мой альфа

Сдвинуть полоску из пепла мне удалось далеко не с первого раза, и в дом заползала уже на четвереньках, но хоть не пришлось спать в трейлере, и на том спасибо, если честно, я удивилась, что удалось. Отключаясь почти на каждой ступеньке, ненавидя себя, что не осталась внизу на диване, я наконец добралась до своей комнаты и развалилась на полу на спине, трясясь, словно у меня последняя стадия Паркинсона, набрала номер Айзека. Трубку взял почти сразу, словно только и ждал звонка. -Ты где? – первое, что я сумела из себя выдавить. -У Скотта. Ты добралась домой? – в свою очередь уточнил он. Голос звучал подавленно. -Да. Куда пошел Бойд? -Домой, скорее всего. -Хорошо, надеюсь, сегодня его не убьют, а завтра решим. -Да, надеюсь. Ты там… нормально? – вдруг спросил он, очень осторожно, я даже не удержалась от смешка. -Я в порядке, в полном порядке. Спокойной ночи. -И тебе. Может быть, завтра я открою глаза, и это будет только сон? Нет, слишком банально, и никогда обычно не случается. Дерек опять пытается быть благородным, почему он не видит, насколько бессмысленна его идея? Хотя, может, это и сработает, откуда мне знать? Я не Альфа, что там у них в головах, непонятно. С этими мыслями я забылась, последним было ощущение, что я становлюсь водой, или туманом, и медленно растекаюсь по полу в тонкую пленку, пока не пропадаю совсем. Утром я почувствовала себя едва ли менее, даже, пожалуй, еще более деревянной, чем пол, на котором спала. С трудом согнувшись, села. Это моя комната. Моя постель, мать ее… зеленый пояс на перилах в изголовье. Я подскочила, едва не подвернув затекшие ноги, кидаясь на кровать, срывая его к черту и выкидывая в окно, захлопывая его, даже не желая видеть, как он изящно струится по воздуху, падая вниз. С дергающимся глазом протопала в ванную. Там меня ждало очередное «мать ее». Волосы висели грязными сосульками, скулами, наверное, скоро можно будет резать людей, губы синие, глаза безумные, пустые. И еще – почти черные трещинки сосудов, рассекающие опухшие покрасневшие веки. Я отвернулась от зеркала, типичная символика мрачных сказок, только наяву. Мне требуется реабилитация, накачивая ванну горячей водой и сваливая туда все, что подвернулось под руку, решила я. Вылила на себя свой небольшой арсенал гелей, вымазала скрабы и маски, но из ванны вылез такой же труп, только чистый, да и крем проблему не решил. Снова залезая в одежду брата, я вспомнила, как же в ней комфортно прятаться от своей боли и потихоньку стягивать разломы внутри, и улыбнулась. Хотя не чувствовала голода, пожарила и слопала пару здоровых стейков с картошкой фри из холодильника. Отец, по ходу, только фастфуд тут и употреблял, судя по мусорным пакетам и пустому холодильнику. Ничего, скоро снова будут и супчики, и горячее жаркое на ужин. Захотелось кофе. Обычно я пила какой-нибудь капучино или латте с любимым освежающим мятным сиропчиком, потом – только американо, потому что не было времени сварить что-то свое, а Дерек пил только черный крепкий кофе, на мои предпочтения со временем наплевав. И тем не менее, почему то у меня руки сами потянулись к обычному американо, а крепостью можно было бы убивать, словно концентрация кофе превысила количество воды в принципе. Но мне показалось очень вкусно, а с виски вообще самое то. Неприятная раньше горечь без остатка утонула в горечи жизненной и растворилась. -Милая? – за этими мыслями я даже не услышала, как на кухню зашел отец, сама удивляясь, что выдавила вполне естественную улыбку для него. -Доброе утро, пап. -Ты чего здесь? – с подозрением уточнил он. -Мы разошлись, - без уловок отозвалась я, прикрывая глаза. Просто не хотела видеть его разочарованной и расстроенной физиономии. -С Дереком? «Пап, ну а с кем?» - Тут же подумалось про себя, но в ответ я только улыбнулась и кивнула, так же не открывая век. -Что случилось? -Ничего, просто корабль любви разбился об айсберг быта, - примитивно пошутила я. – Я не знала, что ты дома, и все съела. Тебе пожарить стейк? -Ты теперь будешь здесь? – уточнил он. -Я вроде как тут еще прописана. – Приоткрывая один глаз, заметила я иронично. Я настолько вымотана морально, что даже не наскребу сил на нормальную истерику по поводу расставания с мужчиной. -А знаешь, пофиг на него. Наплюй. Ты… -Еще молодая, и найдешь себе куда лучше. Если честно, я знал, что так все закончится, и только переживал, что ты слишком рано все это начала, - перебила его я, заканчивая фразу. По его пораженному лицу поняла, что прямо в точку, и его удивленный вид меня позабавил. -Что-то вроде того, - увильнул он, усмехаясь, внезапно подходя ко мне и обнимая. -Ой, нет, нет! А ну, уже ладно, обнимашки, - едва не роняя чашку и все же проливая горячий кофе себе на ноги, я попыталась возразить, потом смирилась. -Ладно, жарь мясо, - отпуская меня, усмехнулся папа. Я кивнула. Едва он ушел, улыбка сползла с моего лица. Хорошо еще, мама не знала о моих отношениях. Еще одной подобной поддержки я не переживу. По пути в школу я заскочила в аптеку и набрала успокоительных, потом – в какой-то мелкий хозяйственный магазинчик купить самый простейший тональный крем: распугивать первоклашек и учителей и привлекать внимание сейчас не хотелось от слова совсем. Антидепрессанты довольно шустро пошли в ход и помогли устранить редкие подергивания в суставах, из-за которых я даже слегка переживала о своем вождении, настолько резкими и неприятными они оказались. Как ни крути, и без того расшатанные этим летом нервы Дерек уничтожил окончательно. В школе я с облегчением нашла Бойда и предложила ему пожить какое-то время у меня – за рябиновым кругом все казалось безопаснее. Хотя Марин… но особенного выбора у нас не было. Он согласился. Я потихоньку начала выдумывать, чем объясню отцу его присутствие у нас дома, когда ко мне на крышу выбрались Стайлз и Скотт. -Айзек нам все рассказал, - сообщил МакКолл, садясь рядом. -Еще вчера ночью, думаю, - пожимая плечами, равнодушно отозвалась я, беря яблоко с его подноса – в столовую сегодня не пошла. -Что будем делать теперь? – спросил Стайлз. Я отрицательно покачала головой, снова медленно поднимая и опуская плечи. -Есть идея, - я достала из сумки тетрадь и написала им свою мысль, боясь говорить вслух, потому что на парковке показались два черный байка в придачу со своими хозяевами, Альфа-близнецами. «Написать Джексону в Англию и отправить Бойда и Айзека к нему. Он поможет им в первое время. Думаю, он не откажет в помощи – они все еще и его стая тоже». -Возможно, это сработает. Минус две жертвы. Но остаешься еще ты, - возразил Скотт. -Остаешься еще ты, - резонно заметила я. – Ты нужен Девкалиону, куда больше чем Дерек и все остальные, вместе взятые. -Мне он еще не попадался, - с сомнением отозвался МакКолл. Я хмыкнула. -Ты не представляешь, насколько тебе повезло. Кали проткнула Дерека трубой насквозь, парой сантиметров левее – и ему не помогла бы ни волчья регенерация, ни я, ничто вообще, - скептически добавила я к своему не менее ироничной усмешке. -Марин знает о твоих способностях, - встрял Стайлз. -И так же знает, что их больше нет, - повернувшись, я посмотрела ему в глаза, слегка косясь в сторону явно прислушивающихся близнецов. Он кивнул, вздыхая. Хоть мы и договаривались, что Вернон останется ночевать в комнате моего брата, из школы он пропал, вечером тоже не появился, на звонки не отвечал, хотя вызов проходил. Айзек так же исчез. Я обзвонила всех, Скотта, даже Дерека, набрала Питеру, но абсолютно все оборотни проигнорировали миллионы пропущенных. Дитон сам искал МакКола, Стайлз оказался не в курсе, что все вообще пропали, и тут же распсиховался, усугубляя мою панику. Словно тонкие паутинки, успокоительные держали в узде мою убитую в лоскуты психику, не позволяя сорваться и вздернуться прямо на той старой-старой петле. Но теперь я их люто ненавидела, потому что Неметон оказался абсолютно недоступен, словно стена, за которой меня от него заперли, стала толще раз минимум в пятьдесят. На это не могла не повлиять та тонна антидепрессантов и седативных, которые я приняла за сегодня. И все же что-то пробивалось. Боль. Страх. Ненависть. Безмерная усталость. Но это могли быть как мои чувства, так и… Дерека. Выбившись из сил так, что могла пошевелить только указательными пальцами, да еще моргать, я оставила попытки проскрести ход в скале иголкой и уставилась в потолок. За несколько часов до утра я выучила свой потолок настолько, что смогла бы воспроизвести все трещинки и точки с закрытыми глазами, а часов в семь утра зазвонил телефон. Я резко дернулась, как ужаленная, забыв, что не могу шевелиться, но способность двигаться вернулась, и я едва не врезалась носом в кровать, подскочив схватить трубку. -Маер, прости, спал. Что случилось? – раздался какой-то слишком уж быстрый и бодрый голос Айзека. -Бойд, Скотт, Дерек, Кора, - прошипела я в трубку, не в состоянии внятно сформулировать мысль. -Что с ними? – вроде бы испугался он. -Где. Они, - связки отказывались воспроизводить звуки, которые я хотела бы произнести, поэтому получалось клокочущее. -Бойд и Скотт со мной, мы сейчас выезжаем на соревнования по бегу. Кора, не знаю, наверное, в лофте, Дерек… ну, тоже, наверное, может быть… я не знаю, Маер, он нам не докладывается, помнишь? – начиная уверенно, к концу фразы Айзек скатился к лепетанию. Я скрипнула зубами и бросила трубку. Он не договаривает. А не договаривать мне он может только по одной причине – на него влияет Альфа. Наскоро собравшись, я быстро поехала к школе, но когда подъехала, увидела, что автобус уже отъезжает. Уже психанув, заметила, как с парковки ненавязчиво отъезжает машина Эллисон и направляется за ними. Я догнала ее на перекрестке и запрыгнула прямо на ходу в открытое окно задней двери. Арджент и Лидия, сидящая на переднем сидении, синхронно завопили, правда, Эллисон пришла в себя быстрее и выровняла руль. -Прости. Те, - буркнула я негромко. – Сама не ожидала, что получится. -А просто помахать рукой, нет, никак? – возмущенно уточнила Лидия. -Скажи, зачем ты преследуешь автобус со Скоттом, Эллисон? – в свою очередь осведомилась я, высовывая голову и внимательно оглядывая охотницу, игнорируя вопрос Мартин. Арджент скосила на меня глаза, но лицо не повернула, нервно облизав губы. Я сузила глаза, придвигаясь к ней еще ближе. – Ты знаешь, о том, что что-то произошло прошлой ночью. И даже знаешь, что конкретно произошло. -Знаешь, тебе бы не помешало не отвлекать водителя во время управления транспортным средством, - опуская руку мне на плечо и отстраняя назад, вмешалась Лидия. – Господи боже мой, что с твоим лицом? Я закатила глаза и мельком заглянула в зеркальце заднего вида, разглядев, нервно сглотнула – ночь, проведенная в попытках докопаться до Неметона, бесследно не прошла, превратив меня в прототип мумии египетского фараона: кожа обшелушилась и местами потрескалась, глаза снова покрылись темными сосудами, рот стал похож на щель, насколько сухие губы слились с бледной кожей. Мне на колени бухнулась тяжелая косметичка. -Справишься сама или помочь превратиться в человека? – уточнила Мартин. Я покачала головой, замазала тональником веки, обрисовала блеском места, где должны были бы быть губы. Лидия велела еще нанести какой-то якобы супер крем, чтобы убрать шелушение, но от него кожа только стала слезать чешуйками, и я предпочла оставить все в относительном покое, предпочтя вернуться к допросу. Эллисон упрямо отвечала, что ничего не знает, хотя они с Лидией многозначительно переглядывались несколько раз. Наконец я вымоталась их пытать и растянулась на заднем сидении, поставив ноги на панель у окна. Мерный гул мотора и одинаковая скорость скоро сморили меня, и на удивление я задремала, разбитая прошлой ночью. Проснулась я от остановки. Мы стояли у какой-то закусочной, Эллисон и Лидии в машине уже не было. Я вышла, чувствуя себя немного лучше и разминая затекшую шею, отправилась купить чего-нибудь перекусить, а заодно найти девчонок. Кажется, мы ехали уже около шести часов. Однако зайдя в уборную на заправке, я вынуждена была в шоке замереть. Шок быстро сменился паникой, а паника – осознанием и яростью. Скотт полулежал, прислонившись спиной к стене, на его боку зияло огромное кровавое пятно, выделяясь на белой футболке. Эллисон подскочила, увидев меня, не удержалась и отступила, заметив выступившие когти длиной едва ли не фут. -Я позволю тебе помочь ему. А потом вы расскажете мне все, - очень ровно и очень холодно произнесла я тихо и вышла, скрывшись от людей в деревьях за туалетом. Кровь стучала в висках, но ничего общего с попытками взломать источник это не имело – животная ярость переполняла меня, слепое бессилие от несправедливости. Как самые близкие друзья могли что-то от меня скрывать? Выйти я им не позволила. Холодная, расчетливая ярость, концентрация боли и ненависти ослабили барьер, и я смогла создать телекинетическую завесу. Все произошло само собой, и я даже не успела подумать о том, что Дарак, наверное, тоже использует эти же самые чувства, чтобы создавать барьер, а значит, ломая стену таким образом, я не особо лучше него. -Я слушаю. -Маер, - начал было Скотт, но я остановила его, подняв руку, покачав головой. -Прошлой ночью мы сражались против Альф, - Эллисон надоело скрывать правду, наверняка МакКолл сам же об этом ее и попросил. – Дерек погиб. Упал на эскалатор, убив Энниса, и таким образом стычка прекратилась. Я сглотнула. Совсем другая боль переполнила внутренности. -Только я могла помочь, - прошептала я, порываясь зарыдать, но слезы не приходили, ничто не пришло, чтобы облегчить страдания. – Я одна. А вы ничего мне не сказали. Я развернулась и пошла к выходу. Силы давно пропали, барьер растворился. У двери я обернулась, глядя на друзей, словно не узнавая их, опустошенная, только что потерявшая все, что имело смысл. -Я ничего вам не сделаю. Просто живите теперь с тем, что это вы его убили. Вы все, - оставив попытки заплакать, негромко произнесла я, указав на всех пальцем, и вышла, спотыкаясь, но настойчиво, даже не обернувшись, прошла мимо Айзека, бьющего одного из близнецов Альф, словно не видя, не попытавшись остановить. У дороги огляделась, словно впервые увидела, где нахожусь. -Извините. Кажется, мне нужна ваша машина, - подойдя к вылезающему из черной ауди толстяку в самом дальнем углу парковки, поставила я его в известность, что собираюсь угнать его авто. Он с недоумением посмотрел на меня, потом изобразил усмешку и продемонстрировал пистолет. Я показала огромные черные когти и пылающие глаза. Вкупе с дергающейся шеей и совершенно безумным видом этого, думаю, показалось вполне достаточно. Он даже не попытался выстрелить. Я вырулила на дорогу и помчалась обратно в Бикон-хилл. Мили тянулись бесконечно долго, хотя машинка оказалась куда быстроходнее школьного автобуса. Несколько раз все внутренности скручивала паника, приходилось сбавить скорость, чтобы не улететь в кювет, потому что руки неистово сводило на руле. Он жив. Я бы умерла тоже, если бы… он жив. Уже опустились сумерки, когда я подъехала к лофту. До этого дня я, боже, не представляла, как же МЕДЛЕННО едет лифт! Каждая секунда словно пожирала кусок моего мозга, мои последние оставшиеся в живых нервные клетки, сколько их там, две или три сохранилось? Не выдержав, я помчалась наверх по лестнице, услышав уже посередине, как скрипят тросы. Обратившись, перепрыгивала прямо по перилам, секунд за десять преодолев расстояние до лофта, заскочила в комнату, уже ощущая, что он тут и… Дерек сидел на постели, обернувшись назад, целуя прильнувшую к нему черноволосую женщину, завернутую в простыню. Услышав меня, он повернул ко мне лицо и медленно встал, она с недоумением переводила взгляд с меня на него. Выражение шока от моего присутствия на его лице сменилось неловкостью и еще чем-то, я не смогла понять. При очень развитой фантазии это сошло бы за извинение, недоумение, или непонимание, что вообще происходит, но сейчас мне показалось не до фантазий: неконтролируемая конвульсия свела мышцы, меня словно провернуло через мясорубку, тело будто сплющилось в атом, прокатило через большой адронный коллайдер, потом расширилось до размеров вселенной, позволяя вакууму внутри рвать плоть и ломать кости в муку. А потом я снова осознала себя собой, только разве что кучкой фарша, и не знаю, как умудрилась не рухнуть на пол навзничь и не умереть на месте. -Ты все равно меня убьешь, - прошептала фантомная голова, призрачно проявляясь за его спиной, я вздрогнула, развернулась и выбежала из лофта, так же по перилам, как и поднималась наверх, молниеносно спустилась вниз, забралась в машину и вдавила газ в пол, пулей вылетая из двора. Неслась, куда глаза глядят, кругом виделось сплошное смазанное пятно, неважно, что, главное, что-то происходило, а значит, я еще жива. Вторая судорога парализовала меня, тело разбила крупная дрожь, руки онемели, я выпустила руль, какое-то время испытывала на себе невесомость, прежде чем чудовищный удар фактически превратил меня в фарш. Сознание не отключилось, а хотелось бы. Я не могла даже кричать, потому что, кажется, разорвались связки. Вряд ли в моем теле осталась хоть одна целая кость, непорванная мышца или кусочек ровной кожи. Мускулы продолжали сокращаться от конвульсий, я не шевелилась, пригвожденная разбитыми стеклами к сиденью. Часа через полтора боль стала восприниматься нормально, судорога утихла, тело потихоньку регенерировало. Я сумела освободить руку и вытащить самые крупные осколки. Обидно, что даже от болевого шока я хоть ненадолго не потеряла сознание. Отталкиваясь более-менее работоспособной ногой, мне удалось выбраться из руин машины и распластаться на земле. Ночная роса с травы падала на лицо, я слизывала капельки, на ощупь вытаскивая остатки стекла, когда подошел третий спазм, оказавшийся куда сильнее второго, слегка похожий на первый, который начался еще в лофте. Я понятия не имела, что могу так сгибаться, только, кажется, даже волчье тело не могло выдержать подобной пластики, сухожилия и мышцы спины и ног полопались, как резинки. Проклятое сознание снова не ушло. Когда судорога утихла, я нашарила в кармане телефон. Стекло треснуло, пока меня катало по земле. -Алан… - только сумела выдохнуть я в трубку. -Маер? Где ты? Что-то произошло? – взволнованно спросил он. -Не знаю, где я. Попала в аварию. Меня что-то убивает, я исцеляюсь, потом снова, я… не смогу больше вытерпеть, - уже чувствуя, как немеют и холодеют пальцы в приближении новой конвульсии, я выронила телефон. -Где ты? Как тебя найти? Маер? – Дитон старался быть спокойным, хотя бы ради меня, чтобы ободрить, но в этот раз получалось из рук вон плохо. А я не смогла завершить звонок, и сдержать крики боли тоже не смогла, так что он слушал, минут пятнадцать слушал, как невидимое чудовище прямо изнутри выворачивает меня, как пустую шкурку, наизнанку. -Маер. Что ты видишь? – послышалось из трубки почему-то куда ровнее, когда я перестала оглушительно орать. Я перевернулась на бок, чтобы не захлебнуться кровью и попыталась увидеть хоть что-нибудь, кроме бесконечного алого пламени перед глазами. Дымящаяся машина. Дорога. Дерево со странным наростом. -Дерево с большим наростом на другой стороне дороги. Кажется, сосна, - прошептала я, наклонившись к телефону. -Скоро буду. Держись. -Я продержусь. Картинка замелькала, словно случились перебои с электричеством, хотя все это было похоже на мое участие в плохо смонтированном хорроре, где вечно моргает свет и неожиданно выскакивают скримеры. Только тут скример сидел внутри меня. Тем не менее, полностью я не отключилась, только совсем перестала контролировать тело. Спазмы начали повторяться чаще, но уже не с такой разрушительной силой, словно понимая, что непоправимый урон уже нанесен, нужно только добить. Я уже не соображала, что происходит, хотя по-прежнему продолжала все чувствовать, слышать и относительно видеть. Горячий укол в шею, алая пелена тут же медленно расплывается, и я вижу Алана. Спрашивать ничего и не пытаюсь, кажется, у меня сломана челюсть и разорваны все мышцы лица, потому что даже у видавшего виды доктора выражение лица не поддается описанию. Похоже, он даже в раздумьях, с какой стороны ко мне подступиться, как поднять, чтобы что-нибудь не оторвалось и не отпало. По-моему, проще только в мешок сложить. Наконец закатав, как настоящую мумию, почти целиком в эластичный бинт, Алан отнес меня в машину и осторожно уложил на заднее сиденье. Полчаса мучительной тряски, о боги – без судорог, что он такое мне вколол? – и я в клинике, лежу на столе грудой мяса, а доктор пытается собрать меня по кусочкам, когда начинают накатывать новые спазмы. Чудовище внутри не может позволить, чтобы мне не было больно. Кричать не могу, гортань еще не восстановилась. Сдерживать сведенные мышцы – тоже. Уже с беспокойством отмеряя дозировку, Дитон снова что-то вкалывает, и тело расслабляется. Сколько это мне еще подарит времени на восстановление – неизвестно, но хотя бы улыбнуться в знак благодарности я тоже не в состоянии, поэтому просто пытаюсь смотреть на него, ловя взгляд, мысленно обещая, что изо всех сил буду бороться. Он не простит себе, если умру прямо тут, на этом столе. Лекарство дало мне полчаса, прежде чем начало легонько потряхивать. Я даже слегка удивилась просто легкой дрожи, почти безболезненной, если не считать напряженных парализованных мышц. Мне хотелось поспать, но что бы со мной ни происходило, оно выбрало другой способ меня убить – вымотать. Очень скоро изувеченный мозг, не способный прекратить это и не способный исцелить тело, выберет самый простой путь. -Я не знаю, что с тобой. И как тебе помочь. Прости, - кажется, Алан испробовал на мне весь арсенал обычных и волчьих обезболивающих и седативных. Отреагировать я не сумела, хотя изо всех сил напряглась, пытаясь подать хоть какой-то знак, что понимаю, но тело не подчинялось совсем. Дитон откатил стол со мной в другую операционную, поменьше, и в этот момент я услышала, как кто-то завалился в приемную. Запах объяснил, что это Альфы. И Марин. Я слышала весь их разговор, о том, что Эннис ранен и ему нужна помощь, как Кали угрожает Марин, и как та все равно просит Дитона прооперировать раненого Альфу. Весь день слушала, как Алан пытается реабилитировать волка, чувствовала боль Энниса и его сердце, и как он очнулся, и как Девкалион легко сломал ему череп, даже слегка завидуя последнему. Дергания моего собственного тела, словно икота, стали периодичными, что еще больше раздражало и высасывало остатки сил. -Здесь другая боль, - внезапно услышала я, как демон-волк остановился у выхода. -Ты должен уйти, - по теплу, распределенному по комнате, я поняла, что Алан загородил собой дверь в операционную, где я лежала, и из последних сил попыталась хотя бы царапнуть ногтями об стол, хоть как-то его предупредить быть осторожнее, пустить Девкалиона ко мне, пусть он делает, что захочет, теперь то уж точно все равно. И не смогла. Не смогла даже приподнять голову. Только горячая слеза пробежала по холодному виску, затекая в ухо, выводя невозможностью ее убрать. -Можешь взять свои отравленные ножи и кинуть в меня, если я причиню ей вред, - вдруг сказал Девкалион. – Только я не собираюсь этого делать. «Господи, отойди же, Алан. Умоляю, пусти его», - пронеслось у меня в голове и, спустя минуту он действительно развернулся и вошел, позволяя Альфе зайти следом. -Так и думал. Волчица Дерека. Марин нам много о тебе рассказывала, - опуская ладонь мне на лицо, Альфа провел рукой по щеке, прислушиваясь к моему порывистому дыханию. – Что ты ей вколол? – внезапно поинтересовался Девкалион. -Все седативные, что были. И все обезболивающие, - отозвался Алан, как я и думала. -Ну и зачем? – небрежно бросил волк. -Она страдает! – возмутился Дитон. – Были переломаны почти все кости, разорвано большинство мышц и органов, внутреннее кровотечение не останавливается, я даже не знаю, что ее убивает! И сколько раз это все срослось, и снова было размолото! -Это только последствия разрыва иного рода. Слишком сильная связь, слишком. Впервые такое вижу, - медленно и даже слегка мечтательно протянул Девкалион. -Что ты имеешь в виду? – не понял Алан, окончательно теряя самообладание. – Говори, если что-то знаешь! Помоги, если можешь! Альфа хмыкнул. Кажется, даже могу видеть, как он снисходительно ухмыльнулся. Потом снова опустил руку на мою шею, оттягивая боль, я с громким стоном сумела глубоко вдохнуть, и судорога прекратилась, хотя шевелиться я все еще не могла. -Маер, насколько я знаю, была взаимно влюблена в Хейла задолго до того, как он стал Альфой, а она – его бетой. Их отношения, как людей, только окрепли с ее становлением волком. А сейчас, по какой-то причине она рвет эту связь. Выдирает из себя с мясом все, что держит ее с ним. Но Дерек не отпускает. Не может отпустить, даже если сделал иной выбор или предал – глубоко внутри себя, он знает, что нужна ему только она. Только Маер, - отозвался Девкалион, договаривая уже из приемной. Алан же не двинулся с места, слушая, как он уходит, и настороженно поглядывая на меня. Я могла нормально дышать, сведенные мышцы расслабились, как бы сильно Девкалион ни был виноват во всех моих бедах, я чувствовала себя несказанно благодарной ему за облегчение. И за объяснение. Не какой-то неведомый монстр меня так корежил, а я сама, выдирая цепи, связывающие меня с Дереком. Как с другом, как с советчиком, спасителем, парнем, партнером, любовником, помощником, Альфой, оборотнем, близким человеком, он играл для меня множество ролей, и каждую пришлось вытащить из себя с кусочком хребта. Там, в лофте, неосознанно приняв решение отпустить его и уйти, не понимая, как это сделать, я причинила себе неописуемую боль, но сейчас я знаю. Знаю, что достаточно было лишь сказать. -Я тебя отпускаю, - прошептала я вслух и резко села, словно меня выдернули за руку из болота. Дитон кинулся было ко мне, но понял, что помощь не нужна. Я поднялась на ноги. -Спасибо за помощь, - тратя на него последний кусочек моей выжившей эмоциональности, я дернула уголком рта, намекая на улыбку. -Как ты себя чувствуешь? – спросил он, выглядя озадаченным и обрадованным одновременно. -Все осознавшей, - отозвалась я негромко, кивнула ему и вышла из клиники, прихрамывая. Он ни о чем не спрашивал и не преследовал, хотя по лицу заметно, что припомнил мои слова о непросто плохом поступке. У клиники стояла Марин возле своей машины. Кивая, она указала на переднее сиденье, я прошла, без слов понимая, чего она хочет и села в автомобиль. Она молча отвезла меня куда-то в лес, останавливаясь перед толстым стволом перегородившим дальнейший путь. Заброшенная лесная дорога. Я вышла из машины и перелезла через упавшее дерево. Не просто так, зная мои силы друида, она меня сюда привезла, и пройдя немного вперед, я поняла, почему. Прямо посередине дороги, проломив старый асфальт торчали два корня, сплетясь тесным узлом. Слегка постаравшись, я почувствовала сильнейшие потоки энергии, похожие на те, которые увидела, исцеляя Викторию, и опустилась на сплетение, позволяя проводнику затянуть меня, наконец понимая, чего он вечно от меня хотел – чтобы я стала его ветвью, его частью, им самим, чтобы через меня могла так же свободно проходить энергия. И она начала проходить. Поврежденные мышцы восстановились за считанные секунды, что там, даже перемазанные кровью, потом и грязью кожа и волосы очистились. Я ощутила прохладу лесного влажного воздуха, вдохнула полной грудью, различая тысячи звуков, запахов природы на многие мили вокруг себя. Пересечения потоков определились четкой картой. За пару, казалось, секунд проводник успел показать мне столько информации, что не выучить и за несколько жизней, давая понять, что мир вокруг многогранен и сложен в своих мелочах, и любой выбор может иметь в равной степени плохие и благие последствия. Матовые стены толщиной со скалу потрескались и лопнули, как мыльный пузырь. Больше не будет боли, слабости, не будет страданий или бессилия. Я не просто пользуюсь силой Неметона. Я и есть эта сила. Проводник отпустил свободно, без препятствий. Я сумела легко приподнять свое полностью исцеленное тело в воздух, перелетая через поваленный ствол, опускаясь возле машины Марин. -Что будешь делать дальше? – спросила она, пока, повинуясь движениям моей ладони, сухие листья кружились спиралями по дороге. Я поймала себя на том, как удивительно легко получается оставаться бесстрастной, словно все эмоции вообще умерли, осталась лишь кристальная и четкая логика, может быть, немного здорового сарказма и скептицизма. Ни боли, ни разочарования, ни страданий. Все, что произошло, внезапно утратило смысл и показалось не настолько уж и ценным. Я подняла на нее глаза. -Я же бета. Найду себе нормального Альфу, конечно.