Братья

Редкий случай, когда Юлий не разговорчив. Князь Владимир с самого утра удивился тому, что его извечно говорливый помощничек молчалив и не хочет как обычно трещать без умолку. Поскольку монарх не имеет привычки ждать, то нашел он Юлия, пригорюнившегося и сидящего на крыльце. Тот смотрел вдаль и морда его отражала думы великие. Удивился князюшка. Юлий и великие думы? Эка невидаль. Подошел он поближе к помощнику своему да присел рядом, чтоб увидел тот, что своей печалью не только морду портит да и настроение начальству. Юлий обернулся к князю без привычной улыбки. В копытах тот держал конверт уже вскрытый. Князь додумался сам, что тому пришло письмо с дурной вестью. — Юлий, поделись печалями. Весь день молчаливый ходишь, — сказал князь, опустив руку на плечо товарища. Конь какое-то время молчал, рассматривая землю под ногами, а после заговорил в пол-голоса. — Не знаю, говорил ли я тебе, князюшка, но у меня есть родной брат. — Брат? — улыбнулся князь. — Так это значит не один ты такой говорливый будешь. — Да, представь себе… — затих Юлий. — С ним что-то случилось? Ты от того такой хмурый? — спросил князь. — Наоборот… Просто… — мялся Юлий. — Что просто? — спросил князь. — Да жизнь у нас тяжелейшая была, светлейший. В свое время нас, двух жеребят, цыгане украли да продали людям странным. В белых халатах и странных очках. — Да ну? — удивился князь. — Представь себе… — остановился Юлий. — Так, а что дальше? — не унимался светлейший. — Меня эти живодеры говорить научили, а моего брата вообще сделали белым в черную полоску! Князь аж глаза вытаращил. — Мы теперь вообще не видимся. Мой брат сейчас обитает в Африке, представляешь? — Эка даль, ничего себе! — проговорил князь. — Письмо мне вот прислал. Спрашивает, как дела у меня, чем живу. — А чего ты тогда грустный такой? — сбросив удивление, спросил князь. Юлий ответил не сразу, будто бы задумался над чем-то. — Да просто как вспомню лица этих живодеров… Аж копыта холодеют! — Понятненько… — проговорил князь. — А имя у твоего брата есть? — Конечно, есть! — возмутился Юлий. — Его Марти зовут. Князь улыбнулся. — Ты, значит, Юлий, а он — Марти? Затейники все же у вас родители были. Одного жеребенка в честь летнего месяца, а другого — в честь весеннего… Юлий аж заржал с такой догадливости, но поправлять правителя не стал.