрился на надпись над главным входом, которой, он уверен, не было ночью, когда демон, стоя на пороге, долго прощался с Азирафаэлем, не желая выпускать его из своих объятий и лишать себя ощущения теплого дыхания в районе шеи. Дело было даже не в скромности этой самой таблички, которую он уже пообещал себе когда-нибудь заменить на что-то более приметное, а в том, что было написано. «A. Z. Fell and Co.» Кроули нахмурился и отыскал глазами Азирафаэля — он еще разговаривал с кем-то из рабочих, широко улыбался и, кажется, демон мог бы даже поклясться в этом, немного краснел. До слуха Змея долетал дрожащий от волнения голос и такой же немного нервный смех. «Очаровательно», — подумал Кроули и тут же тряхнул головой. Нет, не так должен рассуждать демон! Нет, нет и нет. Он сдержал стон разочарования и снова посмотрел на вывеску. «…and Co.» Нечто среднее между ревностью, обидой и любопытством взыграло в крови. И только последнее убеждало Кроули подойти немедленно и все спросить, остальные два чувства клокотали где-то в желудке и уговаривали наблюдать. И Змей покорно затаился. Он знал, что Азирафаэль слишком увлечен другим, чтобы заметить его, и это… интриговало. Последний раз наблюдать за ангелом со стороны Кроули приходилось очень и очень давно — обычно он обнаруживал себя сразу, окликая друга или ненавязчиво бросая подсказку в виде огромного черного пера, слишком большого для большинства живущих на свете птиц. Наконец, формальности были улажены. Азирафаэль распрощался с рабочим, еще раз мельком взглянул на вывеску, задержал дыхание на миг и вошел в магазин, тихо притворив за собой дверь. Пора. Кроули вышел из тени здания, пересек до странного безлюдную улицу и вежливо постучался, несмотря на то, что не делал этого, кажется, с того дня, как привез часы. Внутри раздался какой-то шум, будто пару книг свалились на пол, человеческий (впрочем, конечно, не совсем) голос и, наконец, шаги. В голове демона уже родилось несколько не самых приятных язвительных шуток, которые он поспешил забыть. Дело даже не в том, что он не хотел ссориться, просто портить Азирафаэлю этот день не хотелось абсолютно. — Кроули! Здравствуй. Ты так рано, — прощебетал ангел, едва открыв дверь. И тут же бесцеремонно ухватил гостя за рукав и быстро коснулся щеки губами. Видимо, в знак приветствия. Оставшиеся колкости растаяли, аморфным осадком оседая в самых темных закоулках мозга. Демон в ответ улыбнулся и шагнул в магазин. Что ж, он был прав: некоторые книги действительно свалились со стола и все еще лежали на полу. Проследив за взглядом Кроули, Азирафаэль ахнул и тут же поспешил привести все в порядок и смахнуть несколько невидимых пылинок. — Я боюсь, — признался ангел, не оборачиваясь. — Ну, как все пройдет, знаешь… Он скорее почувствовал, чем услышал осторожные шаги. И прикосновение к своему плечу. — Все будет чудесно, не иначе. — Ох, спасибо, Кроули. Азирафаэль обернулся. И замер, не веря своим глазам. Ему, если честно, никогда не дарили цветов. Нет, конечно, когда-то что-то ему доставалось, но так— нет, никогда. От чистого, насколько это возможно, сердца, с нежнейшей из улыбок и с явным мерцанием на дне глаз. — Это…мне? — осторожно уточнил ангел и протянул руку, касаясь не цветов, но руки, их державшей. — Ты видишь тут еще кого-то? — фыркнул Кроули. И даже закатил глаза, потому что, ну право… — Просто возьми его уже. Благоразумно промолчав о том, насколько Змей все-таки хороший, Азирафаэль еще раз коротко его поцеловал и отправился на поиски вазы, чтобы поставить красно-желтый букет на свой рабочий стол, сокрытый от глаз будущих посетителей разве что выступом стены и шкафа. Кроули в это время успел занять свое излюбленное кресло, закинуть ноги на подлокотник и откинуть голову. — Ангел, — позвал он, следя за последним с хищным прищуром. — Да? — Я видел твою вывеску. — О, правда? И как тебе? — Азирафаэль, суетливо крутящийся у стола, обернулся с взволнованным выражением лица. Будто действительно что-то скрывал. — Не знал, что среди твоих, — демон повел плечом и тут же раздосадовано нахмурился, — райских товарищей есть такие же фанаты книг, как и ты. Почему ты не рассказывал? Что-то было не так. И теперь ангел это явственно почувствовал. Он сглотнул и приблизился, все еще держась на достаточном расстоянии от кресла. Нет, безусловно, он доверял Змею, но мало ли что… — Что ты имеешь в виду? — Азирафаэль не мог видеть, но и без того прекрасно знал, как дернулся сейчас Кроули. Он злился, очень, очень, очень сильно злился, когда ему отвечали вопросом на вопрос. Голос демона, однако, остался на удивление спокойным. — Азирафаэль и компания… Кто же принадлежит к этой твоей компании? Несколько секунд ангел пытался осмыслить услышанное, а потом вдруг тихо рассмеялся. Он подозвал Кроули к себе, уверенный, что тот, даже грубо ворча, подойдет. Так и случилось. Демон поднялся, нарочито медленно, излучая электрические флюиды недовольства, и сделал несколько широких шагов. — Что? Как это связано с моим вопросом? Азирафаэль покачал головой и осторожно сжал запястье Кроули, чувствуя под тонкой кожей слабое биение пульса. Такой хрупкий… Эта странная мысль заставила ангела на секунду отвлечься и покраснеть. — Смотри, — он продолжил, прочистив горло, потому что, Господи, не этого всего ему сейчас хотелось. Почему бы не перенести открытие, а сейчас не поспешить в парк или вовсе куда-нибудь за город? — Смотрю, — фыркнул демон, исподлобья глядя не то на Азирафаэля, не то на часы за его плечом. — Здесь все сделано нашими с тобой руками. Твоих усилий в этот магазин вложено ничуть не меньше, чем моих, так что… Я просто не имел права назвать его только в честь себя. Только… ты ведь не обидишься, что там всего лишь «Co.», правда? Кроули молчал. Тикал маятник. В камине медленно танцевало пламя, будто надеясь дотянуться до книги или хотя бы до рисунков, убранных в аккуратные рамки. Черно-белые свечи, расставленные по углам, ждали наступления темноты. И, конечно, цветы. И на душе было до странности спокойно и тихо. — Если бы в названии магазина присутствовало и мое имя тоже, боюсь, у наших… работодателей возникли бы определенные вопросы, — Кроули высвободил запястье. Но только для того, чтобы погладить тыльной стороной ладони стремительно розовеющую щеку ангела и тут же припасть к его губам, вновь укрывая их обоих крыльями от мира вокруг. И пусть только кто-нибудь попробует хоть пальцем тронуть эти книги или сами стены магазина. Кроули не пожалеет всех своих сил, чтобы спасти его, а потом наказать обидчика. И эта кара будет самой жестокой из всех, которые наблюдала Земля. Впрочем, какой именно, Кроули пока не придумал. У него потом будет на это время, а пока был только теплый поцелуй и несколько минут до открытия, в течение которых мир абсолютно точно не имеет никакого права их прерывать.