Осознание

Минцзюэ сжал пальцы на тонком горле Мэн Яо, впечатывая исхудавшее тело в дерево. Человек в его руках посмотрел на Чифэн-цзуня с дикой смесью страха и решительности. Мэн Яо дрожал: не столько от допроса, сколько от того, что раскрылся. Впервые накричал, сознался, как тяжело ему было выживать среди насмехающихся соратников; был на грани истерики, и Минцзюэ даже верил — немного верил — что Мэн Яо выплевывал правду. — Глава Ордена Не… Чифэн-цзунь стиснул зубы. Чтобы не говорил командир о матери Мэн Яо, каким бы гнусным он ни был, заклинатель, которому Минцзюэ сжимал горло, не имел права того убивать. — Я тебя не трону, — выдохнул Минцзюэ: — Я тебя не трону, но ты пойдешь в Ланьлин Цзинь и раскаешься. Мэн Яо замер. В теплых ореховых глазах мелькнула искорка эмоции, расшифровать которую Минцзюэ был не в силах. — Я приму наказание, — надломившимся голосом сказал Мэн Яо. — Но Вы… если бы кто-то оскорбил вашу мать или брата, Вы бы тоже смолчали, да?! Минцзюэ на миг оторопел. Мэн Яо вскинул голову, и в его глазах плескалось отчаяние напару с усталостью. Горло Минцзюэ сдавил спазм резкой горечи. Он разжал пальцы, оставляя на тонкой белой коже пятна, которые совсем скоро нальются синими гематомами, и посмотрел на Мэн Яо по-новому: перед ним стоял не просто не признанный отцом заклинатель, сын шлюхи, перед ним стоял прошедший через немыслимые муки человек, страдающий, бездомный и почти ополоумевший. — Мэн Яо, — пробормотал Минцзюэ, — ты… Нужных слов не нашлось. «Ты сошел с верного пути», — хотел повторить Чифэн-цзунь, но вовремя осёкся: а Мэн Яо, в самом-то деле, никто на верный путь не наставлял. Минцзюэ глубоко вздохнул и сжал сильными ладонями плечи Мэн Яо. Слова, сказанные им сдавленным голосом через несколько секунд, казались Мэн Яо самыми невозможными и самыми добрыми словами в его жизни: — Мэн Яо, вернись со мной в Нечистую Юдоль. Домой. В место, где тебя ждут и ценят. Мэн Яо не дышал. Он в неверии уставился на Чифэн-цзуня, гадая, не нашло ли его искажение Ци в столь раннем для этого возрасте. Минцзюэ продолжил: — Цзинь Гуаншань не стоит твоих усилий. — «Парочка заслуг и не более», — повторил Мэн Яо и криво, почти вежливо улыбнулся. — Я запомнил это, Глава Ордена Не. Минцзюэ скрипнул зубами и, немного наклонившись, коснулся холодными губами горячего лба. Мэн Яо сдавленно и удивленно охнул. — Ты сделал гораздо больше, чем любой адепт в этом отряде. И ты сделал в Цинхэ Не намного больше, чем мои старейшины. Мэн Яо, вернись со мной домой. Мэн Яо молчал несколько секунд, а затем затрясся. Минцзюэ мельком посмотрел вниз и тесно прижал бывшего помощника к своей груди: Мэн Яо беззвучно плакал, изо всех сил и не размыкая рта, давя всхлипы и низко опустив голову — так, чтобы лицо закрывали волосы. Шептать что-то успокаивающее было бессмысленно, но Минцзюэ точно знал, что в Нечистую Юдоль он вернется вместе с Мэн Яо.