Ханахаки

Когда тебя отшивают, ты начинаешь постепенно умирать. В таких случаях всегда жалеют пострадавших и обвиняют тех, кто отказал. Почему? Потому что они убийцы? Но кто-нибудь задумывался, что этот человек не виноват? Что он чувствует вину, но ничего не может сделать? Нет, обществу всё равно. Серой массе всегда нужно кого-то обвинять. Счастливыми, по статистике, становятся где-то 10-20% всего населения. Увы, у остальных печальный исход. «Прости, но я не интересуюсь парнями», «Ты мне не нравишься», «У меня есть девушка.» Такими фразами все и бросаются. Но разве ты виноват, что тебя не тянет к тому или иному человеку? Заставлять себя? Но это не помогает - сердце чувствует ложь. Мин Юнги. На его счету уже 10 смертей: одноклассник в средней школе, две девушки из старшей школы, два учителя, девушка из метро, несколько одногруппниц и парень из кафе. Мин даже ничего не делал. Он не понимал от чего к нему такое внимание. У него постоянно синяки под глазами от недосыпа, неестественно бледная кожа, растрёпанные волосы, грубый характер. Что же не так со всеми этими людьми? Большинство считало Юнги эгоистом и лицемером. Иногда парень сам хотел покончить с собой, чтобы не выслушивать вечные обвинения со стороны серой массы людей. Но он точно не хотел заболеть Ханахаки, но белая полоса всегда обходила парня стороной. Юнги влюбился. Это парень с того же факультета, но с первого курса, в то время, как Мин на третьем. Возможно, всё было бы гладко, если бы парня не приставили к Чимину репетитором за простое "Спасибо". Вот уже прошло пять месяцев с их знакомства. Парни успели за это время стать друзьями. Однажды, когда они в очередной раз сидели у Чимина и пили чай, зашёл разговор про Ханахаки. Юнги узнал, что на счету младшего всего-лишь один человек. Если честно, то он считал, что будет намного больше, ведь Пак очень добрый, милый, с красивым телосложением и приятным голосом. – Хён, как думаешь, что испытывают люди, когда болеют "цветами"? Я не про обычный стереотип про то, что цветы просто растут. Мы же не можем знать это наверняка, правда? – Они не просто растут. Во-первых это всё начинается спустя четыре месяца после знакомства, в общем тогда, когда заканчивается влюблённость. Сначала ты чувствуешь тепло в сердце, потом как завязывается узел внизу живота, но это перерастает в невыносимую боль. Затем начинает чесаться шея и грудь, потом ты начинаешь плеваться лепестками цветов, а не ими самими, как все говорят. Ещё постоянно першит в горле. Сами цветы появляются из рук, в венах в зоне от локтя до кисти. Думаю, что потом будут прорастать в ладонях, на ногах, животе и спине. Ну а потом ты умираешь. Не очень хорошая сказка, верно? Пак сглотнут, смотря на Юнги удивлённым взглядом. «Неужели, я тоже буду это всё испытывать? Это так жестоко» - такие мысли были в голове у Чимина. – Х-хён, откуда ты это знаешь? Т-ты болеешь? Тебя отшили!? Мин, с присущим ему спокойствием, отрицательно кивнул. – Этот человек не знает о моих чувствах. А даже если узнает, всё равно отвергнет, ведь это парень. Так что я не хочу вешать на него очередную смерть, в которой он не будет виноват. – А что, если ты тоже нравишься тому человеку? Что, если он так же, как и ты, болеет Ханахаки!? Я знаю, что это возможно всего лишь на 10%, а с учётом того, что вы одного пола и вовсе на 3%, но... вдруг... Мин грустно улыбнулся и потрепал волосы младшего. «Просто ребёнок. Ничего ты не понимаешь. Утверждаешь, что мне может повезти, но сам ничего ко мне не чувствуешь. Просто ребёнок.. » – Если ты так хочешь, что бы я признался ему и попытал свою удачу, то я это сделаю, но надеюсь, что после этого ты не будешь меня избегать оставшийся для меня месяц. – Почему я должен изб... Юнги заткнул Пака, приложив палец к его губам, и шикнул, смотря ему в глаза. – Но я сделаю это немного позже. Дня за три, чтобы не страдать ещё и от того, что меня избегают.

* * *

– Юнги-хён, сколько тебе осталось? Почти месяц прошёл с нашего разговора про Ханахаки. Юнги сидел на диване и листал каналы на телевизоре, пытаясь найти что-нибудь интересное, а Чимин сидел рядом, положив голову на плечо Юнги, и поедал вкусняшки. – День или два. Отрезал старший, и Пак обеспокоенно перевёл взгляд с телевизора на лицо парня. – Ты признался? – Нет. Всё ещё не думаю, что это хорошая идея. – Но ты обещал мне, что признаешься! – Вот только не надо мне тут истерику устраивать. – Но.. но.. я.. ты.. – Что я!? Что ты!? Ты меня любишь!? Нет, не любишь! Тогда заткнись и не лезь не в св... Парню не дал договорить очередной цветок, лезущий из глотки. Мин спрыгнул с дивана, согнулся пополам и начал откашливаться, но это ещё не всё. Юнги почувствовал острую боль в груди и сорвал с себя чёрную футболку. У него из груди прорезался красный от крови, но сам по себе белый цветок. Так же можно заметить белые пионы по всему телу парня. Они переплетаются между собой, складывая в буквы и образуя заветное имя «Jimin». – Нет! Хён! Нет, нет, нет! Ты не можешь умереть! Ты не можешь умереть из-за меня! Почему ты закрываешь глаза, я же тебя люблю! Так почему же ты всё равно продолжаешь болеть!? Юнги!!! – Так вот, что они все чувствовали... Старший провалился в пустоту и начал падать на твёрдый пол. И он бы упал, если бы его не поймал Чимин, уже захлёбывавшийся в слезах. Он уложил парня на диван и сквозь слёзы и истерику целовал парня: его руки, губы, шею, грудь, щёки. – Нет... Ты не можешь умереть... Я же признался... Я же люблю тебя... Почему не получается..? Юнги... Юнги... Скажи же что-нибудь... Сделай что-нибудь... Т-ты же живой, да? Ты же просто шутишь надо мной... Это не очень смешно, слышишь? Хён... Но парень не отвечал. Тело было уже холодное. Юнги мёртв. И Чимин это понимает, он смотрит на него пустым взглядом. – Если бы я сказал тебе раньше, этого бы не случилось... В дом врываются люди в белых халатах. Это врачи. Чимин не помнил, когда вызвал скорую, но они всё равно ничего не сделают. – Прощай...